Первой польской советской писательнице Ванде Львовне Василевской многое пришлось пережить. И ничто не могло сломить эту необычайно сильную, выносливую, полную решимости женщину. Она была выкована из особого стойкого металла, была бойцом, причём не только политическим. Во время Великой Отечественной войны она, агитатор Главного Политического управления РККА, носила полковничью форму. И пришлось ей тогда сражаться не только словом, хотя именно оно — её проникновенное, боевое и напористое слово, полное красок и одухотворённое возвышенными целями, ввело её в ряд крупнейших литераторов огромной страны сталинской эпохи.
БУДУЧИ талантливым прозаиком и публицистом, она отличалась исключительной коммунистической убеждённостью и творческую деятельность понимала как средство борьбы — за высокие идеалы, за мир, за справедливость, за дружбу всех прогрессивных людей планеты. Отмечаемый 115-летний юбилей видной советской писательницы, крупнейшего общественно-политического деятеля своего времени, одной из самых ярких активисток послевоенного движения за мир даёт возможность вновь прикоснуться к этой незаурядной, но, увы, подзабытой в наши дни личности.
Оттеснение Ванды Василевской на второй план общественного внимания началось с печально памятной десталинизации. Со второй половины пятидесятых годов прошлого столетия её произведения печатались всё реже, в основном переиздавали повесть «Радуга» — о подвиге советских людей в годы Великой Отечественной войны. Собрание сочинений в шести томах, ставшее единственным и наиболее полным сводом её произведений, в том числе переведённых самим автором на русский язык, было выпущено Государственным издательством художественной литературы в далёких 1954—1955 годах. В 1966—1968 годах в Киеве вышло Собрание её сочинений в восьми томах на украинском языке. С тех пор крупных переизданий не было.
Со временем, особенно после периодических обновлений фондов библиотек, сопровождавшихся списанием невостребованных книг, произведения писательницы практически не встретишь на их полках. Таковы реалии того сложного времени. По всей видимости, определённый надлом в жизни и творчестве писательницы произошёл после смерти И.В. Сталина, которого она уважала как лидера, организатора и вдохновителя Великой Победы, как политика, повлиявшего на обретение её родной Польшей подлинной независимости, и искренне любила как человека.
К тому же в последние пять лет жизни её здоровье стало ухудшаться, хотя Ванда Львовна старалась не придавать этим вопросам должного значения, бодрилась и даже, находясь на Кубе, состязалась с Фиделем Кастро в рубке сахарного тростника, практически от него не отставая. Такой характер. Впрочем, внешне у неё с её прославленным мужем — лауреатом пяти Сталинских премий, а затем и Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами», заместителем председателя Советского комитета защиты мира, членом ЦК КПСС, драматургом Александром Евдокимовичем Корнейчуком — всё было вполне благополучно. Их жизнь была насыщенной. Они трудились, отдавали много времени общественно-политической работе, умели отдыхать и общаться с многочисленными гостями, постоянно их навещавшими.
Иосиф Виссарионович, в свою очередь, был благосклонен к писательнице, высоко ценил её творчество и политическую деятельность, неоднократно с ней встречался, причём не только на многочисленных приёмах и других публичных мероприятиях. В годы Великой Отечественной войны В. Василевская и А. Корнейчук по заданиям партии и Политуправления Красной Армии не раз меняли места нахождения, а когда со второй половины 1942 года пребывали в Москве, где Ванда Львовна возглавляла организованный тогда Союз польских патриотов, в их квартире не раз раздавались телефонные звонки из Кремля. Сталин звонил Ванде Львовне, приглашал к себе для более продолжительных бесед. Выдающийся украинский советский поэт и общественный деятель, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и двух Сталинских премий Микола Бажан (сейчас и далее по тексту перевод мой. — Р.С.) вспоминал: «Где-то два месяца тому назад, во время одной из встреч с И. Сталиным, он ей сообщил, что прогрессивные польские деятели считают: Ванда обязана занять один из наивысших постов в будущем правительстве народной Польши.
Ванда помолчала, подумала и ответила — нет.
— Вы не хотите вернуться на родину? Вы не желаете ей служить? — спросил Сталин.
— Моя родина — и Польша, и Советский Союз. Я — полька, но я и советская гражданка.
— Вы по личным причинам не хотите выезжать в Польшу?
— Не только из-за личных, хотя и от личных не отказываюсь. Я писательница партийная, то есть и политическая. В литературной работе присутствует прежде всего моя политическая деятельность. И я не могу отказаться от возможности работать в литературе.
Сталин прервал разговор. Они попрощались. Два месяца Сталин не звонил Василевской, не говорил с ней. И вот несколько дней тому назад произошёл небывалый случай. Зазвонил телефон в квартире Корнейчуков, знакомый хрипловатый голос поздоровался с Вандой.
— Я хотел бы вас увидеть, поговорить о некоторых делах.
Ванда поехала. Сталин больше к теме будущего переезда Ванды не возвращался».
Описанный Миколой Платовичем, долгие годы дружившим и с В. Василевской, и с А. Корнейчуком, случай показал, как писательница дорожила советским гражданством. И это не случайно, ведь его приобретение для Василевской было огромной радостью, особенно с учётом тягот её существования в капиталистической Польше.
ДОЧЬ известного польского публициста, научного работника и политического деятеля, министра иностранных дел Польши в 1918—1919 годах, социалиста Леона Василевского воспитывалась в предельно скромных, стеснённых условиях. «Уже в первую осень войны, — вспоминала она, — нам пришлось довольно туго. В деревне не было продуктов, мы не имели зимней одежды, я ходила до декабря в летних сандалиях. Отец мог присылать (Ванда воспитывалась у бабушки. — Р.С.) лишь очень немного денег, да это, впрочем, и не имело значения, так как за деньги в сущности ничего нельзя было достать». Об этих детских впечатлениях, пришедшихся на годы Первой мировой войны, она рассказывала значительно позже, но горечь, испытанная в те годы, её никогда не покидала. Она училась трудиться, пасти коров, выполнять другую физическую работу по хозяйству: «Я была оборвана, завшивлена, истощена, говорила на крестьянском диалекте и вела себя, как дикарка».
Не менее трудными были и годы, проведённые в Кракове, куда она приехала к родителям осенью 1917 года. Голодали, трудно было с одеждой. С тринадцати — четырнадцати лет юная Ванда начала посещать митинги и демонстрации. Тогда же она усвоила, что в стране существует два лагеря, между которыми не может быть никакого соглашения. Одни — это рабочие и крестьяне, другие — те, которые рабочих и крестьян эксплуатируют и ненавидят.
Затем было обучение на филологическом факультете Ягеллонского университета и всё более тесное приобщение к политической деятельности. Участие в забастовках, митингах, других массовых мероприятиях становится для неё повседневным делом. Ванда начинает вести агитационную работу, выступает с лекциями в предместьях Кракова и в провинции. «Я познакомилась с людьми во всех концах страны, — вспоминала она, — завязала дружбу с рабочими самых разнообразных профессий. Несколько времени спустя в Глиннике мне в знак доверия показали маленькую книжечку. Рабочие отмечали в ней, какая лекция у них читалась, и тут же ставили лектору отметку. Я вечно была не уверена в себе и поэтому страшно обрадовалась, увидев против всех моих лекций оценку: «Очень хорошо».
Так, постепенно, студентка Василевская, член союза социалистической молодёжи, превращалась в политического бойца. Начала она пробовать себя и на литературном поприще.
После получения учительского диплома Ванда работает учительницей: вначале в школе-гимназии при женском монастыре неподалёку от Кракова, а затем в мужской гимназии Кракова. Но работа эта оказалась непродолжительной: «В той польской школе, на которую наложили свою тяжёлую лапу реакция и духовенство, желавшие воспитать из детей своих верных слуг, для меня не оказалось места. Я ушла со школьной работы с облегчением: можно было задохнуться в этой атмосфере лжи, морального гнёта, официальных торжеств, на которых приходилось присутствовать».
Познала будущая писательница и безработицу. Собственно, все «прелести» капитализма ей стали прекрасно знакомы. К тому времени она была уже замужем за Марьяном Богатко — активистом рабочего движения, руководившим забастовками, постоянно выступавшим на собраниях и митингах. Взгляды их на положение дел в стране были тождественными.
Всё чаще приходилось Василевской браться за перо. На основе небольших корреспонденций, печатавшихся в рабочих газетах, сложилась и первая повесть «Облик дня», показывавшая борьбу обездоленного пролетариата за свои права. Но к читателю, после долгих мытарств, это произведение пришло «с белыми пятнами вычеркнутых мест». Цензура и другие антинародные службы буржуазного государства не дремали: Ванда Василевская подпадает под их бдительный контроль. С годами, с постоянной активизацией её общественно-политической и творческой деятельности, особенно тогда, когда она переехала в Варшаву и начала работать в Союзе польских учителей, интерес к её персоне возрастает.
Василевская становится всё более значимой фигурой. При её организационном участии в начале 1937 года по всей стране проходит крупнейшая учительская забастовка. «Бешенство правительства, — вспоминала Ванда Львовна, — обрушилось главным образом на меня. Премьер-министр генерал Складковский заявил, что он никогда не простит мне двух вещей: написанной мной книги «Родина» и забастовки СПУ (Союз польских учителей. — Р.С.), которая, по его мнению, «потрясла государство».
НЕЗАДОЛГО до того, как покинуть родину, Ванда вместе с мужем путешествовала «по краю неволи, краю гнёта», что помогло ей собрать материал для написания романов «Земля в ярме» и «Пламя на болотах».
Итогом же её политической деятельности в буржуазной Польше стали, по её словам, «непрерывные вызовы в полицию, непрерывные допросы. Потом полицейские стали приносить повестки, где значилось: «Обвиняемая, согласно параграфам 97, 93». Параграфы, хорошо известные, — подготовка революции, принадлежность к нелегальной организации. «Я начала складывать эти повестки в ящик. Их набралось пять: одна — содействие МОПР (Международная организация помощи борцам революции. — Р.С.), другая — кампания по организации конгресса мира, третья — работа в редакции газеты народного фронта; о чём говорили ещё две, помеченные теми же параграфами, уж не помню.
В суде должны были разбираться сразу несколько моих дел — результат был собственно предрешён. <…>
Но как раз в это время над Польшей стали собираться всё более густые тучи. Над страной нависла война, и в надвигающейся грозе как-то затерялись полицейские листки с параграфами обвинений. <…>
Седьмого сентября 1939 года в Праге, предместье Варшавы, я начала своё странствие, длившееся несколько недель и закончившееся в Советском Союзе».
Тот сентябрь В. Василевской запомнился навсегда, ведь начинался новый, самый интересный и судьбоносный этап в её жизни. Принёс он освобождение и жителям Западной Украины, наконец-таки, благодаря советскому правительству, Красной Армии и лично И.В. Сталину, воссоединившейся с УССР.
Писательницу принимает в свои объятия древний Львов, и первыми, кто протянул ей руку помощи, были местные коммунисты. Она становится участницей исторического Народного собрания в зале оперного театра, на котором полторы тысячи делегатов со всех уголков западно-украинского края выскажутся за Советскую власть и объединение с Советской Украиной.
Появляется у неё возможность и плодотворного литературного труда. Она много пишет, печатается в советской прессе. Публикуются её статьи и в ленинской «Правде», ставшей для писательницы надёжным другом и постоянной трибуной для публицистических выступлений. Читал её статьи, а также художественно-публицистическую книгу «Облик дня» и И.В. Сталин, о чём он ей сказал при их первой встрече в начале зимы того же памятного 1939 года в Кремле, куда неожиданно пригласил. О той встрече известно из воспоминаний М.П. Бажана:
«— Вы внешне очень похожи на своего отца, — сказал Сталин, выходя из-за стола и приветствуя Ванду.
Сталин виделся с Леоном Василевским, когда тот приезжал как министр иностранных дел Польши в Советский Союз.
— Ваш отец действовал против нас, а вот вы вместе с нами, с коммунистами. Диалектика, — говорил Сталин, угощая Ванду сигаретами и чаем. <…> О Ванде Сталину рассказывал и Горький».
После той встречи и неподдельного удивления тем, что руководитель такого огромного государства находит время для чтения книг и газет и даёт прочитанному собственные квалифицированные оценки, Ванда Василевская испытала и чувство восторга при осознании того, что советские граждане не просто знакомы с её творчеством, но и относятся к ней, как к писателю и политику, с огромным уважением, теплом, по-доброму. В Польше о таком она и мечтать не смела. Советская действительность так вдохновляла её, что пишущая машинка в доме не замолкала.
1940 год принёс ей большое горе. На пороге их дома польскими реакционерами был убит её муж. На похороны рабочего-строителя М. Богатко пришли многие львовяне, понимавшие во имя каких идеалов пожертвовал жизнью пролетарий. Они поддержали и пламенную писательницу-революционерку, авторитет которой рос с каждым прожитым днём.
Жизнь продолжалась, горе утраты не сломило волевую женщину. Работа занимает её целиком. Она становится одной из самых заметных фигур Львовской организации Союза писателей, куда вступают и её соотечественники-эмигранты. Сбывается и давняя мечта писательницы — она становится членом Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). В этом же году В. Василевскую избирают депутатом Верховного Совета СССР. В парламенте Страны Советов писательнице предстоит проработать не один созыв — два десятилетия.
Будучи депутатом Верховного Совета Советского Союза, Ванда Василевская становится свидетельницей приёма в состав СССР Бессарабии, Северной Буковины, Литвы, Латвии и Эстонии. Пережитое на сессии в Кремле переполняет её настолько, что из-под её пера рождаются прекрасные, восторженные статьи, получившие тогда всесоюзную известность: «Родина растёт», «Литовская делегация», «Знамя». На её глазах страна становится сильнее. Сама же Василевская готова работать днём и ночью, внося свою посильную лепту в её мощь и благополучие. Она часто выезжает в районы Львовской области и в другие регионы УССР. Об увиденном пишет в своих статьях и заметках. Так, появляется и её известная статья «Первый колхоз», в которой она рассказывает о создании в селе Уховец Ковельского района на Волыни колхоза им. Сталина, которым руководит молодой коммунист, бывший активист Компартии Западной Украины и политзаключённый капиталистической Польши, проведший в её застенках долгие семь лет, депутат Верховного Совета СССР Михаил Васюта. «Растёт, развивается, расцветает первый колхоз западных областей Украины. Растут, развиваются, расцветают люди деревни Уховец. В колхозе работают шестьдесят бывших политзаключённых. В далёкое прошлое отошли те дни, когда их отделяла от зелёных полей тюремная решётка. <…> Да, здесь каждый до самой глубины сердца чувствует радость освобождения. Сознательно, честно, от всей души работает колхоз имени товарища Сталина». К слову, судьба Михаила Васюты сложится трагически: он, партизанский командир, погибнет во время Великой Отечественной войны. Не вернётся с войны и его младший брат. Их мать, коммунистка П.В. Васюта, потерявшая в годы польской оккупации мужа и одного из сыновей, боровшихся за освобождение родной земли под красным знаменем, продолжит их дело. Селяне выберут её заместителем председателя родного колхоза. А во втором созыве Верховного Совета СССР она, выдвиженка волынян, будет вместе с В. Василевской представлять интересы своих избирателей.
С НАЧАЛОМ Великой Отечественной войны писательница, сумевшая добраться из Львова в Киев, становится в первый ряд защитников социалистического отечества. Как вспоминал М.П. Бажан, Василевскую он, как секретарь парторганизации Союза писателей УССР, чуть было не внёс в списки на эвакуацию. Эта оплошность вызвала у писательницы неподдельный гнев и возмущение. Влетев к нему в кабинет, она с сильным русским акцентом пыталась говорить и буквально задыхалась от самой мысли, что её могут эвакуировать в то время, когда её место здесь, среди тех, кого отправляют на передовую. Естественно, ей, учитывая её талант публициста, нашли применение: Василевская становится агитатором Главпура Красной Армии и членом редколлегии газеты ЦК Компартии и Верховного Совета УССР «За Советскую Украину», издававшейся для заброски на временно оккупированную территорию.
11 июля 1941 года «Правда» печатает её статью-призыв «Песня о Родине», имевшую огромное значение для поднятия боевого духа советских граждан. В ней писательница-коммунист писала: «Сегодня фронт повсюду: на фабрике, в учреждении, в каждом местечке, в каждой деревне. И враг всюду — в неприятельском танке, в обличье диверсанта, в нашёптываемой на ухо сплетне, в словах паникёра. И поэтому каждый из нас должен быть сегодня солдатом, на каком бы посту он ни стоял. В борьбе, которая подняла народ, мы победим. Мы располагаем всем для того, чтобы сохранить свою страну, защитить человечество и культуру.
Но время требует от нас наибольших усилий, наибольшего самопожертвования, напряжения всей воли в борьбе за свободу, за Советский Союз, за родину нашу, за партию, за Сталина — до последнего вздоха, до последней капли крови, до победы».
С оружием в руках В. Василевскую и А. Корнейчука командование забрасывало в разные места — Киевскую область, Воронеж и Воронежскую область, Донской край, Саратов, Москву, Сталинград, Куйбышев, где, кстати, она допишет повесть «Радуга», удостоенную в 1943 году Сталинской премии первой степени. Не раз они находились на грани между жизнью и смертью, чудом остались живы, когда самолёт, в котором летели, попал под вражеский обстрел. И везде, где бы она ни была, звучало её возвышенное слово. В Саратове, в польском отделе радиовещания, она и её большой друг Ярослав Галан готовили передачи для советских поляков и украинцев. Эта творческая работа питала их особой энергией. Все последующие годы писательница будет вспоминать этого бесстрашного патриота, павшего от рук бандеровских палачей.
Находясь в Москве, где А.Е. Корнейчук исполнял обязанности заместителя народного комиссара иностранных дел СССР, Ванда Львовна активно занималась делами польской диаспоры. Принимает она участие и в создании просоветской правительственной организации — Крайовой Рады. В мае 1944 года писательница была среди делегатов этой народной структуры, которых принимал в Кремле Сталин. В июне того же года она направляется в освобождённый Люблин. Война близится к завершению. В планах — мирная жизнь, работа по возрождению разрушенного врагом народнохозяйственного потенциала, ну и, конечно, творчество.
После пережитых ужасов Великой Отечественной войны Василевская и Корнейчук поселяются в Киеве. В 1946 году ей за прекрасную, наполненную светом добра повесть «Просто любовь» присуждают Сталинскую премию второй степени.
Несколько позже начинается их кипучая деятельность в защиту мира. Они становятся у истоков зарождавшегося тогда всемирного движения сторонников мира. Обоих избирают членами Всемирного Совета Мира. Часто выезжают они и за границу. Принимают самое активное участие в различных совещаниях, встречах общественности, мировых конгрессах борцов за мир. Пишет Василевская и свои бьющие в самую цель воззвания. В 1949 году в статье «С нами сила, с нами правда» писательница обращалась ко всем жителям планеты: «Я видела в 1939 году, как падали стены домов в Варшаве, я видела в 1941 и 1942 годах, как рушился Киев, как горела Полтава, как превращались в развалины красивые улицы Воронежа. Я видела в колхозе им. Димитрова Курской области зимой 1942 года трупы грудных детей, которым фашисты разбили головки ударом о мёрзлую землю. В 1944 году в освобождённом Красной Армией городе Люблине я ходила по территории лагеря смерти Майданека и с ужасом слушала, как хрустит что-то под ногами. Это был хруст пепла нескольких миллионов людей, сожжённых там в печах. Среди этих людей были и мои близкие друзья.
И когда сегодня мы говорим о войне, каждая жилка в моём теле, каждая капля крови в моём сердце, всё, что во мне есть, кричит:
«Никогда больше! Никогда больше!»
В НАЧАЛЕ пятидесятых годов ушедшего в прошлое столетия писательница завершает работу над трилогией «Песнь над водами», куда войдут романы «Пламя на болотах», «Звезда в озере», «Реки горят». В этом многоплановом полотне Василевская рассказывает о классовой борьбе трудящихся Польши, и в том числе украинских крестьян, в период правления Пилсудского, о начальном этапе социалистического строительства на воссоединённых с Советской Украиной землях Западной Украины, о дружбе поляков и советских граждан. В 1952 году трилогия была удостоена Сталинской премии второй степени.
За большую литературную и общественно-политическую деятельность Советское государство удостоило Ванду Василевскую высшей награды — ордена Ленина.
Из жизни она ушла рано. Последним её пристанищем стало Байковое кладбище города-героя Киева. К великому сожалению, надгробный памятник писательницы является сегодня последним местом на Украине, связанным с памятью о ней. Мемориальная доска на доме, где она жила, сорвана, переименована улица её имени, где долгие годы в постсоветское время размещался Киевский горком Компартии Украины и где в большом зале Центральный Комитет партии собирался на свои пленумы… Бандеровцы не простили пламенной революционерке и большому писателю её верность партии Ленина — Сталина и Советской власти.
Руслан СЕМЯШКИН, член Крымского рескома КПРФ.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
