20 июля на сайте газеты «Культура» была размещена статья, в которой речь шла о 35 летии со дня выхода на телеэкраны картины «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона: Собака Баскервилей». Публикуем её полностью.
25 июля 1981 года на Центральном телевидении состоялась премьера третьей части телевизионного сериала по мотивам произведений Артура Конан Дойла о Шерлоке Холмсе.
Предыдущие картины цикла Игорь Масленников поставил по сценариям маститых кинодраматургов Юлия Дунского, Валерия Фрида и Владимира Валуцкого. На сей раз режиссер написал сценарий сам, в соавторстве с оператором первых двух частей Юрием Векслером. И ясно, почему. «Собака Баскервилей» — повесть хрестоматийная, вмешательство в структуру такой вещи представляется делом невозможным. Но это же обстоятельство создает серьезные проблемы. К детективу очень трудно поддерживать интерес, если зрителю заведомо ясен ход событий, известны преступник и его мотивы. Масленников смиряется с этим, решив, что достаточно фантастического обаяния постоянной троицы Ливанов — Соломин — Зеленая и профессионализма актеров, приглашенных на другие роли. Так и получилось. Фильм по-прежнему любим публикой. Его подробная, чуть насмешливая интонация завораживает. Знание фабулы не травмирует, не лишает удовольствия от просмотра. Наоборот, мы целиком отдаемся во власть атмосферы и игровой стихии.
И все-таки, почему картины о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне случились в то самое время? Что они выразили, о чем просигнализировали?
Исходный сценарий первой ленты написан Дунским и Фридом без чьего-либо заказа, по собственной инициативе и представлен на «Ленфильм» в 1979 году. Ленинградская школа умела «делать быт», любила зарыться в антикварный хлам с тем, чтобы разглядеть там «человеческое, слишком человеческое». Масленников тоже стал снимать кино из жизни Британской империи «по-домашнему». В то время сформировавшийся и укоренившийся советский средний класс безмолвно, но настойчиво заказывал мастерам произведения про «умное». Масленникову удалось ответить на универсальный интеллигентский запрос. Его сериал рассказывает о невозмутимом аскетичном интеллектуале, впрочем, существующем в рамках западного потребительского стандарта. Здесь все одновременно изящно и толково. Подобного порядка захотелось всякому более-менее эмансипировавшемуся советскому человеку, что называется, с дипломом. Фильм был принят на ура.
Причем сама троица Холмс — Ватсон — Хадсон ненавязчиво, но верно работала на повышение самосознания представителей умственного труда. Ватсон, хоть и англичанин, слегка напоминает обычного пролетария. Миссис Хадсон, эта ходячая «пыль веков», играет преклонение перед наблюдательным сыщиком-аналитиком…
Примерно в то же самое время на телевидении появляется переименованная теперь в «интеллектуальное казино» викторина «Что? Где? Когда?». Стране пришла пора переходить в режим иной, чудесной жизни. «Человек ума» должен был получить по заслугам. Именно об этом в немалой степени и не слишком-то завуалированно повествует сериал Игоря Масленникова.
Обратимся, однако, к «Собаке Баскервилей». Что здесь нового и оригинального в сравнении с предыдущими картинами? Фигура Никиты Михалкова, приглашенного на роль сэра Генри. В двух своих выдающихся режиссерских работах, «Неоконченной пьесе для механического пианино» и «Родне», Михалков дал трезвый анализ важнейших социальных групп советской страны. Столичное образованное сословие, конечно, до деталей разобрано в «Неоконченной пьесе…», и тоже в режиме иносказания. Так называемый «народ» напрямую дан в «Родне». Взгляд и там, и там предельно жесткий. Никто в отечественном кино честнее эту тему не осветил.
Михалков не сюсюкал, не притворялся, ни перед одним из сословий не заискивал. Крайне любопытны ведь и его актерские высказывания в двух фильмах Эльдара Рязанова. Гениальный мастер жанра Эльдар Александрович все-таки питал иллюзии в отношении просвещенной публики. Зато Никита Сергеевич устанавливал там социально-психологическое равновесие, обаятельно и с достоинством играя в «Жестоком романсе» грядущего победителя, потрошителя прекраснодушных интеллигентов, а в «Вокзале для двоих» — вагонного хама, человека наглого, но, по всему видать, внутренне цельного, со своею правдой.
И там, и там герои Михалкова выламываются из идеалистической картины мира, существовавшей в голове постановщика. Ровно то же самое происходит в «Собаке Баскервилей». Михалков показал сэра Генри более юмористическим персонажем, чем тот прописан у Конан Дойла. В сущности, он играет шута, который одинаково противостоит как аналитику-интеллектуалу Холмсу, так и злодею, эксплуатирующему «семейное предание» Баскервилей. Более того, он противопоставлен и чопорному мажордому Бэрримору, и настырному недалекому инспектору Лестрейду, и уютным красивым женщинам.
В фильме собран потрясающий состав, исполнители один лучше другого, и все они по-актерски технично, соблюдая меру вкуса, «купаются» в предложенных экзотических обстоятельствах. Михалков — отдельно. Он не наигрывает проницательное понимание тех социальных групп и отношений, что зашифрованы в фигурах английских лордов и слуг. Будучи ограничен рамками канонического сюжета, на уровне жизни в кадре и актерской манеры разоблачает иллюзорность того мира, который выстраивала себе безудержно фантазировавшая накануне перестройки советская интеллигенция.
Его сэр Генри всеми манерами разрушает мир уютного самообмана. Михалков существует будто бы рядом с образом. Словно бы наблюдает и за своим персонажем, и за всеми остальными. Наблюдает и — удивляется, то и дело расшатывая конструкцию и деформируя благообразие: интонациями, ужимками — за ними если не отчаяние от подмены, то уж точно недоумение и трезвый протест.
Характерна случившаяся несколькими годами позже история с Пятым съездом кинематографистов. Вряд ли Михалков не понимал, что Бондарчук с Кулиджановым потеряли форму и, хуже того, ощущение реальности. Однако, защищая их в одиночку от толпы, замечтавшейся о новом потребительском стандарте, он видел, что критики киногенералов — фантазеры гораздо более опасные. И, как показало время, абсолютно бесплодные.
«Собака Баскервилей» — интереснейший иносказательный проект, сложившийся стихийно, самостийно, но с большой точностью отразивший тектонические сдвиги в отечественной социальной психологии. Ибо мечтательный процесс не закончился, а привел, в сущности, в никуда. Никаких «чудовищ на болотах», конечно, нет. Все чудовища в головах и сердцах. «Собака Баскервилей», как и весь сериал про Холмса и Ватсона, это предельно талантливая, но весьма двусмысленная вещь о так и не решенных психологических проблемах нашего Отечества.
От редакции: Следует обратить внимание на то, что кинопроизведения, подобные этому, содержали в себе смысловую нагрузку, заставляли людей вдумываться и анализировать суть процессов, происходящих в обществе. Представления о справедливости, психологические проблемы, вопросы нравственности и т.д. — то, что формировало определенные представления об окружающей действительности. Разве всё это можно сравнить с тем, что стало после отказа от морально-нравственной цензуры (как показал практика, весьма полезной для общества)? А результатом данного эксперимента стало падение качества культурной продукции и моральная деградация общества.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
