Опаленные в солнечном круге
К 90-летию со дня рождения
В марте 1967 г. на первых страницах различных газетах мира было опубликовано фотоизображение женщины, спускающейся по трапу самолета. Из подписей следовало, что женщина была Светланой Аллилуевой, единственной дочерью И.В. Сталина, которая попросила политическое убежище в американском посольстве в Индии. А вскоре в мире появились автобиографические книги Светланы «Двадцать писем к другу» и «Только один год». О реакции Советского правительства на отъезд Светланы в США и ее публикации свидетельствовало заявление, которое сделал А.Н. Косыгин на пресс-конференции: «Аллилуева – морально неустойчивый человек и она больной человек, и мы можем только пожалеть тех, кто хочет использовать ее для политических целей».
«Из папы и мамы – больше люблю маму»
В отличие от своего брата Василия, который при жизни своего отца не раз командовал отрядами военных самолетов во время парадов 1 мая и 7 ноября, а потому его фотографии появлялись в советской печати, о Светлане не было широко известно. Она была последним ребенком, родившимся в семье Сталина 28 февраля 1926 года. Почти за пять лет до этого родился Василий. С 1921 года в семье воспитывался Яков, сын Сталина от первого брака. В том же году Сталин взял под свою опеку Артема Сергеева, сына его друга, который погиб в воздушной катастрофе. Так в чисто мужской компании детей появилась девочка, которая сразу же стала любимицей отца.
В своих автобиографических книгах Светлана Аллилуева отметила, что, если мать старалась воспитывать ее строго, то отец в ней не чаял души и охотно баловал дочку. Светлана так вспоминала про свою мать: «Она редко ласкала меня, а отец меня вечно носил на руках, любил громко и сочно целовать, называть ласковыми словами – «воробушка», «мушка». Однажды я прорезала новую скатерть ножницами. Боже мой, как больно отшлепала меня мама по рукам! Я так ревела, что пришел отец, взял меня на руки, утешал, целовал и кое-как успокоил… Несколько раз он также спасал меня от банок и горчичников, – он не переносил детского плача и крика. Мама же была неумолима и сердилась на него за баловство».
С. Аллилуева отмечала: «Мама бывала с нами очень редко. Вечно загруженная учебой, службой, партийными поручениями, общественной работой, она где-то находилась вне дома. А мы были тоже загружены уроками, прогулками с учителем или Наталией Константиновной (воспитательница и учительница. – Прим. ред.), собиранием гербариев, уходом за кроликами – только чтобы не было безделья! Правило, высказанное ею еще в одном из гимназических писем: «Чем больше времени, тем больше лени» – мама неукоснительно применяла к своим детям. Кроме немецкого, общих занятий по русскому и арифметике, кроме рисования и лепки с Наталией Константиновной, мама еще определила меня в музыкальную дошкольную группу».
Казалось бы, строгая мама, которая, к тому же была сильно занята вне дома, и от которой дочь получала лишь суровые поучения, а то и наказания, должна была проигрывать в глазах Светланы по сравнению с отцом, который буквально души в ней не чаял, ласкал ее и баловал. Однако Светлана вспоминала, как однажды спросила свою няню: «А почему это так: вот из бабушки и дедушки я люблю больше дедушку, а из папы и мамы – больше люблю маму?»Услыхав ответ ребенка, няня даже всплеснула руками и стала внушать Светлане, как она нехорошо сказала.
Однако для такого ответа были причины. Тот детский мир, в котором жила Светлана, создавался во многом усилиями Надежды. Отвечая на вопрос журналистки Екатерины Глушик (кто больше занимался воспитанием детей: Сталин или Надежда Сергеевна), Артем Сергеев категорически ответил: «Конечно, Надежда Сергеевна». Светлана вспоминала: «Как-то – это была редкость – мама провела целый день с нами… Она что-то убирала, что-то шила, что-то обсуждала с няней, проверяла мои тетрадки. Сентиментального сюсюканья с детьми она терпеть не могла, но зато, когда у нас… делали детскую спортивную площадку, то уж она сама выдумывала, как ее интереснее устроить. И «Робинзоновский домик» на деревьях, наверное, возник не без ее участия».
Сетанка – хозяйка
Самоубийство Надежды Аллилуевой разрушило тот мир, который она выстроила для своих детей. Сталин не мог полноценно заниматься воспитанием детей. Многие считали, что неудачно сложившиеся судьбы сталинских чад были следствием гибели Надежды. Светлана и Василий оказались под контролем людей, обслуживающих семью Сталина, и различных родственников. Василий, который и до гибели матери был трудным ребенком, отбился от рук. Отвечая на письмо учителя истории В.В. Мартышина, Сталин утверждал, что Васю «избаловали всякие «кумы» и «кумушки», то и дело подчеркивающие, что он «сын Сталина». Отец призывал учителя «требовать построже от Василия и не бояться фальшивых шантажистских угроз капризника насчет «самоубийства». Будете иметь в этом мою поддержку. К сожалению, сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его за шиворот».
Прилежная отличница Светлана не доставляла отцу хлопот, но его родственница Мария Анисимовна Сванидзе в дневнике записала 4 ноября 1934 г. свой разговор с домоправительницей Каролиной Васильевной, в котором речь шла не только о плохом поведении Василия: «Обстановка создана идеальная, чтоб учиться, развиваться и быть хорошими. Ужас в том, что дети чувствуют привилегированность своего положения и это их губит навеки… Всем обслуживающим детей такого великого человека эпохи, каким является И. (Иосиф Сталин. – Прим. авт.), выгодно, чтоб эти дети были в исключительных условиях, чтоб самим пользоваться плодами этой исключительности».
С детских лет близкие и родственники Сталина использовали Светлану для передачи через нее всевозможных просьб или жалоб на других людей. Сталин возмущался этим, называл Светлану «почтовым ящиком», но зачастую выполнял переданные через дочку просьбы. Родственники Сталина знали, что, если тот был молчалив или угрюм, упоминание о Светлане немедленно меняло его расположение духа.
Если по отношению к Василию Сталин старался быть построже, то к Светлане он относился с безудержной лаской, которой с рождения он окружил свою дочь. В одном из его писем дочке Сталин писал: «Здравствуй, моя воробушка! Не обижайся на меня, что не сразу ответил. Я был очень занят. Я жив, здоров, чувствую себя хорошо. Целую мою воробушку крепко-накрепко».
Упоминая различные ласковые слова, которые использовал ее отец в общении с ней, Светлана Аллилуева вспоминала, что он называл ее «до шестнадцати лет, наверное, «Сетанка»: «Это я так себя называла, когда была маленькая. И еще называл меня «Хозяйка», потому что очень хотелось, чтобы я, как и мама, была в роли хозяйки активным началом в доме. И еще он любил говорить, если я чего-нибудь просила: «Ну что ты просишь! Прикажи только и мы тотчас все исполним». Отсюда игра в «приказы», которая долго тянулась у нас в доме».
26 сентября 1934 г. М.А. Сванидзе записала в своем дневнике: «Светлана написала приказ: «Приказываю разрешить мне пойти с тобою в театр или в кино». Адрес –
«1-му моему секретарю тов. Сталину». Подала Иосифу и он сказал: «Что же, подчиняюсь». М.А. Сванидзе поясняла: «Светлана – хозяйка и у нее секретари. 1-й секретарь – папа, потом идут Каганович, Молотов, Орджоникидзе, Киров и некоторые другие. С Кировым у нее большая дружба (потому что И. с ним очень хорош и близок). Светлана пишет приказы, И. подписывается и их кнопками вешают на стену в столовой около телефонов. Формулировка всегда вроде вышеприведенной. И при мне не было случая, чтоб папа отказал дочери. Он нежно и тепло любит ее и она также».
За три недели до официальной церемонии открытия московского метрополитена 9-летняя Светлана выразила желание посмотреть подземную дорогу. «Приказ Хозяйки» был принят к исполнению. На экскурсию вместе со Сталиным отправились Молотов, Орджоникидзе, Каганович, а также сталинские дети и некоторые родственники Сталина. В своем дневнике М. Сванидзе подробно описала растерянность Кагановича, транспортных служб метро и сталинской охраны, а также восторг москвичей, неожиданно увидевших на эскалаторе тех, кого они видели лишь на портретах или на трибуне Мавзолея в праздничные дни.
Последнее по времени «послание», оставшееся у Светланы Аллилуевой и воспроизведенное ею в воспоминаниях, относится к маю 1941 года: «Мой дорогой секретаришка, спешу Вас уведомить, что Ваша хозяйка написала сочинение на «отлично!». Таким образом, первое испытание сдано, завтра сдаю второе. Кушайте и пейте на здоровье. Целую крепко папочку 1000 раз. Секретарям привет. Хозяйка». На это «послание» была наложена «резолюция»: «Приветствуем нашу хозяйку! За секретаришек – папка И. Сталин».
Сергеев так характеризовал Светлану в детстве: «Светлана была очень скромной девочкой и старалась оградиться от своей элитарности, она этого не любила. Она имела свою компанию: очень дружила с Марфой Максимовной Пешковой, потом у нее была подруга Левина, школьные подруги были». Эти впечатления о Светлане сформировались у Артема Сергеева к тому моменту, когда он, как Яков и Василий, направлялся на войну. Светлана была еще подростком, когда началась война, и многие черты ее характера еще не сформировались. Хотя война не привела к гибели привычного ей мира, она нанесла по нему ряд суровых ударов, которые отразились на ее судьбе и характере.
Светлана не считала необычным и постоянное общение с теми людьми, которые считались в советской стране достойными лишь самого почтительного отношения. В стране, в которой Светлана росла, портреты тех людей, которые были постоянными гостями дома ее отца, украшали стены учреждений, фасады зданий во время праздников и их несли во время праздничных демонстраций. В честь постоянных друзей отца Светланы были названы крупные города, мысы на Северной Земле, горные пики, заводы, фабрики, колхозы, совхозы и другие предприятия. Она могла читать поэмы казахского акына Джамбула в честь тех, кого она постоянно видела за обеденным столом дома или на даче – Молотова, Ворошилова, Кагановича, Микояна и других руководителей советской страны. По радио она слушала песню о «первом маршале» Ворошилове, или песню строителей московского метро, которые с восторгом вспоминали, как «Лазарь Каганович похлопал по плечу». Находясь в Крыму, она могла узнать, что в «Артеке» пионеры пели песню, в которой утверждалось, что «помнит каждый час любимый Молотов о нас!» Художники рисовали одну за другой картины, на которых изображался Ворошилов. Скульпторы лепили бюсты и изображения в полный рост Калинина, Кагановича, Орджоникидзе, Кирова и других хорошо знакомых ей людей.
И это были не просто хорошо знакомые ей люди. Игра, которую завел для нее отец, превратила этих великих людей Страны Советов в ее «секретаришек». Она могла отдавать им «приказы», которые те должны были беспрекословно выполнять. Первым же «секретаришкой» Светланы был ее отец.
Изучая в школе географию, Светлана узнавала, что в честь ее отца были названы многие города в стране (Сталинград, Сталинабад, Сталино, Сталинири и т.д.), многие промышленные предприятия, колхозы, совхозы, пик на Памире. Поэты посвящали Сталину стихи на всех языках народов СССР. Лезгинский ашуг Сулейман Стальский называл в своем стихотворении Сталина «создателем счастья», «зодчим Вселенной» и утверждал, что ему «послушна вся Земля». Композиторы превращали восторженные поэмы о Сталине в песни, в одной из которых говорилось, что «над Советской землей ночь не сменится тьмой, Солнце-Сталин сияет над нею», и Светлана слышала эти песни по радио или на концертах.
Что же творилось в сознании девочки, если в привычной с детства игре она была хозяйкой, отдающей приказы «Солнцу-Сталину»?
Разумеется, девочка знала, что ее «приказы» «секретаришкам» – это игра, что ее отец мог ее и резко осадить, или осудить ее одеяние, если он считал его «нескромным». И все же память о том, что временами маленькая девочка могла повелевать «великим Сталиным» и прославленными членами Политбюро, не забылась, когда она стала взрослой и об этом свидетельствовали ее подробные воспоминания.
Почему Сталин не взял Светлану в Тегеран и в Ялту
Напряженная деятельность Сталина по руководству военными действиями Красной Армии в годы войны до предела сократила его и без того ограниченное общение со своими детьми, включая сына, хотя тот находился в Москве: опасаясь, что Василий вслед за Яковом попадет в плен или погибнет, его долгое время держали в тылу. Светлана Аллилуева вспоминала, что «штаб-квартира» его брата, возглавлявшего инспекцию ВВС, «была в Москве, на Пироговской – там он заседал в колоссальном своем кабинете… Возле него толпилось много незнакомых летчиков, все были подобострастны перед молоденьким начальником, которому едва исполнилось двадцать лет. Это подхалимничанье и погубило его потом».
Эти справедливые замечания Светланы свидетельствовали о том, что до тех пор она словно не видела, что еще с детства ее и других детей Сталина использовали ловкие люди для осуществления своих корыстных целей. Те, кто манипулировал сталинскими детьми, знали, что, поворчав, Сталин нередко уступал просьбам своих любимых чад. В свою очередь дети Сталина знали о всесилии своего отца, его любви к ним и не замечали, что злоупотребляют его высоким положением.
После того, как сыновья ушли в армию, со Сталиным осталась лишь дочь Светлана. Именно она выполняла обязанности хозяйки, когда гостем сталинской квартиры в августе 1942 года стал Уинстон Черчилль. В то время Светлана находилась в Зубалове и ее вызвали в Кремль. Ей сказали, что «вечером Черчилль будет обедать и отец велел мне быть дома. Я поехала, думая о том, прилично ли сказать несколько слов по-английски – или уж лучше помалкивать. Квартира наша была пуста и неуютна. В столовой у отца стояли пустые книжные шкафы, библиотеку вывезли в Куйбышев… Наконец все гости прошли по коридору в столовую и я отправилась туда же. Отец был чрезвычайно радушен. Он был в том самом гостеприимном и любезном расположении духа, которое очаровывало всех… Почему ему захотелось показать меня Черчиллю, мне тогда не было понятно. А впрочем, теперь мне это понятно – ему хотелось хоть немного выглядеть обыкновенным человеком». Схожим образом охарактеризовал и британский премьер-министр выражение лица Сталина после появления за столом Светланы: «Он взглянул на меня с веселой усмешкой. Мне показалось, что он хотел тем самым сказать: «Вы видите, что даже у нас, большевиков, есть личная жизнь».
Известно, что на следующую встречу со Сталиным, состоявшуюся во время Тегеранской конференции (28 ноября – 1 декабря 1943 г.), Черчилль привез свою дочь Сару, которая служила в королевских ВВС. Президент же США Ф.Д. Рузвельт прибыл в Тегеран вместе со своим сыном Эллиотом, также военным летчиком. Эллиот часто сопровождал отца на международные конференции, а поэтому в своей книге «Его глазами» он написал: «Я видел Черчилля, Сталина, Молотова, генералиссимуса Чан Кайши и его жену,.. де Голля,… королей Египта, Греции, Югославии и Англии, эмиров и шахов, султанов и принцев, премьер-министров, послов, министров, халифов, великих визирей».
Расширявшиеся международные связи СССР позволили бы Сталину познакомить своих детей с подобным кругом правителей различных стран земного шара. Однако ни в Тегеран, ни в Ялту (там был снова Эллиот Рузвельт вместе с отцом) Сталин не взял ни Светлану, владевшую английским языком, ни Василия. (На Тегеранской конференции был сын Берии Серго, выполнявший спецзадания по обеспечению секретной информацией Сталина.)
Был ли Сталин уверен в том, что Светлана и Василий помогут ему сохранить обретенный им высокий авторитет мирового лидера? К сожалению, все что узнавал о своих детях, не убеждало его в этом. По словам В. Аллилуева, в 1943 г. «Василий продолжал маяться в своей Инспекции. Я часто задумывался над вопросом, где истоки той страшной беды Василия, которая называется алкоголизмом. Я вижу ее в одном: его нельзя было держать в этой Инспекции… Человек он был активный, моторный, смелый. Летал прекрасно, на фронт рвался, и его место, безусловно, было там, он тяготился своим тыловым положением и страдал оттого, что люди думали, что он хорошо устроился за отцовской спиной… А тут еще его втянули в создание какого-то фильма о летчиках, который он должен был консультировать. Так Василий познакомился с Каплером, а через него со многими деятелями литературы и искусства. В Зубалове начались гульбища и застолья, в них принимали участие А.Я. Каплер, Р. Кармен со своей красавицей женой Ниной, К. Симонов, М. Слуцкий, В. Войтехов, А. Мессерер и его племянница Суламифь, В. Серова, Л. Целиковская и многие другие, всех не упомнишь». В атмосфере этих беспрерывных «гульбищ» и «застолий» «Василий сошелся с женой Р. Кармена, а у Светланы начался роман с Люсей – так звали Каплера». Характеризуя личную жизнь лауреата Сталинской премии Алексея Каплера, Э. Радзинский, видимо, имел основание назвать его «главным сердцеедом столицы»…
Судя по воспоминаниям Аллилуевой, Каплер активно занялся ее «воспитанием». Автор сценариев фильмов «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году», Каплер создал запоминающиеся сцены, в которых выдвинул новые обвинения против тех, кто был расстрелян по приговорам московских процессов 1936–1938 гг. В одной сцене фильма Бухарин пускал по неверному следу машину с чекистами, которые мчались, чтобы спасти Ленина от пуль Каплан. Если поверить содержанию другой сцены, то получалось, что, если бы не случайность, то о «предательстве Троцкого, Зиновьева и Бухарина» Дзержинский узнал бы в августе 1918 года. Теперь же А. Каплер, «просвещая» Светлану, резко осуждал работы своих коллег по перу за политическую конъюнктурность. Так, по поводу пьесы Корнейчука «Фронт», которая была создана по совету Cталина и им всячески пропагандировалась, заметил, что «искусство там и не ночевало». Он водил Светлану в Комитет кинематографии, где в просмотровом зале показывал ей незнакомые советским кинозрителям иностранные фильмы и давал ей читать переводы иностранных романов, не публиковавшихся в советской печати. По словам С. Аллилуевой, «он давал мне «взрослые» книги о любви, совершенно уверенный, что я все пойму». Светлана Аллилуева встречалась ежедневно с Алексеем Каплером, несмотря на то, что находилась под постоянным наблюдением персонального охранника М.Н. Климова.
Зимой 1942–1943 гг. Светлане было 16 лет и она училась в десятом классе. Внимание к ней прославленного лауреата Сталинской премии очаровало ее. Каплер не скрывал своего увлечения и опубликовал на страницах «Правды» репортаж, сделанный им во время командировки на фронт, в форме любовного письма, в котором сообщалось, что предмет его любви видит из окна своей квартиры «зубчатую стену Кремля». Тем временем охрана Сталина попыталась вмешаться в роман Светланы и Алексея Каплера. Помощник Власика полковник Румянцев позвонил Каплеру и предложил ему покинуть Москву, отправившись в командировку. По словам С. Аллилуевой, Каплер «послал его к черту и повесил трубку».
В те же дни в Зубалове, как пишет В. Аллилуев, «события приняли совсем дурной оборот». Василий Сталин выгнал свою жену Галину, «а затем и деда и мою мать и всех нас из Зубалова, так как в нашей семье все возмущались его поведением, не стесняясь говорить ему в лицо о его безнравственных поступках. На Василия будто нашло затмение, он ни на что не реагировал и продолжал бражничать со своими дружками». Во время пьяных гуляний Василий часто использовал боевое оружие, то стреляя по люстрам, то используя реактивный снаряд для глушения рыбы. Во время взрыва снаряда его товарищ по рыбалке погиб, а сам Василий получил серьезную рану.
Подобные истории происходили в это время не только в семье Сталина. Существует версия о том, что во время подобных беспутных кутежей сын Н.С. Хрущева Леонид убил своего товарища, на голову которого была поставлена бутылка. После этого Леонид Хрущев был отправлен в штрафной батальон под Сталинград…
И.В. Сталин поручил Генеральному прокурору СССР разобраться в поведении Василия в отношении жены Р. Кармена. Василий получил 15 суток ареста, а 26 мая 1943 г. И.В. Сталин как нарком обороны приказом снял В.И. Сталина с должности командира авиационного полка и запретил ему давать какие-либо командные посты «впредь до моего разрешения». Нарком обороны также приказывал: «Полку и бывшему командиру полка полковнику Сталину объявить, что полковник Сталин снимается с должности командира полка за пьянство и разгул и за то, что портит и развращает полк».
Лично вмешался Сталин и в отношения Каплера и Аллилуевой. Как вспоминала Светлана, Сталин неожиданно пришел в ее комнату, чтобы изъять письма и фотографии А. Каплера, объявил ей, что у того есть немало других женщин, и он, к тому же, является английским шпионом. По этому обвинению А. Каплер был арестован и сослан на пять лет в Воркуту.
Можно сокрушаться по поводу несправедливых обвинений в адрес А. Каплера, суровых наказаний, которым были подвергнуты он, дети А.И. Микояна и другие подростки, оскорблений, высказанных в адрес Светланы Аллилуевой. Однако вряд ли можно оценивать все эти события в отрыве от контекста тех лет. И.В. Сталин знал, что пока Василий, Светлана и дети других высокопоставленных родителей проводили время в гульбищах и пьянках, играли в «подпольные организации» во главе с «фюрерами», стреляли друг в друга из трофейных пистолетов, в стране шла война, которая уже унесла миллионы жизней. Сталин знал, что подавляющее большинство советских людей испытывали крайние материальные лишения, что миллионы людей на оккупированных землях превращены в рабов немецких хозяев, что сотни тысяч людей томятся в немецком плену, умирая от голода. Сталин постоянно получал сообщения о геройских подвигах советских людей. За несколько дней до скандала вокруг Каплера 23 февраля 1943 г. рядовой Александр Матросов закрыл своей грудью амбразуру вражеского дзота. Указом Президиума Верховного Совета СССР А.М. Матросову было присвоено звание Героя Советского Союза, а приказом Сталина 254-му гвардейскому стрелковому полку было присвоено имя Матросова. За годы Великой Отечественной войны такие же подвиги совершили более 300 советских людей. Сталин знал, что Зоя Космодемьянская, многие партизаны, в том числе члены краснодонской «Молодой гвардии», которые шли на смерть с его именем и свято веря в него, были ровесниками детей членов Политбюро, избравших «фюреров» в качестве образцов для подражания. Поэтому вряд ли он мог легко простить подростков и взрослых дядей из советской богемы, гулявших в Зубалове в разгар Великой войны.
Через год после ареста Каплера в мае 1944 года Светлана объявила отцу, что собирается выйти замуж. Пару месяцев назад ей исполнилось 18 лет и она училась на первом курсе университета. Светлана была тогда на «Ближней даче». Ее избранником стал Григорий Морозов. Светлана Аллилуева писала, что училась с ним в одной школе. Однако Владимир Аллилуев сомневался в этом. Он писал: «Не знаю, действительно ли Григорий учился со Светланой в одной школе, но то, что встретились они в 1943 году на квартире у Василия, мне точно известно… С утра до позднего вечера у Василия пропадал Григорий Морозов, который работал в ГАИ и разъезжал по Москве на милицейском мотоцикле». Очевидно, у Сталина была подробная информация о Светланином женихе. Светлана привела слова Сталина о Григории Морозове:«Слишком он расчетлив, твой молодой человек… Смотри-ка, на фронте страшно, там стреляют, а он, видишь, в тылу окопался». Сталин дал согласие на брак, но, как писала С. Аллилуева, «он ни разу не встретился с моим первым мужем, и твердо сказал, что этого не будет».
Очевидно, что та информация, которой располагал Сталин о Григории Морозове (Морозе), убеждала его в том, что между ним и новым родственником следует соблюдать расстояние. А. Сергеев объяснял: «Почему он Гришу Мороза не очень воспринял? Потому что его родственники думали, что будут сразу все иметь, и просили Сталина, постоянно с разными просьбами обращались». Вскоре Сталин узнал, что родственники мужа Светланы правдами и неправдами добились предоставления им различных видов правительственного обслуживания. А вскоре отец Григория Морозова был уличен в распространении вымыслов, основанных на якобы своих доверительных беседах со Сталиным.
Тем временем молодая пара получила квартиру и, по словам С. Аллилуевой, «мы три года прожили безбедно… Я беззаботно родила ребенка и не думала о нем – его растили две няни – моя и та, что вырастила Яшину Гулю, мою племянницу».
В День Победы Светлана позвонила отцу. Позже она вспоминала: «Я ужасно волновалась – в Москве было шумно, весело, уже все знали о Победе… «Папа, поздравляю тебя, победа», – смогла только сказать я, и мне захотелось плакать. «Да, победа! – сказал он. – Спасибо. Поздравляю тебя! Как ты себя чувствуешь?» В начале мая Светлана была на последнем месяце беременности.
Не осталось свидетельств, как провел Сталин день 9 мая после своего обращения к народу, в котором он поздравил страну с Великой Победой. Однако известно, что никого из его детей не было вместе с ним вечером 9 мая 1945 года, когда миллионы советских семей отмечали День Победы.
Когда взрослые дети ушли из дома
После окончания войны и рождения сына Иосифа Светлана продолжала учиться в университете. Хотя, по ее словам, ее брат Василий «успел что-то наговорить отцу нелестное о моем муже, и отец был холоден, безразличен, замкнут» при встречах со Светланой, она признавала, что Сталин «никогда не требовал, чтобы мы расстались». В своих воспоминаниях она лишь скупо упоминает: «Мы расстались весной 1947 года – прожив три года – по причинам личного порядка».
Все же Светлана считала, что Сталин «был, конечно, доволен, что я рассталась со своим первым мужем, который ему никогда не нравился. Он несколько стал мягче со мной, после этого, но недолго. Все-таки я его раздражала – из меня получилось совсем не то, чего бы ему хотелось. Но к сыну моему он относился с нежностью».
Жалобы Светланы на плохое отношение к ней отца, возможно, были преувеличенными. Из ее воспоминаний следует, что летом он не раз приглашал Светлану на юг, когда у него был отпуск. Она вспоминала: «Летом 1947 года он пригласил меня отдыхать в августе вместе с ним в Сочи, на «Холодной речке». Однако Светлана была недовольна этим отдыхом. Она писала: «Я… никак не могла привыкнуть к его перевернутому режиму – полдня он спал, часа в три был завтрак, часов в десять вечера – обед и долгие полуночные бдения с товарищами… Мы гуляли иногда, это было легче. Я читала ему вслух газеты, журналы – ему это нравилось. Он постарел. Ему хотелось покоя. Он не знал порою, что ему хотелось… Вечером крутили кино – старые, довоенные фильмы, «Волгу-Волгу», которую он очень любил, фильмы Чаплина».
Вернувшись в Москву к началу занятий в университете, Светлана стала опять жить в кремлевской квартире. С ней жили ее сын и ее старая няня. Осенью Сталин прислал Светлане письмо: «Здравствуй, Светка! Получил твое письмо. Хорошо, что не забываешь отца. Я здоров. Живу хорошо. Не скучаю. Посылаю тебе подарочек (мандарины). Целую. Твой И. Сталин. 11.Х.1947».
Весной 1949 г. Светлана вышла замуж за Юрия Жданова, сына скончавшегося недавно члена Политбюро. Светлана писала: «Отец мой очень любил А.А. Жданова, уважал и его сына, и всегда желал, чтобы семьи «породнились». Однако Сталин «не переносил вдову Жданова – Зинаиду Александровну и ее сестер». Он настаивал, чтобы Светлана и ее муж жили с ним. Однако Светлана «никак не хотела оставаться в доме, и я знала, что Юрий Андреевич ни за что не согласится переехать жить к нам».
В мае 1950 г. у Светланы и Юрия родилась дочка. Светлана обижалась на Сталина за то, что тот не навестил ее в роддоме и она, по ее словам, «написала отцу письмо, полное обиды».Вскоре пришел его ответ: «Здравствуй, Светочка! Твое письмо получил. Я очень рад, что ты так легко отделалась. Почки – дело серьезное. К тому же роды… Откуда ты взяла, что я совсем забросил тебя?! Приснится же такое человеку… Советую не верить снам. Береги себя. Береги дочку: государству нужны люди, в том числе и преждевременно родившиеся. Потерпи еще, скоро увидимся. Целую мою Светочку. Твой «папочка». 10 мая 1950 г.»
Но и брак Светланы с Юрием Ждановым оказался непрочным. Светлана покинула квартиру Ждановых в Кремле. По ее словам, Сталин разрешил ей «жить в городе, а не в Кремле – мне дали квартиру. «Вот тебе деньги – купи себе машину и езди сама, а твои шоферские права покажешь мне», – сказал он». Встречи со Светланой становились все более редкими.
Жизнь после смерти отца
Внезапная болезнь отца и его смерть потрясли Светлану и Василия. Последний приехал на сталинскую дачу пьяным и стал публично обвинять коллег Сталина в убийстве своего отца. Вскоре Василий был арестован. Светлана же в это время училась в Академии общественных наук и никаких опрометчивых заявлений не делала. В том же 1953 году она защитила кандидатскую диссертацию «Развитие передовых традиций русского реализма в советском романе», а в 1956 году она поступила на работу в Институт мировой литературы (ИМЛ).
Описывая свою жизнь в ИМЛ в своей книге «Только один год», Светлана отмечала: «Я нашла друзей, принадлежащих к моему поколению, но их критический ум начал работать куда раньше моего. Это были литературные критики, поэты, математики. Знакомство с Андреем Синявским, знатоком русского искусства, было для меня очень значительным. Андрей никого не агитировал и не переубеждал, но весь его облик влиял на знавших его, заставлял думать, искать правду… Мои новые друзья любили меня, при мне не стеснялись «думать вслух» обо всем. «Ты из нашего профсоюза! – говорили мне. Это было лучшей похвалой, и я знала, что здесь я не «дочь диктатора», а человек». («Википедия» уверяет, что у Светланы был роман с Синявским.)
Неизвестно, знала ли Светлана, что с 1955 года Синявский переправил за границу несколько своих антисоветских романов, выпущенных под псевдонимом Абрам Терц. Об этом было объявлено в феврале 1966 года в ходе процесса над ним и Ю. Даниэлем, который также издал за рубежом свои антисоветские сочинения.
К этому времени Светлана познакомилась с индийским коммунистом Бранджашем Сингхом. Однако Сингх был неизлечимо болен и в октябре 1966 года он скончался. Светлана попросила разрешения выехать в Индию, чтобы по индийскому обычаю бросить его прах в Ганг. Лично Косыгин разрешил ей эту поездку. Нет сомнения в том, что за Светланой шла слежка и определенные силы постарались задержать ее в Индии, а затем убедить ее выехать в Швейцарию. При этом Светлана оставила в Советском Союзе свою дочь и сына.
Известно, что после бегства Светланы с ней не раз встречался бывший посол США в СССР и ведущий советолог Д. Кеннан. Вскоре вышли ее книги, вокруг которых была раздута шумиха.
Произведения Светланы (в создании которых ей, очевидно, помогали издатели) отвечали целенаправленной кампании дискредитации ее отца. Как и доклад Хрущева, а также воспоминания Джиласа, книги Аллилуевой принижали Сталина до уровня обывательских представлений, изображая его грубым, подозрительным, жестоким. Свидетельства человечности Сталина и его любви к детям, которые присутствуют в книгах дочери, лишь создавали иллюзию их правдоподобия, усиливая эффект воздействия пропаганды.
А затем начались метания Светланы по всему свету. Из Швейцарии Светлана переехала в США. Позже она написала: «В те годы я отдала дань слепой идеализации «свободного мира», того мира, с которым мое поколение было совершенно не знакомо». В 1970 году Светлана вышла замуж за американского архитектора Уильяма Питерса.
В ноябре 1984 года Светлана неожиданно прибыла в Москву и восстановила советское гражданство. Однако ее попытки наладить отношения с детьми, которых она бросила 17 лет назад, оказались неудачными. Светлана переехала в Грузию, но и там ее что-то не устроило. Она вновь попросилась выехать из СССР. По личному распоряжению Горбачева Светлане разрешили покинуть Советский Союз в ноябре 1986 года. При этом Светлана отказалась от советского гражданства.
Известно, что в 1992 году она жила в доме для престарелых в Великобритании, в монастыре святого Иоанна в Швейцарии. Затем она поселилась в доме для престарелых в городе Ричланд. Там ее звали Лана Питерс. Она умерла от рака толстой кишки 22 ноября 2011 года. Так закончилась жизнь «Сетанки-хозяйки».
Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
