55 лет назад, 12 апреля 1961 года, первый космонавт планеты Юрий Алексеевич Гагарин совершил свой исторический полёт. Во второй половине апреля того же года на полигон под условным названием Ташкент-90, будущий Байконур, отправился для прохождения службы выпускник Ленинградской военной академии лейтенант Михаил Маслянцев.
Пройдёт почти три десятка лет, и молодой лейтенант станет полковником, получит почётное звание лауреата Государственной премии СССР в области космической техники. Он принимал участие в испытаниях, подготовке и запуске около двухсот ракет-носителей с космическими аппаратами научного и оборонного назначения, неоднократно встречался с Юрием Гагариным, работал на космодроме под руководством Германа Титова.
Сейчас Маслянцев на пенсии. Он возглавляет контрольно-ревизионную комиссию Самарского областного комитета КПРФ. Ему есть что вспомнить и что рассказать.
Сегодня Михаил Маслянцев отвечает на вопросы нашего корреспондента.
У истоков нашей космонавтики был Сталин
— Михаил Викторович, круглые даты неразрывно связаны с людьми и событиями давно минувших лет. О чём бы вы хотели рассказать в первую очередь?
— Я благодарен судьбе за то, что подарила мне интересную службу, за встречи с Юрием Гагариным и другими замечательными людьми. Но в этот праздничный день в первую очередь нужно отдать должное тем, кто стоял у истоков нашей космонавтики. Я имею в виду И.В. Курчатова и других талантливейших учёных-ядерщиков. Низкий поклон нашим конструкторам космических аппаратов, славную когорту которых возглавлял С.П. Королёв. Коммунистическая партия и Советская власть воспитали и выдвинули в послевоенные годы замечательных организаторов производства, которые научную деятельность сочетали с руководством трудовыми коллективами. В Самаре хорошо известны дважды Герои Социалистического Труда, лауреаты Ленинской премии Д.И. Козлов и Н.Д. Кузнецов. Д.И. Козлов многие годы возглавлял в Куйбышеве (так тогда называлась Самара) Центральное специализированное конструкторское бюро (ЦСКБ), в котором создавались космические аппараты. А под руководством Н.Д. Кузнецова производились ракетные двигатели, один из которых (НК-33) пользуется спросом до сегодняшних дней.
А сколько рабочих и рядовых инженеров внесли свой огромный вклад в наше ракетостроение!
Особая, я бы сказал — историческая, роль выпала на долю Иосифа Виссарионовича Сталина, о заслугах которого не хотят вспоминать наши перестройщики.
Именно Сталиным 13 мая 1946 года было инициировано постановление Совета Министров СССР о создании на базе отечественного машиностроения новой отрасли оборонной промышленности — ракетостроения. Политбюро ЦК ВКП(б) поддержало инициативу руководителя нашего государства о выделении запредельных по тем временам ассигнований на развитие ракетной техники, на создание необходимой научной, экспериментальной и производственной базы.
Несмотря на крах немецкого фашизма, обстановка в мире оставалась напряжённой. В июле 1945 года в США был испытан атомный заряд, а в августе на японские города Хиросиму и Нагасаки американцы сбросили атомные бомбы, хотя никакой военной необходимости в этом не было. Вынашивались планы ядерного удара и по СССР. Перед нашими учёными и специалистами в области ракетостроения и ядерной техники Сталин поставил неотложные задачи по созданию для страны ракетно-ядерного оборонительного щита.
Этим событиям предшествовала большая работа по созданию реактивных двигателей, которые стали ступенькой к ракетным. А к 1942 году был создан первый отечественный реактивный двигатель «БИ». Выдающийся лётчик-испытатель Григорий Бахчиванджи 15 мая 1942 года менее чем за одну минуту поднял самолёт на высоту 1500 метров. Такого ещё не было. После необходимых испытаний Сталин приказал для защиты Москвы от высотных фашистских самолётов установить реактивные двигатели на истребители Сухого (Су-7) и Яковлева. Они стали прообразом будущих ракетных двигателей.
В 1943 году Черчилль забеспокоился по поводу немецкой баллистической ракеты «Фау-2» конструкции Вернера фон Брауна, дальность полёта которой перекрывала расстояние до границ Англии и Франции.
Сталин поручил Г.М. Маленкову разобраться, что это за ракеты, как достигается дальность полёта в 250 км. Параллельно задание узнать всё о «Фау»-2 получила советская военная разведка.
По приказу Верховного была сформирована комплексная комиссия в составе специалистов, занимавшихся ракетной техникой и её составными частями. Впоследствии большинство членов комиссии, подчинявшихся непосредственно наркому авиационной промышленности А.И. Шахурину, были утверждены Сталиным в должностях Главных конструкторов и составили цвет учёной мысли в области ракетной и ракетно-космической техники. Их имена стали широко известны только в 60—70-х годах прошлого столетия. Это С.П. Королёв, В.П. Глушко, В.Н. Челомей, Н.А. Пилюгин, А.А. Расплетин, В.П. Бармин, Ю.А. Победоносцев и многие другие.
Под нажимом Г.М. Маленкова, которому Сталин поручил отслеживать темпы ввода в строй отечественного ракетного комплекса, аналогичного немецкому «Фау-2», дела шли довольно быстро. Известны слова Сталина, адресованные начальнику НИИ-1 генералу Фёдорову, занимавшемуся этим объектом: «Фёдоров, я очень прошу ускорить выполнение моего задания».
Сталин не только словом, но и делом помогал форсированным темпом строить полигон Капустин Яр на территории Сталинградской области, создать нашу первую баллистическую ракету Р-1 с дальностью полёта до 350 км. Её запуск состоялся на этом полигоне 18 октября 1947 года в 10 часов 47 минут утра. Ракета поднялась на высоту 23 км менее чем за 1 минуту, развернулась на заданный курс, продолжила подъём до высоты 86 км и приземлилась на расстоянии 274 км от старта. Это было выдающимся достижением того времени. Сталин приказал объявить благодарность всем участникам запуска. В течение месяца, с октября по ноябрь, было произведено 11 пусков. Естественно, были какие-то замечания. По свидетельству академика В.И. Кузнецова, анализ ситуации проходил в кабинете И.В. Сталина.
— Я считаю, что ракету надо принять на вооружение, — сказал глава государства. — Но давайте попросим товарища Королёва сделать следующую ракету более точной, чтобы не огорчать наших военных.
Путь советскому ракетостроению с этого момента по воле Сталина был открыт. Запуском первого искусственного спутника Земли 4 октября 1957 года началась новая эра — эра освоения космического пространства, где пионерами были учёные, инженеры, специалисты Советского Союза.
Дело Сталина, его идея защитить СССР от агрессоров новыми видами ракетного оружия нашли своё развитие. В разных городах Советского государства — Москве, Ленинграде, Куйбышеве, Воронеже, Новосибирске, Красноярске, Ижевске, Воткинске и многих других — за десятилетие, с 1947 по 1957 год, были введены новые проектно-конструкторские и технологические комплексы. Ускоренно развивались отечественные отрасли точного машиностроения, двигателестроения, систем управления, материаловедения и специальной металлургии.
Таким образом, И.В. Сталин, принимая решение о создании ракетной промышленности и позже — Ракетных войск, предопределил статус Советского Союза как мощной ракетно-ядерной державы, способной защитить завоевания социализма от любых агрессоров. Сталин смотрел в будущее. Вот почему, вспоминая минувшие после Великой Отечественной войны годы, начальные этапы создания и развития ракетной индустрии, мы не должны забывать о его великой роли.
«Семёрка» — не «Фау»
— Мне кажется, что на фоне огромного исторического события — первого полёта человека в космос — мы обошли вниманием создателей корабля «Восток», на котором летал Юрий Гагарин.
— Наверное, так и есть. Вот что вспоминает о тех незабываемых днях Д.И. Козлов:
— Первые ступени ракеты Р-7, на которой был совершён полёт Гагарина, были изготовлены на куйбышевском заводе № 1 имени И.В. Сталина, в цехах которого всего за два года до этого события ещё производились самолёты. Помню, что для первого полёта человека в космос ракету специально не отбирали и не готовили — это было обычное серийное изделие, которое в начале 1961 года наряду с прочими ракетами также изготовили в заводских цехах и отправили для сборки на завод № 88 в подмосковный Калининград (Подлипки). Только позже мы узнали, что одно из этих изделий готовится к полёту с космонавтом на борту и что для него в Калининграде (ныне подмосковный город Королёв) уже изготовлен блок «Е». Этим грифом в то время обозначали космический корабль, предназначенный для полёта человека, который весь мир вскоре узнал под названием «Восток»…
Было немало разговоров, будто советские специалисты воспользовались разработками авторов немецкой ракеты «Фау-2», что и помогло опередить США в ходе освоения космического пространства. К счастью, сохранились и другие воспоминания Д.И. Козлова, в которых говорится, как он под руководством полковника Королёва — будущего генерального конструктора — работал на немецких заводах, где производились ракеты, так напугавшие Черчилля.
До советских специалистов на немецких заводах побывали американцы и вывезли к себе на родину не только основную документацию, но и различные узлы вместе с ведущими учёными рейха.
Наша первая баллистическая ракета Р-1 с дальностью полёта до 350 км только внешне была похожа на немецкую «Фау-2». Все её системы, стартовый комплекс на полигоне Капустин Яр и его инфраструктура не имели ни единого немецкого элемента или деталей, изготовленных за пределами нашей страны. Как не было их и на следующих космических аппаратах. Так что спекуляции на эту тему не имеют никаких оснований.
Вслед за первым искусственным спутником Земли 17 февраля 1959 года запустили первую серийную баллистическую ракету Р-7, изготовленную на заводе «Прогресс». А 12 апреля 1961 года весь мир восхитился полётом корабля «Восток» с первым космонавтом планеты Юрием Гагариным. Доставила космонавта на орбиту знаменитая «семёрка».
Первые дни после полёта
— Как известно, Юрия Гагарина после благополучного приземления повезли в Куйбышев, теперешнюю Самару, где он пробыл несколько дней. Чем они были заняты?
— Космический корабль «Восток» с Юрием Алексеевичем Гагариным на борту совершил один виток вокруг Земли и благополучно приземлился в окрестностях деревни Смеловка Терновского района Саратовской области. По многочисленным публикациям и воспоминаниям очевидцев, хорошо известно, как провёл Гагарин первые послеполётные дни.
По воспоминаниям работницы ЦСКБ Юлии Ткаченко, в Куйбышеве Юрия Алексеевича встречали генерал Н.П. Каманин, учёный и врач В.В. Парин, начальник Центра подготовки космонавтов Е.А. Карпов и товарищи Ю. Гагарина по отряду космонавтов. На аэродроме, где проводились испытания самолётов, собрались работники авиационного завода и завода «Прогресс», Гагарина встречали аплодисментами, улыбками, цветами. Затем кортеж машин отправился в одно из зданий гостиничного комплекса обкома КПСС. Когда первого космонавта привезли с аэродрома, вид у него был усталый. Врачи провели осмотр, дали немного отдохнуть. Лучший портной из куйбышевского гарнизонного ателье снял с Гагарина мерку, чтобы за ночь сшить новенькую форму под майорские погоны. О присвоении ему этого звания уже было известно всей стране. В небольшом зале, где на следующий день заседала Госкомиссия, был дан обед для всех, кто находился в «домике Гагарина», как стали называть это здание с того исторического дня.
Гагарина поместили в одноместном «люксе». Возле комнаты был установлен специальный пост, чтобы избавить космонавта от посетителей и расспросов. Психологи предупредили, что Гагарин, как человек очень эмоциональный, может выплеснуть первые впечатления, а на следующий день что-то забыть или нарушить последовательность событий. Возле комнаты, где отдыхал Гагарин, дежурил майор В.Я. Стрельцов. Но вечером 12 апреля какой-то человек — непарадно одетый, в мятом костюме, усталый — попытался отодвинуть майора в сторону и пройти к Гагарину. Стрельцов стоял стеной, пока ему не сказали: «Да что ты, это же сам Королёв!»
Сергей Павлович вошёл в комнату Гагарина, расцеловал его. На его глазах были слезы. По предложению Королёва космонавт пошёл в зал, чтобы показаться народу. Он был заполнен людьми, прилетевшими с полигона, из Москвы, а также куйбышевскими должностными лицами. Около десяти часов начался короткий праздничный ужин, а в одиннадцать Гагарин уже спал.
На следующий день, 13 апреля, на заседание Госкомиссии собрались около семидесяти человек. Заседали на втором этаже, в небольшом холле. Еле-еле разместились. Гагарин подробно описывал, что и как было в полёте. Ему задавали очень много вопросов: каждому из конструкторов хотелось знать, как работали его прибор или система. Доклад Гагарина, все вопросы, которые ему задавали, записывались на магнитофон.
После обеда Королёв, другие члены Госкомиссии уехали в Москву. С Гагариным остались Н.П. Каманин, врачи, журналисты. Во второй половине дня первый секретарь Куйбышевского обкома партии А.С. Мурысев предложил Гагарину прокатиться на катере по Волге. Катерок был небольшой, поехали человек десять. Перебрались на другой берег, развели костёр, перекусили бутербродами. Длилась эта прогулка часа два.
Утром 14 апреля кортеж отправился на заводской аэродром. Там накануне вечером приземлился Ил-18, на котором Гагарину предстояло лететь в Москву. Правдами и неправдами на аэродром пришли не только работники соседних заводов, которые имели на это право, но и сотни других людей. Гагаринский кортеж подъехал прямо к трапу, Юрий Алексеевич легко взбежал по нему, на верхней площадке обернулся и поднял в приветствии руку. Ответом ему были поздравления с успешным завершением полёта, аплодисменты, улыбки.
Космонавт Павел Романович Попович вспоминал о событиях после полёта Юрия Алексеевича: «Мы очень опасались, как бы он не испортился в ореоле этой славы. Но славу он выдержал, остался простым, хорошим человеком. Но одновременно он очень вырос. Вырос как гражданин, как государственный муж».
Навсегда в моей памяти останется встреча Юрия Гагарина с жителями города Ленинска, который был построен невдалеке от полигона — будущего космодрома Байконур. Сюда первый космонавт прибыл 11 июня 1963 года, чтобы принять личное участие в подготовке космических кораблей «Восток-5», «Восток-6» с космонавтами Валерием Быковским и Валентиной Терешковой. Я к тому времени уже освоился на полигоне. А первое впечатление просто ошеломило. Бескрайняя степь. Продуваемые всеми ветрами бараки, в которых размещался штаб и жил персонал полигона. Восхищение вызывали только ракеты.
Кстати, в 1961 году «сёмерка» была поставлена на боевое дежурство. Мне в составе офицерского караула довелось принять участие в охране этой ракеты. Она стояла под углом к поверхности земли, что вызывало ощущение её необыкновенной стремительности и безграничной мощи.
Но вернёмся к встрече с Юрием Гагариным. На встречу с первым космонавтом пришли военные, строители, домохозяйки, школьники. Площадь перед штабом полигона едва вместила всех желавших увидеть Гагарина. Пламенную приветственную речь произнёс начальник политотдела полигона, Герой Советского Союза полковник Дружинин, участник Великой Отечественной войны.
Выступил и Юрий Алексеевич. Говорил он просто, негромко, слегка глуховатым голосом, но искренне и проникновенно. Его главная мысль в приветственном слове, помнится, состояла в оценке значения космонавтики для развития многих отраслей советской промышленности. По мнению Юрия Алексеевича, именно наша космонавтика стала воплощением всего лучшего, что открыто, задумано, создано коллективным трудом и разумом всех советских людей. Слова первого космонавта планеты жителями Ленинска были встречены шквалом аплодисментов, криками «Ура!».
Через некоторое время, где-то перед пусками космических кораблей «Восток-5» и «Восток-6», Юрий Алексеевич приехал вместе с начальником строительства космодрома генералом Шубниковым к строителям нового ракетно-космического комплекса «Протон». Я вместе со своими товарищами был в группе встречавших, стоял рядом с Ю.А. Гагариным и хорошо его рассмотрел. Вблизи Юра (так мы все его звали без лишней фамильярности) оказался невысоким, коренастым человеком с ясными, пронзительными глазами. Внешне — ничего особенного. И всё-таки было в нём что-то располагающее, близкое, родное. Запомнились его мягкий, проникновенный голос и признание:
— Я должен честно сказать, что оказываемые мне почести утомительны. Но я понимаю, что встречи с людьми, особенно с испытателями и строителями полигона, важны и необходимы. Они вдохновляют меня и всех моих товарищей на решение новых, более сложных задач. Спасибо всем, кто готовил мой полёт, спасибо всем, кто переживал за меня! Спасибо Родине!
Его слова я запомнил и позже записал почти дословно. Юрий Гагарин прошёл через коридор встречавших его людей с широко раскинутыми руками и старался коснуться каждого, кто его встречал и приветствовал.
Интересны свидетельства моих друзей-лейтенантов об одной встрече неформального характера с Юрием Алексеевичем. Гагарин зашёл на минутку в одну из комнат молодёжного офицерского общежития, чтобы немного отдохнуть от постоянного внимания военных и гражданских начальников, офицеров КГБ, корреспондентов и всех тех, кто неотступно сопровождал космонавта. Конечно, те, кому положено было знать, где находится Гагарин, догадывались о его «самоволке». Но некоторые начальники подняли шум. Это же ЧП — пропал Гагарин! А он в это время вместе с молодыми офицерами пел русские песни, добрым словом вспоминал людей, встретивших его и на месте приземления, и в Куйбышеве, благодарил всех за тёплый приём.
Как сейчас помню, мой друг по школе, институту и академии Виктор Тюкульмин с восторгом говорил:
— Это ж надо, он ни разу не похвалился ничем таким, что было связано с его полётом!
Надо отдать должное такту и ненавязчивости моих друзей-лейтенантов: никто не задал Юрию Алексеевичу ни единого вопроса о пережитом в том полёте, хотя было известно, что временами космонавту приходилось не сладко. Говорить об этом было не принято. И только много времени спустя академик Борис Черток, соратник Королёва, признал, что полёт первого человека в космос мог закончиться вовсе не мировым триумфом. Ведь было зафиксировано 11 нештатных ситуаций. И Гагарин сделал всё возможное, чтобы найти выход из каждой.
Будни на космодроме
— Как проходила служба в суровых условиях казахстанской степи? Говорят, что не все выдерживали изнуряющую летнюю жару и холодную зиму. Оправдан ли, на ваш взгляд, выбор места для космодрома?
— Условия там, конечно, не комфортные. Летом до сорока с лишним градусов выше нуля. Это настоящее пекло. Зимой морозов ниже тридцати градусов что-то не припомню, зато ветер нередко был до двадцати метров в секунду. Причём не циклон налетал, не какой-нибудь смерч. Это был обычный ветер, который дул днями и ночами, как мне казалось, без каких-либо видимых причин. А ведь работать приходилось частенько на «свежем» воздухе. Конечно, не всем это нравилось. Были офицеры, которые настойчиво добивались перевода в среднюю полосу России. А если это не получалось, уходили из армейских рядов.
Но их были единицы. А в целом многотысячный коллектив полигона стойко переносил все тяготы службы и жизни в казахстанской степи. Причём никто не требовал каких-то особых привилегий. Люди понимали, что страна ещё не вполне преодолела последствия страшной войны, что международная обстановка напряжённая, и работали не жалея сил. Достаточно сказать, что условия службы на Байконуре признали неблагоприятными для здоровья лишь спустя 32 года с момента образования полигона и ввели дополнительные льготы. А днём его рождения считается 2 июня 1955 года. Названия Байконур ещё не было, а был 5-й научно-исследовательский полигон Министерства обороны.
Потребовался он в связи с тем, что Капустин Яр не подходил для запуска больших ракет. Не хватало полей падения для отделяемых ступеней и необходимой базы для траекторных измерений. В 1954 году под председательством генерала Василия Ивановича Вознюка была создана специальная комиссия, которой поручалось найти место для нового военного полигона. Ни о каком космодроме тогда и речи не шло.
Как писал Ярослав Голованов в своей книге «Королёв», рассматривались три варианта.
Первый: территория Марийской АССР, лесные угодья которой были сильно истощены во время войны, и мест для полигона там было достаточно.
Второй: берег Каспия неподалёку от Махачкалы. Что-то похожее на мыс Канаверал во Флориде. Первые ступени ракет, как у американцев, должны были падать в море.
Третий вариант: пустыня вдоль правого берега Сырдарьи.
Окончательное месторасположение нового полигона узаконено было на одном из заседаний Политбюро ЦК КПСС в феврале 1955 года. Докладывал Г.К. Жуков. Маршал быстро перечислил варианты и предложил Казахстан. На уточняющий вопрос Н.С. Хрущёва ответил кратко: «Разъезд Тюра-Там». Присутствовавший на заседании Сергей Павлович Королёв так сказал сомневающимся в правильности выбора места для строительства нового полигона:
— Поверьте моему слову, люди спасибо нам скажут. Мы эту пустыню на весь мир прославим!
Полигон расположен в 350 километрах от казахстанского посёлка Байконыр — вот откуда пошло название будущего космодрома. Вблизи проходили сразу две транспортные магистрали. Во-первых, железная дорога Москва—Средняя Азия (Ташкент, Алма-Ата) через Куйбышев и Оренбург. И река Сырдарья, тогда полноводная, впадающая в Аральское море.
Существенным фактором безопасности испытаний новых ракетных комплексов были безграничные по протяжённости, безлюдные степи, где было достаточно пространства для падения ступеней и отделяемых элементов ракет-носителей, а также потенциальных зон для спускаемых аппаратов. Причём географическое расположение полигона позволяло использовать эффект от вращения Земли для преодоления силы притяжения нашей планеты.
Словом, абсолютно всё, за исключением неблагоприятных для человека климатических условий, говорило о правильном выборе места. Но летняя жара не мешала военным туристам во время отпусков проходить водный маршрут по Амударье до Арала, а затем до устья Сырдарьи и вверх по реке до Ленинска.
В декабре того же 1955 года строительством нового военного объекта уже занимались примерно 2 тысячи человек. Формировал полигон его первый начальник генерал-лейтенант артиллерии Алексей Иванович Нестеренко. В его состав вошли 20 частей и отдельных подразделений. В создании полигона непосредственное участие принимал будущий Главком Ракетными войсками стратегического назначения, Главный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин, к глубокой нашей печали, трагически погибший при аварийном запуске новой боевой стратегической ракеты 24 октября 1960 года.
Объекты будущего космодрома, в том числе площадку № 1 (старт Гагарина), монтажно-испытательный корпус, все необходимые для пусков ракет объекты инфраструктуры полигона, возводили военные строители 130-го управления инженерных работ под командованием легендарного полковника (впоследствии — генерала) Георгия Максимовича Шубникова, который в 1949 году руководил возведением монумента «Воин-освободитель» по проекту выдающегося советского скульптора Евгения Вучетича в берлинском Трептов-парке.
20 июля 1955 года военные строители приступили к сооружению пусковой установки площадки №1. Несмотря на тяжелейшие условия, через год и четыре месяца это стартовое сооружение было сдано под монтаж пускового оборудования.
15 мая 1957 года состоялся первый пуск ракеты Р-7 (аварийный). 4 октября 1957 года этой же ракетой выведен на орбиту первый искусственный спутник Земли, 3 ноября стало днём, когда в космос отправили первое живое существо — собаку Лайку. А 12 апреля 1961 года совершил свой полёт Ю.А. Гагарин. После этого были отработаны и приняты на вооружение Советской Армии уникальные боевые ракетные комплексы конструкторских бюро С.П. Королёва, В.Н. Челомея, М.К. Янгеля.
Один за другим стартовали наши космонавты, а на станциях «Мир» и теперешней МКС уже месяцами работали и сегодня работают на орбите международные экипажи.
Разрушители и созидатели
— Как вы знаете, с космодрома Байконур запущена ракета, которая доставит на Марс исследовательские модули. Это совместный проект российских и европейских учёных. Задача модулей — добыть ответ на вопрос: есть ли жизнь на Марсе?
На новом космодроме «Восточный» готовится к старту самарская ракета «Союз-2.1а». На наших западных рубежах стоят современные ракетные комплексы «Искандер-М» в ответ на развёртывание американской системы ПРО.
О каких приоритетах в развитии ракетно-космической отрасли всё это говорит?
— Я думаю, что оценивать ситуацию нужно не по отдельным фактам. Следует посмотреть на тенденции, которые просматриваются на протяжении последних десятилетий. Но скажу сразу, что поиск воды на Марсе мне кажется затеей безрассудной в условиях напряжённой международной обстановки и экономического кризиса.
Космос, как известно, начинается на Земле. А в нашей стране, на нашей земле, давно уже действуют две силы, связанные с космическими делами. Одна укрепляет наши позиции в этой отрасли, основа которой была заложена в советские времена. Другая — с неиссякаемой энергией проводит разрушительную работу. Именно она утопила в океане нашу космическую станцию «Мир», которую мне вместе с коллегами на космодроме Байконур довелось готовить к работе на орбите. Это станция давала нам огромные преимущества на долгие годы вперёд перед США и их сателлитами. В те годы я видел копию документа, в котором американцы давали прямые указания руководству нашей страны об уничтожении станции. После этого началась обработка общественного мнения, в неё охотно включились не только заокеанские, но и отечественные говоруны с учёными степенями и без них.
Точно так же был «утоплен», хоть и не в океане, а на родной земле, уникальный «Буран», до которого американцам расти и расти. Их «Шаттл» нуждался при посадке в ручном управлении и нашему челноку в подмётки не годился. После полёта в космос «Буран» приземлился на Байконуре в автоматическом режиме. Причём при прохождении через плотные слои атмосферы остался цел и невредим, были сорваны лишь несколько защитных плиток.
И в наши дни «пятая колонна» ненавистников не прекратила атаку на космические достижения Страны Советов, хотя теперь она проводится под лозунгами «оптимизации», «реструктуризации» и прочей болтовни. Об этом постоянно пишет «Правда». Помню, одна из статей была посвящена Государственному космическому научно-производственному центру им. М.В. Хруничева.
С продукцией этого замечательного предприятия я работал на Байконуре много лет. Оно выпускало межконтинентальные ракеты трёх поколений, последние из которых (по терминологии НАТО — SS-19) составляют основу Ракетных войск стратегического назначения. Из его цехов «стартовали» также все орбитальные космические станции (от «Салюта-1» до «Салюта-7»), все модули станции «Мир». Отсюда родом и тяжёлая ракета-носитель «Протон», которая вот уже почти полвека постоянно совершенствуется. Однако новоявленные «эффективные менеджеры», по сути, разваливают прославленный коллектив и годами отлаженное производство.
Не всё благополучно и в Самарском ракетно-космическом центре «Прогресс», хотя ещё и сохраняются прежние позиции. Государственное предприятие превращено в акционерное общество. Этой процедуре упорно сопротивлялся Д.И. Козлов, когда был генеральным директором и генеральным конструктором «ЦСКБ-Прогресс». Потом, когда он ушёл на пенсию, акционирование всё-таки продавили. Никаких особых преимуществ коллективу оно не дало, разве что всем известную «оптимизацию» персонала и сокращение социальных благ.
К счастью, на «Прогрессе», благодаря усилиям генерального директора А.Н. Кирилина и его команды нет и, надеюсь, не будет таких разрушительных процессов, как в космическом научно-производственном центре им. М.В. Хруничева. Но перевод на рыночные рельсы всей космической отрасли, на мой взгляд, ни к чему хорошему не приведёт.
Может быть, беда даже не в самом «рынке», а в том, что он в значительной мере у нас воровской, хотя и бюджетные средства растаскивают почём зря. Наглядное подтверждение тому — строительство космодрома «Восточный». Уже выявлены хищения на миллиарды рублей, хотя точку в криминальных историях на космодроме ставить ещё рано. В советскую эпоху такое не снилось даже в кошмарных снах.
Теперь о ракетном комплексе «Искандер-М». Он был создан коллективом знаменитого советского конструктора С.П. Непобедимого на основе весьма удачного в своё время ракетного комплекса «Ока». По некоторым данным, «Ока» могла преодолевать средства противоракетной обороны противника с вероятностью, близкой к единице, и обеспечивать высочайшую точность поражения. К сожалению, эти великолепные комплексы по договору 1987 года между СССР и США были уничтожены. Удивительнее всего стало иезуитское решение тогдашнего руководителя нашей страны М.С. Горбачёва допустить американцев на завод-изготовитель этих комплексов в городе Воткинске. Даже разрешили им установить своих «сторожей» непосредственно у ворот сборочного производства, чтобы контролировать каждый шаг производителей «Оки».
С Горбачёвым всё понятно — обычный предатель. Но ведь это безобразие продолжалось вплоть до 2009 года! Для великой страны — позор, а для нас, испытателей ракетных систем, — боль души и ещё одна пощёчина самолюбию. К счастью, эта история осталась в прошлом.
В Государственной программе освоения космоса, которая утверждена постановлением правительства 15 апреля 2014 года, нет ни слова об оборонном значении околоземного космического пространства. Естественно, и дел в этом направлении тоже мало. Мы очень уязвимы в случае агрессии из космоса. На мой взгляд, в этот документ нужно внести коррективы с учётом обострившейся международной обстановки. Выделить достаточные средства, подключить необходимые производственные мощности — вот что должно стать нашим главным приоритетом.
Думаю, совершенно напрасно Ракетно-космический центр «Прогресс» отстранили от реализации проекта сверхтяжёлой ракеты «Русь», ведь этот трудовой коллектив наиболее подготовлен к его исполнению. В итоге ракета так и не была сделана. А самарская ракета «Энергия», которая, кроме «Бурана», доставила на земную орбиту уникальный космический аппарат «Скиф-Д» с лазерной установкой весом более ста тонн, предана забвению.
Не в полной мере используется потенциал Самарского ОАО «Кузнецов», которое могло бы производить двигатели не только для стратегических бомбардировщиков, но и для ракет нового поколения. Многие проекты оборонного значения можно было бы реализовать на Самарском заводе «Авиакор».
Я руководствуюсь не местечковым патриотизмом, а интересами страны. Если есть уже готовые наработки, почему бы их не использовать.
Очень много вопросов возникает к руководству Роскосмоса. Особенно по контактам с НАСА. Мало того, что США против нас используют различные санкции, но НАСА их поддерживает. При каждом удобном случае нас ещё и унижают и выставляют на посмешище. Не так давно Канада, которая участвует в теперешнем проекте МКС вместе с США, Японией и европейскими странами, отказала во въезде в свою страну для участия в 65-м Конгрессе астронавтов даже Сергею Крикалёву, за плечами которого колоссальный опыт работы на околоземной орбите. Отказала, вероятнее всего, с подачи США.
И всё-таки я верю в будущее нашей космической отрасли. Как бы американцы ни пыжились, как бы ни скликали со всего света таланты — ведь своего ума не хватает! — такого интеллектуального потенциала, как в России, у них нет и не будет. На «Союзе», который скоро стартует с космодрома «Восточный», установлен уникальный отечественный аппарат «Аист» для исследования поверхности Земли. Такого у них нет. «Прогресс» активно работает над созданием корабля нового типа — «Союз-5». В качестве горючего будут использоваться сжиженный природный газ и жидкий кислород, за счёт чего возрастают энергетические возможности и сокращается экологический урон. «Союз-5» может стать основой для создания тяжёлых и сверхтяжёлых ракет.
Можно привести другие примеры, подтверждающие наше уверенное движение вперёд, несмотря на естественные и искусственные трудности и помехи. Так что я с оптимизмом шлю свои поздравления с праздником тем, с кем работал на Байконуре, в Самарском ЦСКБ, всем трудовым коллективам ракетно-космической отрасли, которые в эти дни высоко несут знамя отечественной космонавтики. Уверен, победа будет за нами!
— Спасибо за интервью!
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
