Недавно «Правда» напечатала сообщение о предстоявшем творческом вечере поэта, композитора, певца, исследователя творчества М.Ю. Лермонтова, издателя «Антологии русского лиризма. ХХ век» в трёх томах Александра Васина-Макарова.
И вот этот вечер в Большом зале Центрального Дома литераторов под названием «Тихая моя родина» состоялся. Я не знаю, много ли наших читателей откликнулось на объявление в газете, но зал был переполнен. Хочется добавить: как всегда на творческих вечерах этого человека и руководимого им коллектива. И, как всегда, был триумфальный успех.
Однако не избежать двух взаимосвязанных вопросов. Первый: что в основе такого успеха? А второй: почему же, если он «как всегда», всё-таки недостаточно широко знают это имя и этот творческий коллектив?
Мне уже доводилось писать в «Правде» о литературно-музыкальной студии, созданной Александром Николаевичем Васиным-Макаровым, и о нём самом. Но тема настолько важна, что требует возвращения к ней снова и снова.
Чтобы встать поперёк катастрофы
Главное в этой теме — катастрофа, постигшая за последние три десятка лет нашу песню как сердцевину отечественной культуры, и позиция защиты, спасения, отстаивания её, которую твёрдо заняли сплотившиеся вокруг своего руководителя подвижники.
О значении песни для нас хорошо сказал выдающийся русский учёный и патриот Вадим Валерианович Кожинов. Все вроде бы это значение понимают, но редко о нём задумываются. Как не задумываются о воздухе, которым мы дышим. А начинаем думать про него лишь тогда, когда дышать нечем.
Так вот, нечем стало дышать! Окружающее пространство — теле- и радиоэфир, эстрада, быт — всё больше захламлялось и отравлялось таким ужасающим звучанием, выдаваемым за песни, что тем, кому родное искусство по-настоящему дорого, терпеть это оказалось невмоготу. Некоторые начали искать способы противодействия удушению. Именно тогда (если совсем точно, то в 1992-м) и создаёт Александр Васин свою уникальную студию-ансамбль.
Для незнающих надо чуть подробнее сказать о создателе. В 60-е годы ушедшего века он был студентом Московского педагогического института имени В.И. Ленина, знаменитого в то время, кроме всего прочего, как институт поющий. Там на волне популярности возникло несколько так называемых бардов, ставших не просто известными в масштабах страны, а даже знаковыми. Вот и Васин увлёкся бардовской песней, в русле которой вполне мог бы остаться: начиналось же у него весьма успешно. Однако судьба распорядилась иначе.
Хотя нет, не судьба — он сам, конечно. И это для нашей темы очень существенно. Потому что сошлись тут личность человека и огромный пласт культуры, каковым, безусловно, отечественная песня является. Сказалось понимание человеком этой огромности, далеко не каждому свойственное. А школьного учителя математики и прежде всего талантливого поэта Васина озарило оно, я думаю, вследствие того, что личность его по широте и глубине выламывалась из узости одного лишь модного на сей момент стилевого течения. Ограниченность и тесноту почувствовал, неизбывное желание выйти за пределы!
В самом деле, ведь горизонты за этими пределами — необъятные. Наверное, размышлял он примерно так: «Да почему надо замыкаться только на своих авторских песнях, если до нас создано столько прекрасного в музыке и поэзии? А если что из великой поэзии на музыку просится, но до сих пор не положено, так надо постараться это сделать».
Прервусь здесь, чтобы ещё раз сослаться на авторитет Вадима Кожинова. Называя отечественную песню основой русской культуры, видел он одну из коренных её особенностей именно в том значении, которое исконно придавалось у нас содержанию поющегося текста, то есть поэзии, стихам. В отличие, допустим, даже от высочайшей вокальной культуры Италии, где, оказывается, почти не существовало песен на стихи крупнейших национальных поэтов. Между тем как в России XIX века, население которой в основном было неграмотным, песня на своих крыльях доносила до миллионов образцы поэзии Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Фета… И Лев Толстой недаром, видимо, заметил: русский мужик поёт с ощущением, что главное — это слова, а музыка — «так, для ладу…»
Хотя и музыка, если уж по правде исчерпывающей, при сём отнюдь не просто так. Ох, вовсе нет! Да и характер исполнения слишком много значит, чтобы сполна донести тонкость и силу даже самого совершенного текста до глубины души слушателей. Вот достигать всего этого в органическом единстве, то есть возрождать и отстаивать попранную культуру отечественной песни, — такую задачу, как я понимаю, поставил перед собой и соратниками недавний учитель математики, а по призванию, по большому и многостороннему дару поэт, композитор, певец, исследователь Александр Васин.
Сам он всегда говорит, что никакой программы у него не было, что всё получилось «природно», само собой. Но не было программы, наверное, на бумаге. А в душе-то её не могло не быть!
Служение без скидок на «кое-как»
Кого же брал он в соратники себе? Кто составил этот необыкновенно дружный ансамбль, получивший название литературно-музыкальной студии?
Когда-то я перечислял их профессии: учителя, врачи, военные, лётчик гражданской авиации, майор МЧС… А общее — отборные люди редкостной духовной и душевной чистоты, беспредельно влюблённые в поэзию и песню. Их собралось более пятидесяти человек, и они образовали спаянную единством увлечения семью, всецело живущую песнетворчеством. Первым рассказавший мне о Васине и его ансамбле Кожинов называл их также дружиной или общиной, отмечая, что для них песня и поэзия — дело самой жизни: «Даже трудно сказать, где кончается их повседневная жизнь и как она превращается в песню».
Другого сообщества, столь гармоничного и вдохновенного, по словам Вадима Валериановича, он не знал. А я не знаю, пожалуй, до сих пор.
Вот прошло четыре года после памятных наших встреч в 2012-м, когда отмечали они своё двадцатилетие. Но я опять вижу тех же друзей — они здесь, на месте. Говорят, есть и пополнение: достойное. Что ж, это замечательно. А открывает творческий вечер бессменный ведущий всех их концертов Фёдор Романов. Талантливый ведущий, умеет доверительно разговаривать с залом. Но он же и поёт, и создаёт песни! В этом, замечу, не он один следует примеру своего руководителя: творчество у них во многом коллективное.
Я знаю, что по профессии Фёдор тоже школьный учитель: до сих пор преподаёт литературу и русский язык. Когда студия ещё только рождалась, он встретился с Александром Николаевичем на конкурсе бардовской песни. Романов пел, а Васин был в жюри. И вот он пригласил Фёдора к себе. С тех дней они вместе.
Похожее происходило и с другими. Я имею в виду прежде всего их верность друг другу и делу, которому они служат. Важно учитывать при этом наивысший, по-моему, уровень требовательности, задаваемый руководителем для своего ансамбля. Требовательность жёсткая, без скидок. «Кое-как» или «как-нибудь» здесь не проходит. Нужен труд и труд. «Пахать!» — повторяет Васин. Если же кто не был готов к абсолютной самоотдаче, пришлось расстаться.
Они сами творят антологию русского лиризма
Требовательность особенная у него и к тому, что отбирается петь. Репертуар обширнейший. Есть в нём песни русские народные и украинские, грузинские, есть старинные солдатские и казачьи, есть положенная ими на музыку классическая русская поэзия и советская, а также песенная советская классика. Есть и музыкальные создания на собственные стихи — Васина и других студийцев. Ведь к этому последнему по времени их вечеру и к 70-летию руководителя у Александра Николаевича вышел очередной стихотворный сборник, который он назвал «Здравствуй, родина», и товарищи его тоже стихи писать продолжают.
Но отбор для пения со сцены какой? Штучный! Это слово я давно повторяю про себя, думая о васинском ансамбле и принципах, которые строго в нём действуют. Непохожесть ни на один другой «аналогичный» коллектив (нет аналогичных ему без кавычек!), «лица необщее выраженье» — это следствие в первую очередь именно штучного подхода к отбору стихов.
Эталон существует. Эталон — великая русская поэтическая классика. И благо в том, что Александр Николаевич Васин не только всей душой любит, но и энциклопедически знает её. Упомянутая выше трёхтомная «Антология русского лиризма. ХХ век», составленная им, убедительно об этом свидетельствует. А ещё ему принадлежит фундаментальный исследовательский труд «Читаю Лермонтова» — совершенно необычная по глубине дань признательности любимейшему поэту.
Удивительно ли, что Лермонтов в его музыкальном переложении и в их исполнении звучит так, как он, ручаюсь, нигде и ни у кого не звучит? Вы представьте, они поют первую главу «Мцыри» — и какое восхитительное это пение! Органичное, как дыхание.
А «Когда волнуется желтеющая нива», «Ангел», песня из «Тамани»… Слыша такое в первый раз, невольно восклицаешь: чудо! Рождается оно из любви, неизмеримого труда, безупречного вкуса.
В этой формуле важен каждый пункт. Любовь и вкус помогают из шедевров отбирать самое-самое, а талант, умноженный трудом, позволяет решать, казалось бы, неразрешимое.
Этот вечер, для Александра Николаевича юбилейный, он начал «Россией» Блока. Помните пронзительные строки 1908 года? Так вот, пелись они:
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни
ветровые —
Как слёзы первые
любви!
А потом, в конце, — словно взблеск нечаемой надежды:
И невозможное
возможно,
Дорога долгая легка,
Когда блеснёт в дали
дорожной
Мгновенный взор
из-под платка…
Композитор Васин пооткровенничал: 27 лет (!) не давался ему Александр Блок. Притягивал, но не давался. Помогло сближение с известным исследователем его поэзии Станиславом Лесневским. Однако, согласитесь, как не воздать должное настойчивости песнетворца.
Меня и ещё одна черта в нём поражает. Ему ведомо, что шедевры, просящиеся на музыку, есть не только у величайших поэтов, каковыми, понятно, являются Лермонтов или Блок. А вот, скажем, из ХIХ века Алексей Апухтин. О нём со сцены Васин говорит: «Малоизвестный, но прекрасный русский поэт». Как-то Кожинов решил обратить внимание своего нового одарённого знакомого на стихотворение Апухтина «Дорожная дума». Хотел сделать ему сюрприз: дескать, самый настоящий шедевр, причём ждущий своей музыки. Но что же оказалось? Васин к тому времени уже десять лет пел эти стихи!
Я понял: он как личное горе переживает несправедливость к стихам и поэтам, которых должны бы знать все, а знают весьма немногие. Стихи-то живые, проникновенные, в них бьётся трепетное чувство, и они могут помочь людям жить! А их словно бы уже нет…
Сознавая это и действуя вослед Кожинову, Васин со своей дружиной проделали, например, большую работу по возвращению читателям и слушателям самобытного советского поэта Анатолия Передреева. Мало того, что на музыку легли более двух десятков лучших его произведений, которые постоянно звучат теперь в их концертах. Студийцы издали стихотворный сборник Передреева и воспоминания о нём — сыне многодетной семьи, начинавшем подростковую жизнь после войны рабочим автокрана в городе Грозном.
И с каким волнением говорил на этом вечере о его судьбе юбиляр Васин! А потом со сцены лились завораживающие передреевские стихи, которые стали песнями, то есть чудодейство которых удвоено или утроено магией данных им мелодий. У меня, признаюсь, иногда дыхание перехватывало:
Россия, родина, земля,
Горячий запах хлеба,
И всё поля, поля, поля,
А над полями — небо.
От России Лермонтова и Блока — к России Передреева, Рубцова, Васина…
Верность памяти в бой зовёт
Он, Александр Васин-Макаров, родился в победном 1945-м.
Возможен вопрос: а откуда эта двойная фамилия? Решение вот так усложнить её принято им сравнительно недавно. К фамилии отца прибавил фамилию матери. И тут тоже проявилось его стремление утверждать справедливость: пусть рядом со старшим лейтенантом Николаем Васиным будет сержант Мария Макарова. Как тогда, в жизни.
Их породнили фронт и песня. Отцу было поручено создать армейский ансамбль, и кто-то посоветовал ему послушать девушку из соседнего зенитного полка. Сын даже знает, какую песню на том «экзамене» мама исполнила: «Ой, туманы мои, растуманы». О партизанах. Стихи Михаила Исаковского, музыка Владимира Захарова. Ансамбль васинский её исполняет, и Александр Николаевич шутит иногда, объявляя:
— А теперь — песня, от которой я родился…
Исполняют они и другую песню, рождённую им в память о матери, отце, обо всём потрясающем поколении Великой Отечественной. Называется — «Вальс сорок четвёртого года». В этот раз полный состав студии завершал ею вечер, и весь зал поднялся в почтительном порыве.
Удивительно, с какой достоверностью, соединившей тревогу военной поры и уже веющее в воздухе предчувствие скорой победы, сумел передать поэт и композитор иного времени то настроение, что владело его родителями и их побратимами-фронтовиками в решающую для Родины годину. Меня всегда каким-то особо щемящим чувством захватывают и врывающаяся вдруг на широких крыльях распахнутая мелодия этого вальса, и доверительно личностные слова:
Девочка — лёгкий
сержант,
Кто ты, откуда такая?
Как музыканты играют,
Чтобы тебя удержать!
— Ах, что за жизнь
впереди:
Завтра не будет печалей.
Выстрелы лишь
отзвучали…
— Милый, себя береги!
А пока это в зале раздавалось, на экране над сценой проходили фотографии тех, кому вальс посвящён. В гимнастёрках сорок четвёртого года, молодые и красивые, они смотрели на нас. Интересно, о чём могли бы думать при этом? Одобрили бы, конечно, что сын и его друзья верны памяти их поколения, что не забывают о нём в своём творчестве, что каждый год 9 Мая выходят петь для ветеранов на заветное место перед Большим театром…
Вот и нынче. Стоит отметить, что к самому основателю студии, к его давно поющему вместе с женой Юлией сыну Роману прибавилась теперь их дочь Саша — внучка Александра Николаевича. Видите, как далеко протянулась плодоносная веточка из года 1944-го!
И, однако, снова про память. У меня, к несчастью, нет возможности хотя бы просто перечислить всё спетое, прочитанное на этом вечере и оставившее глубочайшее впечатление. Собственно, таковое — почти от каждого из выступлений. Но ещё про одно обязан сказать.
Знаете такого поэта — Владимир Павлинов? Нет? Он был геологом по специальности. Из поколения «детей войны». И написал стихотворение «Холода». Про холода первой военной зимы — 1942 года. Про детские безотцовские чувства в русской деревне. И вот надо же было Васину-Макарову это стихотворение разыскать, надо было проникнуться им и создать то, что он назвал «Детский плач. Холода». А потом так исполнить…
Ах, мама, ты едва жива,
Не стой на холоду.
Какая долгая зима
В сорок втором году!
Говорят, сам автор стихов, попавший когда-то в зал, плакал. На этом примере очень ярко видно, с каким тонким эмоциональным чутьём васинский талант определяет буквально всё, что относится к феномену песни и составляет неповторимое её лицо. Петь ли её голосами их чудесного трио «Март» — Мария Богова, Андрей Земсков, Роман Васин; или голосами квартета — Маргарита Богова и Наталия Гусева, Андрей Богов и Александр Барченков; или петь одному Васину; или всем вместе…
Эти стихи, о которых я выше начал говорить, он исполняет сам и без музыкального сопровождения. Исполняет как русское причитание. И до чего же пронзительно передана интонация детского горя, переходящая от беды родного дома к заботе всенародной!
Забыл я дом
счастливый наш,
Тепло и тишину,
Я брал двухцветный
карандаш
И рисовал войну.
Шли танки красные
вперёд
Под ливнем красных
стрел,
В них падал чёрный
самолёт
И чёрный танк горел…
Всё так. Всё точно. Свидетельствую. А песнетворец просит вас: не забывайте!
Они, стоящие на сцене, конечно, воочию не знают ту войну. Многие из них совсем молодые. Но Александр Николаевич, сам появившийся на свет после войны, учит их знать и помнить.
У него есть стихи, посвящённые сверстнику и однокласснику Сергею Семёнову, ушедшему из жизни в 2007-м:
Серёга — напарник
«камчатский»,
Умняга, позёр
(а лентяй!) —
Пока нам твердили:
«Ах, Чацкий…»
— На Кубу пошлите меня! —
Районному военкому
Строчил торопливой
рукой.
И было нельзя
по-другому,
И я собирался с тобой.
Это тоже в памяти. Это тоже нельзя забывать. А что потом? Что сегодня?
Горит, Сергей,
твоя Украйна!
Луганск в слезах,
Донбасс в крови.
Душа моя — сплошная
рана
От жгучей боли и…
любви.
Да, сегодня — вот это. И пробивается сквозь боль и любовь:
Станем заново
Русь собирать —
Киев, Минск, Алматы
да Москва…
* * *
Но это когда ещё да как. А у него уже много лет, и сейчас безусловно, — служение Родине и народу беззаветным отстаиванием родной песни. Её высоты и чистоты, её богатства духовного и силы непомерной.
С ней мы победили когда-то в страшнейшей войне. Потому и стараются уничтожить её сегодня. Значит, вопрос лезвием бритвы: быть или не быть?
Быть или не быть великой нашей песне? За неё надо биться. Как Васин-Макаров и его дружинники.
Без нашей песни не может быть ТОГО народа. Того, который победил. Понимая это, они живут, борются, поют.
Виктор КОЖЕМЯКО.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
