По материалам публикаций на сайте газеты «Правда».
Дела финансовые были в центре внимания Госдумы 19 июня. Начался рабочий день депутатов с обсуждения во втором чтении поправок к федеральному бюджету. Фракция КПРФ активно в этом участвовала.
ВЫНОСЯ на отдельное голосование часть поправок, рекомендованных Комитетом по бюджету и налогам к отклонению, парламентарии стремились привлечь внимание к тем проблемам, решение которых невозможно без увеличения финансирования.
Так, Михаил Щапов выступил автором поправки об увеличении вдвое бюджетных ассигнований на социальные выплаты для приобретения жилья гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера. Для 200 тысяч очередников, имеющих право на переселение, требуется 400 миллиардов рублей. На этот год заложено 5,8 миллиарда рублей. Такими темпами те, кто находится в конце списка, получат жильё через 68 лет, а ведь 80 процентов очередников — пенсионеры и инвалиды, заметил Михаил Щапов. Чтобы решить задачу переселения хотя бы в течение 10 лет, надо ежегодно выделять на эти цели не меньше 40 миллиардов рублей. Пока же северянам перепадают только крохи.
Проблема лесных пожаров, которые ежегодно уничтожают миллионы гектаров леса, решается также деньгами и их правильным управлением, объяснил депутат Щапов мотивы ещё одной своей поправки к бюджету, предусматривающей двукратное увеличение субвенции Иркутской области на осуществление полномочий в области лесных отношений. В прошлом году в Хачевском районе Иркутской области была введена в действие пожарохимическая станция третьего типа стоимостью 75 миллионов рублей, что позволило сократить площадь пожаров в пять раз по сравнению с предыдущим периодом, привёл депутат пример грамотного освоения средств. Оснащение лесхозов современной техникой, а также доукомплектование их штатов на пожароопасный период должны стать предметом отдельной программы, охватывающей все лесные регионы страны, заявил Михаил Щапов.
Вера Ганзя затронула проблему строительства метро в городах-миллионниках. Будучи муниципальным полномочием с опорой только на местные бюджеты, эта задача, нигде, кроме Москвы и Санкт-Петербурга, решена быть не может. Необходимо финансирование из федеральной казны. Как депутат от Новосибирской области Вера Анатольевна предложила начать с этого региона. Минфин денег не дал, но пообещал, что вопрос найдёт решение в рамках тех предложений по развитию агломераций, которые готовит сейчас правительство.
Другая поправка депутата Веры Ганзя касалась закупки специализированного источника синхротронного излучения для создаваемого при Сибирском отделении РАН Центра коллективного пользования «СКИФ». Сейчас из-за отсутствия необходимого оборудования учёные вынуждены проводить многие свои исследования за рубежом. И снова прозвучало: «Это вопрос будущего. Возможно, он найдёт своё отражение в проекте бюджета на 2019—2021 год».
В очередной раз выразил озабоченность проблемой обеспечения жильём детей-сирот Алексей Корниенко. Из-за недостаточности финансирования очередь нуждающихся не только не сокращается, а ежегодно увеличивается более чем на 10 тысяч человек и уже достигла 166 тысяч человек.
Внимание палаты к тревожной ситуации, складывающейся в агропромышленном комплексе, привлёк Владимир Кашин. 120 миллиардов рублей потеряли крестьяне в прошлом году из-за падения цен на зерно. Потом был ценовой удар по молоку. Теперь затягивается энергетическая петля. Из-за роста цен на ГСМ крестьяне теряют с каждого гектара при обработке посевов 700 рублей. Итого из их карманов будет вытащено 56 миллиардов рублей. Абсолютно грабительские тарифы установлены для сельского хозяйства на электроэнергию — 6 рублей за киловатт-час. Для сравнения: промышленные предприятия платят 3,5 рубля за киловатт-час.
Владимир Кашин наглядно показал, в каких условиях приходится нашему крестьянству «конкурировать» со странами, входящими в ВТО: если там выделяют на поддержку сельского хозяйства от 700 до 15000 долларов на гектар пашни, то в России — 234 рубля. 55 копеек на литр молока — такая поддержка оказывается государством молочному животноводству. Зажатые в тиски безденежья, хозяйства начали вырезать скот. Что касается технической вооружённости сельского хозяйства, то происходит полное его «разоружение». Если в Германии, например, на гектар пашни приходится 65 тракторов и 12 комбайнов, то в России — 2 комбайна и 3 трактора. В результате срываются сроки проведения работ. В ходе посевной миллионы гектаров так и остались незасеянными. Чрезвычайно мало вводится в России мелиорируемых земель — всего 90—100 тысяч гектаров в год, тогда как, например, в Индии и Китае — по 1,5 миллиона гектаров. Инвестиционное и льготное кредитование — ещё одно слабое место аграрной политики.
На решение всех этих задач нужны средства, и немалые. Однако российское правительство и Центробанк своей удушающей денежно-кредитной политикой не оставляют российской экономике шанса вырваться из состояния стагнации. Эта тема опять звучала в Госдуме, на этот раз в ходе обсуждения отчёта Центробанка за 2017 год, представленного его председателем Эльвирой Набиуллиной.
Оценки проводимого Центробанком курса содержались уже в вопросах депутатов. Михаил Щапов поднял тему грядущего двухпроцентного повышения НДС, которое, несомненно, вызовет единовременный рост цен в большинстве отраслей экономики. В росте цен на бензин также повинен Центробанк, не ставший укреплять рубль в ответ на рост нефтяных цен, считает Алексей Куринный. Депутат раскритиковал и регулярное перетаскивание российских денег в зарубежные кладовые гобсеков и сохранение высокой ключевой ставки 7,75 процента. Получая от Центробанка заёмные средства под эти 7,75 процента, банки, в свою очередь, устанавливают ставки потребительских кредитов в среднем на 5—6 процентов выше ключевой. Хотя в европейских странах нормой считается 2 процента сверх ключевой ставки. По мнению Веры Ганзя, жёсткая кредитная политика Банка России привела к минусовой деловой активности. А дальше следует ожидать, полагает она, ещё большего замедления экономики, что сделает недостижимой поставленную президентом амбициозную задачу войти в пятёрку ведущих экономик мира.
Свой анализ проводимой в России денежно-кредитной политики представил палате член фракции КПРФ Николай Арефьев. Его выступление публикуется в сегодняшнем номере «Правды».
Тоненьким лучом света в царстве негатива стал законопроект Тамары Плетнёвой и Олега Смолина, закрепляющий за многодетными родителями право, пока младший ребёнок не достиг 12 лет, выбирать время использования ежегодного оплачиваемого отпуска по своему усмотрению. Как говорится, пустячок, а приятно.
Выступление первого заместителя председателя Комитета по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству Николая АРЕФЬЕВА на пленарном заседании Госдумы 19 июня
ИТОГОМ денежно-кредитной политики за 2017 год можно считать ничтожный рост экономики на 1,4%, да и то за счёт высоких нефтяных цен, рост промышленного производства — на 1%, ниже математической погрешности. К концу 2017 года суммарный объём продукции российских предприятий сократился на 4% по сравнению с предыдущим годом. Это один из самых высоких за последние
8 лет спадов производства. При полученной «низкой» инфляции в 2,5% у нас нет притока инвестиций. Их рост в основной капитал составил лишь 4,2%, главным образом за счёт Керченского моста и чемпионата мира по футболу. Нельзя не отметить, что российский экспорт увеличился на 25% за счёт высоких цен на нефть. Увеличился импорт на 24%, а импортозамещение остановилось.
Умеренно жёсткая денежно-кредитная политика таргетировала инфляцию, но вместе с этим таргетировала и экономику, и социальную сферу. Между тем она остаётся главным направлением в работе Центробанка, а президент В. Путин в своём указе приказал добиться повышения уровня роста экономики выше мирового. Как совместить несовместимые вещи, пока никто не знает.
Перспектив тоже не видно. В первом квартале рост ВВП составил всего 1,3%, а рост совокупного кредита — 4% в годовом выражении. Рост незначительный, и объясняется это вовсе не отсутствием денег. На счетах предприятий находится 25 триллионов рублей, из которых 17 триллионов не участвуют в производственных процессах. 4 триллиона рублей — накопления банковской системы. Итого 21 триллион рублей свободных кредитных ресурсов. Но экономика их не берёт из-за высокого ссудного процента порядка 12% годовых и больше.
Раньше высокий процент по кредитам объяснялся инфляционным ожиданием, но сейчас инфляция меньше 2% уже год, следовательно, и процент по кредитам должен быть порядка 4—5%, а не 12%. Причину этого феномена объясним позже. Надо сказать, что таргетировали не инфляцию, таргетировали показатель инфляции для того, чтобы освободить место для повышения налогов. Такой вот фокус! И вот уже поднялись акцизы, повышают НДС, скоро увидим и остальные новации.
В первом квартале цены на одежду и обувь выросли по сравнению с 2017 годом на 2,8%, на услуги ЖКХ — на 4,1%, на транспортные услуги — на 3,5%, на образование — на 9,2%, на бензин — на 7—10%. С учётом роста цен на бензин риски повышенной инфляции очевидны.
Необходимо отметить и ещё один фокус! Российские нефтегазовые компании с 2013 года не снижали объёмы выручки, хотя цена на нефть снижалась вдвое. Этот фокус объясняется просто. В декабре 2014 года Центробанк повысил валютный курс вдвое и при обмене валютной выручки нефтегазовые компании стали получать столько же рублей, сколько и при высоких ценах на нефть. Сейчас нефть подорожала почти вдвое, стало быть, курс валют должен опуститься адекватно. Но он не опускается. Почему? А это уже третий фокус — жадность обуяла. Получая вдвое большую выручку, нефтегазовые компании хотят её обменивать на двойной курс доллара и получать на круг в 4 раза большую выручку! Но как сохранить «свободный» курс доллара на заданной высоте? Очень просто! Минфин на бюджетные деньги стал скупать валюту на внутреннем рынке, повышая спрос, а следовательно, и курс! Только в мае было скуплено иностранной валюты на сумму 322,8 миллиарда рублей, в июне ещё на 379,7 миллиарда рублей. И это при том, что в регионах дефицит бюджета — 2 триллиона рублей!
Но на этом фокусы не кончаются. Нефтегазовые компании имеют на депозитах в банках 17 триллионов свободных средств. Эти депозиты оплачиваются по повышенным депозитным ставкам. Можете себе представить, какие барыши получают с этих сумм? Вот почему не снижается ключевая ставка! Вот почему кредиты остаются недоступными! Вся экономика России отдана на заклание ради наживы олигархов. Напрашивается вопрос: «А что дальше?» В планах ЦБ уже обозначено, что в ближайшие годы можно ожидать сохранения тенденции к замещению кредитов облигациями. Подобная консервация порочной идеи стимулирует искусственное сохранение «кредитного голода» у предприятий реального сектора экономики. Естественно, роста в этом случае ожидать бессмысленно.
Внешний долг увеличился на 7,2 миллиарда долларов США и составил 519 миллиардов, превысив международные резервы России. В то же время Россия покупает у правительства США ценные бумаги, и эта сумма в прошлом году достигла около 100 миллиардов долларов под 0,26% годовых, в то же время берёт иностранные кредиты под 5—7% годовых. Казалось бы, зачем брать чужие деньги и платить за них 7% годовых, если можно использовать свои 100 миллиардов долларов совершенно бесплатно?! Это уже не фокус, это пахнет государственной изменой!
Но фокусы не кончаются! В истекшем году Банк России отозвал лицензии у 40 коммерческих банков. По существу это стало новым инструментом ограбления населения. Положишь в банк 10 миллионов рублей, а получишь 1,4 миллиона. Только обманутые вкладчики стоят не у Центробанка, а около Госдумы! И кто решать будет вопрос выплаты вкладов, неизвестно!
Впрочем, это не всегда и не для всех. В прошлом году Центробанк начал процедуры финансового оздоровления в отношении сразу нескольких крупнейших частных банков (ФК «Открытие», «Промсвязьбанк», «БинБанк»). Обнаружился незаконный вывод активов на сумму 200 миллиардов рублей, но никто не наказан. Это оздоровление обошлось казне в 1,5 триллиона рублей. И вот представьте себе, на вкладчиков денег нет, на «детей войны» не находят 140 миллиардов рублей, а трём банкирам подали Христа ради полтора триллиона рублей, вместо того чтобы за неэффективное управление отправить в места не столь отдалённые.
Финансовый итог деятельности банка неутешительный. Впервые после 1998 года Банк России получил отрицательный финансовый результат. Чистые процентные доходы Банка России сократились более чем на 40%, а чистый убыток банка по итогам 2017 года составил 435,3 миллиарда рублей.
Подводя итог сказанному, можно посоветовать руководству Центробанка только одно — развернуть вектор деятельности на расширенное кредитование реального сектора экономики. В противном случае «майские указы» президента будут выглядеть протоколом намерений, которым никогда не суждено сбыться при нынешней денежно-кредитной политике!
Комментарий редакции: Несомненно, вопрос изменения денежно-кредитной политики давно назрел. Но ведь действующая Конституция предусматривает «независимый» статус Центробанка. От кого независимость? Известно, что «свято место пусто не бывает». Если не федеральные власти России будут контролировать ЦБ, то их место займут западные «партнёры». Фактически это и наблюдается. Последние не заинтересованы в существовании развитой индустрии. Напротив, они не скрывают стремления законсервировать полуколониальный характер российской экономики. Поэтому их цепные псы в лице наших монетаристов целенаправленно гробят производительные силы финансовой политикой. Впрочем, если бы ЦБ перешёл под прямой контроль правительства, в нынешних условиях это мало что изменило бы. Исполнительная власть сама проводит политику «вашингтонского консенсуса». Катастрофические результаты налицо. И причина проста — властвующая криминально-компрадорская буржуазия за счёт подобных уступок стремится получить от западного империализма своеобразную гарантию возможности отмывания за границей наворованных капиталов.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
