По материалам публикаций на сайте газеты «Советская Россия».
Страна ждет нового правительства, и очень хотелось бы предостеречь его от ошибок или от желания наступить на «грабли» правительств прежних. Я имею в виду экономическую философию монетаризма, согласно которой главная задача финансового блока в правительстве – экономить деньги и складывать их в «кубышку», которая теперь красиво именуется Фондом национального благосостояния. При этом так называемая социалка рассматривается как бремя государства, по отношению к которому фактически реализуется формула: мадам с дилижанса – кони быстрее!
Напомню: в свое время Жорж Помпиду утверждал, что есть три способа разориться:
самый быстрый – карты;
самый приятный – женщины;
самый надежный – высокие технологии.
Насчет высоких технологий с Помпиду, разумеется, согласиться нельзя. Зато можно добавить четвертый способ, самый вредный – экономия на человеке!
Хорошо известно: скупой платит дважды, а Гобсек и Плюшкин умирают в нищете, зато на сундуках с деньгами.
Однако если экономическая политика в духе Плюшкина имела некоторые основания в XIX – начале XX века, т.е. в период экстенсивной индустриализации, то в XXI веке она такие оправдания потеряла. Ведь сейчас наиболее серьезные экономисты признают: ключом к развитию экономики и модернизации страны становится человеческий потенциал, который способен превращаться в человеческий капитал. А это значит, что экономия на человеке становится прямо вредной не только с социальных и гуманистических позиций, но и с точки зрения развития самой экономики. Попробую доказать это методом «от противного». Вот вам лишь некоторые тому примеры.
- ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СТАГНАЦИЯ. На фоне всеобщего увлечения политической элиты конспирологией, желания списать все на происки врагов, президент страны признал, что наш главный враг – не внешний, а внутренний – нарастающая отсталость. Действительно, по данным научного руководителя Института народнохозяйственного прогнозирования РАН В.В. Ивантера, в 2008–2013 гг. экономический рост в России составил 1,2%, а в последующие четыре года – минус 0,2%. По другим расчетам, в 2008–2016 гг. мы росли (точнее, ползли) в среднем по 0,2% в год, т.е. на 1,7% за девять лет. И это при среднем темпе роста мировой экономики в 3,8%! Мы росли медленнее развитых, среднеразвитых и слаборазвитых стран.
В результате, по данным Всемирного банка, страна переместилась из второй группы (или, как сейчас модно говорить, кластера) в третью. Напомню: ко второй группе отнесены страны с доходом от 25 до 42 тыс. долларов на человека, а к третьей – от 17 до 25 тыс. долларов. Теперь в третьей группе мы соседствуем с такими странами, как Румыния, Турция, Чили, Уругвай и даже Экваториальная Гвинея.
Как известно, федеральный бюджет на 2018–2020 гг. предусматривает рост на 2,1, 2,2 и 2,3%, соответственно. Этот так называемый рост гарантирует нам дальнейшее нарастание отставания от мировой экономики. Причем независимые эксперты утверждают, что в реальности он ниже запланированного. Как печально шутят юмористы, темпы роста нашего падения замедлились! В такой ситуации все разговоры о прорыве могут оказаться пропагандой. А самоотравление пропагандой для политиков – почти «Новичок»!
Среди главных факторов развития рыночной экономики, к безоговорочным поклонникам которой я, конечно, не отношусь, – дешевый кредит и платежеспособный спрос. В России, за редким исключением, нет первого, а с 2014 г. нет и второго. В такой ситуации призывы к бизнесу инвестировать в экономику оказались гласом вопиющего в пустыне. Бизнес не дурак: зачем инвестировать, если некому покупать? И это еще раз доказывает: социальная политика – один из главных факторов экономического роста.
Убежден: без активной социальной политики так и будем плестись, подобно паре гнедых из известного романса, но не к процветанию, а в противоположную сторону. - НИЗКИЕ ЗАРПЛАТЫ.Как известно, мы работаем нездорово, однако живем много хуже, чем работаем. Зарплата подавляющего большинства граждан России далеко отстает не только от стран так называемого первого мира, но и от стран с аналогичным уровнем производительности труда.
Мы гордимся тем, что, наконец, вывели «минималку» на прожиточный минимум. С 1 мая в долларовом эквиваленте она должна составить примерно 180 долларов – втрое больше, чем в Индии, приблизительно как в ЮАР, и чуть больше, чем в Бразилии. Однако в 2,5 раза меньше, чем в Турции, и более чем в 2,5 раза меньше, чем в Китае.
Почему? Ответ очевиден: более высокая степень эксплуатации. Доля зарплаты работника в созданном им продукте в России – 25–30%, а в социальных государствах Европы – 55–60%.
Социальные последствия очевидны: крайне низкий уровень жизни и, как заметила заместитель председателя правительства О.Ю. Голодец, уникальная российская бедность, т.е. бедность работающих.
Менее очевидны экономические последствия, в частности, низкая производительность труда. Когда бизнес имеет дешевую рабочую силу, у него нет никаких стимулов внедрять новейшие технические достижения. А потому дешевая рабочая сила – это неэффективная рабочая сила. Здесь мы имеем еще один механизм торможения. - НИЗКИЕ ПЕНСИИ.Пенсии в России также значительно ниже, чем в странах с аналогичным уровнем производительности труда. Приведу данные о размере средней пенсии в некоторых странах мира в 2018 г., выраженном в долларах США:
В чем причина? Самый простой и очевидный ответ: низкие зарплаты. Пенсионный фонд, как известно, формируется путем начислений на заработную плату. Кстати, и коэффициент замещения в России – 33–34% явно недотягивает до минимальных размеров в 40%, установленных Конвенцией МОТ №102.
Социальный результат – все та же бедность.
Экономический результат – все тот же низкий платежеспособный спрос, который тормозит развитие отечественного производства и рост экономики. Другими словами, еще один механизм торможения.
- ОТКАЗ ОТ ИНДЕКСАЦИИ ПЕНСИЙ РАБОТАЮЩИМ.В результате того, что пенсии работающим не индексируются с 2016 г., при прочих равных условиях работающий пенсионер получает примерно на 22,5% меньше, чем неработающий: ему недодали 12,7% в 2016-м, 5,8% – в 2017-м и 4% – в 2018 г. Если учесть сложные проценты, пенсия работающего ниже на 24% – почти на четверть. Не надо было быть актуарием, достаточно здравого смысла, чтобы предсказать последствия: часть пенсионеров ушла с работы, а гораздо большая часть ушла «в тень».
Готовя законопроект о возобновлении индексации пенсий работающим, мы посмотрели данные на сайте Росстата. Оказалось, что на 1 января 2016 г. у нас было 15 259 000 работающих пенсионеров. На 1 января 2017 г. – 9 883 000, т.е. на 5 376 000 меньше. Помножив разницу на средний размер пенсий в 2016 г., посчитали потери – более 425 млрд рублей. Экономия Пенсионного фонда – чуть более 300 млрд рублей. Скупые финансисты остались, что называется, без брюк.
Угадайте, какая последовала реакция? Отвечаю: статистика на официальных сайтах изменилась. Число работающих пенсионеров стало определяться на 1 октября. По новым данным Росстата, на октябрь 2015 г. у нас было 3,417 млн работающих пенсионеров, а на октябрь 2017 г. – 3,281 млн. Сокращение – менее 140 тысяч.
Однако правительство почему-то не интересуется, куда между 1 января и 1 октября «исчезли» 12 млн работающих пенсионеров. Открываю «великий секрет»: они уволились перед 1 октября, когда назначается индексация, и половина из них (почти 6,5 млн) вновь трудоустроилась к 1 января 2017 г. Кто кого обманул?
О социальных последствиях такой пенсионной политики на съезде «Единой России» говорил министр труда и социального развития М.А. Топилин: он прогнозировал снижение жизненного уровня российских пенсионеров в среднесрочной перспективе.
Экономические последствия, помимо снижения платежеспособного спроса: потери Пенсионного фонда; фондов социального и обязательного медицинского страхования; региональных бюджетов, поскольку уменьшаются еще и поступления от налога на доходы физических лиц. - ПОВЫШЕНИЕ ПЕНСИОННОГО ВОЗРАСТА.Бьюсь об заклад с любым желающим и рад буду проиграть: действующему составу Государственной думы предстоит рассматривать такой законопроект, скорее всего, правительственный. Решение фактически уже принято.
Антисоциальные (чтобы не сказать – людоедские) последствия очевидны: по официальным данным, Россия – рекордсмен Европы по количеству мужчин, не доживающих до 65 лет – 43%. Меньше даже на Украине – 40%. Впрочем, и сейчас до выхода на пенсию (60 лет) не доживают 30% мужчин. Напомню недавнюю цитату из президента России: «Отработал, в «деревянный макинтош» – и поехал, что ли»? Почти для половины мужчин именно так и будет.
Но есть еще и экономические последствия, о которых почему-то не хотят знать в финансово-экономическом блоке, а именно увеличение расходов:
– на пособия по безработице;
– на лечение и больничные листы тем, кто будет продолжать работать;
– на строительство детских яслей и садов, поскольку молодые пенсионерки, как сейчас, ухаживать за детьми не смогут. И т.д., и т.п.
Но и это еще не все. Увеличение пенсионного возраста, помимо безработных, породит массу дешевой рабочей силы. Предпринимателям проще будет нанимать ее за копейки, чем тратиться на техническое перевооружение. И это очередной механизм торможения модернизации.
В странах, наиболее развитых в экономическом отношении, новый виток технологической революции, связанный с внедрением многофункциональных роботов, породил дискуссию о так называемом базовом доходе, т.е. о возможности для каждого гражданина, независимо от трудового вклада в создание ВВП, получать определенный уровень материального благосостояния. Понятно, что для России с ее техно-
логическим отставанием эта проблема пока не актуальна. И все же позволю себе высказать по этому поводу суждение, быть может, спорное.
Убежден: прежде чем вводить так называемый базовый доход, следовало бы увеличить численность работников, которые в настоящее время развивают человеческий потенциал на платной основе (педагогов, медицинских работников, работников культуры и социальной защиты), а также оплачивать социальную работу по формированию и развитию человеческого потенциала, которая в традиционном и индустриальном обществах не оплачивалась и рассматривалась как сама собой разумеющаяся.
Одним из главных направлений последней, безусловно, должна стать работа по уходу и воспитанию детей их родителями, усыновителями и иными законными представителями.
На взгляд автора, преимущества такой системы очевидны.
Во-первых, при современном уровне сознания базовый доход может стимулировать часть трудоспособного населения к отказу от работы, тогда как оплата части социальной работы в рамках семейных ролей эту работу дополнительно стимулирует.
Во-вторых, уравнение доходов вообще не работающих (в прежней советской терминологии – тунеядцев) с доходами людей, выполняющих социально полезные функции, будет восприниматься массовым сознанием как несправедливость.
В-третьих, опыт СССР и других стран «реального социализма» показал, что чрезмерно высокий для данного уровня общественного сознания уровень социального равенства тормозит экономическое развитие, как тормозит его и чрезмерно высокий уровень социального неравенства, например, в современной России.
Наконец, в-четвертых и главное, если мы признаем, что именно развитие человеческого потенциала, способного превращаться в человеческий капитал, является ключом к экономическому развитию и модернизации современного общества, работа по развитию этого потенциала, в т.ч. в рамках семейных ролей, должна оплачиваться никак не ниже, чем труд в сфере материального производства. А сама социальная сфера – не как сфера услуг, но как важнейшая составляющая производства – воспроизводство самого человека. - ЭКОНОМИЯ НА ЗДРАВООХРАНЕНИИ.Напомню: в рейтинге Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) 1978 г. советская система здравоохранения заняла 22-е место. В рейтингах ВОЗ 2000 и 2010 гг. Россия – 130-е. Надеюсь, в следующем рейтинге 2020 г. мы улучшим свои показатели, но в первую тридцатку не вернемся наверняка.
Добавлю: согласно одному из опросов, состоянием отечественного здравоохранения озабочены 70% граждан.
Одна из причин – хроническое недофинансирование. В настоящее время на нужды здравоохранения в стране выделяется 4% от ВВП при норме, установленной ВОЗ, в 6%. Большинство развитых стран эту норму превышают. Например, в Эстонии – 5%, Чехии – 6,3%, Германии – 8,7%, Швеции – 10%.
И хотя, по данным академика В.А. Черешнева, медицина определяет здоровье нации лишь на 10–15%, экономия за ее счет оказывается не только антигуманной, но и разорительной. Так, по экспертным оценкам, увеличение расходов на здравоохранение до положенного минимума в 6% от ВВП позволило бы значительно уменьшить потери от временной нетрудоспособности, включая выплаты по больничным листам, а также от ранней смертности, особенно среди мужчин.
В итоге вырастет фонд оплаты труда, а вместе с ним и отчисления в Пенсионный фонд, причем на столько, что этого хватит на покрытие его триллионного дефицита без всякого повышения пенсионного возраста! - ЭКОНОМИЯ ЗА СЧЕТ ЭКОЛОГИИ.Как известно, 2017 г. был объявлен в России Годом экологии. Окончание этого года ознаменовалось не только практически полным отсутствием результатов, но и массовыми акциями протеста в Подмосковье на почве отравления людей свалочным газом.
Напомню: первые попытки массового раздельного сбора мусора в СССР относятся ко второй половине 1980 гг. Однако уже на рубеже 1990-х они были прекращены. В настоящее время власть вынуждена будет либо их возобновить, либо согласиться с окончательным превращением страны в свалку. Это еще один пример того, как так называемая вторая русская революция 1990-х гг. (она же по отношению к 1917 г. – контрреволюция) повела страну не вперед, но назад.
Между тем опыт Швеции показывает, что из переработки мусора можно сделать большой бизнес. Швеция не только перерабатывает практически весь свой мусор, но и закупает его у соседей. Закупала бы и у России, если бы мусор собирался раздельно. Впрочем, за прошедшие 30 лет мы вполне могли
научиться делать это сами. В данном случае скупому придется платить не дважды, но как бы не четырежды, в том числе здоровьем граждан. - ЭКОНОМИЯ НА НАУКЕ.В 1990-х наука была едва ли не самой пострадавшей областью народного хозяйства. Расходы на нее сократились примерно в 20 раз. Затем некоторое время росли. Но вот вам цифры: в 2015 г. из федерального бюджета на науку выделялось примерно 440 млрд руб., а на 2020 г. запланировано 346 млрд. При этом всем известно: наука – основа новых технологий, без которых невозможны ни промышленность, ни медицина, ни оборона.
Неужели власть не видит следующего парадокса: президент говорит о прорыве, а правительство вместе с большинством Думы и тем же президентом, который подписывает бюджет, планируют деградацию? И при этом нас упрекают, что мы за эту деградацию в бюджете не голосуем!
Скажу только об одной великой потере от такой, с позволения сказать, экономии. Это потеря кадровая. По данным РАН, число высококвалифицированных работников науки за послесоветское время сократилось в 2,7 раза. При этом в 2013 г. за рубеж уехали 20 тыс. таких специалистов, а в 2016 г. – 44 тысячи!
Напомню в этой связи высказывание Германа Грефа: потери от утечки человеческого капитала из страны значительно превышают потери от утечки капитала обычного. А ведь вывоз капитала из России за послесоветские годы, по зарубежным оценкам, составляет около двух трлн долларов. Помножьте это на полтора или два – получите лишь часть цены экономии на науке. - И, наконец,ОБРАЗОВАНИЕ. Не буду повторять общеизвестное: образование – и фундамент культуры, и кузница кадров для страны, включая экономику и армию. А поскольку, как известно, кадры решают все, экономя на образовании, власть рискует без всего остаться.
Напомню еще раз данные Высшей школы экономики: если принять за 100% расходы на образование в 2006 г., в 2012-м они составили 180%, а в 2015-м – 149%, т.е. на 30% меньше. В 2016–2017 гг. сокращение реальных расходов продолжалось. В 2018-м ситуация чуть-чуть улучшилась, но до 2012 г. нам еще очень далеко.
Три года назад мы говорили, что сокращение количества школ в послесоветское время составило 25,5 тысячи. За последние три года закрыто еще 2,5 тысячи.
Растет недовольство педагогов своим статусом. Так, доля учителей, которым все нравится в их работе в школе, в 2016/17 учебном году упала до 22% с 42% годом ранее, хотя до этого росла. Доля недовольных зарплатой в тот же период увеличилась с 28 до 34%. По данным аналитического обзора «Мониторинг эффективности школы. Чем привлекательна работа в школе – взгляд учителей», подготовленного Российской академией народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС), по итогам 2017 г. почти 60% учителей в России не устраивает их заработная плата.
При этом, по данным Высшей школы экономики, 70% учителей сталкивались с насилием или агрессией со стороны учеников! Кстати, на месте властей я бы задумался: как будут вести себя эти ученики, став взрослыми?
Согласно распоряжению правительства РФ от 23 октября 2015 г. №2145-р «О программе «Содействие созданию в субъектах Российской Федерации (исходя из прогнозируемой потребности) новых мест в общеобразовательных организациях» на 2016–2025 гг., на создание новых учебных мест в 2018 г. должно быть выделено 250 млрд руб. Откройте бюджет и увидите ровно в 10 раз меньше – 25 млрд. Но правительство, не отменив постановления, нам такой бюджет представляет, а большинство Думы за него голосует.
Конечно, велик соблазн объяснить все это упертостью и идеологической зацикленностью экономического блока в правительстве. Ведь еще Эйнштейн утверждал: две вещи в этом мире бесконечны – Вселенная и человеческая глупость. Впрочем, насчет Вселенной я еще не уверен.
Однако гораздо больше оснований видеть здесь корыстный интерес. Ведь если увеличивать вложения в человека, нужно наращивать бюджет. Самый простой и правильный способ – путем введения прогрессивных налогов на так называемых олигархов. Но обижать их власть не хочет, поскольку на них же и опирается.
Говорю об этом неслучайно накануне возможного пересмотра федерального бюджета на 2018-й и последующие годы. Президент поставил задачу выйти на среднемировые темпы экономического развития. Убежден: без изменения курса экономической и социальной политики, без прекращения экономии на человеке решение этой задачи будет провалено.
На худой конец, хотя этого явно недостаточно, надо согласиться с предложениями по так называемому бюджетному маневру, который предполагает некоторое увеличение вложений в человеческий потенциал. Вспоминая и перефразируя Д.И. Менделеева, берусь утверждать: в XXI веке экономить на человеке – хуже, чем топить ассигнациями!
Олег Смолин
Комментарий редакции: Отказ от социальной политики — это не только удар по демографическому потенциалу России. Помимо всего прочего, это крест на устойчивом развитии экономики, на научно-техническом прогрессе. В таком случае будет меньше людей — грамотных, образованных, способных освоить новые достижения НТР. И кадров тоже. Это раз. Второе — уменьшается покупательная способность населения, а следовательно — сужение возможностей экономического роста (главным образом — производства, ориентированного на внутренний рынок). То есть, буржуазия рубит сук на котором сидит. Но ведь капиталисты дальше собственного носа ничего не видят и вдаль никогда не смотрят. Им лишь бы больше прибыли в краткосрочной перспективе — по принципу «всё и немедленно». Ну что ж, сами приближают конец своего владычества.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
