Прошло ровно 25 лет с момента известных событий, произошедших 19-21 августа 1991 года, когда рядом высокопоставленных Союзных государственных деятелей была предпринята реальная попытка предотвратить развитие процессов, ведущих к развалу нашей страны. Но, к сожалению, Государственному комитету по чрезвычайному положению (ГКЧП) не удалось осуществить свои планы. Как известно, за те три дня власть взяли т.н. «демократы», начавшие свою политику капиталистической реставрации. Последствия данных экспериментов наша страна испытывает вплоть до настоящего дня.
На протяжении всего постсоветского периода было высказано множество точек зрения по поводу августовских событий 1991 года. Впрочем, одна из них всё же доминировала в т.н. «свободных» средствах массовой информации. В течение последних десятилетий предпринималась попытка сформировать мнение, будто речь шла о «государственном перевороте» (о «путче»), якобы осуществлённом «консервативными» деятелями из партийного и советского руководства, стремящихся сохранить «исчерпавшую себя» «советскую тоталитарную систему». А после падения ГКЧП якобы наступила «свобода» и «демократия». Также, по мнению некоторых обозревателей, действия именно Государственного комитета по чрезвычайному положению способствовали ускорению процессов «территориальной дезинтеграции СССР» (якобы руководители Союзных республик, боявшиеся повторения «37 года», «побежали от Москвы»). А самих ГКЧПистов пытаются представить в качестве заведомо «недееспособных» деятелей.
Однако детальное и объективное ознакомление с событиями времён «перестройки» напрочь опровергает вышеперечисленные представления. Как правило, их начали распространять после 1991 года в целях дискредитации Компартии России (и левопатриотических сил в целом). Авторы пропагандистских кампаний пытались доказать, что коммунисты якобы недееспособные, презирают законность, являются «пещерными реакционерами» и т.д. Не исключено, что в данный момент упомянутые нами домыслы могут снова воспроизвести.
В этой связи нам предстоит доказать несостоятельность основных мифов о ГКЧП, также выяснить причины провала попытки сохранения Союзной государственности, предпринятой в августе 1991 года. В виду наличия огромной информации нам предстоит разбить статью на три части.
В первой части статьи внимание будет уделено выяснению подлинной позиции, на которой в годы «перестройки» стояли коммунисты и её анализу. Ведь на протяжении последних 30 лет народу внушали мысль, будто Компартия в конце 1980-х – начале 1990-х годов отстаивала откровенно «консервативные» идеи, якобы отвергала любые преобразования. Коммунисты, как утверждает «демократическая» пресса, стремились сохранить «исчерпавшую» себя «командно-административную» систему – в экономике и в политике.
На самом деле это крайне упрощённый и схематичный подход. Потребность в усовершенствовании социализма была очевидна для всех с начала 1980-х годов. Так, Ю.В. Андропов в своей статье «Учение Крала Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР», опубликованной в 1983 году в журнале «Коммунист», поставил задачу осуществления перестройки хозяйственного механизма, форм и методов управления, писал о необходимости «дать большой простор действию колоссальных созидательных сил, заложенных в нашей экономике». По словам Андропова, следовало «избавиться от всякого рода попыток управлять экономикой чуждыми её природе методами».
Более того, он поручил своим соратникам по Политбюро разработать программу повышения самостоятельности предприятий, использования механизма совместных предприятий, концессий, развития частного и кооперативного секторов экономики (в качестве дополнения к общенародной собственности). Это подтверждают исследователи, имевшие доступ к документам соответствующей рабочей группы при Политбюро ЦК КПСС, хранившихся под грифом «Совершенно секретно». Годы спустя об этом в своих интервью рассказывали такие соратники Ю.В. Андропова как Н.И. Рыжков, Ф.М. Бурлацкий, признавал в своих мемуарах бывший посол США в СССР Джек Метлок.
Когда в 1985 году была провозглашена «Перестройка», велись разговоры об усовершенствовании социалистической системы, практически все поддерживали данные меры. Но в дальнейшем, когда стало заметным, что М.С. Горбачёв озабочен не реформированием, а демонтажем Советского коммунистического строя, тогда и начали бить «колокол тревоги». Этому способствовали такие процессы как новая волна тотального очернения Советской истории (особенно Сталинского периода) (да и российской в целом) (письмо Нины Андреевой «Не могу поступиться принципами» была посвящена именно этому), начавшееся следование в фарватере «ведущих мировых держав», фактическая полное разрушение системой управления как экономикой (после принятия законов «О государственном предприятии» и «О кооперации», в результате чего государство утратило контроль над подведомственным им средствам производства), так и управления страной (после отмены 6-ой статьи Конституции СССР, фактического демонтажа вертикали власти и поощрения сепаратизма) и т.д.
Рассмотрим, к примеру, позицию секретаря ЦК КПСС по идеологии Е.К. Лигачёва, которого «свободная» пресса в наибольшей степени окрестила «Сталинистом», «реакционером» и т.д. Известно, что в 1985 – 1988 гг. он поддерживал политику «перестройки и гласности», расширение демократических механизмов. Но с 1989 года, когда увидел, что Горбачёв идёт от одной крайности к другой, начал выступать с критикой методов проведения «перестроечной политики». Прежде всего, он выступал против упразднения 6-ой статьи Конституции СССР, полагая, что в тогдашних условиях отмена руководящей роли КПСС способствует усилению дезорганизации в системе государственного управления, со всеми вытекающими последствиями. Именно это и произошло после марта 1990 года.
Если мы посмотрим на стенограмму II съезда народных депутатов СССР, прошедшего в декабре 1989 года, то увидим там выступление Е.К. Лигачёва. Он, рассуждая о способах решения продовольственной проблемы, вывода из кризиса сельского хозяйства, предложил постепенно внедрять в жизнь села демократические принципы вместо «командных» при финансовой поддержке сельскохозяйственного производства (данная мера активно практикуется и в капиталистических странах, поскольку данная отрасль рассматривается как основа национальной безопасности). Лигачёв также высказался за сосуществование колхозов и совхозов с фермерством и индивидуальным хозяйством (данная мера успешно реализована в Китае и в Белоруссии).
То, что Егор Лигачёв не был «консерватором», признаёт тогдашний посол США в СССР Джэк Мэтлок, чьи взгляды весьма далеки от коммунистических. Так, он пишет, что «Лигачёв никогда не был сталинистом», поскольку «от репрессий пострадала его собственная семья». Бывший американский посол подчёркивает, что «Лигачёв… верил, что действенную реформы может осуществить только Коммунистическая партия. Он приветствовал меры, в результате которых партия делалась более умелой и честной, но противился всему, что умалило бы власть партии над обществом и её авторитет». По словам Мэтлока, «было ясно,… что средточием перестройки Лигачёв считал управления реформой в рамках традиционного «социалистического строя».
Экс-посол США в СССР отметил, что «слова Лигачёва недвусмысленно убеждали: перестройку, какой её видел он, возглавит очищенная и окрепшая Коммунистическая партия и осуществляться она будет без какого-либо существенного изменения официальной идеологии. В сущности, им излагалась «программа Андропова» без политических реформ, уже очерченных Горбачёвым».
В общем, эта картина близка к истине. Правда, мы бы уточнили: Андропов тоже был за политические преобразования (см. интервью Фёдора Бурлацкого за 2004 год – прим. авт.), но считал, что сперва надо экономику реформировать, а потом – провести демократизацию. А Горбачёв действовал с точностью да наоборот (точнее – про экономику вообще «забыл»).
На полях заметим, что точку зрения Е.К. Лигачёва по поводу необходимости сохранения руководящей роли КПСС разделял и такой деятель как Евгений Максимович Примаков, которого точно невозможно обвинить ни в «консерватизме», ни в «начётничестве», ни в «коммунистическом фанатизме» и тем более ни в «сталинизме». Об этом он заявил во время своего выступления на XIX Всесоюзной конференции КПСС, прошедшей 28 июня – 1 июля 1988 года. А в марте 1990 года, во время работы III съезда народных депутатов СССР, голосовал против отмены 6-ой статьи Конституции СССР.
Данный подход представляется вполне разумным. Было очевидно, что в случае попытки «поставить телегу впереди лошади» – т.е. сперва провести политические преобразования (а не экономические), в условиях сохраняющихся проблем непременно произойдёт социальный взрыв, которым воспользуются контрреволюционеры, поддерживаемые зарубежными странами. Далее, в огромной стране, с массой противоречий нужно поэтапно преобразовывать систему государственного управления, а не разрушать её (какой-бы она ни была). Ведь как поступили власти Китайской народной республики? Известно, что Дэн Сяо Пин начал с преобразований в экономике. А что же было сделано в политической сфере? Компартия Китая осталась руководящей силой, но, параллельно с этим, разрешили функционирование остальных партий. Так, сегодня в КНР есть «Революционный комитет Гоминьдана», «Демократическая лига Китая», «Ассоциация демократического строительства Китая», Китайская партия стремления к справедливости и т.д. Словом – полуторопартийная система.
В Китае заложен принцип многопартийного сотрудничества. Так, в Конституции КНР отмечено следующее: «Институт многопартийного сотрудничества и политических консультаций, функционирующий под руководством Коммунистической партии Китая, будет существовать и развиваться на длительное время«. В настоящее время выше 8 тысяч членов «демократических» партий находятся на руководящих постах. Они участвуют в работе Народного политического консультативного Совета Китая, вносят свои проекты и предложения.
Ну что ж, вполне продуманный путь. Сделали бы они то же самое, что М.С. Горбачёв, в один миг отказавшись от однопартийной системы, дело кончилось бы распадом государства и реваншем буржуазной контрреволюции.
Но дело в том, что Егор Лигачёв был всего лишь вторым человеком в Политбюро, а над ним стоял М.С. Горбачёв. В условиях, когда всё решает один человек, будут ли реализованы какие-либо идеи, выдвигаемые определёнными представителями властных структур или нет, зависит исключительно от позиции главы государства.
Тоже самое относилось и к экономической политике. Выше мы показали, как Ю.В. Андропов поставил своим соратникам задачу разработать план проведения преобразований в рамках социализма. Здесь отметим, что и один из соратников И.В. Сталина – Л.М. Каганович, проживший вплоть до 1991 года, в своих беседах с писателем Феликсом Чуевым, признав, что в 1930-ые и 1940-ые годы, в условиях внешней угрозы, самой войны, требовалось всеобъемлющее огосударствление и централизация всех сфер экономики и политики, отметил, что одна из ошибок Партии состоит в том, что «всё централизовали». По его словам, «надо держать главное» (имелось ввиду, что командные высоты экономики должны оставаться у государства), а «бруки почистить и погладить – нести в государственное предприятие» является «глупостью«. Каганович полагал, что кооперативы и частные предприятия вполне могут делать «шпингалеты для окон, дверей» и т.д. Лазарь Моисеевич отметил, что следует «исправить ошибку«, а не «здоровое разрушать«.
Компартия РСФСР И.К. Полозкова, которую «демократическая пресса» обвиняла во всех смертных грехах (представляя, в частности, её активистов и сторонников «кондовыми консерваторами»), тоже осознавал необходимость проведения экономической реформы в рамках социализма. В качестве подтверждения данного тезиса процитируем выдержки из доклада И.К. Полозкова на расширенном пленуме ЦК и Центральной Контрольной комиссии КП РСФСР от 15 ноября 1990 года: «Избежать негативных последствий капиталистического рынка, безжалостно уничтожавших на протяжении своей истории целые социальные группы и классы, — вот задача регулируемой рыночной экономики социалистического типа, переход к которой мы уже начали». «Ключевую роль в формировании социально-политического облика общества и характера его дальнейшего развития играет преобразование отношений собственности. Коммунисты Российской Федерации видят назревшую необходимость разгосударствления, развития разнообразных форм собственности, выступают за многоукладную экономику. И пусть в ином нас не обвиняют».
В свою очередь, И.К. Полозков во время своего выступления на расширенном пленуме ЦК и ЦКК КП РСФСР, прошедшего 6 марта 1991 года, подчеркнул, что необходим переход «к многоукладной экономике, созданию равных возможностей развития каждого из укладов». По его словам, «нужно сохранить костяк промышленности, дать ей стимулы для развития. Приватизация должна идти вокруг мощных государственных «ядер», заполняя пустующие ниши и поры». Лидер КП РСФСР заявил, что «это и будет многоукладная экономика, соответствующая действительным потребностям научно-технического прогресса, потребностям страны в целом. Схема взаимоотношений разных укладов при главенстве крупных производств, собственно говоря, давно отработана в развитых капиталистических странах, где вокруг крупных корпораций выросла целая система подрядчиков и субподрядчиков, средних и мелких фирм. Именно новейшим достижениям, по завету Владимира Ильича Ленина на нужно учиться у Запада, а не заглядывать в его позавчерашний день».
Всё это прямо говорило о том, что весь Советский народ был готов к переменам, направленным именно на реформирование социализма, а не на его демонтаж, что в сущности делал М.С. Горбачёв. И утверждать, будто коммунисты в то время не выдвинули «альтернативной программы», не выступали с «конкретными предложениями», было бы неверно. Это мы докажем ниже.
Так, председатель Госплана СССР, заместитель председателя Совета министров СССР Ю.Д. Маслюков во время работы II съезда народных депутатов СССР фактически выступил с программной речью. Отметив, что мало уделяется внимания решению экономических проблем (в основном всё внимание приковано к политике), предложил перейти от «командной» к смешанной экономической системе, предусматривающей сочетание государственного регулирования и рыночных отношений, многообразие всех форм собственности (предусматривалось, что у государства будут стратегически важные отрасли экономики, переведённые на рельсы совместных предприятий, государственных корпораций и акционерных обществ с государственным капиталом, а в остальных отраслях – функционирование частного предпринимательства). Разумеется, речь шла о комбинации плановых и рыночных начал в экономической политике.
Именно такую политику проводили власти Китая с 1978 года, президент Белоруссии А.Г. Лукашенко и отчасти Ю.М. Лужков в Москве в 1990-ые годы. И это не было «утопией», как пытаются доказать некоторые. Так, материалы книги бывшего президента Американской экономической ассоциации Джона Гэлбрейта, а также исследования О.А. Андрюшкевич свидетельствуют о том, что практика сочетания планирования и рынка активно применяется не только в современных социалистических странах, но и в капиталистических государствах.
Тоже самое относится и к вопросу о всеобъемлющей приватизации. На основании знакомства с содержанием вышеупомянутых исследований (книги Джона Гэлбрейта,монографии О.А. Андрюшкевич), можно согласиться с тем, что нет ни одной страны мира (разумеется, функционирующей на самостоятельной основе, а не в качестве полуколонии), в которой государство не использовало бы способы прямого вмешательства в экономику. Известно, что «ведущие мировые державы» (особенно США), экспортирующие по всему земному шару неолиберальную модель «свободного рынка», предусматривающую, в частности, масштабное разгосударствление, сами далеко не всегда следуют данным принципам. Конкретные примеры нами приводились в отдельной статье. Впрочем, не только США и страны Европы, но и те, которые в прошлом и настоящем стремились прорваться в индустриальные лидеры, также делали ставку на активное участие государства в экономическом развитии (в том числе и в прямой форме). Речь идёт о Японии, о Южной Корее, о Китае, о Вьетнаме, об Индии и т.д.
По этому поводу весьма точно было написано в статье редакторского коллектива журнала «Эксперт» «Русский стейк под итальянским соусом», опубликованной в феврале 2011 года: «В современной экономической истории неизвестны примеры, когда какая-либо страна смогла совершить модернизационный рывок, распродавая свои производственные активы. И Япония в середине прошлого столетия, и «азиатские тигры» в семидесятых, и даже Китай в девяностых тратили реальные деньги на покупку технологий, лицензий, в крайнем китайском случае образцов для копирования, когда речь шла о высокотехнологичной продукции. И плюс на закупку научного оборудования и обучение персонала в ведущих вузах мира. И все это оплачивалось главным образом из бюджетных денег. Противоположный пример страны Восточной Европы, распахнувшие двери иностранным инвесторам. За два десятилетия, прошедших со времени крушения социализма, ни одна из них не отметилась модернизационным рывком. Почему Россия должна оказаться исключением из этого правила совершенно непонятно».
Но вернёмся к выступлению Ю.Д. Маслюкова на II съезде народных депутатов СССР. В качестве конкретных мер он предложил реализовать следующее:
— Расширять научно-техническое сотрудничество с зарубежными странами. Словом, речь шла о необходимости сделать основной упор на развитие высокотехнологичных отраслей. Для решения данной задачи предусматривалось создание совместных предприятий в данных отраслях, привлечь инвестиции из-за рубежа (тоже самое было сделано в Китае и на Кубе в начале 1990-х годов. Результат был).
— Вполне понятно, что для того, чтобы привлечь инвесторов, нужно создавать благоприятные условия. В этой связи Юрий Маслюков предложил снизить налоги для обрабатывающих отраслей промышленности.
— В тоже время было очевидно, что в современных условиях невозможно не обойтись без государственного регулирования. Высокотехнологичные производства носят затратный характер и рынок сам по себе не в состоянии справиться с решением сложнейших задач. Только государство способно адекватно оценивать долгосрочные задачи современного экономического развития. Параллельно с этим в период «перестройки» в результате горбачёвских экспериментов по «демократизации», «департизации» и т.д. была разрушена система государственного управления страной, что, в свою очередь, привело к фактической утрате контроля со стороны государства над экономикой. В этой связи Маслюков заявил о необходимости наведения порядка в области государственных заказов. По его словам, требуется укрепление управленческой дисциплины, контроля за выполнением соответствующих заказов.
На полях заметим, что основания для реализации вышеперечисленных предложений имелись. Так, в статье «Машиностроительный комплекс Иркутской области», опубликованной на сайте «Экономический портал», подчёркивалось, что в Иркутской области в начале 1990-х годов, несмотря на общий спад производства, на отдельных предприятиях машиностроения всё же «составлялись обширные планы производства высокотехнологичной, пользующейся спросом продукции, которая, по мнению их руководителей, позволила бы им уверенно войти в рынок», Отмечено, что «на Иркутском заводе тяжёлого машиностроения собирались создать с японцами совместное предприятие и собирать «Тойоты», на релейном и радиозаводе (также совместно с иностранцами) делать современную бытовую электронику, на станкостроительном – станки с числовым программным управлением нового поколения». Однако данные проекты не были воплощены в жизнь по двум причинам. Во-первых, как отмечено в вышеупомянутой статье, «из-за недостатка финансовых средств на переоснащение производства» (т.е., из-за отказа в финансовой поддержке реального сектора экономики). В той же статье как раз и сделан вывод о том, что основная задача страны заключается в том, чтобы «сохранить и помочь стабильно заработать тем предприятиям машиностроения, которые остались», в том числе и с помощью стимулирования крупных игроков к развитию отрасли, выработке «государственной программы по развитию ключевых машиностроительных производств…». Во-вторых, С.Ю. Глазьев, занимавший в 1992 – 1993 гг. пост министра внешнеэкономических связей РФ в своей работе «Либеральные реформы в России: правда и вымысел» вспоминал, как он вёл переговоры с представителями международных автомобильных концернов и они ему заявляли, что они смогут начать в России работу по сборке и освоению производства автомобилей лишь тогда, когда будут повышены ввозные пошлины на поддержанные иномарки – т.е., речь шла о политике протекционизма.
Что же касается вопроса укрепления административной дисциплины, так это частично было реализовано с 2000 года, когда был взят курс на укрепление «властной вертикали». Однако Горбачёв не только порушил управленческую систему, но и (вместе с т.н. «демократами») всячески отвергал попытки жесткого наведения порядка, устрашая общество «новой диктатурой», «рецидивом 37-ого года» и т.д.
Но вернёмся к выступлению Ю.Д. Маслюкова на съезде народных депутатов СССР. Он также предложил провести реформу ценообразования. Но она в корне отличалась бы от того варианта её реализации, который использовало ельцинско-гайдаровское правительство. Так, речь шла о том, чтобы сохранить ценовое регулирование для монополистов, а для остальных субъектов (не монополистов) – ввести свободное ценообразования (субъекты-немонополисты в то время действительно активно появлялись – в первую очередь, предприятия малого и среднего бизнеса). Что же касается регулирования цен предприятий-монополистов, то Маслюков предложил разработать и принять антимонопольное законодательство (речь шла об использовании косвенных методов ценового контроля – предельного уровня рентабельности, проведения антимонопольной политики и т.д.).
Подчеркнём, что данная мера активно применяется и в капиталистических странах. Так, в США предусмотрена ответственность в виде колоссального штрафа и уголовной ответственности за монопольный сговор нефтяных компаний. Также имеет место регулирование торговых наценок на продовольствие и оказание поддержки сельскохозяйственного производителя в форме закупок сельхозпродукции. Если мы откроем книгу И.К. Салимжановой «Цены и ценообразование», главу «Регулирование цен в условиях рыночных отношений», то увидим, что там приведены весьма конкретные примеры. В частности, указано, что в Соединённых штатах Америки сельскохозяйственным производителям выделяются субсидии из бюджета в случае падения рыночных цен ниже гарантированного минимума. А специальная правительственная организация «Товарно-кредитная корпорация» принимает по гарантированным ценам в залог продукты у фермеров. Более того, автор отмечает, что «США на протяжении последних 10 – 15 лет очень строго отслеживают розничную цену на сахар внутри страны».
В Норвегии действует закон «О контроле над ценами, прибылью и ограничением конкуренции». Более того, в этой стране функционируют специальные органы, которые непосредственной занимаются данным вопросами – Совет по ценам, Государственная инспекция по ценам. Методы регулирования используются следующие: установление порядка исчисления скидок, надбавок, максимальных уровней прибыли для монополистов.
Кстати говоря, следует обратить внимание на одну важную деталь. Понятно, что мы являемся оппонентами гайдаровских идей, критически оцениваем результаты его политики. Вместе с тем, следует отметить, что он во время своего выступления на VII съезде народных депутатов РФ от 2 декабря 1992 года формально признал, что его командой был допущен ряд ошибок. Но, с точки зрения Гайдара, это всё якобы «мелочь», поскольку, дескать, «не было продовольствия», «был голод» и «надо было торопиться». В результате, как полагают либералы, «товары появились на полках», поэтому все «просчёты» и «ошибки» «простительны».
Но о каких ошибках они говорили? Так, тот же Егор Гайдар во время своего вышеупомянутого выступления фактически заявил, что, отойдя от административного назначения цен, при этом не стали использовать косвенные методы их регулирования. По его словам, они не разработали вовремя «адекватных механизмов рыночного управления сезонностью, таких как фьючер – и форвард – контракты, система страхования, проценты и т.д.». Он же тогда заявил о необходимости формирования «системы нормальных форвардных и фьючерских закупок урожая». По словам Гайдара, средства, которые раньше «были закреплены за Росхлебпродуктом для закупок урожая», должны быть использованы «именно на эти цели». Также он отметил, что следует ввести специальный механизм регулирования режима работы отраслей, перерабатывающих сельскохозяйственную продукцию, учитывающий монопольное положение, способный предотвратить злоупотребление этим положением в ущерб сельскохозяйственному производству.
Словом, гайдаровцы де-факто признали правоту идей, которую отстаивали коммунисты (в частности, Юрий Маслюков в 1989 году). Однако они это сделали «задним числом». Это раз. Несмотря на правильные слова, продолжали откровенную неолиберально-монетаристскую политику. Это два.
Снова вернёмся к анализу программного выступления Ю.Д. Маслюкова в декабре 1989 года. Фактически он представил целый план действий. Чем не конкретные предложения? И они основывались как на существовавшей в СССР реальной ситуации, так и на современных особенностей мирового развития (об этом, кстати, пишет и буржуазный тележурналист В.Р. Соловьёв в своей книге «Последний солдат империи. Юрий Дмитриевич Маслюков в воспоминаниях современников»). А самое главное – в отличие от программ вроде «500 дней» Явлинского – Шаталина и «Стратегии России в переходный период» Бурбулиса – Гайдара, идеи Юрия Маслюкова не предусматривали отказ от социализма, проведения социально-экономической политики по лекалам МВФ, Всемирного банка и ВТО, ведущей к деиндустриализации, к массовому обнищанию населения.
Также отметим, что в начале 1990 года Ю.Д. Маслюков совместно с Л.И. Абалкиным подготовил документ на имя председателя Совета министров СССР Н.И. Рыжкова, в котором было указано о необходимости перехода к планово-рыночной экономики. В результате в марте 1990 года правительство СССР приняло соответствующее постановление.
Что же произошло потом? Почему вышеперечисленные предложения не были воплощены в жизнь? Об этом вспоминал Владимир Попов в беседе со своими коллегами по Международному университету в Москве, в частности, с бывшим столичным градоначальником Ю.М. Лужковым (всё это изложено в книге последнего «И так жить нельзя», вышедшей в 2012 году). Так, Владимир Попов в 1989 году начал работать в Комиссии по экономической реформе при Совете министров СССР. По его словам, был выработан вектор – «от плановой экономики к рыночной, управляемой государством». Он же отмечает, что «на добрых две трети то, что претворено президентом Лукашенко в Беларуси сегодняшней, словно взято из той давешней совминовской программы».
Владимир Попов вспоминал, как они праздновали завершение подготовки программы реформ – в рамках социализма, накрыли стол, отмечали. И внезапно позвонил М.С. Горбачёв, вызвал Н.И. Рыжкова к телефону и сказал ему, чтобы всё наработанное передали Абелу Аганбегяну (президент СССР не удосужился даже ознакомиться с предложениями!). Горбачёв также пообещал Рыжкову, что поручит Аганбегяну соединить всё «лучшее», что есть в программе Совета министров СССР и в программе «500 дней». Т.е., М.С. Горбачёв не дал ходу разработанной программе. Он не занимал чёткой позиции, колеблясь между коммунистами и «демократами» (хотя это довольно мягкая характеристика).
Тот же Владимир Попов справедливо заметил, что «губительную роль… сыграл инстинкт безропотного подчинения фараоновой власти Генерального секретаря. Как тот изрёк, так тому и быть!».
Таким образом, попытка возложить ответственность за развал страны то на Компартию, то на Госплан, то на экономическую науку (якобы, не выдвинули конкретных предложений), либо на КГБ (дескать, никакой информации не передавали, не пытались подавить внутреннюю контрреволюции, подстрекаемую из вне) – это попытка переложить всё с больной головы на здоровую. Мы показали, что предложения от Юрия Маслюкова действительно поступали, Совминовская комиссия подготовила свой вариант программы (про КГБ мы скажем в дальнейшем). Но всё дело в том, что в нашей стране на протяжении тысячи лет всё зависели исключительно от позиции одного лица – правителя нашей страны. Так вот, Горбачёв не принимал ни одну из программ, колебался между разными политическими силами с целью сохранения собственной власти (а по большому счёту – с целью оттягивания принятия мер, которые могли бы вывести страну из кризиса, укрепить социалистические начала. А Горбачёв в 2000 году сам на конференции, прошедшей в Американском университете в Стамбуле, заявил, что всю жизнь стремился уничтожить коммунистическую систему).
Мы призываем судить о позиции политических сил по первоисточникам, а не по материалам «жёлтой прессы», руководители которой не стремились к объективному освещению программных предложений своих оппонентов. В связи с чем т.н. «демократы» изображали коммунистов «консерваторами»? Дело обусловлено следующими обстоятельствами. Во-первых, радикалы всех мастей (в т.ч. и наши «демократические силы») рассматривают всё исключительно в чёрно-белом свете. Для них не существует сложного варианта, гармонично соединяющего в себе элементы разных систем. Именно поэтому позицию коммунистов изображали соответствующим образом. Но аналогичным способом в своё время некоторые обвиняли В.И. Ленина в «отступничестве» и в «капитуляции перед буржуазией», когда он вводил НЭП, а И.В. Сталина обвиняли в «шовинизме», в «национализме», в «реабилитации царизма», когда он соединил патриотизм с интернационализмом, восстановил преемственность в историческом подходе, отвергнув методы «школы Покровского». Также сторонники Гайдара и Чубайса называли мэра Москвы Ю.М. Лужкова и президента Белоруссии А.Г. Лукашенко «врагами реформ», когда они (один в Белоруссии, другой в Москве) взяли на вооружение не всеобъемлющую приватизацию и либерализацию, а модель, основанную на многообразии форм собственности.
Также следует посмотреть на мнение по данному вопросу заокеанских кураторов наших т.н. «демократов». В документальном фильме «Империя добра» интервью было взято у отставных американских деятелей, военных, разведчиков. По их словам, руководство Белого дома считало «демократическими» и «рыночными» системы лишь тех стран, руководство которых поставило местные ресурсы на службу Соединённым штатам. А остальных они такими даже не рассматривают. И те страны, которые отказываются следователь установкам американского империализма, их руководство будет убрано, но перед этим дискредитировано с помощью распространения слухов и дезинформации.
Кстати говоря, это признал бывший заместитель министра финансов США Пол Крэг Робертс в своей статье «Сверхдержава глупцов и фанатиков», опубликованной 13 августа 2016 года на сайте портала «Свободная пресса». Он отметил, что все режимы, которые отказывались следовать в фарватере Вашингтона, в один миг объявлялись «ультрарадикальными». Так, в условиях, когда народы целых стран пытались вернуть национальные богатства под свой контроль, «реформистское правительство объявлялось марксистским или коммунистическим». Тоже самое во много относится и к событиям нашей страны, произошедшим в 1980-ые и 1990-ые годы.
Таким образом, мы установили, какую позицию занимали коммунисты в годы «перестройки» в реальности. Теперь нам предстоит проанализировать обстоятельства, связанные непосредственно с августовскими событиями 1991 года. Но это буде сделано в следующей части данной статьи.
Михаил Чистый
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
