Ничего положительного нет ни в одном документе, касающемся школьного выпускного экзамена по русскому языку. Возьмите демонстрационные варианты, которые ежегодно выпускаются Федеральным институтом педагогических измерений (ФИПИ) с установкой на быстрое приобретение пособий учащимися
9-х и 11-х классов: надо торопиться, ведь это приносит доход и авторам, и издательствам.
Форма и содержание ЕГЭ по русскому языку придуманы искусственно, не в интересах выпускника, а в интересах коммерции, в которую вовлечены специалисты, взявшиеся обслуживать школьный выпускной экзамен, увидев в структуре образования коммерческую линию. Хорошая работа: одни весь год занимаются так называемой разработкой (составлением) 25 вариантов заданий, чтобы получилась книга в 300 страниц; другие пишут к этим книгам свои разработки, как решать эти варианты заданий; третьи печатают задания в виде красочных сборников, чтобы родители покупали; четвертые составляют компьютерные программы – как будут проверяться экзаменационные работы; пятые устраивают семинары для школьных учителей – как надо готовить детей к предстоящим экзаменам и т.д.
Таким образом, выпускные экзамены у школы отобраны и приватизированы. Новая машина коммерческого интереса теперь работает круглый год. Выстроена лестница такой структуры, в кабинетах которой сидят ученые-лингвисты, филологи, редакторы, инженеры-программисты. Все глубокомысленно решают, как же в очередной год они будут проверять знания выпускников по русскому языку, что еще придумать в заданиях, чтобы обнаружить эти знания и умения. И как бы обойти природное свойство языка жить в устной и письменной форме. А главное, чтобы эти задания не соответствовали отечественной методике, а были бы в духе пресловутой Болонской концепции образования, заявляли бы о «новом» подходе к обучению русскому языку в ее духе. Таким подходом и диктуется трудоемкая в течение года работа по составлению тестовых заданий по русскому языку из 24 вариантов плюс задание №25 – сочинение.
Ученые составители пособий, подыскивая дидактический материал по всем справочникам, словарям и учебникам, становятся ли в позицию выпускника? Нет. Об этом говорят ошибки и нелепые задания. Главное – показать свой ученый подход, свой толк в лингвистике, а надо бы – в педагогике и методике, чтобы не выстраивать задания с целью поймать выпускника на чем-нибудь таком «трудненьком», где человека может подвести память. Но составителям учесть бы главное: это не отвечает принципам педагогики.
Все задания 1–24 строятся как тесты, т.е. всегда после формулировки задания следуют 4–5 ответов, среди которых есть один правильный. Педагогический смысл примитивный. Он в том, чтобы выпускник проявил интеллектуальную работу по поиску одного из пяти ответов: нашел или правильный, или неправильный. И выпускник применяет приемы поиска. Очень неплохо срабатывает подсказанный ему репетиторами метод исключения одного, второго, третьего, чтобы прийти к ответу. А с экрана ТВ нам говорят: теперь отказались от тестов. Это не тест?
* * *
Есть и другие примеры, почему современная система ЕГЭ в виде тестирования вредит обучению, спокойному усвоению учебной программы, умению работать с учебником. Из беседы с учащимися-выпускниками:
– Что на уроках литературы? Какой писатель?
– Учительница сказала, что не будет проводить литературу, потому что никто ничего не учит, не читает, она будет заниматься русским языком к ЕГЭ.
– Какой у вас учебник, кто автор?
– А мы не пользуемся учебниками. Учительница нам диктует свое или мы смотрим фильмы».
– Что на уроках литературы, что читаете по программе?»
– Достоевский, «Преступление и наказание», но никто не читал роман, и мы просто смотрим фильм.
– Учебник литературы у вас какой?
– У нас нет учебников, мы не пользуемся, учительница читает свои лекции».
– Тебе знакомо имя писателя Фадеева? На уроках слышал?»
– Нет, не слышал, не знаю таких книг «Разгром», «Молодая гвардия».
Юноша ничего не слышал о подвиге советских военных летчиков Алексее Петровиче Маресьеве и Николае Францевиче Гастелло; он ничего не может внятно сказать о Зое Космодемьянской. Ученица в своем сочинении (7 декабря) собирается привести пример, по ее словам, «о том летчике, который полз в лесу, был в госпитале». «Это, кажется, автор Шолохов?» – говорит девочка. Нет, отвечаю, это писатель Борис Полевой, а книга называется «Повесть о настоящем человеке». «А-а, что-то я слышала…»
* * *
Эти живые примеры указывают, что экзамен по русскому языку в форме тестирования и вся подготовка к нему по пособиям, выпускаемым уже с сентября, – это полный абсурд, это вредит ученику, учителю, школе. Почему? Потому что над всеми повисает мысль о появившихся в продаже пособиях, о предстоящем экзамене и как к нему готовиться, какого репетитора искать. Вредит, потому что на этом экзамене нет живой речи выпускника, нет его живой мысли, неясно, как он мыслит, почему ошибся; как понимает то или иное правило грамматики и может ли привести свои собственные примеры. Вредит тем, что экзамен закрыт от ученика, учителя, родителей, школы.
В советской школе экзамен был делом школы. На устном экзамене, при комиссии, если ученик допустил оговорку или ошибку (что само по себе естественно), всегда можно было понять, почему ошибся, – оговорился или не понимает сути. Можно было вступить в полезный, поучительный диалог с учеником. Сейчас же, на экзамене-тестировании, ученик сидит наедине с бумагой, в чужом окружении, и в этом случае разве не может проявиться некий «человеческий фактор», например случайная описка? Умнейшая, но бездушная компьютерная программа проверки уже ничего не учтет – она выставит запрограммированную оценку.
Где хранятся эти работы? Почему они должны быть государственной тайной? Кто придумал это правило? Для кого оно? Для выпускника школы или для автора компьютерной программы и изобретателей системы этого экзамена? Это не праздный вопрос! Если оценку выставляет машина, то дайте учителю и родителю видеть работу ученика, его ошибки и оценку.
Теперь о примерах, которые красноречиво говорят о педагогической неприемлемости предлагаемых выпускнику упражнений при подготовке к экзамену. Примеры взяты из сборников с грифом «Федеральный институт педагогических измерений». Он разрабатывает задания для выпускного экзамена. Обратим внимание: все пособия (сборники в 300–400 страниц) никто из родителей не читает, никакой сути в них понять не может и никаких ошибок не обнаружит. Знают об ошибках только учителя, работающие по этим книгам.
Итак, в задании даны пять слов, читаем одно: «вер…щий». По заданию нужно найти слово с буквой «ю». Вот что интересно, с точки зрения, как говорится, человеческого фактора. Ученик записал: «верующий», хотя по смыслу задания – это «верящий». По какой причине, что у него в голове, не знаем, но ученик пишет «верующий». Этот случай указывает, что составителю невозможно предусмотреть все такие подводные неожиданности. Но компьютер ничего не станет уточнять!
Вот задание с заведомо искаженными словами. Сознательно слова написаны с буквой «Е», но не с «Ё»:
«Ободренный, включенный, включен, довезенный, обостренный, шофер, поделенный, повторенный, низведен, щелкать, договоренность, свекла, прирученный».
Эти слова говорим и пишем только с «Ё»: «ободрЁнный, включЁнный», включЁн, довезЁнный, обострённый, определённый, шофёр, поделённый, заселённый, низведён, щёлкать, договорённость, свёкла, приручённый». Зачем же давать головоломку?
А зачем давать слова, если у них две формы: приручённый и прирученный, приручён и приручен? С какой целью вносить путаницу? Эти педагогические приемы ничему не учат детей. Ученым авторам, претендующим на разработку заданий для государственного экзамена по русскому языку, это разве неизвестно?
Такую же оценку – «2», следует выставить и разработчикам задания №7, которое есть в заданиях по русскому языку. Оно именуется: «Установите соответствие между грамматическими ошибками и предложениями». Даются два столбца: пять названий ошибок и девять предложений. Чем не головоломка, не кроссворд? Время экзамена тратится впустую, тратится на рассматривание всего этого «произведения» – кроссворда. Именно так выстроенное задание №7, оно мешает начать мыслить сразу по существу, и ошибка очень даже вероятна. Кому это нужно? Что это задание дает для практической грамотности, чему оно учит? Нужна ли эта игра на государственном экзамене?
Вы скажете, это моя придирчивость? Нет, эти примеры подтверждают, что действительно злополучный человеческий фактор ошибки и опечатки имеет место. Он не исключен и в заданиях, которые будут выданы в день государственного экзамена. Именно поэтому тестирование по русскому языку без живого общения с экзаменационной комиссией – это безнравственное, антипедагогическое, противоестественное, искусственно придуманное занятие во вред выпускнику. Умная компьютерная программа, проверяющая работу, остается бездушным роботом, которому дано решать судьбу выпускника: оценить знания и умения по русскому языку.
На школьном выпускном экзамене это негодный прием! Правильную оценку могут дать только педагоги – члены экзаменационной комиссии, специалисты, воспринимающие живую речь выпускника, когда он тут же говорит, пишет, объясняет, доказывает, поясняет, отвечает на поставленные вопросы. Это действительно экзамен!
Таким экзамен по родному языку и словесности был со времен подростка Пушкина. С тех пор у нас сложилась своя прекрасная отечественная наука обучения детей русскому языку. Например, научные труды Лидии Прокофьевны Федоренко, выдающегося методиста, доктора педагогических наук. Именно педагогических: что, зачем и как надо давать детям, обучая и воспитывая их средствами родного языка.
Поэтому ученым Института развития образования ВШЭ было бы честнее встать на защиту своего отечественного образования, а инструкции Болонской системы поскорее отправить в корзину.
Александр ЦОКОЛОВ
почетный работник общего образования РФ г. Ставрополь
Поделиться…
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
