Агентуру Вашингтона едва ли вместит однотомное издание, а статейный формат для ее описания не пригоден вовсе. Публикуем материал лишь про московских влиятельных любителей туманного Альбиона — текст 5-летней давности. Увы, все в нём осталось актуальным. Может ли — при такой лжеэлите — хоть сколько-нибудь преуспеть наша Родина?!
Люди, которые поныне задают тон в российской политике, с середины 80-х годов ХХ века пестовались и получали инструкции в кругах, связанных с британской разведкой, в том числе в самом Лондоне…
И такие персонажи, как Чубайс, – не только Горбачев, но Чубайс и ему подобные, эти выученики британской школы измены с точки зрения патриотов России, – они стоят за теми осложнениями, с которыми мы сегодня сталкиваемся». – Линдон Ларуш, из выступления в интернет-трансляции 13 марта 2010.
Анатолий Чубайс, ныне глава российской госкорпорации «Роснано», сам же и проговорился о сокровенном – в интервью, опубликованном русским изданием журнала «Форбс» (от 3 марта 2010). Тема интервью – события 1991 года. Обратим внимание на место, где говорится о совещаниях в подмосковном Архангельском в конце сентября 1991-го, куда Чубайс был срочно вызван Егором Гайдаром, которому предстояло в скором будущем возглавить правительство «независимой России», – там-то и составлялась программа экономических реформ «правительства Гайдара».
Вопрос от «Форбс»: «Проводилась ли в Архангельском оценка последствий реформ? Я имею в виду прогнозы, насколько упадет производство, реальные доходы населения, как вырастут цены?» Чубайс отвечает: «Нам не надо было их специально готовить, потому что это была одна из фундаментальных научных тем, которой мы занимались предыдущие 10 лет, и поэтому очень хорошо понимали характер последствий, реальную цену реформы. Были даже какие-то публикации, в том числе известная статья, которую мы написали вместе с [Сергеем] Васильевым. В ней описаны основные конфликты и проблемы, неизбежно возникающие при разворачивании реформы. Мы сначала докладывали эту работу на семинаре в Падуе, потом она была опубликована. <…>В ней трезво и жестко описаны неизбежные негативные последствия преобразований, которые необходимо провести».
Оставим сейчас в стороне софизмы Чубайса относительно «неизбежности» политики «шоковой терапии» и ее безобразных последствий. Обратим внимание на его признание в том, что планы правительства Гайдара были составлены заранее благодаря многолетнему процессу подготовки. Из зарубежных спонсоров этого процесса виднейшим был покойный лорд Харрис (Lord Harris of High Cross, 1924-2006), директор лондонского Института экономических проблем (Institute for Economic Affairs). Что такое ИЭП? Это – ответвление печально известного общества «Монт Пелерин» (Mont Pelerin Society), основанного в 1947 г. профессором лондонской Школы экономики Фридрихом фон Хайеком и являвшегося подразделением лондонского фининтерна, призванным заниматься вопросами экономической войны. Задача «Монт Пелерин»: применять идеологическую дубину «рыночного либерализма» в борьбе против национальных государств, окрепших в результате политической мобилизации в годы Второй Мировой войны. К тридцатилетнему юбилею «Монт Пелерин» сотрудники ИЭП смастерили экономическую программу, положенную в основу политики так называемого «тэтчеризма», по имени тогдашнего премьер-министра Британии. Пущенная в ход в конце 1970-х годов, эта программа жесткого «рыночного либерализма» (приватизация, устранение рычагов госрегулирования, свобода торговли), потрепала сначала саму Британию, а затем истерзала множество стран за ее пределами.
В 1983-91 гг. ИЭП и его подразделение, Центр исследований экономики коммунистических стран (Centre for Research into Communist Economies, CRCE), провели в разных местах и странах серию семинаров для молодых экономистов из стран Восточной Европы и России. 23 августа 1991 г. лондонская «Таймс», в колонке «Дневник», откровенно заявила об особых отношениях Лондона со своими подопечными из России: «Проповедники свободного рынка и мозговые центры, помогавшие перекраивать экономическую карту Британии в 1980-х, планируют идеологическое вторжение в Советский Союз, полагая, что после только что провалившегося переворота [в СССР] эта империя созрела для впрыскивания в нее дозы тэтчеризма… Адепты тэтчеризма убеждены, что события последних дней создали превосходную лабораторию для проверки их идей».
Отвечая на вопрос «Таймс» о завтраках, которые он намерен дать для «адептов свободного рынка и советских экономистов», лорд Харрис заметил: «В прошлом мы критиковали Горбачева за промедление в проведении реформ. Теперь процессы пойдут быстрее, и наши мозговые центры могут сыграть ключевую роль в их ускорении». Проект Харриса и параллельные ему старания связанного с Ротшильдами Дж. Сороса сформировали ту самую группу «молодых реформаторов», которые заправляли экономической политикой при президенте Ельцине в 1991-98 гг. Харрис прямо так и называл их: «наши люди».
Взращенные обществом «Монт Пелерин» экономисты заявили о себе, как только начался распад советского блока. Их первым программным предложением была пресловутая программа скачка в «свободный рынок» за 500 дней, составленная при участии экономистов из гайдаро-чубайсовской группы (Борис Федоров, Леонид Григорьев). Годом позже, в сентябре-ноябре 1991-го, возглавляемый Гайдаром и Владимиром Мау институт едва не закрылся, когда большинство его сотрудников вошли в состав правительства.
На посту и.о. премьер-министра в первом кабинете Ельцина Гайдар немедленно произвел «шоковую терапию» с отпуском цен, запустив процессы катастрофического разграбления российской промышленности и погружения в нищету большинства населения. Чудовищные беды, поразившие Россию в 90-х годах ХХ века, описывались неоднократно, в том числе в переведенных на английский язык книгах С. Глазьева (Геноцид: Россия и новый мировой порядок) и С. Меньшикова (Анатомия российского капитализма). Разграбление страны достигло кульминации в 1996-98 гг., когда после обрушения Соросом и другими спекулянтами азиатских валют в 1997-м российская финансовая пирамида ГКО (государственных краткосрочных облигаций) всасывала в себя «горячие деньги» со всего мира. Летом 1998-го предпринимались отчаянные попытки оттянуть взрыв пузыря ГКО, и в это время Чубайс от имени российского правительства выпрашивал помощь у МВФ и Мирового банка. Ему было обещано $22 миллиарда. С западной стороны главным переговорщиком был тогдашний заместитель министра финансов США Ларри Саммерс. Но пузырь лопнул, Россия объявила дефолт, рынок акций обвалился на 75%, рубль девальвировался на две трети, и кое-какие российские нувориши разорились. Обесценение деривативов, связанных с российскими облигациями, привело к краху американского хедж-фонда Long-Term Capital Management (LTCM), что уже тогда едва не вызвало общий обвал мировых финансовых рынков.
Когда экономист и ветеран службы внешней разведки Евгений Примаков возглавил российское правительство в сентябре 1998-го, казалось, что карьере Чубайса приходит конец. Однако Чубайсу удалось удержаться на другом посту, который он занял в апреле 1998-го, когда пирамида ГКО уже была близка к обрушению. Смещенный в марте 1998-го с поста первого заместителя премьер-министра (вместе с премьер-министром Виктором Черномырдиным), он стал главным управляющим РАО «Единая энергетическая система России», т.е. всей российской электроэнергетики. Последующие десять лет Чубайс делил РАО «ЕЭС» на части и передавал их в частные руки. Он стал величать себя «либеральным империалистом», позаимствовав политическое словцо у британского премьера Тони Блэра. Последствия устроенного с подачи Лондона эксперимента оказались куда более глубокими и долговременными, чем бросавшие в глаза эксцессы 90-х годов.
В интервью 2001 года (которое кинодокументалист Александр Гентелев предал гласности впервые лишь в январе 2010-го)Чубайс откровенно разъяснял: до переизбрания Ельцина в 1996-ом «приватизация в России … вообще не была экономическим процессом. Она решала совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда, а уж тем более на Западе». Ее цель, по словам Чубайса, была политической – «разрушить коммунизм», создав у людей в стране необратимую привязанность к частной собственности. «Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма. Это разные задачи, с разной ценой… мы знали, что каждый проданный завод — это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дёшево, бесплатно, с приплатой — двадцатый вопрос, двадцатый. А первый вопрос один: каждый появившийся частный собственник в России — это необратимость…».
В то время как в нищету погружались миллионы рабочих и ученых, чьим трудом и талантами создавались советские производственные фонды, новоиспеченные «частные собственники» России быстро перекачивали свои огромные авуары в раскинувшуюся по всему миру финансовую сеть с центром в Лондоне и оффшорных зонах. Кто-то из членов гайдаро-чубайсовской команды ушел в частный сектор, влившись в ряды чубайсовских будто бы «необратимых» частных собственников, причем собственность некоторых из них оказалась непристойно огромной. Другие, однако, проникли в институты российской власти и продержались там на ключевых позициях на протяжении всего первого десятилетия XXI века, несмотря на попытки президента Путина реструктурировать российскую экономику и сократить ее зависимость от экспорта сырья.
Сегодня мы не только видим на сцене те же ключевые фигуры, а рядом с ними уже и людей нового поколения, поднявшихся наверх под их патронажем. Очевидно и то, что аксиомы, институты и методы действия, внедренные в экономику России выпестованными Лондоном «младореформаторами», по-прежнему держат экономику мертвой хваткой. Поэтому Россия, как и все другие государства планеты, должна быть заинтересована в срочной реализации того, что предлагает ныне Линдон Ларуш, – санации через банкротство (в духе американского закона Гласса-Стиголла 1933 г.) всей интернациональной системы спекулятивных денежных потоков – системы, от имени которой подверглась разграблению Россия. Досье 1: Лорд Харрис и Ко. Из интервью с (ныне покойным) директором лондонского Института экономических проблем Ральфом Харрисом и двумя его сотрудниками по «русскому проекту» весной 1996 г. Интервьюер: Я отметил, что вы внесли вклад в дело реформ в России.
Харрис: Мы установили связи с Гайдаром и некоторыми его друзьями. Мы пригласили их приехать сюда в Лондон, представили их премьер-министру Тэтчер, и все такое. И: Вы – председатель Международного центра исследований трансформации экономики (International Center for Research into Economic Transformation, ICRET) в Москве.
Харрис: Тут ситуация неоднозначная. Есть, с одной стороны, кое-что очень, очень хорошее, но в целом ситуация не устоялась, учитывая, что предстоят выборы [президентские выборы 1996-го] и мы не знаем, останется ли Ельцин, а кое-кто из наших людей, как Гайдар например, лишились своих постов. Людям, которых мы по-настоящему хотели бы видеть во главе процесса, как было в начале, пришлось уйти из-за давления коммунистов и левых.
И: Вы сказали, что приглашали Гайдара в Лондон?
Харрис: Это так.
И: А этот центр ICRET по-прежнему функционирует?
Харрис: Функционирует, как говорится… Как я понимаю, в России вопрос состоит в основном в том, кто кого ототрет в сторону. Там нет ясной перспективы, как это было при Тэтчер, когда была возможность проследить, как дело будет доведено до конца, – нужна ведь известная гарантия, если вы собираетесь основывать предприятия и инвестировать большие деньги со стороны. Я имею в виду, что права собственности и инвестиции, вероятно, пока не обеспечены и не защищены в России в достаточной мере.
И: Не могли бы вы немного рассказать о влиянии ваших идей в России? Как они захватили там такую власть?
Харрис: Я встречался с людьми в России. Прежде их имена не сходили у меня с языка – [Константин] Кагаловский, [Сергей] Васильев, другие, и это были парни с таким же живым и открытым менталитетом, настроенные так же либерально, как люди нашего института и люди всюду. Они читали Хайека, Фридмана, и мне не надо было им растолковывать, кто это такие. Они знали Хайека и Фридмана, и это были парни очень, очень смышленые.
И: Где они почерпнули идеи? Маргарет Тэтчер встретилась с Горбачевым незадолго до его прихода к власти и сказала: «Вот человек, с которым я могу иметь дело!». Повлияли ли на людей в России идеи вашего института?
Харрис: Там был строгий контроль за публикациями, так что люди, которые читали «Дорогу к рабству» [Хайека], делали это потаенно – в ксерокопиях, зачитанных до дыр экземплярах. Западные публикации не шли в СССР широким потоком. Это так странно, но я уверен в том, что на самом деле доконали этот коммунизм в конце концов американские «Звездные войны». Я убежден, что они там сообразили, что с их централизованной, плановой системой они не смогут ничего противопоставить американцам. Готов об заклад биться, что именно это и выяснится со временем.
Д-р Любо Сирц (Dr. Ljubo Sirc), родился в Словении, командор ордена Британской Империи, почетный председатель Центра исследований коммунистической экономики (CRCE, ныне Центр исследований посткоммунистической экономики), образованного на базе ИЭП в 1983 г. Лорд Харрис был членом правления CRCE.
И: Как именно вы повстречались с Владимиром Мау?
Сирц: Давняя история, она связана с историей нашего Центра. Видите ли, Центр был организован в 1983 – при содействии людей из ИЭП. И далее мы начали работать в странах Восточной Европы. Мне, до времени, самому нельзя было ездить туда, так как я занимался югославской политикой и опасался ареста, если объявлюсь там. Но в 1988-ом меня впервые пригласили на конференцию в Венгрии, причем пригласили именно как автора критических публикаций о советской системе. И вот я туда поехал и выступил, после чего ко мне подошел молодой человек и назвался Анатолием Чубайсом. А дальше я, в течение года, познакомился практически со всеми реформаторами в Советском Союзе – Гайдаром, Чубайсом, всеми людьми их круга. И, конечно, мы и сегодня поддерживаем с ними связь. Исходный момент наших отношений – идеи фон Хайека, потому что они находят горячий отклик у многих в Восточной Европе, отсюда и мое сотрудничество с институтом ИЭП в Лондоне, а это один из мозговых центров, основанных Хайеком и связанных с обществом «Монт Пелерин».
И: Как ваш Центр повлиял на реформы в Восточной Европе?
Сирц: <…>Что касается русских, с ними у нас были долгие собеседования, много встреч и конференций. Пришло время, и мы все собрались – в 1992-ом. Тогда эти люди уже вошли во власть в России. В Индианаполисе [США], под эгидой Фонда Свободы (the Liberty Fund), прошли две встречи, от американцев были две команды – одна по вопросам международной торговли, другая – по механизму реформ. Так что с русскими у нас был постоянный контакт.
И: Вы сказали, что начали действовать в 1983-м, но реформы, фактически, начались позже.
Сирц: Реформы пошли фактически в 1989-м. Сначала контакты устанавливались с теми, кого тогда называли «диссидентами», а потом они стали, так или иначе, важными людьми в своих странах. <…>Мы установили с ними связь до того, как они пришли к власти. Эти контакты начались – в случае Бальцеровича [министр финансов в первом «правительстве реформ в Польше] в 1985-м.
А с русскими чуть позже. <…>Но среди них попадались, конечно, весьма необычные фигуры. Например, Гайдар, когда я его встретил, был редактором по вопросам экономики в издании ЦК КПСС. Владимир Мау, в 1996 г., – заместитель Гайдара в Институте экономики переходного периода. Ныне (в 2010 г.) – ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ.
И: Центр CRCE оказывал помощь реформаторам из России – таким, как вы?
Мау: Несомненно. У них была сформирована очень хорошая организационная структура. Любо Сирц был одной из первых фигур на Западе, который встретился с Гайдаром, Чубайсом и др. Это было в 1986-м. Сотрудники CRCE были из тех, кто первым начал работать с молодыми людьми – теми, кому тогда было около тридцати. Они инициировали это сотрудничество молодых. Гайдару, в 1986-м, было 30, мне – 25. <…>. И: Это был взаимный обмен идеями об экономике и политике по Адаму Смиту?
Мау: Обмен идеями, не стесненный рамками цензуры. Встречи проходили в Будапеште и в западной Европе, в основном в Британии, и в странах восточной и центральной Европы, и в Петербурге. Это были семинары, где шел обмен идеями. Большинство членов правительства, сформированного в 1992-м, встречались на этих семинарах. И: Значит, те семинары сыграли очень важную роль. Мау: Все они [зарубежные друзья] и все мы хорошо узнали друг друга. Образовалась структура, где люди получили отличную возможность встречаться и обсуждать проблемы, в том числе друг с другом, а не только с зарубежными коллегами, хотя роль последних невозможно преуменьшить. Я думаю, Любо [Сирц] делал очень важное дело – иногда я теперь думаю, что он сам даже не понимал, какое важное дело делает. В то время это было невозможно оценить.
И: Итак, у вас и людей из вашей группы были определенные идеи. А как вам удалось войти во власть?
Мау: Главным образом благодаря Гайдару. Шла смена поколений, и Гайдар оказался в нужном месте в нужный момент.
И: Ваш институт, ведь, едва не прекратил свое существование, когда большинство его сотрудников вошли в правительство [правительство, формировавшееся в ноябре 1991-го]? Мау: Абсолютно верно. Гайдар стал заместителем премьер-министра, Нечаев – министром экономики, Машиц – министр по делам СНГ, Авен – министром внешнеэкономических связей, я – помощником премьер-министра по экономической политике, Григорьев <…>– главой комитета по зарубежным инвестициям, Сергей Васильев – главой центра по экономической реформе при правительстве.
И: А как возник ваш институт?
Мау: В идеологическом смысле, это вышло действительно интересно. Дело в том, что Аганбегян [академик Абел Аганбегян], видный экономист того времени, был одновременно и хорошим бизнесменом. Он решил основать институт экономической политики и пригласил Гайдара возглавить его. А Гайдар позвал своих друзей – тех, чьи работы он публиковал в «Коммунисте».
Историческое отступление: «Питомник Андропова» «Почему она [идея СОИ] не сработала? …
Почему Юрий Андропов – в чьем прошлом просматриваются британские влияния, – почему он так «с порога», не вступая в переговоры, публично отверг всякий диалог с президентом Рейганом? Да потому что его контролировали британские агенты.
Далее те же влияния, во все более гнусной форме, сказались на политике его наследника – Горбачева.
Нам все время твердили тогда о «Советах»… В том мире, где мы тогда обитали, вопрос о «Советах», казалось, был главным. А теперь картина перевернулась – и мы видим, что ключевые властные инстанции внутри самого Советского Союза – инстанции, работавшие на Британскую империю [т.е. мировой фининтерн с главным центром в Лондоне – Перев.] и предававшие Россию, – на самом деле и вели многие из операций, которые мы считали «советскими операциями». — Ларуш, из интернет-трансляции 13 марта 2010 г.
Экономист Абел Аганбегян, упомянутый Владимиром Мау как один из первых спонсоров группы Гайдара, известен и как архитектор политического курса на ускорение и перестройку, провозглашенного М. Горбачёвым четверть века тому назад, когда он стал Генеральным секретарем КПСС.
За восхождением Горбачева стоял его предшественник Юрий Андропов, которого наш журнал «Executive Intelligence Review» (EIR) характеризовал ещё в 1980-х годах – помимо той злосчастной роли, которую он сыграл, отвергнув СОИ и идею американо-советского стратегического сотрудничества нового типа, – как инициатора советских экспериментов с идеей экономики свободной торговли. В 2002 году некий ветеран советской разведки впервые заговорил в российской прессе о том, какая группировка и какие взаимоотношения (по выражению Ларуша, «питомник Андропова») были движущей силой того, что вылилось в итоге в либеральные экономические реформы, нанесшие России сокрушительный удар в 1990-х.
Речь идет о публикации за подписью «Вячеслав К.», появившейся в журнале «Стрингер» (февраль 2002), основанном бывшим начальником службы безопасности президента Ельцина А. Коржаковым. Статья высвечивала исторические и иные связи той конфигурации в КГБ и вокруг него, которая образовалась в период, когда КГБ возглавлял Андропов (с 1967 по 1983). Корни этой конфигурации следует искать, во-первых, в том факте, что карьере Андропова в КПСС изначально патронировал один из старейшин Коминтерна финн Отто Куусинен (1881-1964), а во-вторых, в таком начинании, как Международный институт прикладного системного анализа (МИПСА) в пригороде Вены (Австрия), – начинании, которое привело в конце концов к ликвидации экономического планирования в России. МИПСА же был создан на основе договоренностей (достигнутых в 1967 году) между Д. Гвишиани (представлявшим КГБ) и экс-советником президента США по национальной безопасности М. Банди (1961-66) – важной птицей из пробританского финансового истеблишмента США (внесшим огромный вклад как в эскалацию войны во Вьетнаме, так и в сокрытие подлинных обстоятельств убийства президента Джона Кеннеди).
«Вячеслав К.» так описывает стратегию Андропова, которая вырабатывалась в ситуации, когда после падения цен на нефть в конце 1970-х Советский Союз испытывал все более серьезные экономические трудности и был вынужден прибегать к нормированию продовольствия. Согласно плану Андропова, СССР должен быть преобразован в некую «огромную корпорацию, обладавшую финансовой независимостью, хозяйственной замкнутостью и колоссальным технологическим потенциалом, «запертым» в военно-промышленном комплексе. … [По этому замыслу] относительно устарелые, но все равно опережающие «мировой уровень» технологии передавались бы крупным объединениям, которые привлекали западные капиталы».
В статье в «Стрингере» описан и процесс отбора «учеников» в задуманный Андроповым питомник: «Андропов пришел к необходимости ковать новые кадры экономистов самостоятельно, «с нуля». В СССР готовить экономистов для «СССР-корпорации» было некому… Раз специалистов нет и внутри страны их некому воспитать, значит, надо обучать их за пределами страны, на основе иностранного опыта… А в роли Лонжюмо решили использовать Международный институт прикладного системного анализа в Вене…
Проходили регулярные, по-моему, ежеквартальные семинары, на которые приезжали наши «стажеры» в сопровождении «кураторов» и встречались там с западными «специалистами по управлению», половина которых была офицерами западных спецслужб. … Отбор был жесточайший, более половины группы отсеялось: некоторые из-за недостатка способностей, кто-то по этическим причинам, так как почувствовал, что ими манипулируют, но те, кто остался, действительно, вошли в историю России. Можно назвать, например, Гайдара, Чубайса, Авена… Команда получилась что надо – цельная, жестко ориентированная на результат… Андропов же был выученик Куусинена, который должен был возглавить Советскую Финляндию после Зимней войны». Оба названных вектора в интеллектуально-политической ориентации Андропова – и его происхождение от так называемых «правых» советско-коминтерновских кругов (Н. Бухарин, О. Куусинен, Е. Варга, и др.), и его влечение к «прикладному системному анализу» – высвечивают одну из главных тайн истории ХХ века: между высшими эшелонами британской разведки и определенным слоем в руководстве СССР существовали, оказывается, своего рода особые отношения. Одним из элементов этой конфигурации был и знаменитый Ким Филби, прибывший в 1963 как «перебежчик» из британской разведки. О том, что Филби – «тройной» агент, продолжающий представлять британские интересы и после бегства в Москву, писал в свое время Линдон Ларуш (в серии новаторских статей, начиная с 1979 г.). В 1988 г., за несколько недель до смерти, Ким Филби дал интервью Филиппу Найтли для лондонской «Санди Таймс», где высказался так: «Андропов был прекрасным человеком и прекрасным руководителем – трагично, что он так скоро умер, <…>а в Горбачеве я вижу руководителя, который оправдал мои давние надежды».
Досье 2: Где эти наши люди сегодня? Главные вехи карьерного пути российских выучеников лондонской школы, чьи имена назывались в интервью лордом Харрисом и его сотрудниками, включая их нынешние позиции:
В правительстве и государственных организациях Анатолий Чубайс. 1955 г.р. Доцент Ленинградского инженерно-экономического института в 1980-х. Председатель Госкомитета РФ по управлению государственным имуществом (с целью его приватизации), 1991-94. Глава администрации президента, 1996-97. Заместитель премьер-министра, 1997-98, и министр финансов (1997). Председатель правления РАО «ЕЭС России», 1998-2008. Сегодня: Гендиректор госкорпорации «Роснано» (с 2008). Член международного консультативного совета банка «Джи-Пи Морган» (с 2008).
Алексей Кудрин. 1960 г.р. Член чубайсовского клуба «Перестройка», основанного в 1987. Работа в исполкоме Ленсовета и мэрии Санкт-Петербурга, в том числе на посту заместителя и первого заместителя мэра (с 1993), 1990-96. Первый заместитель министра финансов. 1997-2000. Сегодня: Министр финансов (с 2000) и заместитель премьер-министра, с 2007.
Владимир Мау. 1959 г.р. Советник и.о. премьер-министра и первого заместителя премьер-министра Гайдара, 1992-94. Замдиректора гайдаровского Института экономики переходного периода (ИЭПП), 1993-97. Директор Рабочего центра экономических реформ при Правительстве РФ, 1997-2002. Сегодня: Ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, с 2002.
Андрей Нечаев. 1953 г.р. Первый замминистра экономики и финансов, затем министр экономики, 1992-93. Сегодня: Президент государственного инвестиционного банка «Российская финансовая корпорация», с 1993.
Алексей Улюкаев. 1956 г.р. Работал в редакции журнала ЦК КПСС «Коммунист» в конце 1980-х. Советник правительства Гайдара, 1991-94. Замдиректора гайдаровского ИЭПП, 1994-96, 1998-2000. Первый замминистра финансов, 2000-04. Сегодня: Первый зампредседателя Центробанка РФ, с 2004.
Отметим, что нынешний председатель Центробанка Сергей Игнатьев (с 2002) занимал в правительствах Гайдара и последующих правительствах в 1990-е в должности замминистра экономики и финансов.
Сергей Васильев. 1957 г.р. Директор Рабочего центра экономических реформ при Правительстве РФ, 1991-94. Замминистра экономики, 1994-97. Замглавы Администрации президента по финансам и экономике, 1997-98. Председатель правления Международного инвестиционного банка, 1998-99. Член Совета Федерации, в том числе Председатель комитета СФ по финансовым рынкам и денежному обращению, 2001-07. Председатель (с 2004) и зампредседателя (в настоящее время) Правления Национальной ассоциации участников фондового рынка. Сегодня: Зампредседателя государственной корпорации Внешэкономбанк (ВЭБ) – банка развития и внешнеэкономической деятельности, с 2007. ВЭБ – главный «системообразующий» банк, выделяющий, с августа 2008 г., средства из правительственных «фондов срочной помощи».
Частный сектор Петр Авен. 1955 г.р. Международный институт прикладного системного анализа, 1987-91. Председатель госкомитета по внешнеэкономическим связям/Министр внешнеэкономических связей, 1991-92. Основал консультативную фирму «Финансы Петра Авена, 1993. Сегодня: Президент Альфа-банка, с 1994.
Леонид Григорьев. 1947 г.р. Сотрудник ИМЭМО, 1971-91. Соавтор программы «500 дней». Замминистра экономики и финансов, Председатель Комитета по иностранным инвестициям, 1991-92. Советник от России во Всемирном банке, 1992-97. Советник РСПП, 1997-2001. Сегодня: Президент Ассоциации независимых центров экономического анализа, с 2002.
Константин Кагаловский. 1957 г.р. Занимал посты, представительствуя от РФ в МВФ и Всемирном банке, 1991-94. Директор банка «Менатеп» (с 1994) и компании «Юкос Ойл» (1998-2002). После возбуждения дела против «Юкоса» в РФ в 2003-04 гг. перебрался в Лондон. Сегодня: эмигрант (п.м.ж. – Лондон), ведущий судебную тяжбу против своего давнего партнера по бизнесу В. Гусинского.
Умерли: Егор Гайдар (1956-2009). Заведующий Отделом экономической политики журнала ЦК КПСС «Коммунист», 1987-1990. Министр финансов, 1991-92. И.о. премьер-министра, июнь-декабрь 1992. Первый заместитель премьер-министра, 1993-94. Директор ИЭПП, 1990-2009. Умер в возрасте 53-х лет от сердечного приступа в декабре 2009.
Борис Федоров (1958-2008). Научный сотрудник ИМЭМО, 1987-89. Соавтор программы «500 дней». Заместитель премьер-министра (1992-94) и министр финансов, 1993-94. Член советов директоров «Газпрома» и Сбербанка, с 2000. Генеральный партнёр фонда UFG Private Equity Fund I, совладелец UFG Asset Management, UFG Real Estate Fund, 2005-08. Умер в возрасте 50 лет от инсульта в Лондоне в ноябре 2008. Они за «модернизацию» – но свою
Ветеран монетаристской экономической войны против России в 1990-х, А. Чубайс ныне находится в эпицентре кампании, нацеленной на то, чтобы «оседлать» заявленный президентом Д. Медведевым курс на «модернизацию и инновации». Чубайс уже не просто «либеральный империалист». Его послужной список пополнился и репутацией «эффективного менеджера» (за расчленение РАО «ЕЭС»), и заявкой на роль незаменимого специалиста по наиновейшим технологиям, особенно по их сбыту на рынке. Как и на Западе, навязываемая России ориентация на цифровые, информационные и «нано» технологии как первоочередные направления технического прогресса уводит общество от действительно насущных задач – от обновления физической инфраструктуры экономики, космических исследований, разработки более мощных источников энергии, включая энергию термоядерного синтеза.
Докладывая в начале февраля премьер-министру России о деятельности корпорации «Роснано», Чубайс с таким энтузиазмом говорил о «целых отраслях, которые для страны являются новыми, их просто не существовало раньше, которые на наших глазах рождаются» (пример – производство солнечных батарей!), что Путину пришлось ему напомнить о том, что «нам и для собственной экономики, и собственных текущих нужд очень важны такие направления, как новые материалы, микроэлектроника».
Заодно с Чубайсом действуют и другие выученики лондонской школы из тех, что пришли к власти в правительстве в 1991 году, – например, правая рука покойного Гайдара Владимир Мау – ныне ректор АНХ при Правительстве РФ. Под дудку Чубайса пляшут и высокопоставленные фигуры в нынешнем правительстве, в том числе заместитель премьера и министр финансов Алексей Кудрин. За частые наезды этого «российского министра» в лондонский Сити «для консультаций» и за его призывы сократить национально-государственное кредитование Ларуш наградил его язвительным титулом subprime minister – «недоминистра» [игра слов с аллюзией на термин subprime mortgage market, «рынок субстандартного ипотечного кредитования» – Перев.].
Вопросы экономической политики обсуждаются ныне в России в контексте кампании, развернутой после учреждения президентом РФ в мае 2009 г. Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России. Были заданы главные направления «модернизации»: энергосбережение, атомная энергетика, космические технологии с акцентом на телекоммуникации, медицинская диагностика и фармакология, информационные технологии.
На заседаниях комиссии, проведенных в институте им. Курчатова и в Федеральном ядерном центре в Сарове, были определены действительно важные направления в атомной энергетике – от усовершенствований нынешних «рабочих лошадок» отрасли (реакторов ВВЭР) до ускоренного создания станций с реакторами-размножителями полного цикла, а в перспективе – работа над технологиями термоядерного синтеза.
Но как только речь заходит о других сферах инноваций, в частности информационных технологиях, на сцену вырываются Чубайс и ему подобные – и начинается что-то умопомрачительно нелепое, почти бредовое. Упаднические тенденции развития Запада, идущего, с конца 1960-х годов, по пути деиндустриализации, эти люди возводят в эталон и образец для подражания, что может перечеркнуть любые перспективы промышленного развития в России. Так, с начала 2010 года высокопоставленные сотрудники кремлевской администрации Сергей Нарышкин и Владислав Сурков – поощряемые Чубайсом и компанией – пропагандируют идею «Силиконовой долины в России». Будто им неведомо, во что нынче превратился этот когда-то знаменитый округ Калифорнии – после краха пузыря «новой экономики» в 2000 году и падения цен на недвижимость! Вы едете километр за километром мимо пустующих офисных строений, между которыми там и сям торчат брошенные «дворцы в гаражном стиле», так и не выкупленные, и бродят бездомные бывшие программисты, некоторые из которых, судя по виду, «свихнулись» и живут как городские сумасшедшие на улице.
Сурков сказал, что России нужны небольшие инновационные компании типа тех, что образовались вокруг Стэнфордского университета и Массачусетского технологического института (МТИ). Куратором проекта, по задумке, станет возглавляемая Чубайсом «Роснано». 25-26 января с.г. Чубайс и Сурков побывали в МТИ, причем побывали без лишнего шума – американские СМИ не освещали визит, а в России о нем была лишь пара публикаций. Цель посещения – семинар на тему «Опыт МТИ по содействию инновациям».
С Чубайсом и Сурковым в МТИ высадилась экспедиция высоких чинов кремлевской администрации, правительства РФ и других госструктур – первый заместитель премьера И. Шувалов, «недоминистр» Кудрин, заместитель премьера С. Собянин, министр экономики Э. Набиуллина, советник президента А. Дворкович, президент Сбербанка Греф, гендиректор «Российской венчурной компании» И. Агамирзян и др. Согласно пресс-релизу министерства торговли США, на семинаре говорили о «коммерческом внедрении новых технологий, доведении лабораторных изобретений до рынка». А 11 февраля, в Томске, Медведев провел заседание своей Комиссии по модернизации на тему о роли частного сектора в модернизации.
Выступить с главными докладами перед присутствующими чинами правительства и руководителями компаний было доверено Чубайсу и Кудрину, которые и отчитались об услышанном в МТИ. Чубайс провозгласил, что мера успеха должна определяться «рынком», который и решит, какая компания-новичок – «жизнеспособная инновационная компания», а какая нет. В Томске Медведев фактически дал понять, что намерен следовать тем же курсом на понижение роли Академии наук(«предельно ошибочным», по оценке Ларуша), который был присущ российской политике в последние десятилетия. «Внушительный перечень» инновационных предложений, представленных Академией, надо подвергнуть внимательной проверке, объявил Медведев, и «при всем колоссальном уважении к Академии наук, было бы неплохо, чтобы такого рода оценку сделал сам бизнес». Сурков решил, что импорт западного ноу-хау надо ставить на широкую ногу.
Наряду с экскурсиями в МТИ, надо и у себя принимать зарубежных специалистов. И уже в феврале (с 17 по 23) Москву и Академгородок в Новосибирске посетила американская делегация, состоявшая из представителей администрации Обамы, информационно-технологических компаний и Голливуда.
Цель визита – помочь русским советами о внедрении в экономику новых технологий, причем в роли советчиков выступали «высшие руководители информационно-технологических компаний США» – таких, как «иБеи» (eBay – онлайновая товарная барахолка), «Мозилла» (программное обеспечение для Интернета), «Соушел Гейминг Нетуорк» (социальная игровая сеть), а также представители компаний «Майкрософт» и «Сиско Системз». С ними прибыла Эстер Дайсон, славная своими рискованно-прибыльными начинаниями в виртуальном пространстве. Правительственные структуры были представлены Дж. Коэном из Госдепа (глава делегации), Х. Соломоном (сотрудник Совета национальной безопасности), А. Чопрой (старший специалист по технологиям), послом США в РФ Дж. Байерли. Их принимал Сурков, включивший Дайсон в рабочую группу по проекту «Силиконовой долины в России». Члены делегации дважды встречались с Сурковым и советником Медведева Дворковичем, посетили РСПП, министерства экономики, образования, связи и здравоохранения и встретились с представителями компаний Ростелеком, «Яндекс», «Лаборатория Касперского».
На состоявшейся 18 февраля пресс-конференции, транслировавшейся каналами российского государственного телевидения и радио, Коэн сыпал словечками из новояза глобалистики. Он воздал хвалу «социально-сетевым формированиям» (social networking), назвав их государственным искусством 21 века, и указал, что основанные на них «партнерства заинтересованных соучастников» (multi-stakeholder partnerships) как раз и есть то, что нынче надо делать.
Деньги России в «оффшорах» «Если, разбираясь в этой финансовой конфигурации, вы захотите найти офисы тех, кто заправляет экономикой России, то имейте в виду, что все они находятся за пределами России – на территориях под британской юрисдикцией!» – Ларуш, из интернет-трансляции 13 марта 2010 г.
Отношения и связи, сложившиеся в 1990-х при младореформаторах и их пособниках, продолжают отравлять экономическую политику России, препятствуя выработке национальной стратегии. Российские компании глубоко, на институциональном уровне, срослись со спекулятивными денежными потоками, завязанными на Лондон. В результате не только воспроизводится механизм грабежа самой России, но, кроме того, в стране сложилось мощное лобби, заинтересованное в сохранении системы, раскручивающей, одну за другой, глобальные финансовые пирамиды. 26 февраля этого года заместитель генерального прокурора России А. Звягинцев выступил в «Российской газете» с резкой критикой Великобритании за предоставление убежища лицам, скрывающимся от российского правосудия, прежде всего тех, кто обвиняется в финансовых преступлениях. «Самое большое число беглых укрылось, пожалуй, в Израиле и Великобритании. Кстати, недаром столицу последней многие называют Лондонградом. И, как вы догадываетесь, скрываются там не мелкие карманные воришки, а фигуры со значительным капиталом». При этом Звягинцев сослался на особо вольготные условия предоставления убежища Великобританией (из-за чего Лондон заслужил еще одно прозвище – «Лондонистана», уютной гавани для террористов) и на тот факт, что как крупнейший финансовый центр мира Лондон становится и большой «прачечной» по отмыванию преступно нажитых средств. Но если бы дело шло только о доходах теневой экономики! Будь так, была бы хоть надежда, что вопрос можно решить обычными судебными и полицейскими средствами.
Однако Звягинцев умолчал о ситуации куда более серьезной: огромная часть российской экономики интегрирована в «горячие» и фальшивые денежные потоки финансовой группы «Интер-Альфа» (the Inter-Alpha Group) и ассоциированных с ней британских финансовых кровососов. И это – еще одна сторона печального наследства 1990-х годов, которое Чубайс хочет видеть «необратимым». На состоявшемся в начале 2010 г. заседании, посвященном проблеме иностранных инвестиций, президент Медведев сетовал, что добрая половина так называемых «иностранных» инвестиций фактически поступает в страну от российских компаний, имеющих юридические адреса в «оффшорах». В немалой степени именно этим и объясняется, почему список главных стран-инвесторов в России (в 2009 г.), открывает Кипр, а за ним следуют Нидерланды, Люксембург, Великобритания (в указанном порядке).
В опубликованной в газете «Невское время» статье (3 марта 2010), сообщалось, что «по самым осторожным оценкам, 90 процентов крупных [частных] российских компаний целиком или частично принадлежат оффшорам». В статье назывались несколько известных имен и компаний. Так, «Альфа Групп» Михаила Фридмана и Петра Авена (Альфа-банк, «Альфа-Страхование», ТНК-ВР, «Мегафон», «ВымпелКом», торговая сеть «Пятерочка») зарегистрирована на компании из Гибралтара (Брит.), Люксембурга, Виргинских островов (Брит.) и Нидерландов. «Базовый элемент» Олега Дерипаски (РУСАЛ, «Группа ГАЗ», Ингосстрах) записан на фирму с острова Джерси (Брит.), которая, в свою очередь, принадлежит фирме с Виргинских островов (Брит.). «Евраз» Романа Абрамовича (Западносибирский, Нижнетагильский, Новокузнецкий металлургические комбинаты, угольные шахты, ТЭЦ) записан на кипрскую фирму. Самый богатый в России человек Владимир Лисин владеет своим холдингом НЛМК через оффшорный «Флетчер холдинг Лтд», а главная компания Виктора Вексельберга «Ренова» зарегистрирована на Багамских островах.
В книге С. Мельникова «Анатомия российского капитализма» подробно описано, как складывалась вся эта история – начиная с состояний, нажитых при горбачевской «перестройке» и кончая еще более злокачественными состояниями, сколоченными в годы «приватизации» в 1990-х. «Олигархам» было выгодно держать деньги в «оффшорах» – так они уходили от уплаты российских налогов. «Невское время» приводит слова Кудрина, члена той же гайдаро-чубайсовской клики, по сей день находящегося у власти: «Наш бюджет теряет от оптимизации [«оптимизацией» названо уклонение от уплаты налогов – ред. «НВ»] через оффшоры, но она не является незаконной». Как видим, «недоминистр финансов», готов закрыть глаза на уклонение от уплаты налогов. И он же срезает финансирование «Российским железным дорогам» и другим инфраструктурным проектам национального значения, мотивируя экономию целью, которую не ставят перед собой даже душители национального кредита из зоны ЕС, – держать дефицит бюджета РФ в пределах 1% от ВВП, что втрое ниже норматива для еврозоны.
Операции по первоначальному размещению акций подавляющее большинство российских компаний проводят на лондонском рынке. Между тем, как с удовольствием известил Питер Мандельсон, британский министр по делам бизнеса, в России в сегодня действует тысяча британских компаний.
Значительные операции ведут в Москве крупнейшие банки (например, «Барклейз»), аудиторские фирмы («Эрнст-энд-Янг», «ПрайсУотерхаусКуперс»), не говоря уж об инвестиционном банке «Эн-Эм Ротшильд» (чье участие в делах России в ХХ веке происходило в том числе и через лорда Виктора Ротшильда, работавшего в кругах, близких к Киму Филби). То же относится к структурам «Интер-Альфа Групп» – таким, как «Банк Сантандер». «Сантандер Консьюмер Банк» ссужает обширный российский рынок подержанных автомобилей, а главный офис «Банк Сантандер» заключил особые соглашения о сотрудничестве с учреждениями самого разного рода – от МГИМО, готовящего кадры для российского МИДа, до – ни много ни мало – Сибирского федерального округа.
Не сопротивляясь операциям и влияниям таких крупнокалиберных махинаторов, Россия позволяет загонять себя в положение, когда политика, явно разрушительная для страны, преподносится ей как ее «конкурентное преимущество», будто бы отвечающее ее национальным интересам. Ныне это выражается во все более заметном росте спекулятивно-валютных операций на российском рынке (процесс «кэрри трейд») – процесс, аналогичный тому, что сегодня происходит в Бразилии. При процентной ставке 8% и выше российские акции и облигации всё сильнее притягивают к себе спекулятивные деньги из-за рубежа – картина, напоминающая процессы, предшествовавшие краху 1998 года. Британский монетаризм крепкой хваткой властвует над целыми ареалами экономики России, яркое подтверждением чему – прогноз в декабрьском номере англоязычного бюллетеня ММВБ «The MICEX Newsletter», прямо рекламирующий спекулятивные операции «кэрри трейд» на российском рынке. В разделе Macroeconomic Review утверждалось: «В 2010 возможность проведения сделок «кэрри-трейд» будет способствовать укреплению рубля. Даже если Банк России продолжит понижать учетную ставку, однодневная ставка выкупа останется существенно более высокой, чем процентные ставки в США и ЕС».
Более здравые умы, например Евгений Примаков, президент Торгово-промышленной палаты, указывают, что иностранные долговые обязательства российских компаний, суммарно превышающие $500 миллиардов, – фактор стратегической уязвимости России. Но монетаристы лондонской выучки дуют в свою дуду и твердят, что способность российских рынков притягивать спекулятивный капитал – благо для России. В 2009 году – на фоне резкого сокращения промышленного производства и роста безработицы в стране – индексы российской фондовой биржи РТС выросли на 233%. 11 марта 2010 агентство «Рейтер» радостно известило: курс рубля достиг максимума за 14 месяцев. Заголовок в лондонской «Файнэншл Таймс» от 12 марта гласил: «Горячий русский рубль по-прежнему манит иностранных инвесторов». Даже в Центробанке РФ, где рулят ветераны либерально-рыночной гегемонии 1990-х, встревожены ростом курса рубля, способствующим ужесточению условий кредита внутри страны. Центробанк, соответственно, снижает учетную ставку. А «Файнэншл Таймс» со злорадством отмечает: хотя Россия по-прежнему «слабейшее звено» в БРИК, «но это не мешает спекулянтам испытывать к рублю рациональное – или, может быть, иррациональное – влечение».
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
