Публикуем материал, размещённый на сайте газеты «Правда».
Десятого августа коммунисты и их сторонники из России и других стран совершили массовое восхождение на Эльбрус — высочайшую вершину Европы (5642 м). Оно было посвящено 100-летию Великой Октябрьской социалистической революции, 25-летию создания СНГ и ещё одной знаменательной дате: в 1967 году более 2500 граждан Страны Советов поднялись на эту вершину в честь 50-летия Великого Октября и оставили капсулу-послание тем, кто придёт по их следам в 2017 году, через пятьдесят лет.
Та капсула не сохранилась, но массовое восхождение под руководством первого секретаря Московского горкома КПРФ, члена Президиума ЦК КПРФ, депутата Госдумы Валерия Рашкина состоялось. На вершине Эльбруса были развёрнуты знамя с символикой СССР, копия Знамени Победы, стяги КПРФ, Самарской, Тюменской и других региональных партийных организаций.
Наш корреспондент участвовал в этом юбилейном восхождении. Публикуем его репортаж.
«Помнишь, товарищ, белые снега…»
Утро в альплагере «Джан-Туган», расположенном в долине реки Адыл-су на высоте более двух тысяч метров, было солнечным. Облако, которое укутывало наши палатки всю ночь, поднялось к снежным вершинам Главного Кавказского хребта. Засверкали белые купола двуглавого Эльбруса. Хороший знак! Говорят, что этот потухший много лет назад вулкан ещё дышит, выбрасывая порой ядовитые газы, когда на восхождение идут с дурными мыслями. А может наслать пургу и тридцатиградусный мороз даже в жаркий летний день.
В годы войны фашисты установили на вершине свой флаг. Есть свидетельства, что погода в тот день была скверная, словно вулкан не хотел пускать на свою вершину врагов. Они всё-таки поднялись, но на спуске заплатили за это несколькими жизнями.
Когда захватчиков выбили с Кавказа, отряд альпинистов получил приказ сбросить с вершины фашистский стяг. И выполнил его. В те дни родилась песня «Баксанская фронтовая». Баксан — это бурная река, берущая начало под Эльбрусом. Речка Адыл-су, в долине которой располагается наш палаточный лагерь, — один из её притоков. Я впервые услышал «Баксанскую» у костра в походной юности. В память навсегда врезались слова:
Помнишь, товарищ,
белые снега,
Стройный лес Баксана,
блиндажи врага.
Помнишь гранату
и записку в ней,
На скалистом гребне,
для грядущих дней.
Мы помним по рассказам своих отцов и дедов белые снега тех военных лет. Помним погибших бойцов при защите Приэльбрусья. Их имена — на плитах мемориала, установленного у подножия двуглавой горы. Помним и белые снега 1967 года, когда более двух с половиной тысяч советских граждан пошли на восхождение, чтобы воздать дань памяти бойцам Великого Октября, установившим в этих горах Советскую власть, и героям Великой Отечественной. Тот день на Эльбрусе был солнечный и тихий. Как тут не поверить даже твердокаменному материалисту в благоволение к коммунистам неких высших сил?
— Теперешней канатной дороги до высоты более четырёх тысяч метров в 1967 году ещё не было. Все участники восхождения из долины Азау поднимались к вершине пешком, — вспоминает Мухарби Шериев, второй секретарь Терского райкома КПРФ Кабардино-Балкарской республики, который участвовал в том легендарном восхождении на Эльбрус полвека назад.
Все регионы страны тогда направили своих представителей на Кавказ. Терский район выделил около ста юношей и девушек для восхождения. Участвовать в нём считалось честью.
Прибывших в Приэльбрусье со всей страны опытных альпинистов и новичков разделили на отряды, проходившие акклиматизацию в разных местах. Отряд Мухарби Халкиевича тренировался в районе горы Шхельда, где до сих пор находится одноимённый альплагерь. Перед восхождением продукты и снаряжение на машинах завезли в базовый лагерь на Эльбрус. Располагался он на высоте 3800 метров. Еду для отряда Терского района готовили девушки-горянки на примусах, а потом разносили по мужским палаткам.
— Питание и снаряжение для всех участников было бесплатным, — вспоминает Шериев.
Перед восхождением каждому выдали тёмные очки. Рано утром построили людей в колонны, и восхождение началось. Все, у кого появлялись признаки горной болезни — головная боль или тошнота, — отходили в сторону. Из них формировали специальные группы и в сопровождении опытных альпинистов-спасателей отправляли вниз. Одних спасателей было 260 человек. Точное число поднявшихся теперь уже не установить, потому что капсула с жетонами, на которых были фамилии участников, в девяностые годы прошлого века исчезла с вершины Эльбруса. Нетрудно догадаться, что это дело рук тех, кто не желает ни связи поколений, ни сохранения традиции массовых восхождений на Эльбрус под красными знамёнами.
В 1997 году саратовский мастер спорта по альпинизму Валерий Рашкин и группа его друзей отметили двадцатилетие того знаменательного события, поднявшись на Эльбрус. И решили сделать эти восхождения традиционными. С той поры, до 2017 года, Рашкин с единомышленниками поднимался на высочайшую вершину Европы 15 раз. На очередное покорение Эльбруса в этом году собралось в палаточном лагере «Джан-Туган» более ста человек. Среди них двое участников восхождения 1967 года: Мухарби Шериев и представитель Татарии Михаил Землянов. Группа ветеранов-альпинистов приехала в Азау, где будет болеть за нас и ждать итогов очередного массового восхождения на Эльбрус.
А мы ночуем в облаке, прижав друг к другу спины
И вот торжественная линейка, открытие «Эльбрусиады-2017». Минувшая ночь была холодной и влажной. Коварное облако намочило палатки и все вещи, что вечером не спрятали под тенты. Но солнце с каждой минутой всё жарче, настроение отличное. Перед строем альпинистов стоит Валерий Рашкин в красных, «революционных» шароварах, на футболке — большая пятиконечная звезда. От всей коренастой фигуры и рук молотобойца веет уверенностью и силой. Рядом с Рашкиным «снежный барс» Маргарита Акулова, на счету которой все семитысячники бывшего СССР, и другие матёрые альпинисты-инструкторы. Они в основном из Саратова. Из этого города прибыло несколько «газелей», с продуктами, снаряжением и спортсменами.
Мы, будущие восходители на Эльбрус, представляем три поколения: от восемнадцати до восьмидесяти лет. Одеты кто во что. Приехали из разных концов страны: от Хабаровска до Калининграда. Директор школы Сергей Мартемьянов прибыл из Казахстана. Инструктор Виталий Калмыков — из Донецкой народной республики. Говорят, что есть и другие зарубежные альпинисты, но я с ними пока не знаком.
В нашем отряде имеется вообще уникальный персонаж — это священник Саша. По камням бегает, словно молодой, полный сил тур. Вечерами услаждает слух девушек игрой на гитаре. Всегда готов оказать помощь каждому, кто в ней нуждается. В общем, парень, как говорят, на все сто.
Рашкин, «белый и пушистый», как он говорит о себе, призывает не будить в нём зверя. Для этого надо соблюдать порядок. В палаточном лагере объявляется сухой закон. Курить можно только на другом берегу речки. Но скажу по секрету: несколько отрядных курильщиков дымили где ни попадя, но зверя в нашем предводителе так и не разбудили.
Весь наш отряд делится на три отделения. Во главе каждого — опытный инструктор. С его разрешения можно покидать территорию лагеря только вдвоём-втроём. Это в интересах безопасности, ведь неожиданности в горах на каждом шагу. С завтрашнего дня начинаются восхождения на окрестные перевалы и вершины высотой до четырёх тысяч метров, а также тренировки по технике альпинизма. Силком на них никто не гонит. Если ни физически, ни морально к Эльбрусу пока не готов, учись вязать грудную обвязку, пользоваться карабином, гуляй среди сосен, слушай звон стекающих с гор ручьёв, любуйся снежными вершинами. И не забывай варить супы и каши на газовых плитках, когда придёт очередь.
Сегодня — день знакомства, благоустройства лагеря и прогулки к леднику, где берёт начало речка Адыл-су. Два часа туда, два обратно. Тропа — то вверх, то вниз по камням. Кое-где натянуты верёвки для подстраховки. Ноги чувствуют нагрузку, но она терпима. Не зря ведь дома каждый день по утрам делал пробежки, а по вечерам преодолевал вверх-вниз по двести с лишним этажей в своей высотке.
На следующий день Рашкин повёл нас к ближайшему леднику Кашка-Таш, а потом по его краю стали набирать высоту для акклиматизации. Идём медленно и осторожно, особенно по осыпям. Ведь каждый сдвинутый с места камень может наделать много бед. Чувствуется нехватка кислорода. Сделаешь шагов пять и останавливаешься, чтобы надышаться вволю. Поджилки от напряжения уже начинают вибрировать. Рашкин подбадривает:
— Ещё немного — и будет вам кофе-брейк…
— Так быстро, — показушно удивляется, едва отдышавшись, одна из девушек. — А я бы так шла и шла…
Другая юная альпинистка кому-то вешает «лапшу» по сотовому. Будто лежит она на зелёной полянке, скукотища, поговорить не с кем.
— Как не с кем, а мы? — словно пружиной подбрасывает сразу трёх добрых молодцев, которые на каждом привале услаждают слух девушки рассказами о своих героических свершениях.
Секундная тишина — и общий хохот. Купила, называется…
Народ пришёл в себя и развязал языки. Неистощим на забавные истории секретарь парторганизации посёлка Уренгой Ямало-Ненецкого национального округа Саша Кургеев. Он участвовал в соревнованиях по выживанию на каком-то заполярном необитаемом острове, в лыжных гонках на немыслимых дистанциях и вообще прошёл все огни и воды. Сидит сейчас Саша камня на три выше меня и травит очередную байку. Народ вокруг посмеивается…
Поразительно, как быстро сошлись мы в этих суровых горах. Какой выносливой оказалась стройненькая девушка-предприниматель из Хабаровска по имени Юля. Какой железный характер оказался у самого юного среди нас Ильи из Ижевска. Его сагитировал на Эльбрус ближайший друг, молодой коммунист Антон. Вижу, как тяжело даётся парню каждый шаг. Но он не отстаёт и на мой вопрос отвечает коротко:
— Всё нормально!
Рашкин смотрит на часы и продолжает подъём.
Заснеженные вершины вокруг нас сверкают белизной. На одной из них виден как ножом обрезанный ледопад. Висит и ждёт своего часа, чтобы обрушиться вниз тысячетонной глыбой. Но мы идём высоко над ледником по другой стороне ущелья. Нам ничего не грозит.
Вечером ноги гудят, но на следующий день нагрузка небольшая. Учимся ходить по леднику в кошках, пользоваться верёвками. Лёд интенсивно тает, постоянно слышится шуршание мелкой гальки. Вдруг сверху раздаётся тревожный крик:
— Осторожно: камень!
Скатываясь с ледника, крупный булыжник прыгает, словно мячик, направляясь к Сурену Тербалянцу — юристу Самарского обкома КПРФ. За Суреном стою я. Ждём до последней секунды, ведь неизвестно, куда он скакнёт в очередной раз. А потом Сурен отпрыгивает влево, а я вправо. Камень проскакивает между нами и замирает в расщелине. Весит он килограммов десять. Если такой попадёт в кого-то из нас, мало не покажется.
Рашкин прекращает тренировку, и мы начинаем спуск с ледника по каменным глыбам. Одно неверное движение — и не избежать травмы. А значит, прощай надежда на покорение Эльбруса. Поэтому идём медленно и осторожно. Сам Рашкин на подъёмах идёт первым, на спусках — последним. Никогда никого не подгоняет, потому что в горах спешить нельзя. Об этом напоминают памятные таблички, установленные по ущелью реки. На них портреты молодых людей, погибших при восхождении на вершины. Вот надпись на одной из них: «Горы любят смелых, но осторожных».
На леднике
Позади целая неделя тренировок и восхождений на перевалы и вершины. И вот день отдыха. Рашкин уезжает, чтобы договориться о подъёме всего нашего отряда по канатной дороге до «Приюта одиннадцати», который находится на высоте четыре с лишним тысячи метров. Это целая проблема, потому что на канатной дороге очередь: слишком много желающих попасть в «приёмную» Эльбруса, откуда начинаются все восхождения.
— Руководство Кабардино-Балкарской республики активно помогает нам в проведении «Эльбрусиады-2017», — сказал мне Валерий Фёдорович перед отъездом. — По инициативе главы республики Юрия Кокова создан специальный организационный комитет. В него вошли представители МЧС, погранслужбы, ведь рядом Грузия, и других государственных структур. Нам выделили место для палаток в альплагере «Джан-Туган», помогут доставить продукты и снаряжение от канатной дороги до базового лагеря на леднике под Эльбрусом.
Следующим утром собираем рюкзаки и на «газелях» выезжаем в Азау, где канатная дорога. Когда всю нашу ораву с грузом подняли до «Приюта одиннадцати», подошли ратраки — горные вездеходы с широкими гусеницами. Грузим рюкзаки, а сами пешком идём по раскисшему снегу к новому лагерю в нижнем конце скалистого гребня. Высота здесь в пределах четырёх с половиной тысяч метров. Дышать тяжело. Зато до Эльбруса, кажется, можно дотянуться рукой и погладить его по снежным макушкам. Но это обман зрения. До вершины долгий многочасовой путь.
Кому повезло, место для палаток нашли среди камней, хотя пришлось немало поворочать их и даже разбивать ледорубами. Остальные палатки установили на раскисшем снегу, рядом с бегущими с вершины ручьями. На камнях, нагретых за день солнцем, спать тепло, но неудобно. На снегу — удобно, но холодно. К тому же вода неведомым образом проникла через разостланную под палатками плёнку, и проснулись мы, окоченевшие, в мокрых спальных мешках. Ночью ветер рвал крылья палаток. Мороз был градусов десять, а может, и больше. Застыли ручьи, корка льда сковала раскисший днём снег.
Утром идём на скалы Пастухова. Ничего интересного там нет, просто нагромождение камней. Зато высота 4800 метров, что очень важно для акклиматизации перед восхождением. С Эльбруса тем временем спускаются одиночки и группы альпинистов. На наши вопросы, удачным ли было восхождение, многие отрицательно качают головами и отвечают коротко:
— Горняшка…
Первый раз с горной болезнью я встретился на Памире, когда добирались до начала водного маршрута высшей категории сложности по рекам Западный Пшарт, Мургаб и Бартанг. До сих пор помню дикую головную боль и рвоту, которая выворачивала нас наизнанку. На скалах Пастухова горная болезнь не чувствуется. У некоторых, правда, слегка побаливает голова. Видимо, пошла на пользу акклиматизация в альплагере «Джан-Туган».
Но что будет на высоте пять с лишним километров, никто не знает. Завтра, в час ночи, по морозцу, мы идём на штурм Эльбруса. Там всё и выяснится. Ранний выход необходим, чтобы к полудню вернуться в лагерь. Во второй половине дня возможны грозы. Сегодня в пять вечера — отбой. Перед восхождением нужно выспаться.
Случайные люди
Выспаться не удалось. Ближе к вечеру выяснилось, что пропал саратовский альпинист Виктор. На скалах Пастухова он был вместе со всеми. Заблудиться не мог — всё вокруг как на ладони. И красный флаг над нашим лагерем виден издалека.
Пока мы думали и гадали, что могло произойти, саратовские альпинисты рассказали, что в списках участников «Эльбрусиады-2017» этот гражданин не числится. Примкнул к ним в последний момент в расчёте, что не выгонят. Ведь он же кандидат в мастера спорта по альпинизму. В послужном списке немало покорённых вершин, но не меньше и гонора. Часто поступает так, как считает нужным, без учёта требований безопасности, мнения друзей и своих возможностей. В прошлом году его эвакуировали из района Казбека — это тоже Кавказ — на лошади. Сам идти не мог. Казалось бы, хороший урок и самому спортсмену, и его товарищам. Но впрок он не пошёл…
Вспоминаю, как у этого Виктора инструктор Владимир Бойков просил один карабин из трёх, которые он приготовил для восхождения. Третий был лишним, ведь у всех было по два, больше не требовалось. Но одному из участников восхождения достался только один. Виктор обещал дать карабин на следующий день. Потом на следующий. Так и не дал. А теперь вот пропал вместе с тремя карабинами.
Сотрудники спасательной службы вместе с нашими наиболее опытными альпинистами на снегоходах начинают поиск пропавшего. Информация к нам поступает по рации противоречивая. Сначала бедолагу вроде бы обнаружили в трещине ледника. Он кричал что есть силы, просил помощи. Потом уточнили, что с травмированной ногой Виктор лежит рядом с трещиной, из которой упавших туда людей не достают — настолько она глубокая. Спасатели оттащили его в сторону и спросили, как он оказался в этом опасном месте, вдали от проторенных троп и наезженной снегоходами и ратраками дороги. Оказывается, этот гражданин хотел сократить путь.
На наш лагерь вдруг налетел снежный заряд. С чего бы? Ведь облаков на небе — раз-два и обчёлся. Неужели Эльбрусу не нравится вся эта история? Но мы-то при чём? Хотя как сказать… Ведь приняли, не вернули этого авантюриста домой из лагеря «Джан-Туган».
Вспоминается ещё один тип — Игорь из Ростова-на-Дону. Когда я весь в мыле первым из нашего отделения появился в лагере после восхождения на перевал имени ВЦСПС, он сидел и обозревал окрестности, хотя по неписаным правилам должен был приготовить какой-нибудь супчик или хотя бы вскипятить чай. Так поступали все, кто по каким-то причинам оставался в лагере. Но ничего сделано не было.
—Почему? — спросил я.
— А я не умею, — невозмутимо ответил молодой человек…
— Воду носить умеешь? Дуй немедленно к речке с котелком.
Вечером Игорь после долгих мытарств всё-таки открыл консервную банку. А на следующий день уехал домой. Никто о нём не вспомнил ни одним словом.
Из ста двадцати человек, допущенных к восхождению, Игорь был в единственном числе. Все остальные, если что-то и не умели делать, спрашивали у умелых. А те порой подсказывали, не дожидаясь просьб. Помогали надевать кошки, вязать узлы, защищаться от обжигающих лучей солнца. Делились последним глотком чая. Когда Елена и Аркадий из Улан-Удэ без долгих разговоров взяли у Мухарби Шериева рюкзак, чтобы помочь ветерану, он, растроганный, чуть ли не со слезами на глазах изливал мне душу.
— Какие в нашем отряде удивительные ребята. Я как будто попал в Советский Союз.
И вот неприятная история с Виктором. Впрочем, этому реликту минувших эпох перевалило за шестьдесят. К молодёжи не относится. Тем досаднее всем нам, выросшим в СССР.
Пока весь отряд ждёт, что ещё сообщат по рации, звучат предложения сделать строже отбор в следующую «Эльбрусиаду». Может быть, потребовать рекомендаций от альпинистских федераций, секций или парторганизаций. Но ведь тогда могут остаться в стороне десятки молодых людей — спортивных, неравнодушных сторонников КПРФ, которые приехали по собственной инициативе в этом году без всяких рекомендаций. Марина из Москвы, которая узнала об «Эльбрусиаде-2017» по интернету, прямо говорит:
— Кроме коммунистов мы никому не нужны. Да я бы и не поехала, если бы в горы пригласила другая партия.
В ходе горячего обсуждения ситуации мы так ни к чему и не пришли.
А тут начались звонки от встревоженных родственников. По какому-то каналу ТВ прошла информация о ЧП на Эльбрусе. Нас спрашивают, кто сломал ногу, почему это произошло? В интернете появились язвительные комментарии, посвящённые Рашкину. Народного депутата обвиняют в том, что он ползает по скалам, вместо того чтобы защищать интересы трудового народа. А трудовой народ стоит рядом со мной и грубыми словами комментирует эти высказывания. Сюда бы, на ледник, этих диванных борзописцев. Им бы с ходу объяснили, что к чему.
Но вот появляется сам Рашкин, который вместе со спасателями участвовал в поиске и транспортировке Виктора к канатной дороге. По всему чувствуется, что он вымотался. Валерий Фёдорович сообщает, что любителя коротких дорог спустили в Азау и отправили в больницу. Сопровождает его Владимир Бойков, опытный саратовский альпинист, который, как и все мы, мечтал подняться на Эльбрус. Но в этом году уже не поднимется. Рашкин даёт команду спать, хотя после такой нервотрёпки какой теперь сон? Да и времени до подъёма в 23.30 остаётся мало. После подъёма полтора часа отводится на то, чтобы весь наш отряд успел перекусить и попить чаю, собрать рюкзаки и надеть на ботинки кошки.
Восхождение
Час ночи. Мы стоим вокруг Рашкина и слушаем предстартовые ценные указания. В руках лыжные палки, чтобы помогать ими при восхождении. На головах светятся налобные фонарики. За спиной рюкзаки, в которых чай или обычная вода, тёплая куртка на случай пурги, паёк, выданный для подкрепления сил.
Рашкин будет идти первым. Его неторопливый темп устраивает всех. Три отделения нашего отряда возглавят, как обычно, инструкторы. Если кому-то будет плохо, спуск только с сопровождающим. Кто не доберётся к девяти часам утра до седловины между вершинами, тоже пойдёт вниз.
И вот мы идём. Позади нас — множество огоньков. Это другие альпинисты из «Приюта одиннадцати» и так называемых бочек — цистерн, оборудованных для ночлега, тоже штурмуют Эльбрус. После скал Пастухова накатанная дорога кончается. Ратраки и снегоходы выше не идут, ведь подъём становится круче. Дальше только тропы. Вспоминаются стихи, прозвучавшие на открытии «Эльбрусиады-2017»:
Мы пойдём тропинкой
узкой
Где снега и где мороз.
Пусть дрожит трусливой
гузкой,
Глядя вслед, «единоросс».
Впрочем, на этом крутом склоне Эльбруса вряд ли отыщется хоть один из этой публики. «Единороссы» предпочитают наполненные птичьими голосами берега Селигера. Или живописные поляны под Самарой, где проходит «Иволга» — очередная тусовка элитной молодёжи под крылышком власти. Им не нужны ни карабины, ни обвязки, ни крючья. И наплевать на то, что полвека назад по этим тропам поднялись две с лишним тысячи их ровесников. А ещё раньше отряд альпинистов поднялся по этому склону Эльбруса, чтобы сбросить фашистский стяг с его вершины. Элитные детки «перестройки», под песни и пляски болтающие о будущем России, не ведают, что без прошлого нет будущего. «Если племя топчет отцов, племя погибнет», — сказал какой-то мудрый человек.
Крутой подъём постепенно становится более плоским. Начинается так называемая Косая полка. Высота пять тысяч метров. Нет ни тошноты, ни головной боли. Но дыхание разрывает грудь. Причина мне понятна: много уделял внимания силовым упражнениям на ноги, преодолевая этаж за этажом, но мало бегал… А тут ещё одна проблема: ослабло крепление кошки на левой ноге. Делаю шаг в сторону, чтобы подтянуть. Ко мне тут же бросается кто-то из парней:
— Помочь? Подождать?
Помогать мне не надо и ждать тоже. Колонна должна идти вверх. Если ждать каждого, у кого что-то не так, мы не поднимемся на Эльбрус в установленное многолетней практикой оптимальное время. А ближе к вечеру здесь не редки погодные сюрпризы. Упаси, как говорится, бог, если на вершине наших ребят застанет гроза или пурга…
Подтягиваю ремень и оглядываюсь назад. По склону, как муравьи, поднимаются десятки альпинистов. Даже не поднимаются, кажется, что ползут. А за ними из ущелья Баксана вспухают белые облака. Кажется, что подсвеченные первыми лучами солнца снежные вершины парят в небе невыразимой синевы. Я достаю фотоаппарат и начинаю снимать. Дыхание вроде восстановилось, но через несколько быстрых шагов снова начинаю хватать ртом воздух. Можно преодолеть усталость. Или боль в колене, которое я травмировал на камнях, когда искал место для палатки. Но дыхание не поддаётся никаким волевым усилиям. Выход только один: плавно двигаться, часто и глубоко дышать.
Я медленно подхожу к ещё двум отставшим, вроде меня, из нашего отряда. Они тоже шумно дышат, опираясь на лыжные палки. Начинаем обсуждать ситуацию. К девяти утра нам на седловину уже не успеть. А если и успеем, то с такой дыхалкой будем обузой всем остальным. Остаётся ждать возвращения или спускаться вниз. В одиночку это делать нельзя, но нас трое.
И мы начинаем спуск. Иду и успокаиваю себя, что для семидесяти моих прожитых лет пять тысяч метров — не так уж плохо. И что подняться можно будет в следующем году, если хорошо подготовиться. И вообще ещё одна гора, даже если это Эльбрус, мало что прибавляет к тем вершинам, перевалам и порогам грозных горных рек, которые были пройдены за мою жизнь.
А вот моим новым товарищам Андрею из Йошкар-Олы, Юле из Хабаровска, Марине из Москвы, Илье и Антону из Ижевска, неугомонному Саше из посёлка Уренгой и десяткам других очень важно под руководством коммуниста Валерия Рашкина покорить Эльбрус. Это придаст им уверенности и силы в покорении не только горных, но и многих жизненных вершин. И особенно важно подняться на вершину мастеру буровой из Тюмени Игорю Рамазанову, юристу Самарского обкома КПРФ Сурену Тербалянцу и некоторым другим ребятам, которые несут с собой знамёна региональных организаций.
Словно язычник времён Древней Руси, я прошу Эльбрус не насылать на ребят ни пургу, ни грозу, дать им подняться на западную вершину высотой 5642 метра и благополучно спуститься назад. Ведь благороднее, чем у них, нет и не будет цели для восхождения на высочайшую вершину нашей страны и всей Европы.
Не знаю, что и думать, но в тот день, 10 августа 2017 года, ни снежинки, ни капли дождя не упало на головы и плечи моих товарищей. Все они поднялись на вершину и развернули на ней красные знамёна. Им было трудно, очень трудно. Даже Рашкин, как говорят, минут пятнадцать лежал с закрытыми глазами на седловине, подложив под спину рюкзак. И только потом пошёл к верёвке, которая тянулась к западной, самой высокой вершине Эльбруса.
Участники восхождения намертво прикрепили к скале новую капсулу из нержавеющей стали и опустили туда свои именные жетоны. Её вскроют коммунисты и наши сторонники в 2067 году — ровно через 50 лет.
В рамках «Эльбрусиады- 2017» более двухсот человек тренировки перед восхождением проводили самостоятельно. Среди них – команда Азербайджана, Казахстана, Кабардино-Балкарии, а также военнослужащие из шести стран. Они тоже поднялись на вершину. Эльбрус покорили в этот день более трёхсот чело-век, в том числе Иван Душарин – вице-президент Федерации альпинизма России.
* * *
Поляна Азау — впрочем, это не поляна, а посёлок с магазинами, пунктами проката, кафешками и отелями — покорителей Эльбруса встречала мелодиями гимнов России и Кабардино-Балкарии. Нас приветствовали заместитель главы администрации Эльбрусского района Руслан Атакуев и лидер республиканских коммунистов, депутат местного парламента Борис Паштов, представители Географического общества и республиканской федерации альпинизма. Поздравление покорителям Эльбруса прислал и глава республики Юрий Коков.
Мы стояли перед высоким начальством уже не той разношёрстной публикой, как в альплагере «Джан-Туган». Накануне Маргарита Акулова выдала каждому участнику восхождения футболку и кепку с символикой КПРФ и силуэтом Эльбруса. А ещё то ли галстук, то ли платок с той же символикой. Так что выглядели мы наряднее самого Рашкина в революционных шароварах. Похудевшие, обгорев-шие, с облезлыми носами, а у Люды из Саратова — о ужас! — одна щека опухла и стала толще другой — мы стояли плечом к плечу единой, спаянной невзгодами командой, выполнившей тяжёлую, но нужную и важную работу.
А потом звучали ответные речи. Валерий Рашкин, Михаил Землянов, который поднялся на Эльбрус в 1967 году и повторил свой подвиг 10 августа этого года в свои 79 лет, другие члены нашего отряда благодарили руководство республики и местную власть за большую помощь в организации восхождения. Побывавшее на Эльбрусе знамя с символикой СССР и нашими подписями решено оставить на вечное хранение в местном музее.
Потом фуршет в кафе — ещё одно проявление кавказского гостеприимства — и прощальный снимок на фоне гор. Эльбрус провожает нас, сверкая на солнце белыми куполами.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
