К 100-летию великого советского героя Алексея Маресьева
МАРЕСЬЕВ
Растворяясь в мирской суете,
Вы забыли, наверно, забыли,
Как по снегу от стертых локтей
Отрастали багряные крылья.
И росли они смерти назло.
И тянули на взлет небывало.
И крылатая кровь на крыло
Истребителя вновь поднимала.
И качала героя страна,
Воспевавшая подвиг и братство.
Было время, когда ордена
Почитались несметным богатством.
И Победа солдатам клялась,
Что о них никогда не забудет.
Но меняются время и власть…
Не меняются русские люди.
И никто русский дух не собьет.
Нашу память никто не оглушит.
Возвышает маресьевский взлет
Непокорную русскую душу.
И Россия навечно в долгу
У героя такого размаха.
И враги тот полет на снегу
Озирают с восторгом и страхом.
Для бессмертия нет слова «был».
Снова летчика крылья разбудят.
Он, конечно, простил тех, кто сбил.
Но простит ли он тех, кто забудет?
Леонид КОРНИЛОВ
А.П. МАРЕСЬЕВ: О героизме
…Настоящее мужество, настоящий героизм не могут быть самоцелью, и, как правило, люди, совершающие подвиг, вовсе не думают о себе: вот какие мы молодцы, вот какие мы особенные!
Думал ли кто-нибудь из моих товарищей, строивших Комсомольск-на-Амуре, что он совершает геройство?
Конечно, нет. Мы знали, что надо работать, и работали.
Мы знали, что на месте дремучей тайги должен быть построен город, и мы его строили. Мы знали, что в этой борьбе с природой и трудностями нельзя давать ни себе, ни товарищу ни малейшей поблажки, и мы были требовательны к себе и к другим. И это было настоящее мужество тысяч и тысяч юношей и девушек, комсомольцев…
А когда мой самолет был сбит и я 18 дней полз через лес, пробираясь к своим, когда долгие дни я пытался подчинить своей воле непослушное тело, когда добивался права снова подняться в небо, чтобы бить фашистов, разве я думал, что это назовут героизмом? Я хотел жить, во мне была злость, я хотел снова встать в строй, я нужен был на войне. И поэтому я остался жить.
Наша газета в мае 2001 года готовила беседу с Алексеем Петровичем, но вскоре его не стало. Его сын приходил в редакцию и с его участием многие экземпляры «Повести о настоящем человеке» Бориса Полевого были переданы активистам «Советской России».
Нёс пламя к Вечному огню
Виктор Алексеевич МАРЕСЬЕВ об отце
– Фронт ваш отец часто вспоминал?
– Нет. Обычно только с однополчанами о войне говорил. Мне только однажды рассказал «в красках» о том, как его поначалу встретили в полку после госпиталя. Командир части построил пилотов и спросил: «Кто желает, чтобы его жизнь в бою оберегал безногий летчик?» Была самая длинная минута в его жизни, сказал отец. Затем взять Маресьева ведомым вызвался командир эскадрильи Александр Числов. Они дружили потом всю жизнь. В этой эскадрилье он сбил 7 немецких самолетов, получил звание Героя Советского Союза. 4 самолета он сбил еще до того, как ему ампутировали ноги. После войны отца забрал служить в штаб ВВС Московского военного округа Василий Сталин, который очень его уважал и ценил и как летчика, и как человека. Дядя Вася тоже был классным истребителем и хорошо воевал.
– А с Иосифом Виссарионовичем Сталиным Алексей Маресьев был знаком?
– Несколько раз они встречались. Отец рассказывал, что Сталин первым протягивал ему руку для рукопожатия и относился очень по-доброму.
– Почему при таких знакомствах ваш отец так и не стал генералом?
– Ему это было не нужно. Полковником отец стал в конце 70-х, когда Брежневу звание маршала присвоили. Тогда многим ветеранам заодно с генсеком по звезде на погонах прибавили. А из армии он уволился в звании майора. Ему на выбор предложили: или в высшую партшколу идти учиться, или в Академию Генерального штаба. Отец сказал, что в мирное время безногие генералы стране не нужны, а начнется война, так он и без чинов и званий пойдет бить врага. Выбрал партшколу. Хотя до этого его исключали из комсомола.
– Ни в одной биографической справке об этом нет.
– Кто же мог указывать такой факт в советские времена! Отец «погорел» на мечте об авиации. Его после учебы в фабрично-заводской школе в Камышине отправили по комсомольской путевке в Комсомольск-на-Амуре. Батя работал на лесопилке. А там рядом был аэродром. Отец захотел стать летчиком. Ему сказали: комсомолец не выбирает, где ему приносить пользу. Вперед, мол, иди доски пили. Он вспылил, и его моментально из комсомола выгнали. В летную школу в Батайске он поступил учиться после службы в погранвойсках на Сахалине. В партию его приняли на фронте, в 1943-м, когда Звезду Героя вручили. А в 1941–1942 годах он с фашистами дрался беспартийным.
– Много лет Алексей Петрович работал ответственным секретарем Советского, а затем Российского комитета ветеранов войны.
– Он трудяга был великий, пахал всегда. Работа с ветеранами – это вечные проблемы: жилье, пенсии, лекарства, санаторные путевки. Отец все это пробивал и вырывал у властей. Однажды его вызвали в ЦК КПСС и очень строго отчитали: Алексей Петрович, не превращайте ветеранский комитет в собес!
Кстати, десятки тысяч ветеранов обязаны моему отцу бесплатными «Запорожцами». Партия и правительство хотели усадить инвалидов в мотоколяски, даже завод в Серпухове выстроили для их производства. На совещании в Совмине один из министров спросил его, почему он так настаивает именно на вручении инвалидам войны автомобилей. Батя схватил указку и постучал по своим протезам: «Вот почему! Люди за вас, за вашу жизнь воевали, а вы их на убогие коляски посадить хотите!» Министры пристыженно умолкли. Инвалиды после этого стали получать хоть и плохонькие, но машины.
– Он сильно мучился с протезами?
– Не показывал, что больно. Будучи безусловным инвалидом, отец всю жизнь не хотел чувствовать себя калекой. Ему врачи говорили: ходите с палочкой. Он в ответ: ни в коем случае. Отец даже машину водил нормальную, а не с ручным управлением. До 72 лет сам был за рулем. А однажды он даже строевым шагом на протезах так «отчеканил», что даже Брежнев удивился.
– Как это было?
– В Александровском саду у Могилы Неизвестного Солдата зажигали Вечный огонь. По плану церемонии отцу передали с подъехавшего БТРа горящий факел. Он должен был передать его Леониду Ильичу, который и зажигал Вечный огонь. Никто от отца этого не ожидал, не требовал, не просил, но он взял и пошел парадным строевым шагом. Я его потом спросил: зачем? Он коротко ответил, что старался не для генсека, а для того солдата – Неизвестного.
– Пользовался ли ваш отец какими-то льготами?
– Больших привилегий не было, что положено по чину, не более. Но ему одному в СССР Сталин специальным указом выделил персональный автомобиль – пожизненно. При Ельцине машину хотели забрать, помните, шла борьба с привилегиями номенклатуры? Кто-то из батиных однополчан написал письмо в центральную газету: вы что, ополоумели, правители? Отцу позвонил Павел Павлович Бородин, тогда глава президентской администрации, извинился и сказал, что машину никто отбирать не будет.
– Как Алексей Петрович умер?
– В канун его 85-летия должны были проходить торжества в Театре Российской армии. Он собирался идти туда. Оделся, стал причесываться. Вдруг защемило сердце. Сказал мне и моей матери, что приляжет на минутку. Через минуту его не стало. Инфаркт. Сердце просто разорвалось. Скорая приехала очень быстро. Врач сказал: «У вашего отца была очень трудная жизнь. За это Бог подарил ему легкую смерть».
Расспрашивал
Александр ХОХЛОВ
Юрий Гагарин: «…Я любил Овода, но Маресьева полюбил сильнее…»
Вот что писал Юрий Гагарин в книге «Дорога в космос»: «…Я любил Овода, но Маресьева полюбил сильнее. Он был моим современником, жил вместе с нами на одной земле, и мне хотелось встретиться с ним, пожать его мужественную руку».
И вот они встретились: высокий, крупного сложения Алексей Маресьев, которому было 45 лет, и 28-летний летчик-космонавт свежеиспеченный майор Юрий Гагарин. Это было 25 апреля 1961 года (по другим данным – 17-го). Маресьев обнял Гагарина, долго жал ему руку, сразу и бесповоротно начал разговор на «ты». А Юрий Алексеевич немного робел, обращался к Маресьеву на «вы». Наверняка они встречались и позже и подружились, иного и быть не могло! А в моей памяти остался именно такой дорогой мне образ: чуть застенчивый Юрий Гагарин и напористый, энергичный Алексей Маресьев – летчики, народные герои, гордость России.
(Из воспоминаний Сергея АРКАВИНА)
На снимке: Москва, телестудия на Шаболовке. Запись передачи «Первая космическая эстафета».
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
