Олег Черковец. Сталин и классовый патриотизм

Вопреки всевозможным лживым измышлениям, авторы которых пытаются приписать И.В. Сталину некий «бесклассовый», а то и вовсе «имперский патриотизм», преемник В.И. Ленина на посту вождя Коммунистической партии даже в самые тяжёлые моменты истории не отступал от классовых оценок как событий, так и отдельных личностей.

ИДЕЙНАЯ ПУСТОТА нынешнего правящего режима, становящийся всё более очевидным полный идеологический и социально-экономический тупик, в который завела сегодня Россию путинская власть, толкают её защитников и пропагандистов на всё более фантастические и лживые заявления и выдумки — лишь бы отвлечь народ от собственных провалов. Но даже среди всех этих заявлений выделяется одно, которое, впрочем, муссируется уже не одно десятилетие и является предметом особого усердия антикоммунистических ораторов. Это — стремление «отделить» И.В. Сталина от В.И. Ленина, а заодно приписать самому Сталину — вождю мирового коммунистического движения — собственные завиральные антикоммунистические идеи.

Среди них, в свою очередь, особо тиражируема попытка вложить в голову и уста вымышленного ими И.В. Сталина некий «бесклассовый», а то и вовсе «имперский патриотизм» — в пику-де «ленинскому интернационализму». И для этого пытаются использовать буквально каждую возможность. Когда, например, псевдопатриоты в телевизионных новостях или на популярных ток-шоу по какому-либо случаю вспоминают историческое выступление И.В. Сталина по радио 3 июля 1941 года, создаётся устойчивое впечатление, что они прочитали в нём лишь два слова — обращение «Братья и сёстры!». Или — что вернее! — упорно не хотят вспоминать какие-либо другие слова, так же, как это, например, в очередной раз недавно продемонстрировала на одном из центральных телеканалов известная антикоммунистка Н. Нарочницкая. Такие, с позволения сказать, эксперты обосновывают подобным «доводом» свой фальшивый тезис о том, что якобы «в страхе» перед наступавшими гитлеровцами вождь отошёл-де даже от классовых обращений.

Между тем всё обстоит ровно наоборот: это обращение Сталина к народу в едва ли не самый критический момент нашей истории начиналось именно с «классических» советских слов: «Товарищи! Граждане!» — и только потом шли «Братья и сёстры!». И подобная иерархия обращений, конечно, совершенно не случайна. Заканчивается же выступление призывом от имени Государственного Комитета Обороны «сплотиться вокруг партии Ленина — Сталина». Почему же всё это не вспоминают «певцы бесклассового патриотизма»? Ответ очевиден: потому что одно лишь правдивое воспоминание об этом вдребезги разбивает все их лживые выдумки насчёт какого-то «страха Сталина» и его якобы «отказа от большевистских идей».

И прямое подтверждение этому — другой известный пример. Даже самые махровые противники советской идеологии и советского строя признают всемирно-историческое значение парада Красной Армии на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года и речи И.В. Сталина на нём. Однако как же они не любят вспоминать содержание этой речи! Да что там говорить о содержании, если даже сам повод, по которому проводился парад, умудряются не называть! Так же, кстати, было и 7 ноября нынешнего года, когда ни один канал государственного телевидения в своих новостях «не вспомнил» о 24-летии Великой Октябрьской революции, которому этот легендарный парад и посвящался.

А ведь весь пафос организации парада 1941 года и тем более речь Сталина, которую он произнёс, стоя на Мавзолее, были обращены к защитникам не мифического «бесклассового», а именно социалистического Отечества. Потому и начиналась речь И.В. Сталина с таких слов: «От имени Советского правительства и нашей большевистской партии приветствую вас и поздравляю с 24-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции!» (выделено мной. — О.Ч.). Как видим, Сталин и не думает «скрывать» свой большевизм — напротив, с самого начала подчёркивает социалистический характер государства, которое воины Красной Армии защищают. А какими словами заканчивалась речь Сталина? Напомним для «особо забывчивых»: «Под знаменем Ленина — вперёд к победе!» (выделено мной. — О.Ч.).

У кого же после этих слов язык повернётся утверждать о каком-то якобы «забвении» Сталиным классовых принципов?!

Но особо показателен доклад, сделанный И.В. Сталиным накануне, на традиционном торжественном заседании 6 ноября. Напомним молодёжи, что такие заседания Моссовета с партийными и общественными организациями столицы накануне очередной годовщины Великого Октября в советское время проводились ежегодно, и тот факт, что Сталин не изменил традиции даже в едва ли не самый тяжёлый момент Великой Отечественной войны, уже показывает его отношение к основополагающим устоям Советского социалистического государства.

Ещё раз обращаем внимание: Председатель Государственного Комитета Обороны и Верховный Главнокомандующий, несмотря на угрозу налётов гитлеровской авиации и тот факт, что само заседание в целях безопасности проводилось глубоко под землёй, на станции «Маяковская» Московского метрополитена, выступает на нём не с короткой «ударной» речью, а именно — как и в мирное время — с обстоятельным докладом. В нём он объясняет причины временных неудач Красной Армии и успехов немецко-фашистских войск и — главное! — проводит глубокий классовый анализ германского нацизма как отряда «наиболее хищнических и разбойничьих среди всех империалистов мира». Это ли не прямое доказательство классового подхода к оценке самого страшного из завоевателей, когда-либо вступавших на нашу землю?

И в подтверждение сказанного — важнейшая деталь. Казалось бы, ради большей мобилизации сил народа для отпора врагу, для большей убедительности надо сравнить завоевателя Гитлера с другим завоевателем, посягнувшим на российскую землю, — Наполеоном Бонапартом. И.В. Сталин и сравнивает, напоминая советскому народу и всему миру судьбу Наполеона и его Великой (Великой без всяких кавычек!) армии в России. Но при этом произносит ставшие планетарно известными слова: «Гитлер походит на Наполеона не больше, чем котёнок на льва (смех, шумные аплодисменты), ибо Наполеон боролся против сил реакции, опираясь на прогрессивные силы, Гитлер же, наоборот, опирается на реакционные силы, ведя борьбу с прогрессивными силами» (выделено мной. — О.Ч.).

Подумать только: передовые части гитлеровского вермахта стоят в 30 километрах от столицы, а Сталин не идёт по наиболее лёгкому пути, не размахивает «ура-патриотической» дубинкой, как кое-кто мог бы от него ожидать, не клеймит завоевателя Наполеона как «предшественника Гитлера», наоборот — проводит чёткую классовую разницу между ними с позиций исторического прогресса! Не боясь при этом упрёков в некоем «недостатке патриотизма», ибо после неизбежной победы над Гитлером объективная оценка роли Наполеона как выдающегося продолжателя дела Великой французской революции потребуется при строительстве нового мира.

А закончить хотелось бы выступлением И.В. Сталина ещё на одном торжественном заседании 6 ноября, но посвящённом уже 27-й годовщине Великого Октября, то есть в 1944 году, по праву названном «годом решающих побед Красной Армии». «Социалистический строй, порождённый Октябрьской революцией, — говорит Сталин, — дал нашему народу великую и непреоборимую силу» (выделено мной. — О.Ч.). И далее: «Советский патриотизм не разъединяет, а, наоборот, сплачивает все нации и народности нашей страны в единую братскую семью… Утвердившаяся в нашей стране идеология равноправия всех рас и наций, идеология дружбы народов одержала полную победу над идеологией звериного национализма и расовой ненависти гитлеровцев» (выделено мной. — О.Ч.).

Это — идеология не мифического «бесклассового русского патриотизма», а идеология марксизма-ленинизма, пролетарского интернационализма, которой И.В. Сталин придерживался до последних дней своей жизни, как бы ни старались утверждать обратное махровые антикоммунисты и антисоветчики, современные прислужники олигархов, рядящиеся в одежды «патриотов».