По материалам публикаций на сайте газеты «Правда».
Автор статьи — Владимир Вишняков
Огромный зал столичного кинотеатра «Октябрь» был переполнен — аншлаг, большая редкость по нынешним временам. Что случилось: боевик с голливудскими «звёздами», душераздирающая мелодрама с элементами тяжёлой эротики? Ничуть не бывало: документальный фильм, да к тому же немой, да к тому же двухчасовой. Правда, фильм — Дзиги Вертова, и этим всё сказано.
КОГДА Давид Кауфман, выбравший себе псевдоним Дзига Вертов, взялся в 1918 году за работу над «Годовщиной революции», ему было всего 22 года, и он, конечно, не знал, что с этим фильмом войдёт в историю как основоположник и классик документального кино. В Москинокомитет юношу пристроил возглавивший отдел революционной хроники друг детства Михаил Кольцов, впоследствии известный журналист, сделавший себе имя очерками о войне в Испании. Поначалу — на скромную должность секретаря-делопроизводителя. Но это был пропуск в таинственный и манящий мир кино, переживавшего пору невиданного экспериментаторства, что было вполне созвучно революционным идеям созидания большевиками принципиально нового мироустройства. «Я, слуга рабочего класса, — заявляет он, — отдаю все силы без остатка на службу этому классу не по принуждению, а сознательно и добровольно».
Именно Вертов вскоре придумает теорию «Кино-Глаза», способного не только фиксировать предметы и события, но препарировать, а также преображать их. Придумает и воплотит её в своих фильмах, в создании группы единомышленников — «киноков», в манифесте «Мы», заклеймившем игровое кино как «прокажённое» и объявившем, что «наш путь — от ковыряющегося гражданина через поэзию машины к совершенному электрическому человеку», в киножурнале «Кино-Правда», задачей которого была «коммунистическая расшифровка» мира, в создании совершенно своеобразного киноязыка с энергичным коротким монтажом и невероятными, причудливыми ракурсами. «Я — Кино-Глаз, — писал Дзига Вертов в выпускавшемся В. Маяковским журнале «ЛЕФ», — я создаю человека, более совершенного, чем созданный Адам, я создаю тысячи разных людей по разным предварительным чертежам и схемам… Я у одного беру руки, самые сильные и самые ловкие, у другого беру ноги, самые стройные и самые быстрые, у третьего голову, самую красивую и самую выразительную, и монтажом создаю нового, совершенного человека».
Отдавал ли себе отчёт неистовый «человек с киноаппаратом» (так он назовёт один из своих лучших фильмов), что создаваемый таким образом новый мир существует лишь на целлулоидной плёнке и бесконечно далёк от той реальной действительности, в верности которой он, новый демиург, клянётся в манифестах? Вряд ли. Но когда в обществе снизился градус первоначального революционного энтузиазма, когда пришло время, что называется, собирать камни, ему напомнили о пагубности формалистических изысков, и вылилось это уже не в запальчивые дружеские дискуссии 1920-х годов, а в проработку на открытом партийном собрании в ЦСДФ в марте 1949 года, посвящённом «борьбе с буржуазным космополитизмом в киноискусстве», когда Вертову предъявили счёт в насаждении в кинохронике формалистической, эстетствующей мелкобуржуазной тенденции, в отрыве от народа. С творчеством пришлось покончить и довольствоваться ремесленной работой во вполне стерильных «Новостях дня», да и то под бдительным присмотром редактуры. Очевидцы вспоминают, что, когда его спросили однажды, как он себя чувствует, Вертов ответил: «Обо мне, пожалуйста, не беспокойтесь, Дзига Вертов умер».
Его не стало 12 февраля 1954 года. Спустя 12 лет ЦСДФ выпустит посвящённый заслугам Дзиги Вертова полнометражный документальный фильм «Мир без игры», в «Иллюзионе» пройдёт ретроспектива его лент, автора запишут в классики, «Человек с киноаппаратом» войдёт в двадцатку лучших документальных фильмов всех времён и народов, а прах мастера перенесут с Миусского кладбища в Москве на Новодевичье.
Но тогда, в 1918-м, когда окрылённый оказанным ему доверием новичок сел за монтажный стол и из груды хроникальных кадров начал склеивать ленту к очень торжественно отмечавшейся первой годовщине Великого Октября, всё это ещё было впереди. Он работал споро и очень быстро. Фильм «Годовщина революции», собранный без всякого бумажного сценария, исключительно по памяти менее чем за две недели, отобразил потрясшие страну и мир события в России с февраля 1917-го до осени 1918-го: массовые сцены митингов, ликований и похорон, портреты людей, в том числе руководителей страны, ещё не догадывавшихся о том, как непросто сложатся их дальнейшие судьбы. Его растиражировали в 30 копиях по три тысячи метров каждая, и это в пору плёночного дефицита, когда даже на получение 100 метров требовалось особое правительственное разрешение. В годы Гражданской войны фильм объехал всю страну в специальном литературно-инструкторском поезде ВЦИК. Но времена изменились, и он оказался «лишним», его размонтировали и отправили на полки киноскладов.
Воскрешением «Годовщины революции», погружением в атмосферу тех легендарных дней мы обязаны Светлане Ишевской, обнаружившей в РГАЛИ афишу фильма со всеми содержавшимися в нём титрами, что дало возможность представить себе последовательность эпизодов, после чего киновед Николай Изволов, разыскавший на складах сохранившиеся ролики, смонтировал фильм заново. По его словам, воспроизвести шедевр Дзиги Вертова удалось на 98 процентов.
С 12 сентября при поддержке проекта КАРО-АРТ фильм выйдет в российский прокат — в Москве, Санкт-Петербурге, Сургуте, Тюмени, Казани, Калининграде, Екатеринбурге и Самаре, где есть кинотеатры системы КАРО. Впервые, сто лет спустя.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
