Классовое значение денег

«Вы приходите в ужас от того, что мы хотим уничтожить частную собственность. Но в вашем нынешнем обществе частная собственность уничтожена для девяти десятых его членов; она существует именно благодаря тому, что не существует для девяти десятых. Вы упрекаете нас, следовательно, в том, что мы хотим уничтожить собственность, предполагающую в качестве необходимого отсутствие собственности у огромного большинства общества.
Одним словом, вы упрекаете нас в том, что мы хотим уничтожить вашу собственность. Да, мы действительно хотим это сделать…
Вы выдвигали возражение, будто с уничтожением частной собственности прекратится всякая деятельность и воцарится всеобщая леность.
В таком случае буржуазное общество должно было бы давно погибнуть от лености, ибо здесь тот, кто трудится, ничего не приобретает, а тот, кто приобретает, не трудится».
К. Маркс и Ф. Энгельс, Манифест коммунистической ПартииОружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой; но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами.

Карл Маркс, К критике философии права

Буржуазные экономисты говорят, что распределение общественных продуктов между членами общества как для производительного, так и для личного потребления без денег, т.е. купли-продажи, просто невозможно. Это, утверждают они, объясняется тем, что в самом распределении предметов потребления заложены затруднения, которые могут быть устранены только при помощи денег; дескать, деньги для того и придумали, чтобы устранять затруднения, которые возникают при распределении предметов потребления. Слов нет. Действительно, непосредственноераспределение предметов потребления между членами общества сопряжено с трудностями, которые устраняются при помощи денег. Но уже самый факт, что в тысяче случаев распределение предметов потребления между членами общества совершается без денег, показывает, что буржуазные экономисты нагло врут. Возникает вопрос: почему буржуазные экономисты с маниакальным упорством навязывают обществу представление, будто распределение предметов потребления между членами общества носит характер абсолютной необходимости?

Единственно правильный ответ на этот вопрос можно дать только с точки зрения товарного производства, результатом развития которого и являются деньги. Но прежде, чем приступить к рассмотрению этого вопроса, необходимо сделать два замечания.

Во-первых, товарное производство – это такое производство, при котором продукты изготовляются не для собственного потребления, а для продажи, для рыночного обмена; продукт, произведённый для продажи, для рыночного обмена, называется товаром. Во-вторых, форма ведения хозяйства не может избираться людьми произвольно – она зависит от объективно складывающихся условий. Для возникновения и существования товарного производства требуется сочетание двух условий: это, во-первых, общественное разделение труда, т.е. такое разделение труда, которое возникает не из естественных различий людей (пол, возраст, физическая сила, дарование и т.д.), а из специализации производителей на выработке определённых изделий, и, во-вторых, обособление производителей в качестве частных собственников средств производства. Если нет этих условий, то товарное производство не может возникнуть.

Итак, так как товаропроизводители производят продукты не для собственного потребления, а для потребления других, стало быть, для общественного потребления, то их труд носит общественный характер. Но, с другой стороны, частная собственность на средства производства разъединяет их, делает труд отдельного человека его частным делом. В результате такого раздвоения труда (противоречия между частным и общественным трудом), товаропроизводители оказываются вынужденными вступать в общественный контакт между собой лишь путём обмена продуктов своего труда, товаров.

А между тем в обмен вступают только разнородные товары, которые по своим природным свойствам вообще несопоставимы. Отсюда возникают затруднения при непосредственном обмене товаров. Стихийное разрешение этих затруднений и приводит к возникновению денег. «Деньги столь же мало возникают путём соглашения, как и государство. Они стихийно возникают из обмена и в обмене, они его продукт». (К. Маркс, Экономические рукописи 1857 – 1859 г.).

Обмен товаров означает, что они приравниваются друг к другу. Но в обмен поступают только различные товары (например: мясо и ткань), которые несравнимы. Но раз они приравниваются, то, следовательно, в них должно быть что-то общее, а не только различное. Что же общего у различных товаров? У различных товаров есть только одно общее свойство, делающее их сравнимыми между собой при обмене, а именно то, что на их производство затрачена физическая и умственная сила человека – одинаковый человеческий труд.

Продукты, которыми обменивались первые товаропроизводители: крестьяне и ремесленники, это продукты их личного труда. Что затрачивали они при изготовлении этих продуктов? Труд – и только труд: на возмещение орудий труда, на производство сырья, на его обработку они затрачивали только свою личную рабочую силу. Могли ли они поэтому обменивать эти свои продукты на продукты других производителей иначе, чем пропорционально затраченному труду? Рабочее время, затраченное на эти продукты, было не только единственным подходящим мерилом у них для количественного определения подлежащих обмену величин, но и всякое другое мерило было совершенно немыслимым.

Когда мясник выносит мясо на рынок для обмена, то он обнаруживает, что за его килограмм мяса дают 3 метра ткани. Это означает, что при производстве 1 килограмма мяса затрачено столько же труда, сколько затрачено на производство 3 метров ткани. Или, говоря другими словами, это означает, что 1 кг мяса стоит столько же человеческого труда, сколько стоят 3 метра ткани. Так возникает понятие стоимость. Труд – и только труд образует стоимость товара, а не полезность, редкость, соотношение спроса и предложения, как это изображают буржуазные экономисты. Стоимость – не вещь, а определённое количество человеческого труда, овеществлённое в товаре. Термин «овеществленное» подчёркивает тот факт, что человеческий труд заключён, воплощён в товаре. Продукт, в котором воплощён человеческий труд, называется потребительной стоимостью. Товар, таким образом, есть единство стоимости и потребительной стоимости.

Итак, поскольку товары предназначены не для собственного потребления, а для потребления других, постольку они вообще могут вступать в обмен; поскольку же в них заключён одинаковый человеческий труд, простая затрата человеческой рабочей силы, постольку они могут быть сравнимы в обмене друг с другом, признаваемы равными или неравными, сообразно заключающемуся в каждом из них количеству этого труда.

Теперь спрашивается: как измерять количество человеческого труда, затраченного на производство товара, т.е. величину стоимости? Поскольку стоимость создаётся трудом, то величина стоимости измеряется, очевидно, количеством труда, заключённого в продукте. Количество самого труда измеряется его продолжительностью, рабочим временем.

Между тем определение величины стоимости усложняется тем, что каждый вид товара изготовляется, как правило, массой производителей, которые работают в различных условиях. Следовательно, различные товаропроизводители затрачивают различное время на производство одних и тех же товаров. Поэтому величина стоимости товаров не может измеряться индивидуальным рабочим временем, затрачиваемым на производство товара отдельным товаропроизводителем. Если бы величина стоимости измерялась бы индивидуальным рабочим временем, то не существовало бы единой величины стоимости на одинаковые товары. В действительности же одинаковые товары имеют равную стоимость. Величина стоимости товаров определяется не индивидуальным рабочим временем каждого отдельного производителя, а тем рабочим временем, которое общественно необходимо для производства данного продукта. Общественно необходимое рабочее время есть то время, которое требуется для изготовления какого-либо продукта при средних, общественно-нормальных условиях производства, т.е. при среднем уровне техники, средней квалификации и интенсивности труда.

Итак, величина стоимости измеряется общественно необходимым рабочим временем. Спрашивается, можно ли выразить стоимость продукта в рабочем времени, если она определяется не индивидуальным рабочим временем, а общественно необходимым рабочим временем? Нет. В условиях обособленности производителей невозможно определить количество труда, которое не отдельный производитель, а общество в целом затрачивает на производство того или иного товара. Возникает трудность с измерением стоимости товара.

С другой стороны, по мере развития общественного разделения труда, увеличивается число актов обмена и разнообразие входящих в обмен товаров. Вследствие этого возникает положение, когда, например, владельцу сапог требуется топор, между тем как владельцу топора нужны не сапоги, а мясо: обмен между этими товаровладельцами состояться не может. Возникает трудность обмена, связанная с множеством разнообразия товаров.

Законы обмена проявляются в природном инстинкте товаропроизводителей. Находясь в этом затруднительном положении, они рассуждают: поскольку все товары, независимо от своих различных свойств, в определённых количествах замещают друг друга при обмене, равны друг другу, то они могут измерить стоимость своих продуктов, относя их какому-нибудь другому, третьему товару как к стоимости, противопоставляя их ему как к всеобщему эквиваленту. И они делают это, хотя и не сознают, что делают. Производители выделяют из всей массы товаров один товар, в котором раз навсегда измеряется стоимость всех других товаров, – товар, который имеет значение непосредственного воплощения общественно необходимого рабочего времени и поэтому может непосредственно и безусловно обмениваться на все другие товары: этот товар – деньги. Таким образом, общественная связь между товаропроизводителями, разорванная трудностями непосредственного обмена товаров, восстанавливается при помощи денег. Деньги – не вещь, а общественное отношение, прикрытое вещной оболочкой.

Вначале, когда существовали лишь отдельные акты обмена, роль денег случайно играли различные товары. Но постепенно в процессе развития производства она закрепилась за золотом. Это объясняется не какими-либо сверхъестественными свойствами золота. Просто золото по своим природным свойствам в наибольшей мере приспособлено к роли денег (однородность, делимость, сохраняемость). «Не деньги делают товары соизмеримыми. Наоборот. Именно потому, что все товары как стоимости представляют собой овеществлённый человеческий труд и, следовательно, сами по себе соизмеримы, – именно поэтому все они могут измерять свои стоимости одним и тем же специфическим товаром, превращая, таким образом, этот последний в общую для них меру стоимостей, т.е. в деньги». (К. Маркс, Капитал, т.1).

Деньги в качестве всеобщего эквивалента исторически, прежде всего, обслуживают обмен товаров между простыми товаропроизводителями – мелкими частными собственниками средств производства. Мелкие частные собственники сами трудятся и продают произведённые ими товары в соответствие с рабочим временем, общественно необходимым для их производства, т.е. обменивают эквивалент на эквивалент. В этом смысле деньги, как общественное отношение, в условиях простого товарного производства, не содержат в себе отношений зависимости между товаропроизводителями. Здесь на рынке встречаются свободные, юридически равные товаровладельцы. Деньги в простом товарном производстве выполняют общественные функции: 1) мера стоимости, 2) средство обращения, 3) средство накопления, 4) средство платежа и 5) мировые деньги.

Но появление денег отнюдь не создаёт каких-то «гармонических отношений», как это изображают буржуазные экономисты. Наоборот, функционирование денег в условиях частной собственности неизбежно превращает их в орудие эксплуатации человека человеком, т.е. в орудие безвозмездного присвоения одними людьми продуктов труда других людей.

До появления денег совершался простой обмен товаров, т.е. товар непосредственно обменивался на другой товар. С появлением денег обмен товаров разделился на два акта: продажа товара за деньги и куплю за те же деньги другого товара. Это создаёт условия, позволяющие паразитически внедряться в обмен посреднику-купцу. Купец не участвует в производстве товаров, а лишь опосредствует их куплю-продажу: покупает дёшево, а продаёт дороже. В результате купец наживается как на продавце, так и на покупателе. Деньги, таким образом, впервые превращаются в орудие эксплуатации в руках посредника – купца. Купец торгует не с целью непосредственного приобретения предметов потребления, а ради увеличения денег, находящихся в его распоряжении, ради обогащения. С другой стороны, рост денежных богатств в руках купца создаёт условия для возникновения ростовщичества – торговли деньгами.

Но было бы ошибкой думать, что эксплуатация свойственна лишь торговле. Чтобы можно было торговать, должно, очевидно, постоянно быть в наличии что-нибудь, чем можно было бы торговать, другими словами – предмет торговли должен непрерывно производиться. Присвоение купцами и ростовщиками результатов чужого труда связано с перераспределением уже созданного продукта.

Труд, или производство, всегда осуществляется при помощи средств производства. Но средства производства сами по себе, вне соединения с рабочей силой, представляют лишь груду мёртвых вещей. Для того чтобы мог начаться процесс производства, рабочая сила должна соединиться с орудиями производства. С другой стороны, отличительной чертой всякого производства является определённая форма собственности на средства производства. При господстве общественной собственности на средства производства общество является, в целом, однородным, и поэтому здесь нет эксплуатации человека человеком, здесь средства производства используются в интересах всех членов общества. При господстве же частной собственности на средства производства общество неизбежно раскалывается на два класса: с одной стороны, частные собственники средств производства, а с другой – лишенные их, – что делает возможной эксплуатацию последних собственниками средств производства. Короче говоря, в каждом исторически определённом обществе процессу труда присуще особое социально-экономическое, т.е. классовое, содержание, которое определяется господствующей формой собственности на средства производства.

Первым эксплуататорским обществом в истории было рабовладельческое общество. Основными классами рабовладельческого общества были рабовладельцы и рабы. Раб находился в личной зависимости от рабовладельца; отношения между рабовладельцем и рабом строились на началах непосредственного господства и подчинения.

Специфической особенностью рабовладельческого общества было то, что в нём не только земля и орудия труда, но и трудящийся – раб был собственностью рабовладельца. Отсюда вытекало и специфическое соединение рабочей силы раба со средствами производства: рабовладельческое производство осуществлялось прямым принуждением к труду раба. Присвоение рабовладельцем продукта чужого труда осуществлялось в наиболее обнаженной форме – в форме прямого изъятия продукта у раба. Здесь деньги никак не характеризуют производственные, т.е. экономические, отношения зависимости между рабом и рабовладельцем. Здесь эксплуатация осуществляется внеэкономическим, т.е. насильственным, принуждением к труду.

Для того чтобы работать, раб, разумеется, должен жить. Поэтому некоторая часть продуктов труда раба шла на его содержание в качестве необходимого продукта, которым обеспечивалось воспроизводство его рабочей силы. Другая часть, заключавшая избыток над необходимым продуктом, шла на удовлетворение всевозможных потребностей рабовладельца и являлась прибавочным продуктом. Отсюда следует, что и само рабочее время раба распадалось на необходимое и прибавочное время, или, говоря иначе, его труд разделялся на необходимый и прибавочный труд.

Рабовладельческая форма присвоения продуктов труда предопределяла и господство натурального хозяйства, т.е. такого хозяйства, при котором продукты труда потребляются в рамках того же хозяйства, где они произведены.

Вторым эксплуататорским обществом в истории было феодальное общество. Основными классами феодального общества были помещики и крепостные крестьяне. Здесь, как и в рабовладельческом обществе, крепостной находился в личной зависимости от помещика; отношения между помещиком и крепостным крестьянином строились на началах непосредственного господства и подчинения. Вместе с тем положение крепостного крестьянина несколько отличалось от положения раба. Крепостной крестьянин, в отличие от раба, не был собственностью помещика. Крепостной крестьянин был подчинён помещику тем, что он был непосредственно привязан к клочку земли, который являлся собственностью помещика. За пользование этим клочком земли крепостной отдавал помещику часть продуктов своего труда или выполнял ряд работ в пользу помещика. Отсюда, из двойственного положения крепостного крестьянина, следует, что присвоение помещиком продуктов труда крепостного крестьянина осуществлялось на основе сочетания прямого и экономического принуждения к труду. Но как бы ни видоизменились, ни смягчились отношения между помещиком и крепостным крестьянином, присвоение помещиком продуктов чужого труда, как и в рабовладельческом обществе, осуществлялось в открытой форме – в форме прямого изъятия продукта у крепостного крестьянина. Здесь деньги никак не характеризуют производственные, т.е. экономические, отношения зависимости между крепостным крестьянином и помещиком.

В первый период существования феодализма полностью господствовало натуральное хозяйство. Крепостные крестьяне производили в основном всё, что необходимо как помещику, так и им самим. Производство товаров здесь не являлось господствующей формой производства. Во второй же, более поздний период, начинает всё более развиваться товарное производство, которое, по мере своего развития, приводит к экономическому расслоению товаропроизводителей, т.е. выделению, с одной стороны, массы беднеющих людей, с другой – небольшой, группы богатеющих людей.

Экономическое расслоение товаропроизводителей происходит следующим образом. Различные товаропроизводители затрачивают разное количество времени на производство одних и тех же товаров. Это зависит от различий в орудиях труда, силе, ловкости, искусства производителей. Однако стоимость товара определяют не индивидуальные затраты труда различных товаропроизводителей, а общественно необходимые затраты труда. Поэтому на рынке одинаковые товары продаются по одинаковой цене независимо от фактических различий в условиях труда отдельных товаропроизводителей. И товаропроизводители, у которых индивидуальные затраты труда вследствие худших условий производства выше средних, при продаже своих товаров покрывают лишь часть этих затрат и разоряются, в то время как те, у которых индивидуальные затраты труда благодаря лучшим условиям производства ниже средних, при продаже своих товаров оказываются в выгодном положении и богатеют. Это усиливает конкуренцию. Происходит расслоение товаропроизводителей. Незначительная часть богатеет, накапливает в своих руках огромные денежные средства, становится владельцем предприятий. Большинство же из них разоряется, лишается средств производства, а следовательно, и средств существования.

Возникает странное общественное явление. С одной стороны, появляются свободные люди, которые монополизируют все средства производства и все средства существования, но в то же время, как и феодалы, сами не работают. С другой стороны, появляются также свободные люди, существование которых, однако, никак не обеспечено именно в силу того, что они лишены средств производства и средств существования (при рабстве и феодализме существование раба и крепостного, каким бы жалким оно ни было, обеспечено уже тем, что раб является собственностью рабовладельца, а крепостной находится под защитой помещика). Наконец, владельцы предприятий ведут своё хозяйство так, чтобы производить для рынка, – что фактически означает, что всё большая часть населения приобретает средства существования посредством денег. В результате всего этого масса людей, будучи лично свободными, но, не имея денег, средств производства и средств существования, вынуждены наниматься на работу к владельцам предприятий для того, чтобы получить от них деньги и на них купить средства существования. А наём рабочего владельцем предприятия есть не что иное, как покупка-продажа рабочей силы: рабочий продаёт свою рабочую силу, владелец предприятия её покупает. Так рабочая сила человека становится товаром. Так появляются капиталисты – покупатели, владеющие деньгами, средствами производства и средствами существования, и наёмные рабочие – продавцы, которым нечего продавать, кроме своей рабочей силы, своих рабочих рук и головы.

Появление капиталистов и наёмных рабочих возвещает появление особой эпохи – эпохи капитализма. Капитализм производит полный переворот в прежних общественных отношениях. Этот переворот заключается в том, что открыто насильственная эксплуатация, существовавшая в рабовладельческом и феодальном обществах, в капиталистическом обществе маскируется тем, что рабочая сила человека становится таким же товаром, как и продукты труда.

В условиях капиталистического общества на рынке наряду с обычными товаровладельцами встречаются два очень различных вида товаровладельцев – капиталист и рабочий: рабочий продаёт свою рабочую силу, а капиталист её покупает. Внешне эта сделка купли-продажи рабочей силы выступает как простая сделка между свободными, юридически равными товаровладельцами, а труд наёмного рабочего выступает как добровольный труд. На самом деле за формальным и видимым «равенством» этих товаровладельцев скрывается их действительное неравенство. Здесь противостоят друг другу не простой покупатель и не простой продавец, а выступают, с одной стороны, капиталист – владелец денег, средств производства и средств существования и, с другой – рабочий, лишённый денег, средств производства и средств существования. Уже этот простой факт показывает, что рабочий продаёт свою рабочую силу капиталисту не по доброй воле, как это изображают буржуазные экономисты. Наоборот, не имея денег, средств производства и средств существования, рабочий, чтобы не умереть с голоду, вынужден продавать свою рабочую силу капиталисту, и, по существу, его труд является принудительным трудом. Принудительный характер наёмного трудамаскируется именно тем, что между капиталистом и наёмным рабочим заключается акт купли и продажи рабочей силы как между свободными, юридически равными товаровладельцами. Отсюда следует, что в капиталистическом обществе деньги, как общественное отношение, содержат в себе отношение зависимости между капиталистом и наёмным рабочим, выражающее экономическую зависимость наёмного рабочего от капиталиста. Таким образом, в капиталистическом обществе деньги приобретают особое классовое значение, становятся в руках капиталистов орудием эксплуатации наёмного рабочего.

В условиях рабовладельческого и феодального обществ труд рабов или крепостных крестьян был открыто насильственным. Присвоение рабовладельцем или помещиком продукта чужого труда осуществлялось в наиболее обнажённой форме – в форме прямого изъятия продукта у производителя. В то время оно и не могло быть иным. Наоборот, в условиях капитализма, когда все лично свободны и когда, следовательно, каждый может взять в руки оружие, прямое насильственное принуждение к труду просто немыслимо. При современной капиталистической общественной жизни всякие попытки насильственного принуждения к труду, прямого присвоения продуктов чужого труда неизбежно влекут за собой прямое лобовое столкновение между капиталистами и рабочим классом, в результате которого будет уничтожен капитализм; это доказала Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 года. Вместе с тем деньги создают иллюзию лёгкого решения всех проблем, что даёт возможность олигархам (крупным капиталистам), этим действительным торговцам деньгами (ибо они же банкиры) контролировать все общество деньгами. Яркий пример этого – потребительский кредит, который связывает десятки миллионов трудящихся по рукам и ногам долговыми обязательствами.

Перевод всех общественных отношений в денежные отношения есть единственная безопасная форма эксплуатации рабочего класса капиталистами. И именно поэтому капиталисты и их прихлебатели – буржуазные экономисты – с маниакальным упорством внушают обществу, что все предметы потребления как данные природой, так и производимые исключительно рабочим классом должны обязательно распределяться при помощи денег.

Теперь, после того, как мы выяснили, что то маниакальное упорство, с каким буржуазные экономисты навязывают обществу ложное представление, что без денег невозможно распределять общественные продукты как для производительного, так и для личного потребления, диктуется паразитическими потребностями капиталистов жить счёт рабочего класса, эксплуатировать его, – теперь, рассмотрим, в самых общих чертах, как осуществляется единственно безопасный способ эксплуатации рабочего класса не только для капиталистов, но и для прочих паразитов – капиталистическую эксплуатацию.

Итак, в капиталистическом обществе не только продукты труда, но и рабочая сила является товаром. Как и всякий другой товар, рабочая сила продаётся по определённой цене, в основе которой лежит стоимость этого товара. Какова эта стоимость?

Стоимость рабочей силы, как и стоимость любого другого товара, определяется рабочим временем, общественно необходимым для производства и воспроизводства товара рабочая сила. Но рабочая сила отличается от других товаров тем, что она существует только как способность живого индивидуума, – она неотделима от рабочего. Следовательно, воспроизводство рабочей силы сводится к поддержанию жизни самого рабочего, а для этого он должен иметь средства существования (пищу, одежду, обувь, жилище и т.д.). Таким образом, стоимость рабочей силы есть стоимость средств существования, для поддержания жизни её владельца и его семьи.

Далее, рабочие – носители рабочей силы – смертны. На место выбывших рабочих должна встать смена, новое поколение пролетариата. Следовательно, в стоимость рабочей силы рабочего должна входить и стоимость средств существования членов его семьи.

Наконец, капиталисты нуждаются не только в необученных, но и в квалифицированных рабочих. Поэтому в стоимость рабочей силы входит также известный минимум затрат на обучение подрастающих поколений рабочего класса.

Из всего этого вытекает, что стоимость товара рабочая сила равна стоимости средств существования, необходимых для содержания рабочего и его семьи.

Итак, покупая рабочую силу рабочего по её стоимости, капиталист, как и все другие покупатели, приобрел право потреблять купленный товар, пользоваться им. Отсюда следует, что рабочая сила, как и всякий другой товар, имеет и потребительную стоимость. Что же такое потребительная стоимость товара рабочая сила, в чём она заключается?

Потребительная стоимость всякого товара, как известно, заключается в его способности удовлетворять ту или иную потребность покупателя. При этом потребительная стоимость реализуется в процессе её потребления. Капиталист потребляет рабочую силу в процессе производства, заставляя её владельца работать. Но рабочая сила в отличие от других товаров в процессе её потребления не исчезает, а создаёт товары, новую стоимость.

С другой стороны, то обстоятельство, что для поддержания жизни рабочего в течение 24 часов достаточно половины рабочего дня, даже меньше половины рабочего дня, – что очевидно само собой, – нисколько не препятствует тому, чтобы рабочий работал целый день. Следовательно, стоимость рабочей силы и стоимость, создаваемая в процессе её потребления суть две различные величины. Капиталист, покупая рабочую силу, имеет в виду это различие стоимости. И он действует.

Приступая к делу, капиталист закупает необходимые для производства средства производства (которые созданы опять-таки рабочими). А затем он нанимает рабочих, и на предприятии начинается процесс производства. Когда товар готов, капиталист продаёт его (разумеется, товар продает не сам капиталист, а торговые наёмные рабочие). Стоимость готового товара включает в себя: во-первых, стоимость израсходованных средств производства; во вторых новую стоимость, созданную трудом рабочих на данном предприятии.

Что представляет собой эта новая стоимость?

Предположим, что час простого среднего труда создаёт стоимость равную 1 доллару, а дневная стоимость рабочей силы равна 4 долларам. В таком случае для возмещения дневной стоимости своей рабочей силы рабочий должен трудиться в течение 4 часов. Но я, – говорит капиталист, – купил силу рабочего не на четыре часа, а на целый день, и поэтому он заставляет рабочего работать не 4, а, скажем, 8 часов. В течение этих 8 часов рабочий создаёт стоимость в 8 долларов, между тем как стоимость его рабочей силы равна 4 долларам. Таким образом, капиталист, затратив на наём рабочего 4 доллара, получает созданную трудом рабочего стоимость, равную 8 долларам. Капиталист возвращает себе первоначально авансированные деньги с приращением, или избытком, равным 4 долларам. Это приращение составляет прибавочную стоимость, которая ничего не стоит капиталисту, но всё же идёт в его карман.

Итак, капиталист покупает на рынке средства производства и рабочую силу по их стоимости, продаёт произведённые рабочим новые товары по стоимости и получает при этом избыток стоимости – прибавочную стоимость, которую он присваивает без оплаты. Весь процесс эксплуатации рабочего капиталистом, т.е. безвозмездное присвоение капиталистом части стоимости товара, созданного рабочим, осуществляется чисто экономически, т.е. без какого-либо насилия.

Но это ещё не всё. Как уже было сказано, деньги превратились в средство эксплуатации ещё до капитализма. Уже в рабовладельческом обществе купец и ростовщик паразитически включались в обмен между простыми товаропроизводителями, и, таким образом, наживались: первый на разнице между покупной и продажной цене предметов потребления, а второй – на торговле деньгами вообще. Это – чистый паразитизм, т.е. паразитизм, основанный на перераспределении уже созданного чужим трудом продукта – продукта раба. Но в то время производительность рабского труда была настолько низка, что этот чистый паразитизм ограничивался узким кругом людей, в основном, купцами и ростовщиками. В это время эксплуатация, главным образом, осуществлялась на основе прямого насильственного изъятия продукта у производителя – раба.

Положение дел резко меняется с возникновением капитализма. Так как по внешности денег нельзя узнать, что именно в них превратилось, то в условиях капитализма в деньги превращается всё: как товары, так и не товары. Всё делается предметом купли-продажи, даже такие вещи, как совесть, добродетель, достоинство, любовь, знание, убеждение. Отсюда возможность превращения в чистых паразитов значительного числа людей, которые живут и обогащаются тем, что превращают в товар не только «воздух», но и мораль и нравственность. Но для этого требуется достаточно высокое развитие общественной производительности труда, которое впервые достигается именно при капитализме. Капитализм предполагает сравнительно высокий уровень производительности труда, при которой наёмный рабочий создаёт прибавочную стоимость, которая в разы превышает стоимость его рабочей силы; уже в то время, когда К. Маркс создавал теорию прибавочной стоимости, норма прибыли составляла все 100 процентов. Эта высокая прибавочная стоимость, создаваемая исключительно трудом промышленных и сельских наёмных рабочих, является материальным базисом, который и позволяет значительной части населения паразитировать на продаже всего и вся. Говоря другими словами, при капитализме значительное число людей, вообще не участвуя в общественно полезном труде, живёт только тем, что продаёт «воздух», мораль и нравственность за деньги, затем на эти деньги покупает дворцы, дачи, автомобили, яхты, самолёты и т.д.

Это, во-первых, биржевые спекулянты, наживающиеся на спекуляции всевозможными «ценными бумагами», и мошенники, наживающиеся на совершение всевозможных фиктивных сделок.

Во-вторых, это рекламщики (особенно, так называемые, элитные артисты и спортсмены) и светские шлюхи и педерасты, шуты с депутатскими мандатами и министерскими портфелями, которые никак не способствуют развитию производства материальных предметов потребления, а, наоборот, с одной стороны, как паразит, присасываются к нему, доводят до жалкого состояния, а с другой – дебилизируют трудовой народ.

В третьих, это всякие религиозные деятели, которые религиозной пропагандой внушают трудовому народу скотскую покорность капиталистическим порядкам.

В третьих, это всевозможные шоумены, которые «делают деньги» на том, что отвлекают трудовой народ от борьбы против капитализма на обсуждение всякой чепухи.

Наконец, это «известные экономисты и политологи», «эксперты», «аналитики», «омбудсмены», «борцы» с коррупцией, «глобальным потеплением», борцы «за права человека», ясновидящие и т.д., одним словом, – оплачиваемые как государством, так и крупными капиталистами мошенники, задача которых заключается в том, чтобы ослаблять, притуплять постоянно растущее социальное напряжение, выпускать пар из бурлящего социального котла.

За рабочий класс

Рафик Кулиев

11 октября 2016 года.

Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.