Прошло 25 лет с момента начала реализации программы «шоковой терапии», результаты которой в настоящее время известный всем и каждому. Более того, Россия до сих пор испытывает разрушительные последствия ельцинско-гайдаровской политики и в области экономике, и в социальной сфере и т.д. Однако, как показывает практика, ещё есть ряд деятелей, которые пытаются пустить пыль в глаза народу, стремясь реабилитировать буржуазную контрреволюцию.
Казалось бы, это всего лишь отдельное мнение узкой группы лиц и поэтому, дескать, нет смысла обращать внимания на их публикации. Можно было бы придерживаться принципа «собака лает – караван идёт», если бы не одно существенное обстоятельство: нынешняя власть тоже относится к числу тех, кто пытается приукрасить систему криминально-компрадорского капитализма. Идеологи либерализма пытаются доказать, будто курс, проводившийся на протяжении последних 30 лет, является «стратегически верным». А переживаемые страной трудности, по мнению буржуазных оракулов, являются результатом либо «отдельных ошибок», допущенных во время осуществлениях «реформ», либо «непоследовательным» их характером. И если, как утверждают они, «набраться терпения» и «скорректировать» политику, но сохранить существующую социально-экономическую модель, то в будущем всё непременно «нормализуется». К сожалению, немалое количество людей, воспринимая соответствующие домыслы за «чистую монету», голосует на выборах за проолигархические силы – как за нынешнюю «партию власти», так и за прозападную либеральную «оппозицию».
Поэтому важно понять несостоятельность основных постулатов неолиберальной пропаганды.
В качестве примера затушевания разрушительных итогов капиталистической реставрации можно привести статью экс-ректора Российской экономической школы (РЭШ), нынешнего главного экономиста Европейского банка реконструкции и развития С.М. Гуриева «Неравные итоги реформ». Статья была опубликована в 242-ом номере выпуска газеты «Ведомости» в декабре 2016 года. На наш взгляд, представляется нецелесообразным подробно пересказывать содержание статьи. Но мы выделим ряд наиболее существенных моментов в ней.
В целом, если излагать вкратце основную мысль рассматриваемой нами авторской статьи, то она сводится к следующему – в целом, т.н. «демократические реформы» вывели Россию, остальные государства СНГ и бывшие страны социалистического содружества на стезю, ведущую в «светлое рыночное будущее». Правда, существует проблема социального неравенства, которая обусловлена не неолиберально-монетаристским курсом ка таковым, а тем, что капитализм был построен лишь для «узкого круга лиц».
Так, С.М. Гуриев в начале своей статьи начинает с рассуждения о том, что в начале 1990-х годов и Россия, и новоявленные страны СНГ, и государства бывшего «Социалистического лагеря» «столкнулись с необходимостью кардинальных экономических реформ». Сразу возникает вопрос: а на каком основании либералы до сих пор (несмотря на очевидные результаты политики «вашингтонского консенсуса») с упорством, достойном лучшего применения, заявляют о том, что проведение соответствующей политики было целесообразным? Нет сомнения в том, что их аргументы будут стандартными – «экономический кризис», «несбалансированность бюджета», «дефицит продовольствия» и т.д. И данные обстоятельства, по их мнению, вынуждали действовать «радикальными методами» и «крайне жестко».
Но это откровенная демагогия. Во-первых, возникает такой вопрос: а как же Китай конца 1970-х годов? Ведь в этой стране к упомянутому времени наблюдалась страшная экономическая разруха (в прямом смысле слова), голод, крах финансовой системы и т.д. Однако Дэн Сяо Пин в 1978 году не стал ведь на этом основании проводить масштабную либерализацию экономических связей и массовую приватизацию государственной собственности. Напротив, был взят курс на допущение рыночных элементов параллельно с плановыми (а не в качестве альтернативы им). То же самое относится и к вопросам собственности. Власти КНР сохранили командные высоты экономики в общенародной собственности (государственной и коллективной), реорганизовав режим работы предприятий соответствующего сектора, но не более того. А частное предпринимательство там функционирует в качестве дополнения к социалистической собственности, а не альтернативы ей. Данная политика, несомненно, привела к позитивным результатам.
Для тех, кто полагает, будто в России не мог быть использован вариант политики, аналогичной той, которую проводили коммунистические власти КНР (якобы в силу «разного менталитета», отличия в «климатических условиях», влияющих на экономику, разного состояния уровня внутреннего порядка и государственности вообще – слабой в России и сильной в Китае), то напомним, что Белоруссия, которая и «братская страна» для нас, с практически одинаковым менталитетом, в которой после развала Советского союза также была подорвана система управления страной, процветал хаос, тоже начала проводить во многом схожую политику. А.Г. Лукашенко также взял курс на использование плановых и рыночных методов воздействия на экономику, сделал ставку на сохранение государственной и коллективной собственности в основных отраслях народного хозяйства, допустив функционирование частного предпринимательства в качестве дополнения к общенародному сектору. И разве не было результата? Про сохранении производственного потенциала, социальной стабильности в Беларуси, про повышение доли этой страны в мировом ВВП известно.
Во-вторых, тезисы о «катастрофическом» положении нашей страны в 1991 году во многом базируются на преувеличениях. Безусловно, после 1988 года наблюдался спад экономики (спровоцированный, между прочим, авантюрными действиями «перестроечников»). Однако дефициты товаров народного потребления во многом создавались искусственно. Т.н. «демократы», имеющие представительство во властных структурах, занимались экономическим саботажем с целью провоцирования народного недовольства (аналогичным способам действовали контрреволюционеры в Чили в 1973 году, во время «бархатных революций» в конце 1980-х – начале 1990-х годов). Открытое заявление Г.Х. Попова на конференции Московского объединения избирателей, озвученное им 17 сентября 1989 года, объявление «экономической войны» Союзному центру со стороны ельцинско-хасбулатовского Верховного совета РСФСР (даже их бывший соратник Г.А. Явлинский в одном из своих интервью за 2003 года прямо признал, что т.н. «демократы» своими действиями лишь усугубляли кризисную ситуацию) – всё это говорило само за себя. Даже одно из февральских постановлений Совета министров РСФСР 1991 года о мерах по обеспечению населения продовольствием, в котором было подчеркнуто, что товары, которых не хватает в торговой сети, постоянно накапливаются на складах и на различных базах, вообще расставляет всё по своим местам.
Но вернёмся к рассмотрению гуриевской статьи. Сразу возникает желание задать автору наводящий вопрос: а каков итог «либеральных преобразований»? Формально он, затрагивая соответствующую тему, пишет о «разных результатах» капиталистических реформ. Так, по его словам, «в некоторых странах построена рыночная экономика и демократическая политическая система», а в ряде других – «капитализм для своих». Нет никакого сомнения в том, что в нашей стране (и не только) основными «бенефициарами» приватизации стали лица, располагающие прочными связями с высокопоставленными государственными деятелями. Безусловно, огромнейшая часть экономики контролируется узкой группировкой олигархов. Но надо также подчеркнуть, что главный итог данной политики – это масштабная деиндустриализация страны, превращение России в полуколониальный придаток империалистических государств.
Впрочем, даже если и был бы построен не «капитализм для узкого круга лиц», то разве были бы иные результаты? К примеру, большинство восточноевропейских стран бывшего Социалистического содружества взяли на вооружение несколько иную модель периферийного капитализма – «рынок для всех». И каков итог? Но сперва пусть «правые» ответят на вопрос: кого они подразумевают под «всеми»? И как либералы представляют себе «полноценную рыночную экономику»? На всё это они отвечают следующее: в данной системе на ведущие позиции выходит не тот капиталист, который пользуется покровительством правительственных структур, а тот, кто «побеждает» в условиях «честной конкуренции». А кто может в наших конкретных условиях стать таким «победителем»? Только иностранный капитал. В начале 1990-х годов, помимо узкого круга «приближённых» олигархов, а также региональных и местных «финансовых пирамид, не было внутрироссийской буржуазии. Соответственно, только иностранцы имели больше финансовых и прочих возможностей прибрать к своим рукам средства производства. Впрочем, и сейчас, учитывая, что у международной олигархии преимуществ во стократ больше, чем у национального капитала (и по издержкам, и по колоссальным финансовым возможностям и т.д.), то и в настоящее время либеральные «игры» привели бы к захвату российской экономики иностранцами.
Так вот, всё это было апробировано в Восточной Европе. И разве зарубежный капитал, установив контроль над экономиками местных регионов, начал заниматься укреплением промышленно-производственного потенциала? Всё с точностью, да наоборот. Наблюдалось свёртывание индустриальной базы, всплеск безработицы, нарастания импортозависимости, рост социального расслоения. А размещаемые международными ТНК филиалы отвёрточных производств пусть формально и способствовали определённому созданию рабочих мест, но они не решали таких масштабных задач как создание современных высокотехнологических производств, обеспечение технологической безопасности страны. Отметим также, что в докризисный период все трубили о «процветании» стран бывшего «Социалистического лагеря». Однако с момента начала мирового финансово-экономического кризиса международный капитал, почуяв первые признаки нестабильности в местных регионах, моментально их покинул, увезя с собой капиталы. В итоге произошло свёртывание немногочисленных уцелевших остатков производственной базы, падение поступлений в государственный бюджет, нарастание безработицы, социальных проблем, а в дальнейшем – и внешней задолженности. А в тех странах, которые не делали ставку на приватизацию и на максимальную «открытость», и в которых сохранился реальный сектор экономики, и которые обладали огромными рычагами государственного воздействия на экономическое развитие, даже в период кризиса 2008 – 2009 гг., сохранялись поступательные темпы развития (например, в Беларуси и в Китае). Данное обстоятельство было признано даже соавторами небезызвестной «Стратегии – 2020».
Более того, мы напомним, что в первой половине 1990-х годов – до тех пор, пока российский капитализм не приобрёл олигархическую окраску (т.е., до захвата сырьевых ресурсов узкой группы «приближённых» банкиров), руководители Госкомимущества в лице Анатолия Чубайса, Альфреда Коха и прочих тоже распродавали и оборонные, и авиационные, и машиностроительные предприятия в собственность иностранцам. И чем дело кончилось? «Перепрофилированием» приватизированных производственных объектов – т.е., свёртыванием производства и превращением вчерашних заводов и НИИ в офисные здания, либо в вещевые рынки и супермаркеты. И это не случайно – развитая в промышленном отношении Россия не нужна зарубежному капиталу. Никто своими руками не станет создавать себе сильного конкурента. Напротив, международный капитал всегда стремился и стремится принять меры, направленные на удушение производственного потенциала своих соперников.
Впрочем, С.М. Гуриев в своей статье формально признаёт, что в результате «рыночных реформ» произошло обострение ряда проблем. К ним он относит снижение уровня доходов у «90% домохозяйств» в постсоциалистический период и в России, и в Восточной Европе, а также возрастание масштабов социального расслоения. Автор даже затрагивает тему «неравенства доходов» и «неравенства возможностей», пишет, что «выгоды от реформ доставались меньшинству».
Хорошо, если они осознают, что после реставрации капитализма накопилось огромное число социальных проблем. Но при этом о куда более масштабном катастрофическом последствии монетаристского курса – о деиндустриализации, о превращении постсоциалистических стран в полуколонию западного империализма и т.д., в статье не сказано ни слова. Тем самым создаётся впечатление, что либералы считают это нормальным явлением. Впрочем, это возможно, если вспомнить о том, как в лихие 90-ые заявляли о том, что выгоднее осуществлять импорт готовой продукции, поскольку, дескать, это менее «затратно», либо про то, что выгоднее в «международном разделении труда» занимать роль поставщика сырья и импортёра продукции (по тем же самым причинам). Ещё можно им припомнить другие заявления представителей этой же волны о том, что нужно делать ставку исключительно на то, что связано с «инновациями», а о традиционных отраслях – забыть. А штампы о том, что наша продукция, дескать, никому не нужна, и поэтому, мол, зачем «напрягать усилия по реиндустриализации», а «законы рыночной экономики» и «глобализации», при которой, мол, проходит время «национальных рынков», нельзя нарушать?
В ответ на все перечисленные вздорные мысль напомним высказывание известного американского менеджера «Крайслера» Ли Яккоки, зафиксированную им в его книге «Карьера менеджера»: «Без прочной индустриальной базы мы можем распрощаться с нашей национальной безопасностью». Подробно о рисках зависимости от импорта товаров и капиталов, равно как о рисках отсутствия национальной индустрии, было написано в статье «Мы ничего не производим», опубликованной в одном из декабрьских номеров журнала «Эксперт» за 2012 год. Надо ли объяснять, что Яккока и коллектив данного журнала стояли и стоят далеко не на коммунистических позициях? Т.е., их никак нельзя обвинить в «идеологической зашорености», в «предвзятом отношении к мировой буржуазии» и т.д. Вот и делайте выводы на данном основании.
Кроме того, С.М. Гуриев, формально затрагивая социальную проблематику, сложившейся в России и в восточноевропейских государствах, трактует её весьма своеобразно. Так, он в своей статье делает акцент на том, что с вызовами социального расслоения «сталкиваются и развитые страны». Далее они приводит примеры того, как в «ведущих мировых державах» большая часть роста доходов «сосредоточена в верхних 20%». Представители трудящихся масс, по его словам, «теряют рабочие места, соглашаются на более низкую зарплату или перестают искать работу». Также автор приводит факты роста смертности и сокращения продолжительности жизни в США.
Таким образом, имеет место попытка доказать, будто бы в усугублении социальных проблем виноваты не столько «реформаторы», сколько «современные общемировые тенденции». Но, во-первых, какой смысл оглядываться на страны, строй которых базируется на эксплуатации человека человеком? Соответственно, капитализм разрушает социальную среду обитания. Это раз. И их экономическая мощь за последние 15-20 лет постепенно угасала. Это два. Есть ряд других стран, в которых социальная стабильность на протяжении последнего времени оставалась непоколебимой – например, Куба, Белоруссия и т.д. О том, что руководство перечисленных государств смогло добиться этого, не прибегая к использованию политики «вашингтонского консенсуса», мы вообще молчим. Во-вторых, в т.н. «высокоразвитых странах», при всех излишествах, уровень государственных расходов на социальную политику, на образование и на здравоохранение всё же превышает аналогичные показатели в нашей стране. Соответствующее положение вещей наблюдалось даже в период «тучных нулевых» — см. таблицу, представленную в научном докладе «Функции современного государства: вызовы для России», подготовленную тогдашним руководителем Института США и Канады РАН С.М. Роговым. Не следует также забывать, что США и основная часть стран Европы в 1990-ые и 2000-ые годы всегда входили в первую «двадцатку» по уровням Индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП).
С.М. Гуриев в своей статье, анализируя современную социальную проблематику, формально признавая наличие огромного количества трудностей в данной сфере, ссылаясь на «данные за 1989 – 2016 гг.», приходит к выводу о том, что за обозначенный период «доходы выросли у всех». Правда, он делает оговорку, что доходы богатых «росли темпами выше среднего по стране», в то время как «у подавляющего большинства – 80% более бедных домохозяйств – рост доходов был меньше». Как видим, впервые прозвучало заявление о том, что у всего народа в постсоветский период оказывается… выросли доходы (!). Более того, по мнению автора, «сравнение доходов с дореформенными временами не дает точного представления об изменении качества жизни».
Насчёт «роста доходов» всех слоев населения… Можно было бы понять, если бы речь шла исключительно о 2000-х гг., когда в период «нефтяного бума» власти бросали народу подачки, выделяли пусть и незначительное, но определённое количество бюджетных расходов на финансировании социальной сферы (речь идёт о т.н. «национальных проектах» — прим. авт.). Но бывший ректор РЭШ пишет о всём постсоветском периоде. Что они подразумевают под «повышением доходов»? То, что объёмы зарплат, пенсий и т.д. выросли в денежном эквиваленте (в том смысле, что те, кто в 1989 году, получал около 1200 рублей в месяц, в настоящее время получает ежемесячную заработную плату в размере 16 000 рублей)? Но параллельно с этим наблюдались такие явления как колоссальный рост цен, платы за коммунальные услуги, коммерциализация образования и здравоохранения. А какова была доля оплаты труда в ВВП в Советский период и в настоящее время? Об этом ведь в авторской статье не сказано ни слова.
Также Гуриев пишет о том, что сопоставления уровня доходов населения с Советским периодом «не дает точного представления об изменении качества жизни». А вот это весьма сомнительное утверждение. Чтобы понять, когда уровень и качество жизни населения нашей страны достигали более высоких показателей – при Советской власти либо при капитализме, достаточно ознакомиться с данными Организации Объединённых Наций (ООН) об Индексе развития человеческого потенциала России/СССР. Но в начале напомним, что во время подсчёта ИРЧП принимаются во внимание такие показатели как уровень грамотности населения и совокупная доля учащихся, средняя продолжительность предстоящей жизни при рождение, а также жизненный уровень населения, которые оценивается через ВВП на душу населения при паритете покупательной способности в долларах. Так, в 1990 году СССР находился на 26-ом месте в мире по ИРЧП. В свою очередь, в 1992 году Россия оказалась на 52-ом месте в мире по соответствующему показателю, в 1995 году – на 114-ом, в 2004 году – на 57-ом, в 2005 году – на 62-ом, в 2006 году – на 65-ом, в 2007 году – на 67-ом.
Про сокращение уровня потребления продовольствия в постсоветский период, что, кстати говоря, подтверждают и правительственные статистические данные (в частности, Госкомстат и Росстат), мы вообще молчим.
Как нами было отмечено выше, С.М. Гуриев, приукрашивая действительность, в то же время формально признал обострение социальных проблем после проведения капиталистических «реформ». В основном, он писал и про рост неравенства в доходах, и про «выигрыш» от «реформаторской» политики узкого круга лиц. И какие меры, направленные на сглаживание социальных противоречий, предлагаются им? Так, автор делает акцент на том, что «в посткоммунистических странах большая часть активов миллиардеров связана с природными ресурсами». Далее он ссылается на «развитые» страны, в которых «ресурсная рента облагается налогами», в связи с чем «большинство миллиардеров зарабатывают деньги в других секторах».
Таким образом, Гуриев де-факто предлагает обложить налогами сверхприбыли сырьевых олигархов, чтобы стимулировать приток капиталов в остальные отрасли. Ну что ж, безусловно, природные богатства, принадлежащие всему народу, надо поставить на службу интересам общества. С этим спору нет. Но возникает другой вопрос: как они рассчитывают обеспечить приток капиталов в несырьевые сектора? Т.е., либералы до сих пор предлагают делать ставку на свободную игру рыночных сил (дескать, пусть капитал сам течет, а государство должно лишь создать условия)? Да стоящая на повестке дня задача проведения новой индустриализации экономики, её модернизации, а также наличие новой обстановки (фактическую изоляцию России со стороны «мирового сообщества», которое ввело санкции) требует колоссальных затрат. И лишь государство способно решить задачи, носящие долгосрочный характер, поскольку частный капитал ориентируется на краткосрочную (максимум на среднесрочную) перспективу возврата инвестиций. И нигде в мире модернизация и индустриализация не осуществлялись без решающего государственного участия (как в прямой, так и в косвенной форме). Поэтому вопрос должен стоять об использовании системы стратегического планирования экономического развития (в частности, о планировании деятельности государственных корпораций). Но об этом в статье нет ни слова.
К слову, простого введения природной ренты явно недостаточно. Допустим, ввели механизм справедливого распределения национального дохода. Но это не является гарантией того, что все проблемы ТЭКа автоматически будут решены. Не следует забывать, что нужно будет и не допускать тарифный диктат сырьевых монополий, болезненно сказывающийся на уровне благосостояния народа и конкурентоспособности реального сектора экономики. Также стоит задача рационального и бережного использования сырьевых ресурсов в интересах России. Не говоря уже о необходимости пресечения попадания топливно-сырьевых отраслей под контроль зарубежного капитала, который с каждым годом постепенно захватывает данную сферу. А вывод сырьевых монополий из-под зарубежных юрисдикций тоже является ключевой задачей. А сохранение их офшорного статуса будет означать дальнейшую потерю дополнительных доходов России, это раз. И сохранение уязвимого положения компаний, активы которых могут в любой момент быть экспроприированы зарубежным капиталом в пользу последнего (вступление в силу закона «О налогообложении иностранных счетов», попытка замораживания денежных вкладов в Исландии в 2008 году и на Кипре в 2013 году, блокирования активов ведущих российских компаний со стороны финансовых властей Запада в 2014 году прямо говорит об этом). Это два. Поэтому нужно говорить о целесообразности национализации сырьевых отраслей (тем более, что данный тезис формально разделяют все слои населения, представители целого ряда политических партий). Но разве в статье содержится соответствующий намёк?
С.М. Гуриев также пишет не только о сосредоточении природных ресурсов под контролем узкого круга лиц. По его словам, «самая важная проблема» заключается в «привилегированном доступе» «сверхбогатых» к средствам массовой информации, к политической системе, к судебной власти. Автор подчёркивает, что «если сверхбогатые люди используют доходы от своего бизнеса для изменения правил игры в свою пользу (через влияние на СМИ, политиков и судей)», то в таком случае возникает следующая картина: «чем богаче бизнесмен, тем больше у него преимуществ перед конкурентами и тем менее справедливыми и конкурентными являются экономические и политические институты».
А вот здесь, господа либералы, вы проговорились. Бесспорно, узкий круг лиц оказывает влияние на политические институты, лоббируя свои узкокорпоративные интересы (между прочим, это тоже коррупция). По крайней мере, в 1990-ые и в начале 2000-х годов данное явление процветало в прямой форме. И «чемпионом» в соответствующем направлении был ЮКОС Ходорковского, которого «правые» активно защищали в тот момент, когда он подвергался судебному преследованию. Мы помним, как они заявляли о «сфальсифицированности» обвинений. Но то, что он через Государственную думу протаскивал законопроекты, ставящие сырьевые монополии в куда более привилегированное положение (понятно, что за счет благосостояния народа и реального сектора экономики), известно. Об этом писала в 2003 году даже «деловая пресса» (см. статьи «Лоббизм с человеческим лицом» и «Депутат барреля», опубликованные в журнале «КоммерсантЪ – Власть»), да и два года спустя член спонсируемой ЮКОСом «Открытой России» И.Е. Ясина сама заявила об этом (насчет скупки депутатов «под конкретные проекты»). Вполне понятно, что за соответствующие деяния в любом государстве – как в социалистическом, так и в капиталистическом, полагается ответственность.
Если у кого-то до сих пор есть сомнения по данному вопросу, то пусть ответят на вопрос: а как же действия властей «цитадели капитализма» — Соединённых штатов Америки, в 1912 году, когда компания Рокфеллера Standart Oil, лоббирующая узкокорпоративные интересы через государственные структуры и монополизировавшая рынок нефти, не только подверглась судебному преследованию, но в дальнейшем была раздроблена на 38 мелких фирм? Т.е., «мировые капиталистические державы» могут оказывать противодействий всевластию и диктату узкой группы лиц, злоупотребляющих своим доминирующим положением в ущерб общественным интересам, а остальные – нет? «Двойные стандарты» налицо.
И С.М. Гуриев формально предлагает ряд мер, направленных на пресечение данного явления. Среди них- «независимая и эффективная судебная система и правоприменение для всех, а не только для самых богатых», проведение «антимонопольной политики», обеспечение «прозрачности финансирования политических партий и СМИ». Но как это соотносится с позицией «демократов» по представителям олигархии 1990-х годов?
Также автор статьи пишет про «обеспечение равенства возможностей», что, по его словам, подразумевает и «равный доступ к качественному образованию (начиная с дошкольного…)». Разумеется, с аналогичными требованиями левопатриотические силы постоянно выступали на протяжении последних десятилетий. Но при этом фактически предлагается осуществить всё это в рамках исчерпавшей себя капиталистической системы. Но практика показывает, что половинчатый характер прогрессивных преобразований нигде не приводил к последовательному решению ключевых проблем.
Только осознав вышеизложенный материал, можно прийти к чёткому пониманию, какая модель развития нужна сегодня. И на основании всего этого не давать возможности обвести себя вокруг пальца – особенно во время выборов всех уровней.
Михаил Чистый
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
