Не было проблемы собрать в Москве народных депутатов СССР
— Валентин Антонович, публикация нашей беседы планируется на 2 сентября. А это тоже заметная дата в череде «чёрных» юбилеев. В этот день 25 лет назад открылся V внеочередной и ставший фактически уже никому не нужным съезд народных депутатов СССР. Уже не было никакой неожиданности в том, что через три дня, 5 сентября, он смиренно подписал себе смертный приговор. Обрывки памяти, сохранившиеся от тех дней, подталкивают к тому, чтобы назвать его съездом-самоубийцей.
— И прямым соучастником преднамеренного убийства Советского Союза. Лично в моих глазах основная тяжесть исторической и правовой ответственности за трагический поворот августовских событий 1991 года лежит прежде всего на той кучке людей, которые своим двуличием, лицемерием и трусостью навечно покрыли позором высокое звание «народный депутат СССР». А если говорить ещё определённее — на членах Верховного Совета СССР, который тогда возглавляли А.И. Лукьянов, Е.М. Примаков, Р.Н. Нишанов и
И.Д. Лаптев. В силу занимаемой должности я неоднократно имел возможность наблюдать за их поведением. Честно говоря, многие депутаты порой больше походили на шкодливых котов, боящихся наказания со стороны хозяина, чем на полномочных избранников советского народа. Между тем это был единственный легитимный высший орган государственной власти, установленный Конституцией СССР, которую никто не отменял да и не мог отменить после мартовского референдума, на котором абсолютное большинство граждан нашего государства проголосовало за сохранение Союза ССР.
— Но вопрос для референдума был сформулирован так, что при любых итогах голосования его результаты каждая из сторон могла толковать в свою пользу. В одном из интервью я спросил об этом у А.И. Лукьянова, и он в принципе согласился со мной. Он даже согласился, что инициаторы референдума изначально относились к нему не как к народному волеизъявлению, а как к операции, не влекущей серьёзных последствий. Это его интервью было опубликовано в «Правде».
— Что же он об этом не говорил перед референдумом?! Наоборот, он был соучастником выдумывания мудрёных юридических формулировок типа «сохранение СССР как обновлённого Союза суверенных государств, в котором будут в полной мере обеспечены права и свободы человека и гражданина». Прямо-таки ритуальные масонские формулы времён Дантона и Робеспьера, а не простая, понятная любому гражданину, любому жителю самого глухого села в самом отдалённом регионе страны альтернатива: «Да!» или «Нет!», «Быть» или «Не быть» далее Советскому Союзу? Но это уже отдельная тема. Сейчас я хочу лишь подчеркнуть, что у Верховного Совета СССР и в августе, сентябре, октябре и даже после Беловежского сговора были право и обязанность действовать в качестве единственного конституционного органа власти Союзного государства.
— Но давайте сегодня в отношении парламента-самоубийцы поступим по пословице: о мёртвом либо хорошо, либо ничего. К тому же в горячие дни он не участвовал в решении судеб великой страны.
— У А.И. Лукьянова, что бы он ни говорил сейчас, была полнейшая возможность даже при строжайшем, самом скрупулёзном соблюдении всех регламентных норм открыть экстренное заседание Верховного Совета СССР не 26, а 23 или даже 22 августа 1991 года. Были абсолютно надёжные гарантии обеспечения необходимого кворума для открытия такого заседания и начала его работы.
— Валентин Антонович, это каким таким чудесным способом Анатолий Иванович мог собрать депутатов с просторов необъятной державы?
— Его дело было принять решение о немедленном созыве внеочередной сессии по требованию народных депутатов группы «Союз» и обнародовать его. А как собрать депутатов — это была бы забота уже не Председателя Верховного Совета СССР.
— ?
— За основу организационного решения проблемы сбора депутатов был принят уже обкатанный к тому времени механизм чрезвычайного сбора членов ЦК КПСС. Предполагалось собрать в Кремле максимально возможное число депутатов действующего состава Верховного Совета СССР, используя для этого любые виды транспорта. Они были бы экстренно доставлены в столицу из любых мест пребывания — хоть из глубинки страны, хоть из-за рубежа. Ради этого не посчитались бы с величиной затрат. При необходимости задействовали бы транспортные средства всех силовых структур: министерств обороны и внутренних дел и КГБ СССР. Практическая готовность к осуществлению такого сбора депутатов к августу 1991 года была очень высокой.
— Из ваших слов выходит, что вопрос об обеспечении кворума Верховного Совета СССР обсуждался и был предрешён?
— Именно так. Но требовалось решение Лукьянова. А он не захотел. Видно, тоже носом стал крутить в разные стороны на всякий случай, соломку для страховки стелить… Не зря в информационной записке КГБ СССР от 20 июня 1991 года, которая была составлена непосредственно по итогам закрытого заседания Верховного Совета СССР (его конкретные результаты явные и скрытые горбачёвцы, в том числе и Лукьянов, успешно «замотали», пустив депутатский пар в свисток), отмечалось следующее: «В окружении Буша также расценили действия Лукьянова во время его визита в Лондон как первую серьёзную попытку начать возможную работу по замене Горбачёва. Они считают, что Лукьянов во время переговоров в Лондоне пытался «показать себя Западу как возможный преемник Горбачёва».
— А какой интерес у ГКЧП был в сессии Верховного Совета СССР? Чтобы она противостояла решениям быстро собранного Верховного Совета РСФСР?
— Не только и не столько. При любом реально возможном варианте развития событий без постановления Верховного Совета СССР, одобряющего или дезавуирующего решения ГКЧП по введению чрезвычайного положения в отдельных районах страны, было уже решительно невозможно действовать строго по закону.
— Но собранные депутаты могли саботировать принятие постановления.
— Тут уж следовало поступить по образцу конклава кардиналов: заперлись все прибывшие парламентарии, скажем, в том же зале пленумов ЦК КПСС, а страна пусть ждёт, пока белый дым из трубы не пойдёт. Даже отрицательное решение лучше неопределённости, разброда, шатаний и извечного стремления околокремлёвской братии, включая депутатов, спрятаться за чьими-либо спинами, чтобы сохранить собственную драгоценную номенклатурную шкуру при любом развитии политических событий в стране.
— И были основания надеяться, что белый дым пойдёт быстро?
— В активе у настоящих патриотов и защитников Отечества был даже такой, думаю, немаловажный фактор, как фактическое благословение Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на принятие решительных действий по сохранению единства и целостности державы. Его глубокое по своему гражданскому и духовному смыслу послание, помещённое в папку из характерного, запоминающегося бархата фиолетового цвета, было передано руководству КГБ СССР через первого заместителя председателя КГБ Г.Е. Агеева. Он встречался и беседовал с патриархом в июне или июле 1991 года. Эта папка и патриарший подарок — статуэтка памятника Крещения Руси на Владимирской горке в Киеве — хранились в моём сейфе вплоть до трагических событий августа 1991 года.
Главный мотор событий
— Вы хотите сказать, что организационным центром действий защиты державы в 1991 году был КГБ СССР?
— Это была его обязанность, так как Комитет должен был отвечать за государственную безопасность. Я могу теперь прямо сказать, что именно в КГБ были подготовлены все обращения и постановления ГКЧП, как и ряд предшествующих документов, оказавших серьёзное воздействие на общественное сознание.
Однако сегодня я уверен, что КГБ СССР как орган защиты безопасности Советского государства погубили избыточное, в чём-то даже показное законопослушание и очевидная несамостоятельность в своих действиях. В смысловой недосказанности как открытых, так и закулисных действий КГБ СССР, в отсутствии целеустремлённости предпринимавшихся ведомством попыток расставить наконец все политические точки над «i» и «ё» и громогласно сказать народу: «Мы лучше, чем кто-либо другой в стране, знаем, ощущаем и понимаем, что ожидает государство уже в ближайшем будущем, и поэтому готовы взять на себя ответственность за отвод Советского Союза от края пропасти», и заключался ключевой элемент того внутреннего раздрая, сумятицы и неразберихи, которые последовали практически одновременно с началом знаменитой телевизионной трансляции балета «Лебединое озеро».
— У нас получается, что главную роль в разрушении СССР играли его «верхи», по крайней мере, та беспринципная часть, которая на рубеже 1980—1990-х годов составляла их большинство. Я солидарен с вами, когда вы не ограничиваете состав «верхов» Горбачёвым и его окружением, но обоснованно включаете в него правительственные структуры и Верховный Совет СССР.
— Почему только СССР? По моей сугубо частной оценке, Верховный Совет РСФСР во главе с Р. Хасбулатовым вкупе с вице-президентом России А. Руцким, быстро переметнувшимися на сторону Ельцина
И. Силаевым, Е. Шапошниковым, П. Грачёвым, А. Лебедем и им подобными открыто предали социалистическую Родину. Более того, сии исторические персонажи и стали той самой последней «соломинкой», которая переломила хребет не только «коммунистическому верблюду», но и всей существовавшей в тот период политической системе СССР.
Именно российские депутаты того периода все вкупе и каждый поодиночке (при этом совершенно не важно, желали они того или нет) стали, за очень редким исключением, истинными могильщиками Советской власти в стремительно разрушавшемся Советском Союзе. Могильщиками, а не защитниками. Нечего при этом кивать в сторону Прибалтики, Украины, Грузии, Молдавии, Армении и других бывших союзных республик: Россия всегда являлась становым хребтом Союзного государства, его стержнем.
— В таком случае требуется ещё одно уточнение. Оно касается КГБ.
— Во время тотального раздрая и здесь люди вели себя по-разному. Имелись заинтересованные в том, чтобы свести проблему к поведению двух-трёх персонажей, чтобы снять всякую ответственность с себя. Проиллюстрирую навязывание этого расхожего обывательского тезиса весьма уместной здесь фразой из книги бывшего первого заместителя председателя КГБ СССР Ф.Д. Бобкова «КГБ и власть»: «При Горбачёве главным идеологом страны стал А.Н. Яковлев. У руля внешней политики оказался непревзойдённый мастер конъюнктуры Э.А. Шеварднадзе. Горбачёв, Яковлев и Шеварднадзе возглавили перестройку. Не берусь судить, видели ли они перспективу, понимали ли, куда ведут страну, учитывали ли планы США, направленные на ликвидацию СССР, или это просто случайное совпадение, но все действия новых лидеров государства в полной мере соответствовали тому, к чему десятилетиями стремились американские спецслужбы».
Вот видите, как всё просто: Горбачёв, Яковлев, Шеварднадзе «возглавили перестройку», и всё в стране пошло кувырком. Не слишком ли упрощённо это расхожее мнение выглядит в изложении генерала армии, далеко не последнего человека в иерархии КГБ, депутата Верховного Совета РСФСР, входившего, помимо прочего, в состав высшего политического руководства страны — ЦК КПСС?
А недавно с изумлением узнал: Ф.Д. Бобков издал очередную книгу. Название красноречивое и говорит само за себя: «Как Путину обустроить Россию. Как бороться с «агентами влияния». Что можно сказать по сему поводу? Да слов недостаёт даже в богатом русском языке! Лишь одно иностранное на языке вертится: ярко выраженный «конъюнктурщик»!
Для очень многих современных политиков — выходцев из КПСС — такое искусственное построение достаточно куцей по численному и персональному составу участников линейки «разрушителей СССР» является очень удобной формой сокрытия своей личной пассивности во времена горбачёвской перестройки. Это неуклюжая попытка оправдания собственной соглашательской позиции во время трагедии рубежа 1980—1990-х годов, затушёвывания обстоятельств личного, порой весьма неприглядного поведения в те дни, когда великая страна буквально корчилась от боли под нарастающими ударами деструктивных сил, осуществлявшимися под самыми пёстрыми знамёнами и лозунгами.
Недооценённый документ
— Но я хотел задаться другим вопросом. Думаю, мы единомышленники в том, что Советский Союз не был обречён на уничтожение. У нас так вышло, что мы сосредоточились на внутренних, причём субъективных факторах гибели СССР.
— В истории нет никого и ничего, кроме людей и их поступков. О них мы и говорим. Что касается стремления разрушить СССР извне, то КГБ СССР практически постоянно имел тому подтверждения. Я расскажу лишь об одном очень показательном факте.
Где-то в 1987 году, когда я ещё работал «в лесу», в штаб-квартире советской внешней разведки, на доклад руководству ПГУ (Первого главного управления. — В.Т.) КГБ СССР поступил один очень интересный материал, представлявший собой долговременный сценарный план искусственного нагнетания и эскалации общественной напряжённости в трёх районах Азербайджана с повышенной концентрацией населения армянской национальности: в Нахичевани, Нагорном Карабахе и Зангезуре. К моему большому удивлению, несмотря на свою очевидную конкретику, этот документ почему-то так и не был реализован самостоятельно в Инстанции, а был лишь частично учтён при составлении ряда информационных и оперативных материалов разведки.
Однако потом ощутимо «громыхнули» известные события в Нагорном Карабахе, Шуше, Гяндже, в аэропорту Зварноц и Сумгаите, и на удивление очень организованно, а отнюдь не «стихийно» были представлены эти события в СМИ. Затем прошли «массовые волнения» населения на приграничных с Ираном территориях Армении, и в результате были буквально сметены километры дорогостоящих инженерных сооружений погранвойск КГБ СССР. Вот тогда я стал всё чаще вспоминать тот документ и подивился, насколько точно происходившие события соответствовали описанному пару лет назад сценарию.
Это было тем более удивительно, если учесть, что упоминавшиеся в сценарном плане политики, общественные деятели, журналисты (например, З. Балаян, С. Капути-кян, П. Айрикян, М. Ованесян, Г. Старовойтова, А. Вольский и другие) были уже вовсю вовлечены в процесс формирования карабахской идентичности. Хотя на деле-то реализовывалась идея «Арцаха», то есть фактического отхода от Азербайджана и воссоединения этого региона с Арменией. По собственной либо по чужой воле перечисленные персонажи с удручающей точностью играли предназначенные им роли. Причём, что ещё более удивительно, всё происходило в чёткой временной и пространственной последовательности действий и в самом Нагорном Карабахе, и в Армении, и в Азербайджане.
Вот тогда я окончательно удостоверился в том, что добытый документ был, судя по всему, подлинным, а руководство советской внешней разведки совершило непростительную ошибку, своевременно не дав ему должного хода. По моим наблюдениям, почти два года с момента начала конфликта в Нагорном Карабахе ситуация на этой территории развивалась в строгом соответствии с написанным кем-то (скорее всего, руководителями партии «Дашнакцутюн») планом. А разнокалиберные Буратино, Арлекино и прочие марионетки из так называемого демократического лагеря усердно им в этом помогали. Потом ситуация, конечно, приобрела собственную внутреннюю динамику и стала по существу неуправляемой и необратимой. Правда, события в Нахичевани развивались по несколько отличному от плана сценарию, были более «вялыми», без внутренней протестной энергетики и должного размаха. Видимо, кто-то вносил в план соответствующие коррективы в отношении развития «стихийного творчества масс»…
В своё время я неоднократно рассказывал эту историю с дашнакской запиской наиболее близким товарищам по КПРФ и по работе в Государственной думе. Но всерьёз её восприняли очень немногие. И первым, кто к ней отнёсся серьёзно, был ныне покойный лидер армянских коммунистов, мудрый и дальновидный политик, настоящий политический боец и просто хороший и верный товарищ, депутат парламента Армении Сергей Бадалян.
— Межнациональные отношения были, вероятно, самым слабым звеном в Советском Союзе. И это точно вычислили наши противники. Мне даже представляется, что западные аналитики хорошо понимали: слабость этого звена в социалистической социальной системе — следствие не столько пороков, сколько достижений Советского Союза. Как КГБ реагировало на возрастание межнациональных проблем?
— В середине 1990 года аналитики КГБ СССР подготовили для доклада в Инстанцию записку о возможных последствиях развала Советского Союза для «проблемных точек», узлов наиболее вероятного нарастания напряжённости сразу по целому ряду векторов: из-за наличия территориальных споров, неотрегулированных межнациональных и меж-этнических проблем, обострения религиозных и даже культурно-языковых различий, социально-экономических противоречий регионального характера. Прогноз КГБ явно сбывался.
На всех 13 упомянутых в аналитической записке проблемных территориях, в том числе и в Крыму, общественно-политические процессы пошли именно в том русле, которое было абсолютно верно спрогнозировано сотрудниками аналитических подразделений КГБ СССР. М.С. Горбачёв, которому и был адресован этот материал, его читал, даже в этой связи поручения какие-то отдал. Да толку-то что с того? Нагорный Карабах, Приднестровье, Южная Осетия, Фергана, Чечня, Ингушетия, Северная Осетия, Абхазия, Литва и прочее — всё состоялось. Только где-то чуть пораньше, а где-то события чуток припозднились.
Кстати, нужно отдать должное специалистам ЦРУ США: они в аналогичной по содержанию записке, составленной для своего военно-политического руководства, не сумели вовремя разглядеть всего лишь одну «проблемную точку» на территории СССР. Всё остальное — и изложение проблем, и выводы (но, конечно, не практические предложения руководителям обеих стран) — было практически идентичным друг другу.
— Прогнозы правильные, а результаты негативные?
— Если бы руководители страны — как вошедшие, так и не вошедшие в состав ГКЧП, — действительно выполняли свои государственные и партийные обязанности не по кривому сценарию Горби, с потрохами сдавшего СССР во время своей конфиденциальной встречи с госсекретарём США Дж. Бейкером в конце июня 1991 года, а по своему прямому служебному долгу, по зову своей гражданской и партийной совести, а военные — в строгом соответствии с принятой на себя воинской присягой, результат был бы совсем другим.
Главные роли и их исполнители
— Ну вот мы и подошли к главным действующим лицам ГКЧП.
— На начальном этапе перестройки все выдвиженцы того периода — Лукьянов и Рыжков, Янаев и Шенин, Крючков и Бакланов, Лигачёв и Болдин — были членами единой горбачёвской команды. В её состав на тех же основаниях входили Яковлев, Шеварднадзе, Ельцин, Медведев и другие. Это уже потом их пути разошлись, а до ХIX партконференции принципиальных различий во взглядах между ними особо не наблюдалось.
— Крючков и Яковлев одинаково убеждённые соратники Горбачёва?
— Конечно. Да что там Крючков и Яковлев…
Что бы сегодня ни говорили сугубо позитивного о Ю.В. Андропове и столь же негативного о А.Н. Яковлеве, могу с уверенностью утверждать одно, о чём ведаю не понаслышке: инициатива возвращения Яковлева из «ссылки» в Канаду (в 1973—1983 годах он был послом СССР в Канаде. — В.Т.) принадлежала лично Андропову, а не кому-то иному из руководителей СССР. Даже если за него действительно «замолвил словечко» тогдашний секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачёв после своего визита в Канаду, всё равно окончательное решение было за Андроповым. И сия благая весть дошла до канадского «отшельника» не от кого-либо другого, а именно от В.А. Крючкова, его будущего злейшего врага. Работники разведки, которым я привык доверять «на все сто», в цвете описывали мне эту впечатляющую картину: Яковлев, несмотря на свою хромую ногу, в своём посольском кабинете в Оттаве пускается в пляс, получив радостное известие о предстоящем возвращении в Москву «по эстафете» с нарочным из Ясенева…
Другой эпизод. Достоверно знаю (всё это происходило на моих глазах), что А.Н. Яковлев был первым из состава Политбюро ЦК КПСС, кто поздравил В.А. Крючкова с назначением на пост председателя КГБ СССР. И телефонный разговор двух собеседников носил дружеский, я бы даже сказал, доверительный характер. Чёрная кошка пробежит между ними где-то поближе к концу 1989 года, и причины тому были не только идеологического свойства… Потому утверждение В.А. Крючкова, датированное 2003 годом: «Андропов прямо мне говорил: «Яковлев — антисоветчик», — представляется мне сомнительным.
Подобное суждение, думается, проистекает всё из той же оперы, что и многие другие, сделанные в период следствия публичные (и не только публичные) высказывания и оценки узников «Матросской тишины». Они были следствием не их злого умысла, а, скорее, выполняли роль защитной, оборонительной аргументации в общении с прокурорскими работниками перед лицом реальной угрозы уголовного преследования. А впоследствии гэкачеписты были вынуждены следовать своим первоначальным, иногда не вполне корректным и не полностью правдивым логическим построениям для защиты на суде, чтобы их не упрекнули в непоследовательности собственных суждений или даже в преднамеренном искажении истинного положения дел.
Скажу больше: где-то до середины 1989 года Горбачёв советовался с Крючковым едва ли меньше, чем с Яковлевым. А объясняется это просто: Горбачёв, будучи выдвиженцем Андропова, опирался на другого его выдвиженца — Крючкова. И, скажем так, Владимир Александрович поначалу очень добросовестно работал на Горбачёва.
— Когда вчерашние соратники Горбачёва оказались на разных берегах?
— Думаю, этот процесс непосредственно связан со знаменитым закрытым заседанием Верховного Совета СССР, где В.С. Павлов, В.А. Крючков, Д.Т. Язов и Б.К. Пуго говорили о социально-политическом кризисе, в котором находилась страна, и ставили вопрос о возвращении кабинету министров тех полномочий, что были в своё время у Совета Министров СССР.
— Но мне не доводилось нигде ни читать, ни слышать о какой-то связи между тем закрытым заседанием и образованием ГКЧП.
— А такой связи, кроме смысловой, и не было. Введение в действие «первого варианта ГКЧП» рассматривалось ещё в конце марта — начале апреля 1991 года. Замечу, что это приходилось как раз на период подготовки зарубежной поездки М.С. Горбачёва в Южную Корею и Японию. Президент, как всегда, предпочитал оставаться в тени во время решающих событий, точнее — в привычной для него роли кукловода. Тогда ГКЧП создавался на основе предложений А.И. Тизякова (напрасно говорят, будто он был включён в ГКЧП вместе с В.А. Стародубцевым в последний момент, чуть ли даже не 18 августа 1991 года). Более того, именно Александр Иванович Тизяков был истинным автором этой знаменитой ныне аббревиатуры, хотя в подготовленной им аналитической записке речь шла о создании не «чрезвычайного комитета», а о формировании некой невнятной «комиссии».
Весной же был отработан и организационный алгоритм правового, законодательного обеспечения этого решения, который, к сожалению, так и не был приведён в действие. Кстати, и сама идея ГКЧП — Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР — родилась не на пустом месте. Она прямо проистекала из особенностей тогдашнего советского законодательства. Ведь существовали всего лишь две правовые возможности введения чрезвычайного положения на отдельных территориях страны — либо указом Президента СССР, либо постановлением Верховного Совета СССР.
Некоторые «взад-вперёд-смотрящие» утверждают, что тогда была даже изготовлена печать ГКЧП. Это сплошная сказка. Никаких «печатей ГКЧП», вопреки всем утверждениям, в тот период не изготавливалось. То, что российские зрители позднее лицезрели на телевидении в заставке передачи Политковского или Млечина (кажется, она называлась «Особая папка»), было августовским творением умельцев из ЦНИИСТ ОТУ КГБ СССР. Было такое хитрое научно-исследовательское учреждение в структуре центрального аппарата КГБ. Там при необходимости могли очень оперативно изготовить всё, что требовалось для дела… И печати были изготовлены лишь тогда, когда в августе встал вопрос о введении комендантского часа в Москве. Тогда потребовались бы пропуска как для транспорта, так и для лиц, выполнявших свои служебные обязанности во время комендантского часа.
Во время поездки Горбачёва в Республику Корея и Японию о введении комендантского часа даже не заходило речи. Более того, сопровождавший президента в поездке А.Н. Яковлев неожиданно срочно из Кореи вернулся в Москву. Видно, Горбачёв отправил его присматривать за оставшимися, чтобы они после разговоров о ГКЧП чего-нибудь не натворили. В столице в то время проводником всех горбачёвских идей был оставлен член Президентского совета, руководитель аппарата президента В.И. Болдин.
По возвращении Горбачёва в Москву Крючков приказал все документы, в том числе обращения к советскому народу, уничтожить. Правда, один из коллег этого не сделал и тем самым очень облегчил нашу работу в августе. Под руководством Владимира Александровича была проведена лишь корректировка весенних заготовок.
— Валентин Антонович, вы сказали, что команду Горбачёва развело на разные берега закрытое заседание Верховного Совета СССР в июне 1991 года. Но ведь ещё в апреле состоялся пленум ЦК КПСС, на котором партия чуть было не избавилась от Горбачёва как от Генерального секретаря ЦК.
— В апреле 1991 года во время памятного всем коммунистам пленума ЦК КПСС мне довелось пребывать в кабинете начальника 9-го Управления КГБ СССР, очень уважаемого мною Ю.С. Плеханова, добрая ему память. Мы слушали весь ход дискуссии по огромному приёмнику ещё сталинских времён. Могу свидетельствовать: большинство членов ЦК были настроены против Горбачёва и даже обрадовались, когда он стал грозить, что уйдёт в отставку.
Иногда к нам присоединялся управляющий делами ЦК КПСС Н.П. Кручина. Он тоже был настроен по отношению к политике Горбачёва достаточно сдержанно и даже критично, но высказывался всегда предельно осторожно, всё больше «на полутонах».
Так вот я тогда своими глазами наблюдал «во время перекура» в коридоре зала пленумов ЦК очень впечатляющую картину: судорожно метались из угла в угол после публично заявленного М.С. Горбачёвым желания уйти с поста генсека А. Вольский, Г. Шахназаров,
В. Медведев, Е. Примаков и ряд других его сторонников. Видел, как они тут же, буквально на коленке, наладили сбор подписей под ими же смастыренным обращением к Горбачёву с призывом типа «Не уходи, отец родной!» Да и В.А. Крючков, к слову сказать, тоже оказался не на высоте политического момента: вместо активной «работы в массах» взял да и повёл Горбачёва в кабинет вискариком отпаивать, стресс генсеку снимать…
— Как вы сейчас оцениваете в целом действия ГКЧП?
— Со стороны его членов это была их последняя надежда, последняя попытка спасти СССР. Но при этом они оказались игрушками в руках Горбачёва. Одни понимали своё истинное положение, другие — нет. Скажем, при мне В.А. Крючков вписывал в текст обращения ГКЧП к народу слова о том, что именно Горбачёв был инициатором перестройки, но её не удалось воплотить в жизнь. Да и создание ГКЧП объяснялось не приближением некоей даты «подписания нового Союзного договора». Верховным Советом СССР она была назначена на вторую половину сентября. 20 августа могло быть лишь объявлено намерение о предстоящей процедуре. Дата образования ГКЧП определялась приближением возвращения Горбачёва в Москву, после чего создать ГКЧП в намеченном виде было бы уже невозможно даже теоретически.
— КГБ наверняка анализировал состояние общества, настроение людей, их отношение к ГКЧП.
— Анализировать в те дни нам было некогда. Но информацию мы, конечно же, получали, и очень обширную. Приходили телеграммы, складывались высоченные стопки писем. Абсолютное большинство откликов было позитивным. У меня сложилось впечатление: негатив составлял процентов 15. Даже пятой части явно не было. Особенно много писем с положительным отношением к намерениям ГКЧП поступало из трудовых коллективов. Если бы Чрезвычайный комитет в своих действиях опирался на рабочий класс, на трудящихся, его победа была бы гарантированной. Другой важной опорой для ГКЧП могли бы стать афганцы, среди которых тогда доминировали патриотические настроения.
Почему не изолировали Ельцина
— А как объяснить, что не был интернирован Ельцин?
— Не исключалось, что при определённом стечении обстоятельств он мог бы стать президентом сохранённого СССР. Могу подтвердить, что Татьяна Дьяченко говорила в своих мемуарах чистую правду, когда утверждала, что её отцу поступило от ГКЧП предложение возглавить Союзное государство на посту президента Союза ССР (Нурсултан Назарбаев предлагался тогда же на пост председателя правительства СССР с расширением реальных полномочий этого органа). Однако всё это могло произойти лишь при непременном условии поддержки обоими руководителями предпринятых действий ГКЧП по сохранению мира и стабильности в стране. Ельцин на какое-то время после состоявшегося с ним разговора было заколебался, но затем его «демократическое окружение» быстренько разъяснило вождю разницу между журавлём в небе и синицей в руках.
Я не могу утверждать с достоверностью, кто и в какой форме довёл эту мысль до сведения Б.Н. Ельцина. Однако в моём сейфе хранился листок с собственноручными пометками В.А. Крючкова, кто конкретно из гэкачепистов должен был обо всём переговорить с Б. Ельциным. В списке был сам Владимир Александрович, председатель кабинета министров В.С. Павлов и ещё три человека. В графу переговорщиков с Ельциным Крючков собственноручно вписал после своей фамилии А.И. Лукьянова. На этом же листке был список и тех, кто должен был беседовать с другими руководителями союзных республик. Этот листок был изъят после «путча» генеральным прокурором РСФСР В. Степанковым и его сотрудниками в ходе их визита на Лубянку.
Мне врезалось в память, что один из прокурорских начальников по указке с самого «верха» явно пытался вычленить этот «вещдок» из материалов следствия и, судя по его репликам, уничтожить «за ненадобностью». На допросах в 20-м подъезде здания на Старой площади по данному эпизоду следователи трясли меня особенно рьяно, так как этот листочек, в отличие от других подлинных материалов ГКЧП, существовал всего лишь в единственном экземпляре. Кстати, этот факт косвенно подтверждает: основной действующей единицей ГКЧП — хотите, «лидером», хотите, «координатором» — был именно В.А. Крючков.
Косвенно о проведённой с Б.Н. Ельциным беседе упоминал в своём интервью «Литературной газете» сам В.А. Крючков. Отвечая на вопрос Дмитрия Беловецкого: «Мог ли Ельцин стать президентом СССР?», Крючков сказал: «Вы знаете, с ним был на эту тему разговор. Он улыбался при этом. Ему льстила такая мысль, и он, вполне возможно, вынашивал такую идею. Да… Но Ельцин был одержим властью. Он по своей природе не созидатель, а разрушитель. Это — главное. Он ни перед чем не останавливался. Ельцин, мне кажется, в конце 1991 года понял, что ему не светит уже пост руководителя союзной державы, и решил идти по пути дальнейшего развала страны».
Я с подобной оценкой категорически не согласен, ибо Б. Ельцин в период с августа по декабрь 1991 года мог творить всё, что ему заблагорассудится, как в самой России, так и в «ближнем зарубежье», и никто ему чинить при этом помехи был просто не в состоянии. Захотел бы сесть в союзное президентское кресло вместо Горбачёва — сел бы запросто, и все бы при этом ему только улыбались и дружно аплодировали…
…Через четверть века к горечи за страну примешивается личная горечь. Печально, конечно, сознавать, что и гэкачеписты, и те, кто их искренне поддерживал в стремлении предотвратить развал СССР, были лишь пешками на шахматной доске М.С. Горбачёва, фактически его вольными или невольными пособниками в обострившейся до крайности борьбе с Б.Н. Ельциным за власть в стране. Я, как и подавляющее большинство руководителей подразделений Комитета, наивно полагал, что происходит вполне естественный и совершенно оправданный процесс давно назревшего и даже перезревшего по своим срокам избавления страны от надоевшего всем до печёнок политического словоблуда. Ошибся, увы, о чём сожалею до сих пор.
От редакции: Отметим, что Комитет государственной безопасности СССР многократно информировал М.С. Горбачёва о нарастающих сепаратистских движениях на территории нашей страны, об их поддержке со стороны «ведущих мировых держав» и т.д. Но президент СССР, поставивший в начале задачу введения режима чрезвычайного положения на территории СССР, в решающий момент начал колебаться. В свою очередь, злую шутку сыграли попытки ГКЧП и ряда их сторонников найти «общий язык» с Горбачёвым. Сюда относится, прежде всего, то, что не хватило решимости созвать Съезд народных депутатов СССР и объявить ему импичмент. Также следовало принять жёсткие меры в отношении тех, кто, несмотря на введённые режим чрезвычайного положения, вывел людей на улицы Москвы и расшатывал государственное единство Советского Союза. Речь идёт о «Демократической России». Но, к сожалению, это сделано не было. И итог «заигрывания в демократию» уже через полгода стал очевиден даже тем, кто в августе 1991 года стоял вместе с Ельциным у «Белого дома».
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
