22 декабря на сайте газеты «Культура» была размещена статья, посвящённая 50-летию выхода на телеэкраны кинокартины «Республика ШКИД». Публикуем её полностью.
29 декабря 1966 года состоялась премьера «Республики ШКИД». Экранизация одноименной повести Белых и Пантелеева, написанной еще в 1926-м, собрала многомиллионную аудиторию и вывела, что называется, в люди большое количество творческой молодежи. Режиссер Геннадий Полока, операторы Дмитрий Долинин и Александр Чечулин, художник Евгений Гуков, композитор Сергей Слонимский, юные исполнители центральных ролей предъявили профессионализм и состоятельность.
В основе «Республики…» лежит заведомо выигрышный сюжетный ход. Дети переходного возраста, собранные в замкнутом контролируемом пространстве, моделируют базовые социальные отношения и процессы. Парадоксально, но таким образом достигается высокий уровень внутренней свободы: дети выведены из-под влияния родителей, следовательно, их стиль мышления, их поведение лишены той определенности, которая до поры окончательного выхода в мир с неизбежностью характеризует практически каждого семейного ребенка.
Есть даже такой забавный и провокативный слоган, давший название дельной книге по психологии: «Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие куда захотят». В исходной книге и в фильме Полоки речь главным образом о мальчиках, но суть та же: «плохие мальчики» имеют на порядок больше степеней свободы, нежели «хорошие». Это обстоятельство сообщает «Республике…» изначальное ускорение и сопутствующую художественную энергию.
Кстати, актуальность подобной расстановки доказала не так давно британская писательница Джоан Роулинг с ее теперь уже легендарной эпопеей о Гарри Поттере. Сама идея оторвать деток от родителей, бабушек, дедушек и соседок, поместив в закрытый интернат, принудительно диктует атмосферу тайн, чудес и превращений.
Роулинг работает в эпоху невиданного технологического прорыва, Белых и Пантелеев создавали свою во многом автобиографическую книгу во времена бедноватые. 20-е, кроме того, период документального материала, гиперреализма. Однако типологически вещи все равно сходные.
Наши беспризорные мальчики, жертвы хаоса и по большей части сироты, попадают прямиком в социальный эксперимент. Страна в несколько гигантских прыжков стремится даже не догнать, но перегнать все мыслимые западные демократии. Мальчики, герои «Республики…», проживают в своем локальном пространстве те самые драмы, воплощают те самые отвлеченные идеи, которыми бредит взрослое образованное сообщество.
И что же у них получается? Когда они сами по себе, выходит очередной хаос, и здесь вспоминается еще одна вариация на тему закрытого юношеского коллектива, «Повелитель мух» Голдинга. Но к мальчикам приставлены учителя во главе с сильным преподавателем гимнастики Косталмедом (Павел Луспекаев) и умным/артистичным Викниксором (Сергей Юрский). Начинается процесс окультуривания.
Произведения вроде «Республики» очень интересно читать: микроструктуры растут как грибы, вовлекая и пацанов, и учителей, и читателя в несмертельные, но роковые и значимые сражения. Сначала эти отдубасили тех, потом те объединились с этими и пошли войной на третьих, допустим, на «халдеев», вздумавших диктовать правила поведения от рождения свободной молодежи…
Драки, заговоры, тайные планы, наказания и договоренности. Лидеры и перебежчики, вожди и «шестерки». Детский по происхождению игровой азарт просыпается практически в каждом наблюдателе. Хочется быть там. Примкнуть, притвориться, сразиться, победить, проиграть… Но даже и проиграв — не погибнуть, а возродиться в новом качестве. Подобная структура достаточно комфортна для читательской или зрительской психики: страсти вроде предельные, а последствия плюшевые. С этим, однако, связаны и проблемы.
Подобная игровая стихия предписывает искажение социальной фактуры в сторону «интересности»: подлинные сироты, конечно же, и несколько более жестоки, и чуть менее продвинуты. В фильме Полоки есть, на мой взгляд, зазор между визуальной подачей «под документ» и эксцентрической условностью сюжета. Кстати, словно почувствовав это, в своей следующей, положенной на полку работе «Интервенция» Геннадий Иванович радикально меняет стилистику, предъявляя суровые и кровавые, но все-таки «интересные» события в режиме стилизованного балагана.
Итак, мальчики взрослеют, по-разному себя проявляют. Русские, цыган, еврей, грузин — каждый с норовом, своею повадкой. Сильное впечатление оставляет именно солидарное взаимодействие разных по крови, происхождению, габаритам, темпераменту и возрасту юношей. Да, примерно так складывается в обыденности, в повседневности социальное тело: человечек к человечку, противоположность к противоположности. Взаимодействуют, конфликтуют, притираются, учатся друг друга слышать и понимать.
Полока не философ, не мыслитель, даже и не социолог, как, например, Муратова или ее учитель Герасимов. Он выдает на экран ребят, не слишком заботясь о том, чтобы персонажа уплотнить, доведя до стадии характера или социального типа. Полока идет, скорее, от внешнего: ищет в книге те эпизоды, которые дают возможность пластически ситуацию обыграть, нанизывает аттракционы, не всегда восхитительные, но почти всегда яркие.
Если это не комический гэг, вроде вдребезги расколовшейся о голову Косталмеда табуретки, то выверенная многофигурная мизансцена, наподобие эпизода правительственных переговоров «шкидовцев» и «халдеев» в гимнастическом зале. Лица, собранные в картине, хороши, выразительны. Наши 60-е дали в кино поразительную, бесконечную галерею человеческих лиц. Долинин и Чечулин снимают их внимательно, с любовью, подчеркивая в каждом человеке красивое. Ответственно выискивая Красоту даже в неловкости или непропорциональности.
Великий гуманистический урок этого фильма заключается во внимании к каждому лицу, жесту или поступку. Даже хитреца, организовавшего в интернате спекуляцию хлебом, дают с участием, с интересом к его то ли приказчицкому, то ли лакейскому проборчику: тоже ведь человек, тоже выполняет некое задание в рамках великого эволюционного проекта.
Конечно, скрепа и главная удача картины — Сергей Юрский. Роль Викниксора, уверенного в своей миссии, неколебимого в служении, очень ему идет. Юрский прошивает хаос нитью осмысленного поведения. Он тут если не бог, то волшебник. Сергей Юрьевич, как большой мастер, организует себя и пластически, и мимически. Он сгусток достоинства. Он отец, затаивший в глубине души нежность к детям, к людям и миру. К старой матери, к давно умершему Достоевскому, чьим именем возглавляемая им школа названа. К шутке, к игре, к традиции.
Он принимает юношей и девушек на весеннем балу так галантно, словно явился сюда из века XIX. Он включается в игровую полемику о судьбах шкидской демократии так яростно, словно не слезал с ленинского броневика, будто бы всю жизнь посвятил парламентской свистопляске.
Юрский играет типичного интеллигента 20-х: «Социализм был выстроен, поселим в нем людей». Юрский из «Республики ШКИД» — красивый памятник отечественному идеалисту, которого за последние десятилетия много раз развенчивали и высмеивали, но ему от этого ни тепло, ни холодно. Даже не обидно. «Собаки лают, караван идет». Викниксор хитро улыбается в усы и в бороду: «Надо будет, до Феликса Эдмундовича дойду».
Книга перенесена на экран несколько хаотично, персонажи вспыхивают и зачастую теряются или стираются. Ближе к финалу, когда режиссер не знает, чем завершать, появляются элементы социальной демагогии, скороговорка. Видно, что Полоке не слишком-то интересно про пионеров, вот он и комкает, проглатывая большие периоды, вместо того чтобы на их пространстве поупражняться в социальной аналитике. Фильм клочковат, хотя невероятно обаятелен.
Драматичная интонация одного из юных героев, заданная репликой из начала: «меня даже один раз в жизни хвалили», сходит к финалу на нет. Жанр борется с хроникой, драма с комедией, учитель с беспризорником…
Что же, возражаю я сам себе, а не такова ли всякая жизнь? Клочковатая и жанрово неопределенная. С лицами и поступками. С сомнительного качества песенками. С сильным возвышенным героем посередине группового портрета.
И тем не менее, несмотря на все претензии, «Республика» смотрится на одном дыхании.
«По приютам я с детства скитался, не имея родного угла…» Полока сделал картину о трудной незнакомой жизни, в которую все мы, сытые и семейные, с легкостью и радостью подселяемся.
От редакции: В фильме «Республика ШКИД» фактически отражена эпоха первых лет Советской власти, когда миллионные массы трудящихся с энтузиазмом восприняли строительство нового общества, базирующееся на равенстве и справедливости. Солидарность. коллективизм, развитие самоуправления, с одной стороны, и откровенно низменные эгоистические подлые черты с другой стороны — через призму столкновения ценности де факто изображается классовое противостояние. Трудовой народ Советской России против продолжающего сопротивления сходившего с исторической сцены класса эксплуататоров. К сожалению, после реставрации капитализма произведения «киноискусства» приобрели иную направленность. В них проповедуется либо антисоветизм (читай- очерняется наша история), либо мелкобуржуазные обывательские ценности. Но с помощью таких методов невозможно воспитать поколение, ценностью которого являются справедливость, солидарность, патриотизм и т.д. Впрочем, нужно ли это власти, выражающей интересы капиталистов? Ответ очевиден.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
