По материалам публикаций на сайте газеты «Правда».
В середине сентября 1967 года мне, журналисту одной из центральных газет, была предложена командировка на мою малую родину — на Енисей. Здесь вот-вот должен был вступить в строй первый гидроагрегат Красноярской ГЭС. Конечно, не раздумывая, с радостью согласился на целый месяц перебраться в родной Красноярск. И сразу же по приезде представился уже широко известному тогда начальнику «Красноярскгэсстроя» Андрею Ефимовичу Бочкину. Невысокого роста, плотный и внешне ничем особым не выделяющийся, он не производил впечатления крупного хозяйственника. В кругу строителей сошёл бы за монтажника или прораба. Но то было обманчивое восприятие, что я понял очень скоро.
ОН, БОЧКИН, появлялся на своём гигантском объекте ещё затемно, нередко часов в шесть утра. Неторопко обходил те или иные участки подрастающей плотины, где-то останавливался, с кем-то беседовал. Потом спускался в машинное отделение, к своей основе — монтажникам, коих, как иголка нитку, перетягивал с одной строительной площадки на другую. И только после такого обхода, обогащённый свежими знаниями дела, шёл в свою контору, которую ныне окрестили бы «офисом». Тут собирались все основные руководители стройки на большой разговор о главнейших задачах дня.
На первых порах я попытался вызвать Бочкина на исповедь. Не получилось! Моё предложение рассказать о себе он решительно отверг, ответив:
— Недосуг мне вспоминать то, что уже за плечами. О другом приходится думать без шума и треска.
И тогда я пошёл к тем, кто тянулся за Бочкиным с одного места на другое. Уж они-то, наверное, расскажут мне о нём.
* * *
— А мы за ним готовы ехать хоть на край света! — с ходу откликнулась бетонщица Дарья Васильева, имя которой уже было выбито в бронзе рядом с именем Бочкина на мемориальной плите строителей Иркутской ГЭС. Перебравшись с Ангары на Енисей, Бочкин поставил Васильеву бригадиром бетонщиков. Но… кто-то из них заартачился:
— Нужна она нам — мы сами себе бригадира выберем.
И тогда Даша, засучив рукава, показала, как она умеет укладывать два бетонных шва, в то время как другие справлялись только с одним. Бетонщики дружно ахнули — и признали в ней своё начальство.
Стройка жила в хорошем трудовом ритме. Но вдруг — остановка. Никто не знает, как забетонировать пазовые конструкции для затворов водосливной плотины. Бочкин прислал Васильеву. Уже к вечеру была готова первая конструкция.
— Может, ты академию какую кончала? — спрашивали бетонщики Дашу.
— А как же, — смеялась та. — Высшее образование получила на Ангаре и вот тут учусь в аспирантуре.
Там же, на верхней части плотины, где в те дни завершала работу бригада Дарьи Ивановны Васильевой, она протянула мне книжку малого формата.
— Тут всё о нашем Бочкине, посмотрите. Об остальном расскажу завтра в это же время. Сейчас занята делом. Придёте?
Я присел на приступку и всё нужное перенёс в свой блокнот, а на следующий день был в бригаде Васильевой.
Встретился я и с Николаем Деревянко, к которому, как шутили аккредитованные при Красноярской ГЭС журналисты, попасть на приём сложнее, чем к министру энергетики. Время-то неумолимо двигалось к той заветной черте, за которой, как и в космонавтике, следует команда: «Пуск!» И Николай Иванович, бригадир монтажников, более двух десятков лет собиравший турбины, занят был в эти горячие денёчки под завязку.
Говорю ему прямо:
— Пишу очерк о Бочкине. Помогите.
Это, вижу, подействовало. Разговорились. Деревянко рассказал, на каких стройках довелось ему работать в «упряжке» Андрея Ефимовича Бочкина и как он этими большими коллективами руководил.
А как не повстречаться с бригадиром автомобилистов Николаем Смелко, образно говоря, той самой «ниточкой», которая следует за «иголочкой»! Это ему, Смелко, было доверено первым бросить в проран левобережной и правобережной перемычек реки монолит с надписью: «Покорись, Енисей!».
— А произошло такое двадцать пятого марта шестьдесят третьего года, — заметил Николай Петрович. — Но ты напиши о главном: Андрей Ефимович всё рассчитал и впервые в нашей стране, а может, и в мире, в условиях зимы, когда водный поток падает, за шесть с половиной часов перекрыл самую быструю реку России — Енисей. Об этом писали тогда многие газеты.
* * *
…А в это время где-то там, в чреве бетонного исполина, длина которого более версты, а высота 124 метра, вскоре забьётся первое, а затем и второе из двенадцати «сердец» Енисея. Талантливый монтажник Василий Сахатырь ещё и ещё раз придирчиво осматривает рождённую его командой гидротурбину. Бочкин именно от него ждёт последнее слово…
А мы, журналисты, пытаемся поймать либо Бочкина, либо председателя государственной пусковой комиссии Беляева, чтобы задать сакраментальный вопрос:
— Когда же?
Но поставить последнюю точку в монтаже исполина — слишком ответственное дело, и Бочкин чаще всего коротко бросал:
— Ждите!
Мы понимали: последнее слово действительно за Героем Социалистического Труда Василием Яковлевичем Сахатырём, на счету которого добрая полдюжина отечественных гидросооружений — от Невинномысского канала в Ставропольском крае до Братской и Иркутской гидростанций. С той строительной площадки на Ангаре он за Бочкиным, как и многие другие, переехал на Енисей.
И вот наконец подняты затворы отсасывающих труб. Так называемая малая вода, чтобы избежать гидравлического удара, подошла из нижнего бьефа вплотную к «сердцу» исполина. Был дан зелёный свет и так называемой большой воде, которая буквально хлынула из толщи Красноярского моря.
Итак, три часа ночи 13 октября.
— Дать воду!
Вот она, та минута, ради которой много лет назад ещё сравнительно небольшой коллектив отсыпал первую левобережную перемычку, метр за метром отвоёвывал русло реки, сдерживал паводки, когда «неистовый богатырь» мог бросить свои воды через плотину, мёрз на пронизывающем ветру. И теперь более чем двадцатитысячная армия гидростроя на Енисее, руководимая Героем Социалистического Труда Андреем Бочкиным, пожинает плоды своего труда:
— Дать воду!!!
Дрогнули бетонные перекрытия под ногами сотен и сотен монтажников и гидростроителей, не уходивших с вечера из машинного зала станции. Откуда-то из глубины, где ещё недавно колдовали умные люди, донёсся всё нарастающий и нарастающий гул. И вот уже невидимая ничьим глазом мощная сила воды приступила к исполнению своих главных обязанностей. Приборы показывают, что гигантское рабочее колесо турбины крутится. Крутится с неимоверной силой!
В буре аплодисментов собравшихся на праздник Бочкин сказал:
— Наша строительная площадка чем-то сродни космодрому. Отсюда мы запускаем крупнейшую в мире энергетическую машину, равную Днепрогэсу. А таких машин будет двенадцать!
* * *
Приспело время рассказать о том, что услышал я от питомцев легендарного Бочкина. Родился Андрей Ефимович 30 октября 1906 года в селе Иевлево Тверской губернии в крестьянской семье. Последыш был одиннадцатым ребёнком. Учился в четырёхлетней церковно-приходской школе, а затем, уже после революции, — в школе второй ступени.
С семнадцати лет Бочкин ведёт активную пропагандистскую работу в селе, потом в Тверском укоме комсомола, печатает статьи в «Тверской правде» и «Тверской деревне». Комсомолец становится убеждённым коммунистом. И вскоре Андрея утверждают агитатором аграрно-промышленного отдела Тверского обкома ВКП(б). Он постоянно в поездках. А в двадцать седьмом году избирается секретарём парткома текстильной фабрики в городе Вышний Волочок.
Но с началом коллективизации его по партийному призыву направляют в Сибирь. В течение года Бочкин помогает сибирякам создавать коллективные хозяйства. И всей душой полюбил он необъятные просторы Сибири!
В Твери, куда со временем вернулся, ждала его радостная весть: направление на учёбу в Московский институт водного хозяйства и мелиорации. Избрал гидротехнический факультет. Практику проходил на всемирно известном Днепрогэсе. В это время Андрей Ефимович и решает твёрдо связать свою судьбу со строительством.
По завершении учёбы в институте он едет в Оренбургскую область — строить Орский никелевый завод. Однако и на новом месте его избирают секретарём парткома большой строительной организации. Он просит использовать его опыт непосредственно в строительных делах — и получает назначение сначала главным инженером, а затем начальником строительства Бузулукской ирригационной системы. Руководимый им коллектив строит ряд плотин оросительного канала.
В конце тридцать девятого года Бочкина вновь отзывают в Москву, предлагая должность начальника Главводхоза Наркомата сельского хозяйства СССР. Но работать здесь пришлось недолго. В воздухе пахло войной. И Андрей Ефимович становится слушателем Военно-инженерной академии имени В.В. Куйбышева, откуда в сорок втором уезжает на фронт. Строит, нередко под огнём противника, переправы, инженерные оборонительные сооружения, обустраивает командные пункты армий Карельского и Белорусского фронтов. Был ранен и контужен.
Среди рассказов о Бочкине я обратил внимание на то, как он в сорок четвёртом году в прифронтовой полосе на небольшой реке построил, можно сказать, свою первую мини-гэс. Её электроэнергией обеспечивались командные пункты фронтов. Заслуженно был представлен к ордену!
Домой после войны Андрей Ефимович вернулся в звании подполковника. И что же далее? Снова стройки, стройки, стройки…
За свою жизнь Бочкин построил добрый десяток гидростанций, каналов и плотин. Остановлюсь лишь на главных, где он был начальником строительства.
Невинномысский канал и Свистухинская ГЭС в Ставропольском крае.
Южно-Украинский и Северо-Крымский каналы.
Иркутская ГЭС на красавице Ангаре.
Красноярская ГЭС на «неистовом богатыре» — Енисее.
Консультант на строительной площадке Саяно-Шушенской ГЭС.
* * *
Многолетняя трудовая и воинская деятельность Андрея Ефимовича Бочкина получила народное признание:
В Иркутске есть улица Андрея Бочкина.
В Дивногорске улицу Центральную переименовали в улицу Андрея Бочкина. В Дивногорске же был открыт бронзовый памятник Андрею Ефимовичу. Бочкин — почётный гражданин Дивногорска.
Награды при жизни? Их много.
Звания Героя Социалистического Труда он удостоен за внедрение новых прогрессивных методов труда и достигнутые успехи при строительстве Иркутской ГЭС.
Четыре ордена Ленина, ордена Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны первой и второй степеней.
За создание Красноярской ГЭС удостоен Ленинской премии в области науки и техники.
Бочкин — заслуженный строитель РСФСР и почётный энергетик СССР.
Выйдя на заслуженный отдых, Андрей Ефимович написал и издал книгу «С водой, как с огнём. Рассказ гидростроителя».
Умер он 16 октября 1979 года и похоронен на Ваганьковском кладбище. Вечная слава созидателю — герою советской эпохи!
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
