38-й Московский международный кинофестиваль проходит в Год российского кино. Казалось бы, этот смотр должен представить лучшие образцы отечественного киноискусства, доказать его состоятельность и конкурентоспособность. Однако в основном конкурсе представлен всего один отечественный фильм.
ПРАВДА, есть ещё конкурсная программа короткометражных художественных фильмов — здесь демонстрируются пять картин молодых профессионалов. Но заранее можно сказать: программа останется достоянием узкого круга — широкая публика неохотно принимает киносборники. Документальное кино давно уже вышло за рамки короткого формата. Вот и на этом фестивале представлены исключительно полнометражные ленты, но и здесь всего один российский фильм. Не маловато ли для принимающей страны, тем более в такой знаковый год?
По традиции фестиваль из года в год демонстрирует обширную российскую программу, в которой наряду с новыми художественными, преимущественно дебютными фильмами представлены две ретроспективы, новая документалистика и анимация и панорама короткого метра. Кажется, есть что посмотреть. Но, по сути, эта программа остаётся на обочине международного смотра, её не посещает фестивальная публика, обходят вниманием критики и журналисты, всецело поглощённые просмотрами многочисленных внеконкурсных программ, в которых представлено мировое кино.
Как и следовало ожидать, фильмом открытия стала российская лента. Фильм открытия — особая статья: он идёт вне конкурса, а вместе с тем как бы задаёт тон всему смотру, намечает ориентиры, намекает на основные тенденции современного киноискусства. Выбрав для показа фильм
С. Соловьёва «Кеды» (по рассказу современного писателя А. Геласимова), организаторы фестиваля как бы подчеркнули, с одной стороны, верность нашей режиссуры классическим литературным традициям, а с другой — очевидную тоску по неувядаемому авангардизму.
История, рассказанная в первоисточнике, по сути, проста: молодой человек, отправляясь по призыву в армию, решает разделить пару новеньких кед между теми, кто кажется ему особенно близок, — мол, дожидайтесь и не теряйтесь из виду. Режиссёр С. Соловьёв давно уже позиционирует себя как выразитель проблем подрастающего поколения и при этом всячески заигрывает с потенциальным зрителем, как бы пытаясь говорить на его языке. Отсюда и определённый стиль — изобразительные, монтажные и музыкальные изыски в духе авангарда. Естественно, он выражает вкусы определённой части молодёжи, которая составляет аудиторию рок-концертов и музыкальных тусовок. Проходят десятилетия, рушатся государства, меняются общественные приоритеты, а проблемы у молодых, с точки зрения Соловьёва, всё те же: поиски себе подобных во враждебном и непроницаемом мире. Тридцать лет назад Соловьёв снял фильм «Асса», воздавший хвалу музыкантам-неформалам с их дерзким кличем: «Перемен, мы ждём перемен!» И вот он снова обращается к тем же проблемам, только значительно усугубившимся. Перемены, которых хотели герои «Ассы», совершились, но мироощущение молодых от этого не переменилось: мир стал ещё более враждебным, жизнь совершенно тусклой, а сами они выцвели и полиняли. У мальчика Бананана из фильма «Асса» ни много ни мало были талант и чувство собственного достоинства. У нынешнего неформала Саши по прозвищу Джаггер (есть такой рок-музыкант) за душой нет решительно ничего; в его пустой жизни даже покупка кед — целое событие, своего рода деяние. Но Саша, как говорят, «в норме»: он даже не «откосил» от армии и ждёт призыва. Куда хуже отношения с социумом у его знакомых — инвалида Красного («Понимаешь, он красный, а не белый!») и педикюрши Амиры — существ, по сути, маргинальных.
Эта компания обретается в каком-то безвоздушном пространстве, населённом столь же маргинальными персонажами. Надуманные перипетии «приукрашены» всякого рода «авангардными» изысками, этакими формалистическими бантиками по принципу «рояль в кустах», на котором играет муза Соловьёва — актриса Татьяна Друбич.
Автор посвящает этот фильм режиссёру Михаилу Калатозову и оператору Сергею Урусевскому, объявляя их создателями «нового российского кинематографа». Ну, положим, Калатозов и Урусевский были советскими художниками-реалистами, бредовые изыски нынешних авангардистов и примкнувшего к ним Соловьёва им даже в страшных снах не снились. Понятно, авторитет крупнейших художников понадобился, чтобы подкупить зрителя, убедить его в собственной благонамеренности и верности гуманистическим традициям отечественного киноискусства. Однако фига в кармане наготове. Да и кого обманут цитаты из фильма «Летят журавли», в котором одухотворённые лица героев этого незабываемого фильма монтируются с физиономиями нынешних неформалов. О преемственности и речи быть не может. Тем более что скоро мы увидим Сашу-Джаггера, подверженного тошноте на танковых манёврах, услышим его скептическое: «В кого целиться будем?» И поёжимся от ответа командира танкового экипажа: «Какая разница? Не бери в голову. Сначала на запад, потом на восток».
После такого безбашенного кинооткрытия всё показанное в основном конкурсе на минувшей неделе кажется не провокативным, а искренним посланием от человека к человеку. Даже сатирический фильм французского режиссёра Себастьяна Бетбедера «Мари и неудачники», по сути, пародирующий избитые клише французского кино, проникнут ощутимой тревогой за вечных лузеров, которые скользят по поверхности жизни, предъявляя к ней серьёзные требования, но ничего не давая взамен. Фильм едко высмеивает приверженность к самокопанию, оккультизму, психопатии. Но смех этот горький, отнюдь не уничижительный. Герои фильма вовсе не лучшие экземпляры человеческой породы — они растрачивают себя в житейской суете; они падки на бредовые авантюры, на ложные ценности, но у каждого есть индивидуальность, собственное неповторимое лицо, в каждом погибают какие-то возможности.
«Худшая из женщин» — так называется фильм южнокорейского режиссёра Ким Чжон Квана. Его героиня — отнюдь не худшая на белом свете, пожалуй, она даже лучше многих, но поступает хуже прочих. Эта женщина — в поисках опоры, которая поможет ей выстоять. Маленькая актриса, которой не дают хороших ролей, она пытается внести элемент игры в свою безрадостную жизнь, расцветить своё существование. Поэтому и встречается сразу с двумя мужчинами, давая отставку то одному, то другому, щекоча свои нервы и при этом испытывая чувство полноты существования. То же самое происходит с её партнёрами — присутствие этой девушки вносит в их жизнь яркие краски, помогает противостоять серым будням. Разоблачив обманщицу, оба становятся несчастными. Покинув прекрасные нагорные парки Сеула, где они встречаются с девушкой (вдохновенная работа оператора Ли Сын Хона), они словно спускаются с небес.
История эта предстаёт в обрамлении двух встреч героини с ещё одним персонажем, приезжим японским писателем, который сомневается в своих творческих силах. Общаясь на английском языке, который оба плохо знают, каждый переживает свою драму, их восприятие окружающего предельно обостряется, обоих словно бы касается своим крылом вдохновение — может быть, с этого вечера и у писателя, и у актрисы откроется второе дыхание и всё сложится в профессии, тогда наконец они будут счастливы. Сложный, тонкий и умный фильм, в котором как подготовленный, так и не подготовленный к восприятию большого искусства зритель найдёт что-то своё.
Сочувствием человеку, пониманием хрупкости его психики, сложностью внутреннего мира проникнут фильм режиссёра из Коста-Рики Ариэля Эскаланте «Голос вещей». У вроде бы безмятежно живущей юной Клаудии тайное горе. Но никто не должен знать об этом — не принято в приличном обществе выражать свои чувства. Тем более что Клаудиа работает медсестрой в реанимации респектабельной клиники. Она пытается найти утешение и прибежище в своей профессии, обрести точку опоры в повседневных делах и обязанностях — и жестоко отказывает в моральной поддержке смертельно больному другу. Совсем недавно она впервые столкнулась со смертью — покончила жизнь самоубийством её двоюродная сестра. Причина неизвестна — просто человека не стало. Вот и комната её уже сдана квартиранту — Клаудиа невозмутимо забирает оттуда последние мелочи. Тонкая, детально отделанная работа молодой актрисы Лилианы Бьямонте. Чрезвычайно экономичными средствами доносит она до зрителя глубину переживаний героини. Вот она обречённо идёт в больницу, как бы печатая каждый шаг, вот медленно снимает украшения — серьги, браслет, ожерелье, готовясь войти в палату, где лежит после операции её друг, ещё не зная, что именно он поможет ей излечить её горе. Ни ему, ни ей не станет от этого легче, но возникает между ними нечто, называемое избитым словом «солидарность», способное победить даже смертное отчаяние.
Велико расстояние от Франции до Кореи, от Японии до Коста-Рики, по-прежнему разделяют людей обычаи, традиции, языки, но мало-помалу мир становится единообразен. Эти разные непохожие фильмы говорят о том, что у людей всего мира одни и те же болевые точки. Их угнетают одиночество, страх смерти, неуверенность в завтрашнем дне. Переживая тяготы жизни, современный человек не смиряется с судьбой: углубляется восприятие, обостряются чувства, он как бы старается вырваться из оков своего существования, подняться над собственной судьбой. Современный человек весь в развитии, в движении к самому себе — не замороченному вековыми «правилами жизни». Он ошибается, страдает, но не сдаётся.
Фильм «Дочь» снят иранским режиссёром Резой Миркарими. Он поднимает большую актуальную проблему женской толерантности в мусульманском мире. На противостоянии любящих друг друга и страдающих от взаимной непримиримости отца и дочери без преувеличения сказались века борьбы передовых женщин Востока за свои человеческие права.
Девушка окончила колледж и поступила в магистратуру, но и речи не может быть о продолжении образования в столице. Даже невинная однодневная поездка без сопровождающего на проводы подруги, получившей грант для обучения в Канаде, вызывает ярость отца. Молодая актриса Мерила Зареи очень мягко, без нажима передаёт драматизм ситуации. Ей в фильме отведено не так уж много места: все
надежды и чаяния молодой девичьей поросли воплощает коллективный герой — целый букет восточных красавиц, собравшихся в кафе на проводы подруги. Эта замечательная сцена красноречиво говорит о том, что Иран возвращается в русло мировой цивилизации. Но главный герой фильма — Азиз, отец непослушной девчонки, ломающей вековой уклад жизни. Уважаемый человек, глава семейства, заводской мастер, преданный своей нефтянке; рабочие уважают его за справедливость. Он знает жизнь и не намерен отступать от обычаев и правил. За ним своя правда: у девушки Востока в крови огонь, который может сжечь без остатка. На памяти у него печальный пример старшей сестры, настоявшей на своём жизненном выборе. За десять лет он ни разу не вспомнил о ней, не протянул руку помощи.
Автор фильма не осуждает своего героя, не даёт ему никаких рецептов. Азизу, тяжело пережившему бунт дочери, предстоит ещё долгий путь к неизбежному компромиссу. Но начало положено — он задумался. Очень органичный в этой роли артист Бахман Арделан тонко передаёт работу мысли, открывает в своём герое такие глубины, которые поначалу трудно было заподозрить в этом жёстком, прямолинейном человеке.
Радует, что взгляд художника на современного человека отнюдь не безнадёжен, как это часто утверждают критики. Пока из всех просмотренных фильмов только один вызвал явное ощущение безнадёжности человеческого существования. В фильме датчанки Пук Грастен «37», снятом в США, речь идёт о подлинном событии более чем 50-летней давности. Это очередная американская трагедия: 13 марта 1964 года в Бруклине под окнами многоквартирного жилого дома была изнасилована и убита молодая девушка. Этот случай вошёл в историю американской криминалистики. По крайней мере 37 человек слышали крики жертвы, но ни один из них не попытался помешать преступлению или хотя бы позвонить в полицию. Первая картина вчерашней студентки могла бы свестись к публицистике. Но Пук Грастен сумела этого избежать, найдя себя в жанре психологического триллера. Ужас фильма не в убийстве как таковом. Ужас в самом существовании целых семей и жильцов-одиночек — без цели, без надежды, а зачастую и без средств к существованию, в постоянном страхе перед полицией, с недоверием друг к другу, не особенно глубоко запрятанными расовыми и сословными предрассудками. Это та самая Америка, которой у нас в 1960-е годы пугали детей. В этих квартирках, похожих на соты, вырастали целые поколения несчастных людей, в детстве, подобно маленькому Билли, дававших себе страшную клятву: никогда не жить как их родители. Инерция существования мало-помалу затягивает, вот и не хочется ничего менять, ни о чём беспокоиться — пусть даже убивают кого под окнами, а я тут ни при чём.
Молодая датчанка, учившаяся в Нью-Йорке, досконально изучила жизнь среднего класса и спроецировала её на те времена, когда только-только кончалась расовая сегрегация.
Изменилось ли что-то за полвека? Многие угадывают в этом фильме реалии нынешнего времени. Эгоизм, равнодушие к ближнему, цинизм и предательство особенно пышно расцвели в нашей стране, безумно и трусливо принявшей американский образ жизни. Картина Грастен имеет огромное воспитательное нравственное значение. Но, думается, человек всё-таки не безнадёжен: он медленно, но верно эволюционирует в сторону развития ума и воспитания чувств, об этом говорят и многие фильмы, представленные на Московском кинофестивале.
Смотр в самом разгаре. В большом конкурсе предстоит показ нескольких особо ожидаемых картин, в том числе и фильма российского режиссёра Николая Досталя «Монах и бес». Посмотрим.
Лариса ЯГУНКОВА.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
