Понимали ли наши управленцы за десять лет до распада Союза, что это произойдет? Нет. Кто сможет наиболее точно оценить то время сегодня? Участники. Мой гость не только наблюдал происходящее, он был в руководстве. «Последним Министром сельского хозяйства Советского Союза назначили меня», — его слова из интервью.
Что происходило в АПК на грани развала Советского Союза? Были ли продукты в стране? И почему нам показывали пустые полки магазинов? Что значат балансы? И насколько профпригодны современные чиновники? Об этом и не только поговорили с Вячеславом Черноивановым, академиком РАН, экс-министром сельского хозяйства СССР.
«СП»: — Был ли Агропромышленный комитет СССР (Госагромром) структурой эффективного управления сельским хозяйством?
— Сельское хозяйство постоянно реформируют, стремясь сделать его более эффективным. Так и в 90-е годы, когда шли бурные политические процессы, реформировали и сельское хозяйство. Задача была одна — меньше командовать и дать больше самостоятельности.
В это время и возникло предложение объединения нескольких министерств и ведомств, работающих по сельскохозяйственной тематике, в единый комитет, который бы отвечал за производство, хранение, переработку и реализацию продуктов питания. Наряду с прямым объединением в состав «Агропромышленного комитета СССР» были включены и другие министерства. Возглавил новую структуру первый заместитель председателя правительства Мураховский Всеволод Серафимович.
Предпосылками создания Госагропрома являлось также повышение эффективности системы управления агропромышленным комплексом и сокращение штата управленцев. И действительно, в стране было шесть отраслевых министерств, которые занимались сельским хозяйством.
«СП»: — По вашему мнению, это было положительно? И как строилось управление экономикой в стране?
— Да, безусловно. Это была, на мой взгляд, самая эффективная система управления АПК.
Вся экономика Советского Союза была разделена на три части или направления. Одно направление — это агропромышленный комплекс (Госагропром), второе — военно-промышленный комплекс (ВПК) и третье — объединяло социальные вопросы, и всё то, что не вошло в первые две группы. Управляли этими частями первые заместители председателя правительства СССР, три конкретных руководителя, и на них замыкалось большинство решаемых вопросов в стране. В тот момент премьером (председателем Совета министров СССР) был Николай Иванович Рыжков.
Такая структура управления АПК позволяла решать многие вопросы непосредственно в своем блоке. Вопросы, которые носили политический характер или связанные с бюджетом, решались на более высоком уровне.
«СП»: — Какие самые острые вопросы были в сельском хозяйстве в конце 80-х годов и как они решались?
— Основные решения принимались в блоке Госагропрома. На тот момент остро стояли вопросы переработки, хранения, оптовой и розничной торговли, производства продуктов питания и развития отдельных подотраслей. Сегодня все с восторгом говорят, что Россия экспортирует зерно за рубеж. Для обывателя это звучит как предмет гордости. Но никто не говорит о несбалансированности потребления мяса населением, — если мы продаем зерно, то будем импортировать больше мясных продуктов по всей широкой их номенклатуре и меньше производить сами.
Зерно — это стратегический продукт создания кормов для животноводства. Для откорма крупного рогатого скота и производства качественного молока, мяса нужны корма, составной частью которых является зерно. Поэтому должен быть выстроен баланс по продаже зерна и использования его внутри страны. В Союзе на уровне Госагропрома это всегда решалось. Определялось, сколько зерна нужно для производства свинины, откорма КРС, для птицы и так далее. Метод балансового подхода являлся основополагающим принципом — сколько продавать и сколько необходимо потреблять для хлебобулочных изделий и кормов для скота.
Кстати, мы начали импортировать зерно потому, что была необходимость ускоренного развития животноводства и тем самым наращивания производства продуктов питания. И требовалось производить больше колбас, молока и других продуктов. И чтобы увеличить производство мясных продуктов, нужно было увеличивать поголовье скота, а для этого необходимо больше выращивать зерна и производить корм. Это самый простой способ. Причём покупка зерна совершенно не сопоставима по значимости с его продажей. Это примерно как продажа сырой нефти. И при продаже зерна в переработанном виде в тех же объёмах можно было бы увеличить доходность, причем значительно. Вполне очевидно, что часть зерна, исходя из сегодняшних масштабов, можно было бы пустить на развитие животноводства, свиноводства, птицеводства. Если сбалансировать производство и ресурсы, то окажется, что России нужно увеличить поголовье скота, несмотря на риторику с продуктивностью. В прежние времена было порядка 20 млн голов только коров, сейчас — 8 млн голов. Откуда же будет молоко?!
«СП»: — Какова была структура Госагропрома?
— Госагропром был структурирован вертикально. На республиканском уровне — Агропром республики, а дальше — в области, потом — в районе были объединенные структуры. Все было структурировано так, что при принятии какого-либо решения оно становилось достоянием для всей структуры АПК. Сейчас многие вульгарно охаивают командные способы управления. Но хочу подчеркнуть, что рыночные отношения хороши, когда страна имеет некий достаток, тогда можно поконкурировать и посоревноваться в направлениях «кто дешевле» и «кто качественнее». А когда мы сегодня не дотягиваем в питании граждан до медицинских норм в потреблении по многим продуктам питания, в том числе по мясу (кроме курятины, хотя и там много проблем), тогда рынок продуктов питания, особенно без определенных государственных поддержек, развивается непропорционально.
По мировой практике «бытового» рассуждения о производстве зерна считается, что в государстве на одного человека должно производиться одна тонна зерна. В России около 145 млн человек. Значит, мы и должны производить в среднем около 145 млн тонн — это наша необходимость. В текущем году выдающиеся достижения составляют 115−117 млн тонн зерна году. Максимальный уровень производства зерна в Российской Федерации ранее был в пределах 124−126 млн тонн. Так что нам есть над чем работать!
«СП»: — Какие задачи решал Госагропром?
— Прежде всего, за ним была закреплена определенная ответственность — обеспечение страны продуктами питания. Не надо только это вульгарно понимать и сводить к тому, что Агропром применял только командные методы. Госагропром решал также задачи перспективного развития, потому что у него в руках были полномочия определять, куда двигаться, что и как развивать — животноводство или растениеводство, или и то и другое. Во-вторых, в состав Госагропрома вошли предприятия по переработке и хранению сельскохозяйственной продукции. Это давало возможность на уровне руководителей Госагропрома решать проблемы баланса в производстве продуктов питания. Исходя из этого, регулировались, а точнее балансировались, многие вопросы, которые касались цен, дохода, прибыли. Сейчас существует засилье торговых сетей, у которых определенные регламенты. И деваться производителям по сути дела некуда. Про фермеров можно не говорить, потому что не всегда возможно подкомбинировать их продукцию под торговые сети (ранее это все решалось). А раньше было иначе, было разумнее, а главное — в пределах уже сбалансированного решения. Проще говоря, одному руководителю на разных уровнях подчинялась и торговля, и производитель продукции с различной организационной структурой. Это давало возможность принятия более согласованных решений. Все было нацелено на востребованность, на рынок, на удовлетворение спроса.
В Госагропроме были также и ассоционные вхождения: предприятия машиностроения, торговли, Центросоюз, который обеспечивал малую переработку. За три года работы Госагромпрома удалось получить общую рентабельность по АПК в пределах 34−36%. Таких весомых показателей больше у нас не было. А самое главное, это подтверждается потреблением продуктов питания на каждого жителя России (мяса — 76 кг, молока — 346 кг и на другие продукты). На третий год все начали работать с доходами. Активно развивались новые технологии. Вот тогда был значительный подъем в производстве зерновых, овощных культур и так далее.
«СП»: — Каковы главные причины расформирования Госагропрома?
— Политическая обстановка. Все шумели, особенно субъекты, говоря о том, что центр слишком командует, хотя это было неправдой. Нам удалось всего за три года достичь 36% рентабельности по всей аграрной экономике. Было бы хорошо, если бы сейчас при нынешнем капитализме у сельского хозяйства была такая рентабельность. В то время уже начали появляться передовики, лучшие предприятия, выдающиеся хозяйства, колхозы, рентабельные фермерские хозяйства. Кстати, колхоз не самая плохая сельскохозяйственная структура. Колхоз — это когда собираются вместе и начинают производить какой-либо продукт. И вот этим продуктом они могли распоряжаться. А государство не давало нам таких полномочий. Вот где основной изъян. Мы предлагали в Госагропроме разрешить хозяйствам продавать на рынке 30% произведённого продукта. Но это затрагивало основное население: на рынке росли цены, а государство не разрешало повышать цены на продукты.
«СП»: — Почему только 30%? И правильно ли я поняла, что были заложены основы свободного рынка?
— Работники сельского хозяйства первые начали осваивать рынок в широком смысле. Начали с 30%, потом планировали увеличивать этот показатель. Эксперимент был заложен. В то время рывок совершить было невозможно, потому что нужно было создавать инфраструктуру рынка, а также финансовую систему взаимодействия. Были объективные сложности. А вот начать понемногу и за три-четыре года дать возможность по основным продуктам питания решить проблему, это было можно.
Тем более, не надо забывать, что всегда есть структуры, находящиеся на государственном обеспечении — это армия, флот, спецучреждения, школы и другие. По ним обеспечение продуктами питания должно быть особым.
«СП»: — А что вы думаете по поводу современной схемы обеспечения продуктами питания бюджетников? По поводу конкурсной основы, тендеров?
— К сожалению, тендеры не всегда проводятся честно. Но должно быть по-другому! Если государство поддерживает сельское хозяйство, а это делается во всём мире, то оно вправе потребовать от АПК произвести дешевую продукцию для бюджетников. Схема такая: государство поддерживает аграриев, сегодня это в пределах 240 млрд рублей, что крайне мало, а аграрии по «госзаказу» до 20−30% произведенных продуктов продают государству по более низкой цене, но с небольшой прибылью. Вот как решаются эти вопросы. И аграриям хорошо, и государству выгодно. С другой стороны, это некая гарантия госзаказа сельхозпроизводителям, и в этом случае они работают более стабильно, надежно и с перспективой.
«СП»: — Разумная экономия получалась: вкладываешь и экономишь?
— Да. Причем это и крестьянам выгодно. Потому что у них появляется стабильный государственный заказ. Кстати, американцы пошли дальше. Они выдают бедному населению продовольственные карточки, по которым люди приобретают продукты местного производства, и это все регулируется, а у фермеров покупают продукты, оформляя заранее по конкретной согласованной цене.
«СП»: — И все же Госагромпром был расформирован…
— На Госагропром продолжали давить, и было принято решение его расформировать. У нас даже видео осталось с этого совещания в ЦК партии. В основном были недовольны некоторые союзные республики, но и в Москве тоже проявляли агрессивность отдельные группы людей. А в настоящее время все это преподносят извращённо, рассказывают не так, как было на самом деле. Было оказано давление на наше политическое руководство по этому вопросу. Определенные политики союзных республик выступили против Госагропрома. Приводимые ими доводы были неправдой. Правда была не такая однозначная, как заявляли, там были тени и полутени этой правды. Но решение было принято: Госагропром был реструктурирован. Повторяю, что это была самая лучшая система управления АПК, которая позволяла за 3 года достичь уровня рентабельности 36% — такого результата никто не достигал.
Дальше решили создать Комиссию по продовольствию по аналогии Еврокомиссии. Кстати, в Комиссию вошло в 4,5 раза меньше сотрудников, чем было в Госагропроме. Комиссия начала работу, сохраняя прежние механизмы, позволяющие иметь продукты питания в стране, однако начались некоторые сбои.
Комиссия «прожила» недолго, но позволила удержать балансы продовольствия, достигнутые в Госагропроме по продуктам питания. На тот момент ещё не были достигнуты медицинские нормы потребления основных продуктов. По медицинским нормам человек должен потреблять 78 кг мяса, и к моменту расформирования Госагропрома мы достигли 76 кг на каждого человека. И молока, и прочего, в общем, по всем продуктам был рост, даже по тем, которые не входили в медицинские нормы.
«СП»: — И все же за счёт чего был достигнут рост в сельском хозяйстве? Что стало самым главным катализатором?
— Первое и главное — это развитие научно-технического прогресса в отраслях сельского хозяйства и переработки, внедрение новых технологий. Далее, было проведено очень много конкретных решений, но их невозможно рассказать при одной встрече, это предмет отдельного разговора.
«СП»: — Новое оборудование было своё или из-за рубежа? Или по-разному?
— Нет, по-разному. Все республики, области и производители стремились сделать оборудование у себя. Даже сложное оборудование!
Лишь пищевая промышленность в основном базировалась на иностранном оборудовании и оборудовании стран членов СЭВ. Была даже специализация по странам-членам СЭВ, когда, допустим, Чехословакия делала оборудование для линии печенья и вафель, ГДР — по линии переработки мяса.
С широким внедрением научно-технического прогресса была целая эпопея. На государственном уровне подготовили и издали постановление по конверсии, благодаря которому оборонная отрасль была подключена к производству перерабатывающего оборудования. Оборонные заводы производили оборудование для переработки мяса и молока. Иначе мы бы ничего не организовали! Это коллективная работа, коллективный порыв.
«СП»: — Значит, первое, что было сделано и что стало основой — это технический прогресс. А что ещё?
— После создания Комиссии по продовольствию производство и реализацию продукции осуществляли субъекты, республики. Контролировали в основном поставки лишь тех продуктов, которые шли в союзный фонд для пополнения стратегических запасов продуктов, немного балансировали между республиками. Например, Узбекистан — хлопковая республика, обеспечивающая ткацкие фабрики. Поэтому этой республике направляли продукты, в частности зерно и другие. В общем, это всё достаточно сложные процессы, но они все были увязаны и сбалансированы.
И всё равно те политики, которые были раньше недовольны, остались недовольны и во времена Комиссии. На мой взгляд, эти «недовольные» предпочли бы, чтобы вообще ничего не было. И такие как они довели ситуацию до такой степени, что было принято политическое решение — полностью исключить систему управления АПК в стране. То есть не должно было быть никаких систем управления сельским хозяйством, рынок сам должен регулировать. Вот к чему пришли. Создался вакуум управления: каждый как хочет, что хочет, то и делает. Хочет Россия хлопок сеять — ну и сей, ей никто не мог запретить. Сразу начались проблемы другого рода. Например, республика Узбекистан начала сокращать посевы хлопка и больше выращивать винограда, кукурузы, в общем, всего того, что она считала нужным. А так как хлопка стало поступать меньше, то ткацкие фабрики начали закрываться. Где брать теперь хлопок? Надо за рубежом приобретать и стазу столкнулись с тем, что нет валюты. Всё это привело к полнейшему разладу во всем.
«СП»: — Это было после развала Советского Союза?
— Все это происходило на грани развала Советского Союза. Дела были именно в таком состоянии. Люди, которые были озабочены этим, начали доказывать всем, начиная от рьяных демократов и заканчивая «недовольными», что государство не может существовать без балансов продовольствия.
Доказали.
Нас поддержал депутатский корпус Верховного Совета, и мы вышли с предложением о создании Министерства сельского хозяйства и продовольствия Советского Союза. Последним Министром сельского хозяйства Советского Союза назначили меня.
«СП»: — С какими проблемами Вы столкнулись в 1991 году на посту министра сельского хозяйства?
— Столкнулся с тем, что многое хорошее и верное, целесообразное и необходимое в последние месяцы было разрушено. Республики начали сокращать поставки в союзный фонд, в резервы, а это плохие звоночки для государства.
«СП»: — Настроения республик подогревались?
— Очень подогревались. Там были интересы групп Верховного Совета. Определенные группы «разогревали» население, как артисты на любом концерте. И люди были возбуждены. Сейчас показывают телезаписи, и меня это очень возмущает, пустых витрин магазинов, бабушек с трясущимися руками, которым на колбасу не хватает и так далее. Но никто не объясняет, по какой причине так было?! На самом деле у нас было достаточно муки, мяса, крупы, сахара. И у многих крупы, сахар и мука лежали в доме под койками в мешках. В общем, в тот момент ситуация была сложной, но в государстве было достаточно продуктов для того, чтобы обеспечить людей ими и не показывать по телевизору пустые полки. А потом ещё отпустили (повысили) цены на всё и прижали цены на продукты питания. Поняли замысел? Что еще больше можно сделать? Претензии всех наших аграриев не воспринимались.
«СП»: — Цены на электричество, на топливо взлетели? «Поклон» открытому рынку. Но с чего крестьяне получат доход?
— Во многих отраслях начался «рынок». Наша миссия заключалась в том, как закончить уборку, как собрать урожай, как заинтересовать сельского производителя. Основа основ — это люди, это производители продуктов питания. Дальше пришел август 1991 года, произошли события, которые характеризуются неоднозначно. Что случилось, то случилось. Мы должны быть реалистами. Указом Ельцина ликвидировали союзные министерства.
И началась дальше жизнь, когда не хватало всего. В каждом государстве есть резервы, которые обеспечивают население в тяжелые времена. После переворота начали брать продукты из резервов.
«СП»: — Проели резервы, а дальше?
— А дальше открывай второй конверт и ругай то, что было до тебя. Все это употребляли на высочайшем уровне по принципу — было плохо, а у нас хорошо. Третий конверт опять открывай и охаивай начальство, которое было до тебя. Скажу так, потом были разные Министерства, разные Министры. По моему мнению, наибольший положительный вклад внёс Алексей Васильевич Гордеев. Из всех Министров надо отдать предпочтение именно ему. Он реалист и хорошо понимал ситуацию. В советские времена сельскому хозяйству выделяли 20% от расходной части бюджета, а сейчас — 2,5−3%. И это исчерпывающий ответ на все вопросы, которые Вы можете придумать.
Наша беседа строится на тему «что было», но мне бы хотелось сказать о будущем, хотя бы несколько слов, а нужно было бы сказать многое.
Считаю, что на высшем уровне и прежде всего президент Владимир Путин уделяет много внимания развитию АПК. К большому сожалению, чиновники, отвечающие за развитие агропромышленного комплекса России, работают недостаточно по задаче наращивания продуктов питания. В этом и кроется основной резерв по ускоренному развитию АПК.
Отмечу, что внедрение научно-технического прогресса, базирующегося на научных достижениях институтов, Академии наук и ФАНО России — основа наращивания продуктов питания. Так и хочется сказать — будьте требовательны к себе и опирайтесь на науку. Ведь много определено президентом и нам необходимо быть ответственными за принятые решения.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
