Весенние месяцы 2016 года были отмечены во Франции небывалой социальной активностью. В воздухе явно запахло событиями другой весны – незабываемого «красного мая 68-го», который живет в подсознании французов так же, как Великая французская революция или героическая эпопея Сопротивления.
Что же заставило вспомнить эпоху почти 50-летней давности? На арену политической жизни вновь вышла молодежь, только совсем другая, нежели в 68-м. Она стала более организованной, более сознательной, вдохновляемой не «левыми анархистами» типа Кон-Бендита, ставшего теперь вполне «благопристойным» господином, вписавшимся в официальную политическую жизнь Франции, а своими собственными профсоюзами – национальными союзами студентов и учащихся лицеев, действующими в контакте с мощными профсоюзами «старших»: Всеобщей конфедерацией труда (ВКТ), «Форс увриер» («Рабочая сила»), «Солидарностью», Федерацией объединенных профсоюзов (преимущественно преподавателей). Именно они заняли улицы Парижа и сотен больших и малых городов и местечек Франции 9 марта, составив в общей сложности 500 тысяч протестующих в стране и 100 тысяч в Париже. Добавим к этому забастовку железнодорожников (из трех поездов оставался один) – и картина будет впечатляющая.
Таким был ответ трудящихся и молодежи на попытку правительства социалистов, считающегося формально «левым» по традиционной французской политической квалификации, но давно переставшего быть таковым, изменить Трудовой кодекс и лишить наемных работников социальных завоеваний, полученных в результате многолетней борьбы. Проект реформы, названный по имени его главного «менеджера» – министра труда законом Мириам Эль Комри, в действительности исходит от премьер-министра Мануэля Вальса и его ближайшего окружения. Это не первая попытка правительства социалистов выйти из кризиса и выполнить указания тройки международных кредиторов (МВФ, ЕЦБ и Еврокомиссии) за счет трудящихся.
«Глухой гнев, исходящий из глубины Франции, из ее предприятий, районов, поселков, превращается в коллективное действие. Социальный вопрос вернулся. Только теперь он поднят вокруг новых проблем и в новых условиях» – так определил директор газеты «Юманите» Патрик Лё Ярик ситуацию, сложившуюся вокруг проекта нового Трудового кодекса.
Однако, инициируя реформу Трудового кодекса, правительство явно не ожидало такой мощной реакции трудящихся, которая началась 9 марта. Подготовка к первому «дню борьбы» началась заранее. Ведущие профсоюзы, левые партии и их лидеры приложили немало усилий, разоблачая сущность закона Эль Комри, который, как отмечалось в постановлении Национального совета Французской коммунистической партии, носит «беспрецедентный, провокационный и грозящий взрывом характер, не имеющий аналогов начиная с эпохи 1945 года».
«Текст этого закона, – заявляли коммунисты, – действительно юридически подтверждает увеличение рабочего времени. Мы будем трудиться больше за меньшие деньги с возможностью работать по двенадцать часов в день по «простым соглашениям». Оплачиваемый отпуск больше не будет обязательным, работник может отказаться от своих денег. Ученики смогут работать 40 часов в неделю, хозяева будут иметь возможность свободно решить, когда начать неделю. Таким образом, это новая атака на свободное время, которое можно провести с семьей, использовать для отдыха, спорта и культуры, для участия в общественной жизни. Особенно пострадают женщины. В трудовые контракты заранее будут внесены условия увольнения, что развяжет руки хозяевам».
Проект реформы подвергал ревизии главное завоевание трудящихся Франции – 35-часовую рабочую неделю и касался более 19 млн работников частного сектора. В первую очередь он был направлен против молодежи, среди которой безработица достигает 25%, а в целом по стране – 10%.
Основатель Левой партии, кандидат в президенты Франции в 2017 году, евродепутат Жан-Люк Меланшон назвал проект закона «вызывающим отвращение, направленным на уничтожение повседневной жизни бесчисленных семей». В одном из своих предвыборных блогов он последовательно и четко перечислил 16 основных позиций проекта, «возвращающих трудящихся в прошлое, в XIX век». Выступая на телевидении и в электронных СМИ, он многократно разоблачал проект закона, «который позволяет хозяевам манипулировать людьми и резко ухудшит повседневную жизнь трудящихся». Давая подробный анализ «архаичного закона Эль Комри», он обращал внимание на такие детали, как незащищенность молодежи, появление возможности работы до 12 часов в день (что раньше категорически запрещалось), на исключение из практики двухдневного оплачиваемого отпуска в случае смерти близких (для организации похорон), на предпочтение, отдаваемое индивидуальным договорам с сотрудниками коллективным, на произвольный размер выходного пособия и оплаты сверхурочных работ и многое другое. В итоге Меланшон показал, что проект закона не только не поможет справиться с безработицей, но и усугубит и ее, и экономический кризис.
Благодаря социальным сетям трудящиеся Франции собрали более одного миллиона подписей против этого закона. Соцопросы показали, что 80% населения страны его отвергают. Закон о Трудовом кодексе вызвал раскол в правящей Социалистической партии: к протестующим примкнули известные лидеры ее левого крыла – Жерар Филош, Мари-Ноэль Лиенманн и другие.
Средства массовой информации, обычно стремящиеся игнорировать подобные события, 9 марта заняли иную позицию. Каналы французского телевидения в этот день работали «на улицу», непрерывно сообщая новости о событиях в Париже и в стране в прямом эфире. Французские газеты на следующий день подчеркивали необходимость адекватно реагировать на протесты. «Юманите» опубликовала карту страны, которая сплошь покрыта значками демонстраций. Выступления работающей и учащейся молодежи Франции газета «Либерасьон» сочла предупреждением для правительства. От Ренна до Тулузы, от Лилля до Парижа – Франция, в основном студенты и лицеисты, массово выступила против правительственной реформы, «создав неудобства» Франсуа Олланду и Мануэлю Вальсу. Правая «Фигаро» утверждала, что молодежь поддалась на призывы «архаичных левых сил», а Франсуа Олланд «не должен позволить «улице» себя запугать». Однако не менее правая газета «Монд» была уверена, что «Франсуа Олланд не хочет идти на разрыв с молодежью. Президент очень хорошо знает политическую историю, чтобы не допустить роста недовольства, которое может стать фатальным для социалистического правительства». Однако дальнейшие события показали, что это не так. В итоге рассмотрение законопроекта было отложено до конца марта. Последний день этого месяца и последующие события войдут в историю как новая веха в борьбе французских трудящихся за свои права.
31 марта более миллиона человек вышли на улицы 250 городов страны, протестуя против антинародного проекта реформы. По сравнению с предшествующими выступлениями 9 марта число участников увеличилось более чем в два раза. «160 тысяч демонстрантов в Париже, 120 тысяч в Марселе, 100 тысяч в Тулузе, десятки тысяч в Нанте, Ренне, Руане, Бордо, Лионе – в общей сложности, по данным профсоюзов, не менее 1,2 млн наемных работников, студентов, учащихся средних школ, людей, не уверенных в своем будущем, безработных, несмотря на проливной дождь, холод и атаки со стороны полиции, шли и шли мощными потоками по улицам с плакатами и лозунгами…» – писала газета «Юманите». Отметим, что официальные органы в лице министерства внутренних дел традиционно в несколько раз занижали число участников акций.
Это был уже второй по счету после 9 марта общенациональный «день борьбы», когда транспорт работал с перебоями, многие школы были закрыты, газеты не появились в киосках. В центральном регионе и в провинции движение поездов обеспечивалось лишь наполовину. В столичном метро – на три четверти. В парижском аэропорту Орли отменили 20% рейсов, в Марселе – треть вылетов. Из-за забастовки части персонала в Париже закрылась для посетителей Эйфелева башня, а на двух сценах столичной оперы были отменены спектакли. Акции протеста сопровождались столкновениями манифестантов с полицией. В Тулузе, Ренне, Руане и Нанте она применила слезоточивый газ, произвела аресты. Неадекватные действия полиции по отношению к молодежи наблюдались и в предшествующие, и в последующие дни.
5 апреля, когда началось обсуждение проекта реформы в Национальном собрании (нижней палате парламента) Франции и продолжились молодежные выступления, на улицах Парижа и других городов разразились настоящие бои, показанные во всех новостных передачах телевидения не только Франции, но и мировых СМИ. Против манифестантов была брошена конная полиция, на многочисленных фото, размещенных в Интернете, показаны окровавленные молодые люди с ранами на лице и теле. Интервью с участниками демонстраций отражали серьезное настроение студентов и школьников, понимающих, что реформа направлена конкретно против них. Изменился и характер лозунгов – теперь появились плакаты с призывом «Правительство в отставку!». Коммунистическая и Левая партии выступили с заявлениями, резко осуждающими правительство Мануэля Вальса, «выбравшего путь репрессий и провокаций». Против правительственного документа резко выступили сенаторы-коммунисты и группа депутатов от Левого фронта в Национальном собрании Франции.
События 31 марта вызвали к жизни новую форму общественного движения во Франции, получившую название «Ночь на ногах». Это движение стало продолжением демонстрации. Когда кончился дождь, молодые люди, собравшиеся на площади Республики – месте, где французы выражают свои национальные и гражданские чувства в дни побед и поражений, не захотели расходиться. Благодаря оповещению по социальным сетям прибывали новые и новые участники; при свете фонарей, факелов и костров шли оживленные дискуссии, блестяще выступил известный экономист левого толка Фредерик Лордон, звучали мелодии в исполнении молодежных групп.
«На грандиозном общем собрании, – писала утром 1 апреля «Юманите», – каждый имел возможность высказаться, предложить идеи для действий, попытаться структурировать это спонтанное движение граждан, независимое от какой-либо политической организации. Людей сплотила огромная потребность выразить себя и объединиться в движение сопротивления попыткам уничтожить социальные права и национальную солидарность. На площади Республики люди говорят, слушают. Поколения смешиваются. Прорастает что-то новое. Под взглядами многочисленных мощно экипированных полицейских в шлемах, на фоне красного света заходящего солнца подул новый ветер!»
Правительство не сразу нашло адекватный ответ. Несмотря на откровенно мирный характер мероприятия, на рассвете 1 апреля полицейские рассеяли ее участников. Но зародившееся движение уже нельзя было остановить. Стихийно созданный комитет обратился к единомышленникам с предложением продолжить акцию протеста: «Ночь на ногах, не ложитесь спать! Мы призываем сегодня все прогрессивные силы присоединиться и усилить наше движение, придя снова на площадь Республики сейчас, 1 апреля, и до вечера воскресенья по крайней мере». Интернет откликнулся созданием новых твиттеров и хэштегов «Ночь на ногах», «Займи Париж», «Полицейское насилие» и других. Более того, это движение набрало силу и распространилось на десятки городов Франции, на Брюссель и другие населенные пункты Европы. Постепенно оно охватило 60 французских городов, включая город Тюль в департаменте Коррез, где мэром был нынешний президент Франсуа Олланд. В Париже по вечерам на площади Республики проходили «генеральные ассамблеи», на которых мог выступить каждый желающий. Участники движения «Ночь на ногах» разделились на «комиссии». Одна из них, например, распределяла поступающие пожертвования, продукты питания, организовывала киносъемку и налаживала аппаратуру для выступлений; были созданы также «комиссии» по коммуникации, изготовлению лозунгов, организации питания участников. Незабываемые впечатления оставались после вечерних концертов музыкантов-добровольцев и хористов, составивших «Оркестр на ногах». При свете прожекторов сверкали инструменты духовой части оркестра; тысячи людей, объединенных одной идеей, слушали знаменитые произведения Верди и симфонию Дворжака «Из нового мира», отвечавшую настроениям собравшихся.
Лидеры левых сил активно поддержали движение «Ночь на ногах». Так, Жан-Люк Меланшон, выступая 5 апреля перед студентами Высшей школы политических наук (Сьянс По) в Бордо, заявил: «Ночь на ногах – это не случайность. Не дань моде. Это сам французский народ». Политик также отметил, что «тысячи молодых людей приобщились к политике и развивают свое политическое сознание через «социальные ворота» и защиту прежнего Кодекса законов о труде. Вот почему движение против закона Эль Комри является очень мощным и очень глубоким и поэтому выходит далеко за рамки одного вопроса о реформе Кодекса законов о труде». Лидер Коммунистической партии Франции Пьер Лоран в большом интервью 5 апреля назвал протест «Ночь на ногах» вызовом властям и подчеркнул, что «социальное движение против закона Эль Комри стремится изменить политику».
В апреле на протестные шествия в разных городах Франции вновь вышли сотни тысяч человек. Как сообщает газета «Юманите», 9 апреля в целом по призыву профсоюзов состоялось не менее 200 мероприятий, где демонстранты требовали отмены проекта Кодекса законов о труде, 110 тысяч человек прошли маршем в Париже, 4 тысячи в Ренне, 12 тысяч в Тулузе, по 8 тысяч в Гренобле и Лионе, 10 тысяч в Бордо, 45 тысяч в Марселе. Серьезные столкновения между демонстрантами и силами безопасности произошли в Париже, Нанте, Ренне. После ночных беспорядков в столице с субботы на воскресенье были арестованы восемь человек. Тогда несколько сотен участников движения «Ночь на ногах» пытались пройти к дому, где живет премьер-министр Мануэль Вальс, однако были заблокированы полицией. Были пострадавшие со стороны демонстрантов. Молодая девушка получила серьезное ранение глаз. Французские СМИ и участники акций сообщали о наличии несомненных провокаторов в масках в начале шествий, начинающих бросать шумовые гранаты и создавать беспорядки.
Генеральный секретарь ВКТ Филипп Мартинез, который в эти дни стал крупнейшей фигурой политической жизни Франции, опять обратился к правительству с призывом «вернуться к нулевому варианту – к исходной позиции в борьбе за реальный Трудовой кодекс, который защищает наемных работников». «Юманите» привело заявления и других профсоюзных лидеров. «Я четко говорю правительству: начинайте наконец думать», – не без угрозы подчеркнул генеральный секретарь «Форс увриер» Жан-Клод Майи. «Мы готовы к длительной борьбе и требуем отказа от нестабильности и социального произвола, на что направлен проект закона Эль Комри», – сказал президент Национального союза студентов Франции Уильям Мартине. Национальный секретарь ФКП Пьер Лоран призвал отозвать проект и предупредил: «Правительство должно прислушаться к тому, что говорят на улицах, пока не станет слишком поздно». 10 апреля Жан-Люк Меланшон выступил с заявлением, предупреждая об опасности раскручивания «спирали насилия».
В связи с приближением начала дебатов по проекту нового Трудового кодекса в Национальном собрании (нижней палате парламента) новые массовые демонстрации состоялись 28 апреля и 1 мая. Французские трудящиеся встретили Первомай в напряженной обстановке. Борьба с антинародным законом вступила в решительную фазу: 3 мая законопроект был передан в Национальное собрание. Поэтому главной темой грандиозной манифестации в Париже 1 мая был призыв к отмене закона Эль Комри. Эта демонстрация явилась продолжением протестных акций, всколыхнувших страну ранней весной. Забастовки, многотысячные марши во всех городах Франции сочетались теперь с новой формой классовой борьбы – народным движением «Ночь на ногах», распространившимся на десятки населенных пунктов страны и на зарубежные города как знак солидарности с французскими трудящимися.
Гнев народа наталкивался на все большее ожесточение властей, что в полной мере проявилось во время первомайского массового шествия в Париже, организованного профсоюзами 1 мая. Традиционный маршрут левых – от площади Бастилии до площади Нации – представлял грандиозное людское море с яркой профсоюзной символикой и лозунгами, направленными против антинародной политики правительства. Возглавляли шествие два ведущих профсоюза страны: Всеобщая конфедерация труда (ВКТ) и «Форс увриер». Почти все профессиональные союзы страны участвовали в этом движении. Эмоциональный настрой был поразительным, звукоусилительные установки транслировали замечательные песни борьбы, включая близкие сердцу русского человека «Варшавянку», «По долинам и по взгорьям», называемую во французском варианте «Песней русских партизан». И конечно, постоянно звучали мелодия и слова «Интернационала», подхватываемые тысячами голосов.
Нельзя забыть сцены в парижском метро по дороге к площади Бастилии: за несколько остановок до места сбора демонстрантов вагоны преображались – люди доставали самодельные плакаты, надевали робы с профсоюзной символикой, у членов ВКТ форма красная, и, казалось, все заполнил пурпурный цвет! Сам выход из метро занимал немало времени – настолько плотной была толпа людей, стремящихся влиться в ряды демонстрантов. Как всегда, движение было хорошо организовано, и, судя по партийной символике, литературе и многочисленным листовкам, которые раздавали во время движения, на демонстрации присутствовал полный спектр левых сил Франции. Дружными рядами со своими знаменами шли «Молодые коммунисты». Прошел национальный секретарь Французской коммунистической партии Пьер Лоран со своими товарищами. Издалека можно было видеть «коловращение» вокруг Жана-Люка Меланшона, который прибыл после выступления на одном из государственных телеканалов и продолжал давать интервью тележурналистам и отвечать на множество вопросов демонстрантов.
Почти на каждом втором участнике манифестации были видны небольшие наклейки с названием нового движения кандидата в президенты Франции Меланшона «Франция непокоренная», которое сейчас объединяет десятки тысяч граждан, мечтающих о Шестой республике, об устранении «президентской монархии» и восстановлении истинной демократии. Показателен возрастной состав демонстрантов. Помимо представителей профсоюзов среднего возраста, было очень много молодежи, которая сейчас стала одной из главных сил борьбы. Рядом с молодыми шли люди старшего возраста, нередко инвалиды. Постоянно встречался лозунг, выражающий суть борьбы с законом Эль Комри: «Мы достойны большего, чем это!»
С учетом предшествовавших событий и при виде несметного числа вооруженных до зубов полицейских из «особых сил безопасности» с «пушками» для резиновых пуль и слезоточивого газа, в щитах, закрывающих лица и тела, облик которых напоминал роботов-инопланетян, возникала мысль о готовящейся очередной провокации. Что и произошло по отработанной схеме. Близ площади Нации полицейские отсекли первую группу демонстрантов от основной части, в дело вступили кассёры (погромщики) с закрытыми черными масками лицами – новые фигуры в уличных боях во Франции. Они стали забрасывать полицию заранее приготовленными бутылками, камнями. В ответ начались крайне жесткие действия уже против первых рядов демонстрантов. Слышны были характерные взрывы – заработали «пушки» со слезоточивым газом. Небо заволокло дымом, демонстранты стали задыхаться.
Затем побоище переместилось на площадь Республики, где традиционно собираются участники движения «Ночь на ногах». На следующий день газета «Юманите» поместила большую статью со свидетельствами очевидцев полицейского разгула. Напротив, правые СМИ, как всегда, обращали основное внимание на акты насилия, слово «вьоланс» («насилие») стало обыденным, однако вся позитивная сторона протестного движения, его главные цели замалчивались.
Даже многие представители правящей Социалистической партии осудили действия правительства, а крупный политик представитель левого крыла социалистов Жерар Филош подчеркнул, что кассёры, дающие повод для беспорядков, – классические провокаторы, используемые правительством. «Кассёры оплачены социалистами» – эти слова переходили из твиттера в твиттер участников протестных акций. Первомайские демонстрации состоялись также во многих других городах страны.
Следующий этап борьбы с антинародным проектом закона был связан с очередным «днем борьбы», организованным семью профсоюзами и состоявшимся 17 мая. Особенностью этой акции, помимо массовых протестных демонстраций по всей стране, стало активное участие в ней отраслевых федераций транспорта профсоюзов ВКТ и «Форс увриер». «Дальнобойщики» на рассвете заблокировали своими мощными машинами основные автодороги страны. Это привело к параличу порта и промышленной зоны Гавра, так же как и территории порта Сен-Назер и нефтеперерабатывающего завода в Донже, близ Нанта. Возникли проблемы в Ренне, в Кане (Нормандия), на трассе в Ле-Ман, произошло блокирование логистического центра в пригороде Лилля, торгового центра около Бордо… Фильтрационные заграждения были также установлены на юге страны, около аэропорта Перпиньяна и в Фос-сюр-Мер, где сосредоточено много химических и нефтехимических предприятий.
К забастовщикам присоединилась национальная железнодорожная компания SNCF, чье отраслевое отделение общенационального профсоюза ВКТ считается одним из самых мощных. Перестали функционировать в обычном режиме поезда и пригородные электрички, отказались от нормального ритма работы речные и морские порты. К забастовке присоединились сотрудники аэропортов Орли и Шарль-де-Голль. 19 мая уже бастовали и пилоты гражданской авиации.
В Париже 17 мая многотысячная демонстрация, возглавляемая лидерами профсоюзов, двигалась от Военной школы, находящейся в 7-м округе, по направлению к площади Денфер-Рошро (14-й округ). К забастовке против трудовой реформы в этот день сразу в нескольких городах Франции присоединились студенты. В Париже они влились в колонны манифестантов перед биржей труда, что весьма символично. «Когда нас не слышат, нужно заставить себя услышать», – заявил лидер ВКТ Филипп Мартинез. По данным его профсоюза, в шествиях участвовали более 10 тысяч человек в Нанте, где произошли столкновения с полицией, 8 тысяч – в Тулузе, в Марселе – 80 тысяч (!), 7 тысяч – в Лионе, несколько тысяч в Монпелье, 2 тысячи – в Ренне, 5 тысяч – в Бордо. Как видим, протесты охватили всю страну, с севера до юга.
В статье, опубликованной 18 мая в «Юманите» под названием «У левых есть память», автор Мод Вергноль пишет: «Контраст поражает. Когда тысячи рабочих начали забастовку, чтобы твердо стоять против намерения правительства силовым путем ввести новое трудовое законодательство, Франсуа Олланд, повторно претендующий на новый срок, стреляя из всех орудий, собирается черпать вдохновение от Маргарет Тэтчер».
Левые политические деятели также подчеркнули, что политика Олланда – Вальса «привела к беспрецедентному усилению социального насилия и напряженности в стране». Для лидера движения «Франция непокоренная» Жана-Люка Меланшона стало очевидно, что правительство, спекулируя на теме насилия, в своих целях сознательно продлевает режим чрезвычайного положения, введенного в стране после ноябрьских терактов в Париже: «За «поддержанием порядка» просматривается политическая подоплека. В течение нескольких недель правительство разыгрывает карту, направленную на ухудшение ситуации и конфронтацию с противниками закона Эль Комри. Для политика очевидна связь кассёров-погромщиков, действующих во время демонстраций, с провокациями властей. В своем твиттере он написал: «Полиция-погромщики – это непрерывная диверсия».
С развитием классовой борьбы вокруг скандального законопроекта становилось всё более очевидно, что власти намерены не принимать во внимание все требования трудящихся и в случае провала законопроекта в парламенте (что вполне вероятно, исходя из предварительного подсчета голосов) готово ввести в действие печально известную статью Конституции 49.3, позволяющую премьер-министру и президенту игнорировать решение высшего законодательного органа страны и вопреки ему ввести в действие неугодный общественности закон.
Жестокость подавления протестов силами полиции стала чрезвычайной. Даже против небольших, совершенно мирных акций протестующих у здания Национального собрания направлялся слезоточивый газ, распыляемый прямо в лица людей. Не говоря уже о страшном побоище, устроенном полицией вечером 1 мая, после демонстрации на площади Республики, где людей избивали, загоняя в метро и блокируя около турникетов.
Все левые силы страны, политические оппозиционные партии – Коммунистическая, Левая, левое крыло Социалистической партии – профсоюзы и другие общественные организации, крупные политики резко критиковали террор, исходивший непосредственно от министра внутренних дел страны Бернара Казнёва, и предупреждали о готовящемся антидемократическом перевороте. В заявлении народного движения «Франция непокоренная», в частности, говорилось: «Поддерживаемое меньшей частью граждан даже в Национальной ассамблее, французское правительство решило совершить настоящий переворот, объявив о применении статьи 49.3 Конституции, чтобы властью президента принудительно ввести в действие новый антинародный закон о трудовом праве. Это новая яркая демонстрация связи между законопроектом, противостоящим общественным интересам, и тем фактом, что Пятая республика обслуживает интересы олигархии».
Ежедневные новости, поступавшие из Франции, все больше напоминали сводки с театра военных действий. Борьба против реформы Трудового кодекса охватывала новые и новые секторы французской экономики. Одним из главных лозунгов становится «С нас хватит!». Заголовки статей из газеты «Юманите» дают понять общее настроение трудового люда: «Как гнев прекрасен! Давим сильнее!», «Не отступим!». Похоже, правительство стало терять контроль над ситуацией в стране в целом, а реальная власть переходила к профсоюзам, прежде всего к ВКТ и «Форс увриер».
В обстановке своеобразного «двоевластия» правительство длительное время не могло разрешить энергетический кризис, так как основные восемь нефтеперерабатывающих заводов были блокированы рабочими. Дороги, ведущие к ним, перекрыли дальнобойщики. Все телеэкраны обошел кадр из хроники, когда лидер ВКТ, бывший рабочий завода «Рено» Мартинез, бросает в огромный костер, перекрывающий дорогу, новую автомобильную покрышку. «Нам отступать некуда, – транслировало телевидение слова одного из забастовщиков. – Новый Трудовой кодекс лишает нас будущего». Профсоюз ВКТ сообщил о собранных 40 тысячах евро в фонд поддержки бастующих рабочих.
Как писала «Юманите», чтобы разблокировать крупнейший нефтеперерабатывающий завод в Фос-сюр-Мер на юге страны, власти на рассвете внезапно применили против забастовщиков, а также против штаб-квартир местных отделений профсоюзов и их лидеров «силы развертывания» и средства, используемые против серьезных преступников или террористов. В результате хотя и удалось прорвать блокаду, но реально отгрузка топлива не происходила, так как подступы к предприятию были окружены горящими покрышками, а дороги перекрыты тяжелыми грузовиками (использовалась известная и в России тактика «улитки», когда из нескольких полос автодороги действует только одна). В порту Марселя скопились десятки пустых танкеров, здесь к бастующим работникам нефтеперерабатывающего завода присоединились портовые рабочие.
В стране всё больше ощущался дефицит бензина. Однако многие французские граждане считали так же, как лидер движения «Франция непокоренная» Жан-Люк Меланшон, что на этом этапе борьбы «лучше нехватка бензина, чем дефицит демократии». Для Франции понятие «демократия», идущее от эпохи Великой французской революции, священно. Однако премьер-министр Мануэль Вальс продолжал угрожать применением силы, чтобы освободить нефтеперерабатывающие заводы.
В неприятии политики правительства были едины все левые силы Франции. Кризис охватил правящую Социалистическую партию: не только видный член ее руководства, бывший эксперт по вопросам труда Жерар Филош, но и другие представители левого крыла этой партии резко осуждали курс Мануэля Вальса. Так, известный политик, экс-министр промышленного возрождения в первом правительстве Франсуа Олланда Арно Монтебур подчеркнул, что власти ответственны за углубление кризиса. Он также заявил: альтернативы переговорам с профсоюзами нет и необходимо идти навстречу требованиям трудящихся. Отметим в связи с этим, что, согласно опросам, около 80 процентов населения страны продолжали отвергать проект этой реформы. Для усиления давления на правительство о своем решении присоединиться к забастовке объявил профсоюз «ВКТ-Энергия», представляющий рабочих атомных электростанций. Хотя по закону забастовки в этой сфере ограничены, тем не менее угроза сокращения подачи электроэнергии стала реальна.
Исполнительная власть теряет самообладание, подчеркивала газета «Юманите». Правительство, как и правые СМИ, стремилось создать у обывателя негативный образ забастовщиков, используя термины: «шантажисты», «угонщики», «блокирующее меньшинство». Несмотря на массированную травлю в СМИ профсоюзов и их лидеров (особенно Филиппа Мартинеза), а также интриги властей, стремящихся посеять рознь между отдельными профсоюзами, они не отступали. Только в июне в стране по призыву профсоюзов состоялось несколько протестных акций – забастовки и демонстрации прошли по всей стране. На западе протестующие продолжали блокировать нефтеналивной терминал в порту Гавра, через который поступает около 40 процентов всего объема импортируемых во Францию нефтепродуктов. Возникла угроза нехватки керосина для аэропортов Парижа.
«Кто говорит, что протестное движение задыхается? Оно усиливается!» – этислова были сказаны лидером Всеобщей конфедерации труда Филиппом Мартинезом после демонстрации 28 июня, когда 200 тысяч человек вновь вышли на улицы французских городов, выражая свое несогласие с законопроектом реформы Трудового кодекса. Это был одиннадцатый день действий, приуроченный на этот раз к рассмотрению печально знаменитого законопроекта в сенате. Здесь он и был принят, несмотря на полное отторжение основной частью населения страны и бурные протесты сенаторов-коммунистов и других левых. При доминировании в верхней палате правых из партии «Республиканцы» законопроект получил 185 голосов против 156-ти. В столице в этот день 55 тысяч человек прошли по традиционному маршруту от площади Бастилии до площади Нации при оскорбительном сопровождении 2500 полицейских и жандармов.
Начатое четыре месяца назад движение против законопроекта о труде продолжало сплачивать недовольных перспективами усиления произвола работодателей и потери социальных завоеваний трудящихся. Руководство Всеобщей конфедерации труда подчеркнуло в своем заявлении: «Несмотря на попытки удушения профсоюзного движения, происходит усиление протеста». Поток демонстрантов 28 июня, как всегда, возглавляли лидеры семи ведущих профсоюзов страны: ВКТ, «Форс увриер», «Солидарности», Федерации объединенных профсоюзов, Национального союза студентов Франции, Национального союза лицеистов и Демократической независимой федерации лицеистов. Предполагалось их участие в двусторонних встречах, которые планировал провести с лидерами профсоюзов премьер-министр в ближайшие дни, чтобы, как он выразился, «поставить точку» в обсуждении проекта реформирования Трудового кодекса.
В тот же день демонстрации и краткосрочные забастовки состоялись в Марселе, Лионе, Ренне и Гавре, Тулузе и других городах страны, а служащие Эйфелевой башни в Париже уже не в первый раз также объявили забастовку и прекратили работу. Накануне инициативная группа граждан передала в Елисейский дворец результаты общественного голосования, в котором приняли участие более 700 тысяч человек. Из них 92 процента высказались против законопроекта.
После одобрения в сенате (верхней палате парламента) текст законопроекта с поправками должен был вернуться 5 июля на новое рассмотрение в Национальное собрание. В заявлении ВКТ говорилось, что этот день будет отмечен новыми «забастовками и демонстрациями». Лидеры семи профсоюзов также подчеркнули, что в любом случае будут продолжать борьбу против законопроекта, вплоть до его отмены или коренной переработки. Президент Франсуа Олланд со своей стороны неоднократно повторял, что «будет стоять до последнего» и не отменит спорный документ. Правительство вновь предупредило, что может воспользоваться статьей 49.3 Конституции, которая позволяет принять закон без голосования в парламенте.
Как показал последний опрос общественного мнения, 73 процента французов сообщили, что будут «шокированы», если это произойдет. Депутат Национального собрания от Левого фронта, бывший Национальный секретарь Французской коммунистической партии Мари-Жорж Бюффе заявила, что при первой же попытке властей силовым путем ввести в действие антинародный законопроект она вместе с другими левыми депутатами будет инициировать вотум недоверия правительству.
Демонстрации 28 июня предшествовали бурные события. После мощной акции протеста14 июня, собравшей в Париже один миллион участников, а в целом по стране – миллион триста тысяч человек и сопровождавшейся массовыми столкновениями с полицией при участии провокаторов, власть решила попытаться запретить демонстрации. Разбитые витрины и особенно нападение на детскую больницу в пригороде Парижа были хорошо спланированными акциями, направленными на дискредитацию протестного движения. Расправа с участниками демонстрации 14 июня сопровождалась, как отмечали даже правые газеты, исключительной жестокостью. Многие задавались вопросом «почему?». Ответ был однозначен: массовая демонстрация 14 июня, в которой приняли участие все лидеры левых партий, известные политики, показала силу и возможности профсоюзов. Как следствие – тактика запугивания и лжи, обрушившейся на лидеров движения, особенно на ненавистного властям руководителя ВКТ Филиппа Мартинеза.
Жан-Люк Меланшон в этой связи заявил: «Классовая ненависть против руководства профсоюзов достигла своего пика, как обычно, в аудиовизуальных средствах массовой информации, и в частности в передаче телеканала «Франс 2», где ведущие соревновались в попытках дискредитации лидера ВКТ», приглашенного на передачу. Политик отметил известный прием отвлечения внимания зрителей от сути и причин протеста: «две минуты – для демонстрации, пять – для кассёров-бунтовщиков!»
Последовавший запрет на проведение демонстрации вызвал резкую критику со стороны лидеров профсоюзов, а также многих политиков как левого, так и правого толка, включая экс-президента Николя Саркози и руководителей реформистского профсоюза ФДКТ. Они полагали, что такой запрет может рассматриваться как посягательство на свободу выражения своего мнения и права граждан на демонстрации. Это была бы первая запрещенная профсоюзная манифестация во Франции с 1962 года, со времен войны в Алжире. С критикой запрета на проведение шествия выступили многие левые политики, лидеры Коммунистической и Левой партий, руководители французских «зеленых», а также многие «фрондёры» внутри самой правящей Соцпартии, как, например, бывшие министры Арно Монтебур и Кристиан Тобира.
В итоге очередная демонстрация 23 июня была разрешена, но по укороченному маршруту, якобы из-за боязни нарушить распорядок чемпионата Европы по футболу. Первоначально власти хотели замкнуть протестовавших только на площади Бастилии, но в результате напряженных переговоров удалось «выбить» полуторакилометровый маршрут с категорическим запретом выхода за строго очерченные границы. Площадь Бастилии напоминала резервацию, она была окружена пластиковыми высокими ограждениями с двумя тысячами (!) полицейских. В результате демонстрация была не столь многочисленна, как предшествовавшая, но вместе с ней прошли подобные акции и в других городах Франции.
Подготовка к объявленной на 28 июня новой демонстрации сопровождалась не только долгими переговорами с властями, но и погромом накануне штаб-квартиры ВКТ в рабочем пригороде Парижа Монтрёй. Были разбиты входные двери, но, как заявил Филипп Мартинез на пресс-конференции, внутри помещения имеется многоступенчатая система защиты и дальше входа погромщикам проникнуть не удалось. Таким образом, огромный знаменитый лозунг, украшающий вестибюль здания, со словами «Борьба продолжается!» остался на своем месте и служит символом дальнейших классовых битв французских трудящихся за свои права.
Несмотря на четырехмесячную борьбу французских трудящихся, правительственный проект реформы Трудового кодекса был принят 5 июля во втором чтении в Национальном собрании. Именно к этой дате была приурочена последняя, двенадцатая протестная акция. В этот день, как говорилось в заявлении ВКТ, «несмотря на неадекватное число полицейских (в столице, как обычно, до 2,5 тысячи. – А.С.), что препятствовало людям участвовать в демонстрации, в Париже вышли на улицы более 45 тысяч человек, 10 тысяч – в Тулузе, 15 тысяч – в Марселе, 2 тысячи – в Гренобле и в других городах». Тогда же активисты ВКТ развернули на Эйфелевой башне баннер с текстом против реформы Трудового кодекса и окрасили символ Франции в цвета оппозиции законопроекту. Мощная манифестация прошла и у стен самой Национальной ассамблеи.
В течение последних недель, предшествовавших рассмотрению законопроекта в нижней палате парламента, состоялись неоднократные встречи лидеров семи ведущих профсоюзов с премьер-министром страны для корректировки основных положений проекта, которые закончились безрезультатно. Филипп Мартинез подчеркивал после этих консультаций, что для главы правительства «все то, что происходит на улице, не существует. Реформа трудового законодательства важна для него лишь как ступенька в его политической карьере. А на самом деле суть этого закона – в перспективах будущего положения трудящихся, а не в решении того, кто будет кандидатом на ближайших президентских выборах».
Остроту борьбе придавало намерение премьер-министра вновь применить во втором (как ранее и в первом) чтении документа статью Конституции 49.3, которая дает право исполнительной власти вводить непопулярные меры, минуя законодателей. 5 июля, появившись в Национальном собрании, Мануэль Вальс представил этот проект. Следствием его речи был небывалый массовый демарш депутатов: они дружными рядами покидали исторический амфитеатр на радость фото- и телерепортерам, ожидавшим сенсации. Заканчивал свое выступление премьер-министр перед полупустым залом. Но основные драматические события были еще впереди.
Многие представители даже правящей Социалистической партии, включая бывшего министра юстиции Кристиан Тобира, выступили 5 июля против принятия этого документа. Ряд депутатов от левого крыла социалистов, группы Левого фронта и экологов подготовили проект вотума недоверия правительству, который должен был быть поставлен на голосование 6 июля. Однако, как и при первом чтении, проекту не хватило двух голосов. Среди 56 подписавшихся были все депутаты-коммунисты, три бывших министра-социалиста, «зеленые», включая Сесиль Дюфло, и ряд центристов.
Слишком многое поставив на карту, руководство Соцпартии не погнушалось шантажом своих однопартийцев. Они были предупреждены, что подписавшие вотум недоверия будут исключены из партии и поэтому не смогут получить рекомендации для участия в парламентских выборах 2017 года и не будут баллотироваться в новый состав парламента. В результате, как написала ответственный сотрудник группы левых в Европарламенте Софи Розер, «не дав решающие два голоса для вотума недоверия, «фрондёры» превратились в подножный мусор ради того, чтобы обеспечить свое новое выдвижение на выборах в законодательные органы в 2017 году».
Представители правых сил в парламенте не поддержали вотум недоверия, но надеются использовать непопулярность премьер-министра и продвигаемого им закона в своих интересах. «Мы решили прекратить этот маскарад, и пусть Вальс остается среди руин, которые он же создал, – заметил лидер фракции «Республиканцы» в Национальной ассамблее Кристиан Жакоб. – Увидимся через восемь месяцев у избирательных урн». Зато президент MEДEФ (объединения крупнейших промышленников и банкиров) Пьер Гаттаз заранее сообщил, что поддерживает использование статьи 49.3, «чтобы оставить за скобками» четыре месяца борьбы трудящихся. Далее законопроект еще раз отправится в сенат перед окончательным принятием Национальным собранием в конце июля.
Лидеры левых партий и движений единогласно осудили происки правительства в интересах принятия антинародного закона. У национального секретаря Французской коммунистической партии Пьера Лорана неудача с вотумом недоверия породила «чувство гнева». Для Жана-Люка Меланшона «применение статьи 49.3 является простым и очевидным переворотом». Он подчеркнул, что «политика правительства не пользуется поддержкой большинства населения» и оно сохраняется «с помощью методов тирании». «Статья 49.3 нас не остановит!» – говорится в заявлении ВКТ. А 6 июля состоялся объединенный межпрофсоюзный многотысячный митинг в большом зале Жапи в Париже. На нем выступили лидеры и активисты профсоюзов – организаторов борьбы с законопроектом: ВКТ, «Форс увриер», Федерации объединенных профсоюзов, Студенческого национального союза и других организаций. Они заявили, что находятся в состоянии «постоянной борьбы с проектом Трудового кодекса» и наметили планы осеннего наступления.
Вопреки надеждам правительства, что летом, в период отпусков, общественный протест затихнет, лидеры профсоюзов заявили: в это время несколько изменятся только формы борьбы – общенациональные акции сменятся локальными местными мероприятиями. Тогда же будут подготовлены новые инициативы к мощному осеннему наступлению с целью предотвратить применение закона. В связи с этим Филипп Мартинез подчеркнул: «Так у нас будет еще одна возможность показать, что мы не согласны с этим законом, который, даже если будет принят, никогда не должен быть применен». В свое время подобная судьба была у «контракта первого найма», вызвавшего массовые протесты молодежи в 2006 году.
Анна Владимировна Семенова,
главный научный сотрудник Института российской истории РАН,
профессор,
академик РАЕН,
доктор исторических наук
Москва – Париж – Москва
(Опубликовано в «Экономической и философской газете»).
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
