Предвыборные манёвры власти в 1996 году

В предыдущей статье (http://msk.kprf.ru/2016/01/13/872/#more-872 )  мы показали, как к началу 1996 года авторитет Б.Н. Ельцина (да и т.н. «демократов» вообще) опустился фактически до нуля. Тогда практически всем казалось, что действующий глава государства не имеет никаких шансов быть переизбранным на второй срок – по рейтинговому голосованию он не занимал даже второго места. А фаворитом президентской гонки был лидер КПРФ Г.А. Зюганов, который, по данным социологических опросов, значительно опережал остальных претендентов на высший пост страны.

    При сложившихся обстоятельствах кремлёвское руководство начало отдавать себе отчёт в том, что если они будут впредь проводить свою политику топорными методами, то победа на президентских выборах им точно не светит. Поэтому капитал (точнее – его политические представители в лице ельцинской команды) начал использовать более изощрённые методы, призванные создать в глазах населения иллюзию смены государственного курса. Так, Б.Н. Ельцин в те дни постоянно говорил о необходимости смягчения социальных последствий т.н. «реформ», заявлял о намерении придать рыночной экономике большую степень социальной направленности. А чтобы народ не воспринял слова руководителей государства как обычную предвыборную рекламу, президент России осуществил ряд существенных кадровых перестановок во власти.

     Так, в январе 1996 года ряд одиозных правительственных деятелей, нанесших своими действиями колоссальный ущерб России, был снят со своих постов. Ельцин отправил в отставку главу администрации президента С.А. Филатова, вице-премьера С.М. Шахрая, первого вице-премьера А.Б. Чубайс, министра иностранных дел А.В. Козырева.  Словом, ряды кремлёвской администрации и кабинета министров покинули «демократы первой волны». Но наиболее неожиданным шагом было снятие со своих постов А.В. Козырева и А.Б. Чубайса — именно тех лиц, отставки которых на протяжении пяти лет добивались представители коммунистических и  державно-патриотических сил. Не менее неожиданной новостью было назначение на должность главы российского МИДа директора Службы внешней разведки РФ Е.М. Примакова, позиции которого по внешнеполитическим вопросам во многом совпадали с позицией левопатриотической оппозиции. КПРФ позитивно оценила назначение Е.М. Примакова министром иностранных дел. Так, Г.А. Зюганов в интервью информационному агентству «Интерфакс» от 10 января 1996 года, характеризуя Евгения Максимовича, отметил, что он «опытный и хорошо подготовленный государственный деятель».

    На полях заметим, что внешнеполитические подходы Е.М. Примакова существенно отличались от тех, которые использовались Э. Шеварнадзе и А. Козыревым. Примаков полагал, что, несмотря на официальное завершение «Холодной войны», западные страны всё же пытаются ослабить Россию, не допустить появления серьезного соперника на международной арене. В качестве важного приоритета он считал борьбу за построение многополярного мира.

   Казалось бы, в настоящее время вышеупомянутые тезисы являются очевидными и нет нужды лишний раз их комментировать. Тем не менее, сегодня на слуху заявления о том, что Примаков якобы внес лепту в ухудшении отношений с «мировым сообществом», якобы пошел на разрыв едва наладившихся отношений с Западом и т.д. (а в 1996 году т.н. «демократы», оценивая назначения Евгения Максимовича на пост министра иностранных дел, трубили на весь мир о возобновлении «Холодной войны»).  Так утверждают те, кто выступает за восстановление т.н. «добрососедских» отношений с США и ЕС, исходя из того, что они якобы не являются противниками России и  боролись в прошлом не с нашей страной, а с «коммунистической тоталитарной системой», а сейчас – с «путинским мафиозно-авторитарным режимом» и т.д. Следовательно, идеологи современной прозападной «либеральной оппозиции» фактически выступают за реинкарнацию козыревской внешней политики.

   Для опровержения утверждений о стремлении «мирового сообщества» к процветанию всего мира (и России в частности)  приведем мнения ряда самих американских деятелей.  Сперва сошлёмся на книгу Джона Перкинса «Исповедь экономического убийцы» (он долгое время был высокопоставленным экономическим советником, работавшим при правительствах многих стран Латинской Америки и Ближнего Востока). Перкинс подробно  пишет, т.н. «экономические советники» по всему миру продвигают различные «программы». Направленные на то, чтобы основные мировые ресурсы перекачивались в карманы нескольких богатейших семей. За всем этим, по его же словам, стоят правительство США, крупные банки и корпорации.   О том же самом говорил и профессор Гарвардского университета Вильям Энгдал. В документальном фильме «империя добра», снятого в 2007 году журналистом Константином Сёминым, приводился фрагмент интервью Энгдала, который подчеркнул, что целью США всегда были природные ресурсы всего мира в целом, России в частности. Но, по словам гарвардского профессора, американский империализм решил не повторять ошибок своей предшественницы Британской империи, поэтому стал активно использовать демократические лозунги и лозунги свободного рынка для всех колоний. Он отметил, что за всем этим стояли МВФ и американские ТНК.

    Понятно, что в отношении нашей страны «мировое сообщество» всегда имело и имеет аналогичные цели. Не следует забывать, что на протяжении целого ряда столетий Запад так или иначе вел коварную игру против России. Но, может быть, к концу XX столетия их подходы поменялись? Факты говорят об обратном. О том, что ельцинскую внутреннюю и внешнюю политику курировали представители МВФ, Всемирного банка, Госдепартамента США (а в отдельных случаях и ЦРУ, когда, к примеру,  Джонатан Хэй числился в советниках руководства Госкомимущества России), говорили не только представители КПРФ и других левопатриотических сил. Об этом писал бывший глава Всемирного банка Джозеф Стиглиц в своей книге «Глобализация. Тревожные тенденции»,  об этом также речь шла в докладе Конгресса США «Российский путь коррупции», представленном в 2000 году, в котором речь шла о влиянии администрации Клинтона на экономическую политику ельцинского режима. Подлинные итоги данной политики известны (конкретные данные мы приводили в предыдущей статье). В чем реально были заинтересованы т.н. «зарубежные консультанты», недвусмысленно дают понять вышеприведенные выдержки из мемуаров Перкинса и интервью профессора Гарвардского университета.

   Дело не ограничивалось стремлением мирового империализма колонизировать весь мир (в том числе и нашу страну). В 1994 году один из идеологов американского внешнеполитического курса Збигнев Бжезинский в интервью газете «Сегодня» прямо заявил, что «Россия не является партнёром США. Россия – клиент США». По его словам, не следует «подпитывать иллюзии о великодержавности России». Считал, что наша страна должна быть «раздробленной и под опекой». Бжезинский подчеркнул, что новый мировой порядок «создаётся против России, за счёт России и на обломках России».

  Не менее интересно содержание выступления президента США Билла Клинтона на совещании начальников штабов США, прошедшем 24 октября 1995 года. Он подчеркнул, что им удалось добиться того, что «собирался сделать президент Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы», но с одним отличием – получили «сырьевой придаток, а не разрушенное атомом государство». Клинтон подчеркнул, что за период 1991 – 1995 гг.. ими было получено «различного стратегического сырья на пятнадцать миллиардов, сотни тонн золота, серебра, драгоценных камней и т.п.». В отношении нашей страны он поставил следующие задачи: « расчленение России на мелкие государства путем межрегиональных войн, подобных тем, что были организованы… в Югославии» (на Кавказе данный вариант апробировался – прим. авт); «окончательный развал военно-промышленного комплекса России и армии»; «установление режимов в оторвавшихся от России республиках , нужных нам» (как, к  примеру, в настоящее время на Украине – прим. авт.).

    Всё это зафиксировал американский исследователь Стивен Коэн в своей статье «Провальная американская (двухпартийная) политика в отношении России», опубликованной в TheHuffingtonPost. По его словам, в 1990-ые годы, вместо установления подлинных партнерских отношений «администрация Клинтона приняла на вооружение агрессивно-триумфальные тон по отношению к Москве. Та администрация попыталась диктовать посткоммунистическому правительству России и превратить её в государство-сателлит США. Она продвинула возглавляемый США военный альянс НАТО в бывшую зону безопасности России».

    Мы привели мнения самих американских исследователей, общественных деятелей, а также заявления идеологов империалистической политики США, чтобы доказать, что заявления о заговоре «мирового сообщества» против России – это не «плод воображений» КПРФ и Примакова, как утверждала т.н. «демократическая пресса» в 1990-ые годы, а суровая реальность. Следовательно, начинания левопатриотических сил во внешней политике можно было только приветствовать. Но это не означало, что речь пойдет о немедленном разрыве всех отношений с миром, о восстановлении «железного занавеса», о развязывании новой войны, в чем обвиняли Зюганова и Примакова контролируемые олигархами  СМИ. Речь шла об использовании тонких способов противодействия давлению на Россию. Безусловно, необходимо было отстаивать национально-государственные интересы России, но продуманным способом. В описываемый нами период Россия была слишком ослабленной, следовательно, не было достаточной мощи, чтобы активно действовать на международной арене. Но и полуколониальное положение, следование в фарватере других стран, – тоже тупиковый путь. Сдача национальных интересов – это путь к гибели государства. Поэтому речь шла об использовании тех методов, какие в своё время использовал Иван IКалита. Он против Золотой Орды открыто не выступал, но параллельно с этим потихоньку стремился действовать самостоятельно, накапливал силы, мощь страны, чтобы в дальнейшем, когда она значительно окрепнет, могла активно себя защищать.

   Ровно этим и руководствовался Е.М. Примаков. Став главой МИДа, он поставил задачу диверсифицировать российскую внешнюю политику. Речь шла о восстановлении связей со странами Ближнего Востока и Азиатско-Тихоокеанского региона. Так, в определенной степени были восстановлены отношения с Ираном. Для сдерживания однополярных устремлений США, а также для достижения равновесия сил на международной арене, Примаков пытался сформировать стратегический союз России с Китаем и с Индией. Надо отметить, что предложение Евгения Максимовича об укреплении взаимодействия России с Индией и Китаем в дальнейшем стало основой для формирования коалиции БРИКС.

    Что касается отношений со странами Запада, то новый глава российского МИДа, в отличие от Козырева,  выступал не за «стратегическое партнёрство», а за «равноправное сотрудничество». Если до 1996 года власти были готовы пойти на любые уступки иностранным государствам, то теперь, после смены главы МИДа, ситуация несколько изменилась. Так, если Козырев открыто заявлял, что не видит опасности от расширения НАТО на Восток, то при Примакове, по крайней мере, начали проводиться переговоры по данному вопросу. В итоге в мае 1997 года в рамках подписанного Акта о взаимоотношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и НАТО обе стороны достигли следующих решений: Россия признавала факт включения в НАТО Польшу, Венгрию и Чехию, а НАТО, со своей стороны, брало на себя обязательство не размещать на территории новых членов ни ядерного оружия, ни дополнительных контингентов. Также был создан Совет Россия и НАТО, в  рамках которого должны проводиться консультации и переговоры. Разумеется, решения были не близки к идеальным, но после открытого многолетнего пренебрежения геополитическим интересам России данные меры были существенным шагом, направленным на отход от проамериканской позиции.

    В тот период КПРФ придерживалось аналогичной позиции по вопросам внешней политики. Так, о целесообразности прекращении политики, ущемляющей геополитическое достоинство России, о необходимости отстаивания национально-государственных интересов, о прекращении следования в фарватере Вашингтона руководители и идеологи Компартии России в то время заявляли многократно. Вместе с тем, осознавали, что следует добиваться всего этого продуманным способом. Т.е., за развитие отношение с миром, но при последовательном отстаивании интересов России. Так, в конце января 1996 года, лидер КПРФ Г.А. Зюганов, нанеся в составе делегации Федерального собрания РФ визит в Страсбург, на заседании ПАСЕ также выступил за принятие России в Совет Европы. В интервью агентству ИТАР ТАСС от 25 января 1996 года он подчеркнул, что в случае вхождения России в Совет Европы не будет вывешен «новый занавес, который разрывает парламентариев и не даёт им возможность совместно работать». На следующий день, на своей пресс-конференции лидер КПРФ выразил надежду, что решение ПАСЕ о принятии России в Совет Европы «поможет расширению сотрудничества между Россией и другими странами Европы в самых разных сферах».

    Как видим, Компартия отнюдь не стремилась к «развязыванию новой войны», в чем её обвиняли т.н. «либералы». Напротив, выступала за нормальные отношения с Европой, но при этом – за более прагматичное сотрудничество, при отстаивании интересов России. Как было отмечено выше, ровно такую политику и начал проводить в то время новый министр иностранных дел Е.М. Примаков, назначение которого поддержал Зюганов.

   Конечно, в настоящее время, после воссоединения Крыма с Россией, когда западный империализм открыто взял курс на конфронтацию с нашей страной и на её фактическую изоляцию с помощью политики санкций, речь уже идёт не просто о необходимости «развития отношений при отстаивании своих интересов», о «тонких методах отстаивания геополитических позиций» и т.д. Для того, чтобы адекватно ответить на новые вызовы времени, носящие суровый характер, требуется ускоренное развитие России на самостоятельной основе, что можно достичь с помощью перехода на путь мобилизационного развития, перехода к современной системе социализма и ресоветизации. Но в данной статье речь идет о том, что происходило в начале 1996 года.

    Всё это подробно изложено для того, чтобы было понятным, каким бы была общая направленность внешнеполитического курса в случае победы КПРФ на президентских выборах 1996 года, кто бы, скорей всего, возглавил  МИД России. Собственно говоря, с начала 1996 года внешняя политика начала приобретать несколько иную направленность. Но, как известно, для последовательного отстаивания интересов государства на международной арене нужна основа в виде сильной развитой экономики, внутренней мощи страны в целом. . В предыдущей статье мы показали подлинные итоги политики т.н. «демократизации» и т.н. «реформ». Следовательно, речь должна была идти и о смене внутренней политики. В этой связи важно проанализировать, какие меры собирался предпринимать ельцинский режим в данной области.

    В начале статьи мы упомянули, как Б.Н. Ельцин начал заявлять о необходимости усиления социального характера рыночных «реформ», даже снял А.Б. Чубайса с поста первого вице-премьера (напомним, что он курировал приватизацию и бюджетно-финансовую политику).  О разрушительном результате политики т.н. «реформаторов» общеизвестно (доказательства мы приводили в предыдущей статье) и повторять нет смысла. Правда, ряд экспертов полагал, что А.Б. Чубайс якобы пытался «поставить в рамки» деятельность крупнейших коммерческих структур, за что его и сняли. Так в те дни думал даже М.Г. Делягин. Хоть в дальнейшем он оппонировал политике либералов, тем не менее, в январе 1996 года заявил следующее: «Реальные причины отставки… – ущемление интересов влиятельных коммерческих структур в ходе залоговой приватизации и крестовый поход Чубайса против крупнейших неплательщиков налогов». О чем шла речь? Как известно, по причине падения доходов бюджета, вызванного, в частности,  сокращением поступлений налоговых отчислений в казну, не хватало средств, жизненно необходимых для выплат зарплат, пенсий, для финансирования науки, образования, здравоохранения, культуры, армии, правоохранительных органов. В результате Россия терпела колоссальные убытки в экономической, в социальной и демографической сферах – подробно об этом, со ссылками как на официальные правительственные данные, так и на данные зарубежных структур, писал в своей книге П.Ю. Хлебников в подзаголовке «Смерть нации» в своей книге «Крёстный отец Кремля Борис Березовский или история разграбления России».

    В ответ на это ряд экспертов заявляли (и в настоящее время заявляют), что причиной налоговых неплатежей были созданные для экономики тяжелые условия – отказ в финансовой и кредитной поддержке, огромнейший уровень налогообложения, общая сумма которого достигала 80%, неравные условия конкуренции с импортом и т.д. Разумеется, это имело место и относилось, в основном, к предприятиям разных форм собственности отечественной обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства, а также к мелкой буржуазии. Это замечали левопатриотические силы, в том числе и КПРФ, выступавшие с инициативами, направленными на поддержку отечественного товаропроизводителя посредством смягчения денежно-кредитной, налоговой политики и т.д. Но в отношении экспортно-сырьевых отраслей проводилась противоположная политика – им предоставлялись значительные налоговые льготы, и оказывалась масштабная финансовая поддержка. Конкретные примеры этого приведены в вышеупомянутой книге П.Ю. Хлебникова; даже Е.Т. Гайдар в интервью газете «Аргументы и факты» от 16 октября 1996 года сокрушался, что «правила игры неравные: одним надо платить налоги и таможенные пошлины, а другим не надо…» (при этом не следует забывать, что он сам тоже является одним из основателей олигархического капитализма). Данная практика сохраняется вплоть до настоящего времени,

на что в 2013 году в косвенной форме намекал вице-президент «Деловой России» Николай Остарков. В одном из ноябрьских выпусков журнала «Эксперт» за 2013 год он отметил, что в случае, если человек намерен строить дома, у него работает «шестьсот человек», имеет строительную технику, то «его и поддержите». По словам Остаркова, «если кто-тот просто гонит сырье за рубеж, обедняет Россию, почему он должен считаться национальным бизнесом?». Таким образом, «сырьевики» находились в более привилегированном положении, чем представители  остальных отраслей экономики, имея целый ряд преференций. Следовательно, речь шла об их ответственности за многочисленные махинации.

    Какая возникла ситуация в области экспорта энергоресурсов после полного демонтажа монополии на внешнюю торговлю? П.Ю. Хлебников пишет об этом: «Чтобы не платить налоги, большинство российских торговых фирм прибегали к уловке, которой пользовался ещё КГБ: фальшивые счета по импортно-экспортным операциям. Например, высококачественные российский лес регистрировался как низкокачественный и шел на экспорт по пониженной цене, а покупатели за рубежом переводили дополнительные суммы в иностранные банки на счета коммерческих структур либо российских официальных лиц, сделавших эту операцию возможной. Алюминий, сталь, никель, драгоценные металлы, мех, рыба экспортировались по аналогичной схеме. Колоссальные прибыли делались так же и на импорте продуктов питания, одежде, бытовой технике и промышленном оборудовании…».  Даже идеолог свободного рынка Е.Т. Гайдар в своем вышеупомянутом интервью, затрагивая деятельность торговых сырьевых компаний,  подчеркнул, что они «продают нефть по аномально высокой, по самой высокой на мировом рынке в последние годы цене…». Дальше недоумевал, что «эти компании рассказывают нам, что у них нет денег на уплату налогов!».

    Вполне понятно, что данные явления любое государство – как социалистическое, так и буржуазное, — обязано жестко пресекать. Формально А.Б. Чубайс, будучи главой правительственной комиссии по неплатежам, в октябре 1995 года потребовал от генерального директора компании «Нижневартовскнефтегаз» либо к 1 января наполовину погасить долги фирмы федеральному бюджету, либо уйти в отставку. Также он заявил о своей готовности заняться предприятиями Министерства путей сообщения, подчеркнув, что «разговор будет предельно жесткий…». Но, во-первых, на протяжении пяти лет они сами смотрели сквозь пальцы на данные явления и «вспомнили» об этом лишь по мере приближения думских и президентских выборов. Вполне понятно, что речь шла о попытке т.н. «реформаторов» восстановить свою утерянную репутацию с помощью создания образа борцов против произвола олигархических группировок. Во-вторых, Чубайс, говоря о налоговых махинациях «Нижневартовскнефтегаза» и структур МПС, ни слова не сказал о деятельности структур, контролируемых небезызвестным Б.А. Березовским, который в те годы был своеобразным «чемпионом» по различным махинациям (в том числе и в сфере налогов). О его деяниях, в разы превышающих то, что делали вышеупомянутые «Нижневартовскнефтегаз» и МПС, подробно, на основании многочисленных документов и свидетельств, написал вышеупомянутый доктор наук Лондонской школы экономики П.Ю. Хлебников в своей книге. Таким образом, двойные стандарты налицо. Следовательно, речь шла не о борьбе со злоупотреблениями со стороны экспортно-сырьевых монополий, а, скорей всего, о борьбе с конкурентами.

   Тем не менее, катастрофические результаты политики  либеральных т.н. «реформ», проводимых Чубайсом и его соратниками, к тому времени были настолько очевидными, что отказ президента России отправить их в отставку означал бы его окончательную политическую смерть, гарантировал бы стопроцентное поражение на выборах в июне. Но, как бы то ни было, формально Ельцин снял Чубайса с занимаемой должности. Разумеется, не все, но некоторые увидели в этом тенденцию к смене курса. Надо сказать, что в те дни не только те, кто собирался 16 июня 1996 года отдать свой голос Ельцину, но и часть его оппонентов также считала. Так, сопредседатель Конгресса русских общин С.Ю. Глазьев (поддерживал кандидатуру А.И. Лебедя на выборах) выразил надежду, что отставка Чубайса является не политическим жертвоприношением, а признаком «перехода руководства России к продуманной, взвешенной и реалистичной экономической политике в интересах общества и государства». Даже часть видных деятелей КПРФ полагала, будто Ельцин намерен изменить социально-экономическую политику. Так, председатель Государственной думы Г.Н. Селезнёв заявил, что «отставка Чубайса, а также заявление президента о необходимости немедленно приступить к выплате заработной платы и пенсий являются положительными тенденциями и дают надежду на то, что правительство и президент поворачиваются в своих реформах в сторону большинства населения».

    Кто знает, возможно, некоторые представители левопатриотических сил считали, что любые благие начинания, от кого бы они не исходили, заслуживают поддержки. Вполне возможно, что они исходили из того, что критиковать власть всё время, даже если она пытается сделать благо стране,  несерьёзно. Нам остаётся только предполагать… Но всё дело в том, что в рассматриваемое нами время Ельцин часто болел. Вследствие злоупотребления алкоголем его состояние здоровья резко пошатнулось, в связи с чем президент долгое время отсутствовал в Кремле, «работая с документами» дома. Иногда всё это переходило границы. Например, в сентябре 1994 года, Ельцин, после обильного возлияния, случившегося на встрече с американским президентом Клинтоном, в Шенноне не смог выйти из самолёта и побеседовать с премьер-министром Ирландии. Первый инфаркт у него случился в ночь с 10 на 11 июля 1995 года после того, как в Кремле отмечали назначение М.В. Барсукова на пост директора ФСБ. И лишь в конце сентября Ельцин вернулся в Кремль. Месяц спустя президент РФ был снова госпитализирован. В ЦКБ его доставили на вертолёте из Завидова после того, как Ельцин побывал на охоте, а затем в бане. В декабре 1995 года президент РФ был снова госпитализирован. Да, всё это имело место, в частности, злоупотребление алкоголем. Об этом писал бывший руководитель Службы безопасности президента А.В. Коржаков в своих мемуарах, данную тему затрагивал и т.н. «демократический» публицист О.П. Мороз в своей книге «Как Зюганов не стал президентом».

    Таким образом, президент часто отсутствовал на своем рабочем месте. Из-за болезни ему больше не по силам было управлять страной. Следовательно, правил уже не избранный президент, а  его окружение, которое никто не выбирал. Оно фактически приватизировало государство и заставило правительство работать на их карманы. Вполне понятно, что в 1995 – 1996 гг.. наибольшее влияние на принятие решений оказывали такие деятели как Березовский и Чубайс.

    О том, какими они были «эффективными менеджерами»,  известно. А для тех, у кого в этом есть сомнения, приведём открытое заявление Б.А. Березовского, сделанное им в беседе с журналистом П.Ю. Хлебниковым в 1996 году. Говоря об особенностях российской приватизации, Березовский подчеркнул, что «на первом этапе приватизируется прибыль. На втором этапе приватизируется собственность. На третьем этапе приватизируются долги». Обратим внимание на его признание, что до тех пор, пока компания не передана в частные руки и остается государственной, ее прибыль приватизируется. П.Ю. Хлебников пояснил, что для того, чтобы установить контроль над предприятием, не было нужды его приобретать, оно могло оставаться у государства. По его словам, «надо было только ввести нужных людей в руководство и затем направить выручку компании по нужным каналам через своих посредников, то есть «приватизировать прибыль», не тратя ни времени, ни денег на приватизацию самого предприятия». Далее Павел Хлебников вспоминал, как в том же интервью Березовский ему сам заявил, что первая фаза «приватизации прибыли» «приводила к разрушению предприятий» и «первоначальному накоплению капитала» посредниками. Вполне понятно, что под «разрушением предприятий» подразумевалось их банкротство в результате данных действий. Затем, после фактически искусственного разорения компании, её активы значительно дешевели, после чего происходила приватизация самого предприятия. П.Ю.  Хлебников в своей книге подробно описывает, как данную схему по банкротству предприятий под флагом «приватизации» использовал Б.А. Березовский в отношении АвтоВАЗа, ОРТ, «Аэрофлота», «Сибнефти» и т.д. Впрочем, большинство его коллег действовало точно также. Так, в одном из декабрьских номеров журнала «Эксперт» за 2005 года в статье «»Дело ЮКОСа»  — показательный процесс или плата за ошибки?» подчеркнуто, что в данный период компания расширялась за счет «роста… поглощений… при непрерывном падении производства».  Выше мы также показали, как данные структуры прибегали к налоговым махинациям во время осуществления экспортных операций.  Следовательно, что-либо созидательное от деятельности администрации президента и близкой к ней группе лиц (речь о «семибанкирщине») трудно было ожидать.

    И эта группировка, понятное дело, не была заинтересована в преодолении кризиса, в смене модели развития. Существующее положение дел их вполне устраивало. Следовательно, было очевидным, что они не допустят никакой смены курса, о чем в те дни формально говорил президент. Поэтому голосование за Ельцина фактически означало голосование  за т.н. «семью» (а больной и немощный Борис Ельцин теперь был их марионеткой, не более того). Ровно это и имел ввиду Г.А. Зюганов, заявив 16 января 1996 года, что «и для Бориса Ельцина, и для всей страны было бы лучше, если бы на президентских выборах Борис Ельцин по состоянию здоровья не выдвигал свою кандидатуру на следующий срок».

    Дело не ограничивалось одной болезнью Ельцина и фактической передачей власти в руки т.н. «семьи».  Тогдашний президент формально и заявлял о необходимости усиления социальной направленности экономической политики, даже назначил нового министра иностранных дел (вполне понятно, что на такой шаг он пошел под давлением приближающихся выборов). Вместе с тем, об отходе от частнокапиталистической системы Ельцин не помышлял (впрочем, от него ожидать такое было нереально, а от его окружения – тем более).  Теоретические соображения по данному вопросу мы привели в предыдущей статье, в которой отметили, что страны, пошедшие по пути совершенствования социалистической системы, добились успеха. А те, кто принялся проводить всеобъемлющую приватизацию и либерализацию, взялся за демонтаж системы социальных гарантий, претерпели деиндустриализацию, рост социального расслоения, а в момент начала мирового финансового кризиса в 2008 году вообще оказались на грани государственного банкротства (речь о большинстве государств бывшего Социалистического лагеря). Следовательно, попытка решить фрагментарные проблемы при сохранении системы, непригодной в современных условиях развития, — это всё равно, что пытаться построить дом без фундамента.

    Кроме того, в 1990-ые годы такие понятия как  «государственность», «порядок» и т.д. вообще были отброшены в сторону как ненужный хлам, фактически стали ругательными, едва не превратились в синонимомы «тоталитаризма», «авторитаризма», «диктатуры» и т.д. Под флагом «демократизации» был разрушен порядок управления государством и обществом. И к чему привели данные «перестроечные» эксперименты? Про взлёт организованной преступности, сепаратистских тенденций российских регионов вообще молчу, это общеизвестно. В начале 1996 года дело дошло до того, что чеченские террористы стали совершать преступления не только на территории нашей страны (в Будённовске, в Кизляре, в Первомайском), но и за границей. Так, в январе того же года ими был захвачен российский паром «Аврасия» у берегов Турции. Г.А. Зюганов, комментируя данное событие, заявил, что оно является «звеном общей цепи», другими составляющими которой являются «ослабление власти, расползание оружия по стране, бандитизм».

    Речь шла о том, что к тому времени спецслужбы в результате многочисленных слияний, разъединений, сокращений и т.д. были развалены, также вместе с водой выплеснули и ребёнка, когда, формально введя демократические свободы, отказались от какой бы то ни было системы контроля за обществом. В итоге бандиты стали иметь более обширные связи, получили возможность свободно перемещаться по стране. Т.е., из-за фактического сведения к нулю системы государственно безопасности стало меньше возможностей передавать оперативную информацию, предотвращать теракты. Ведь соответствующие полномочия компетентных органов были урезаны – под предлогом «недопустимости вмешательства в личную жизнь граждан», «недопущения полицейского контроля над личностью» и т.д. Свобода свободой, но и безопасность общества в целом и каждого человека в частности – тоже крайне важная вещь. В тех же США – в «цитадели демократии», после событий 11 сентября 2001 года, с момента принятия «Патриотического акта» и других документов,  государство установило мощную систему слежки за обществом. Другое дело, что многочисленные свидетельства говорят об инспирировании данных событий американскими властями, тем не менее, факт остаётся фактом. Т.н. «мировые демократии» могут принимать все меры (вплоть до чрезвычайных) во имя обеспечения безопасности населения, а те страны, в которые они экспортируют свою идеологию, нет?! Двойные стандарты налицо.

   О результате данных мер, направленных на фактическое упразднение системы безопасности, было сказано выше. Комментируя трагедию у берегов Турции, лидер Компартии России справедливо заметил, что захват заложников уже за пределами нашей страны – это упрёк и тем западным политикам, которые «поддерживали политику кремлёвского руководства». Т.е., в результате разрушения государственности, элементарного порядка организованная преступность настолько разрослась, что начала свирепствовать не только в России, но и в других странах. Её жертвами начали становится и граждане европейских государств.

    Всё это написано для того, чтобы понимать, что заявления главы государства о готовности внести определенные поправки в проводившуюся политику (при сохранении основ прежнего курса) не являлись основанием для умозаключений о том, что Ельцин якобы начал задумываться о смене модели развития и т.д. На протяжении пяти лет смотрел сквозь пальцы на деятельность т.н. «молодых реформаторов», открыто защищал их, а теперь внезапно сменил позицию?! Всем было абсолютно ясно, что это был его предвыборный тактический ход. Впрочем, дело не ограничивалось этим. О том, как разворачивалась предвыборная борьба в 1996 году, мы подробно скажем в следующих статьях.