Ответ горбачёвщине

Тридцать лет назад, 23 июня 1990 г., на состоявшемся в Москве съезде российских коммунистов были приняты основополагающие постановления о создании Коммунистической партии Российской Федерации.

Нередко задают вопрос: почему до лета 1990 года не существовало  партии российских коммунистов? При этом забывают, что Великая Октябрьская социалистическая революция была осуществлена под руководством Российской социал-демократической партии (большевиков), которая в марте 1918 года была переименована в Российскую коммунистическую партию (большевиков). Эта партия объединяла коммунистов страны вне зависимости от их национальностей. 
Предпринятые на первом съезде украинских коммунистов, состоявшемся в Москве в июле 1918 г. (тогда Украина была оккупирована германскими и австро-венгерскими войсками), попытки разъединить Российскую компартию по национальному признаку были отвергнуты. Съезд принял постановление: «Объединить партийные коммунистические организации Украины в автономную, в местных вопросах, но входящую в единую Российскую Коммунистическую партию, с подчинением в вопросах программных общим съездам Российской Коммунистической партии и в вопросах общеполитических ЦК РКП(б)». Съезд подчеркнул, что выход какой-либо организации из состава РКП(б) не может не быть актом дезорганизаторского разрушения ленинской партии. 
Хотя до декабря 1922 г. советские республики Украины, Белоруссии и Закавказской Федерации были самостоятельными, коммунисты этих республик были членами единой Российской коммунистической партии (большевиков). Это обстоятельство в значительной степени способствовало преодолению национал-сепаратистских настроений среди коммунистов этих республик и движению за создание Советского Союза. 
Через три года после создания СССР в декабре 1925 г. партия была названа Всесоюзной. Хотя партия осталась прежней, получилось, что в то время как почти все республики, которые входили в Советский Союз, имели свои республиканские организации, возглавлявшиеся центральными комитетами, лишь в РСФСР такой республиканской партийной организации не было. 
В те годы, когда внутри партии существовали оппозиционные фракции, платформы и «уклоны», в руководстве ВКП(б) не видели необходимости в создании еще одного центра, который бы контролировал большинство членов партии, проживавших в самой крупной республике, проводил съезды и имел свой центральный комитет. В начале 30-х годов стало известно о фракционной деятельности руководителей РСФСР: председателя Совнаркома РСФСР С.И. Сырцова, наркома внутренних дел РСФСР В.Н. Толмачева, бывшего руководителя ВСНХ РСФСР Н.Б. Эйсмонта. В день открытия XVII съезда партии «Правда» в своей передовой статье поставила их имена в один ряд с троцкистами и их оруженосцами, с главарями правой оппозиции.
Когда же в конце 40-х гг. предложения о создании компартии РСФСР стали высказывать председатель Совета министров РСФСР М.И. Родионов, член Политбюро и председатель Госплана СССР Н. А. Вознесенский, а также руководители  Ленинградской областной партийной организации, инициаторы «ленинградского дела» в Политбюро, постарались обвинить их в попытке раскола партии. 
Однако в 1956 г. руководство КПСС откликнулось на предложения о создании партийного центра по координации деятельности государственных органов РСФСР и областных организаций партийных республики, и было создано Бюро ЦК по РСФСР. Правда, видимо, для того, чтобы этот центр находился под контролем ЦК КПСС, во главе Бюро встал первый секретарь ЦК общесоюзной партии Н.С. Хрущев. В это же время была учреждена газета российских коммунистов – «Советская Россия».
 

Коммунисты России 
против распада страны

Когда в нашей стране враги социализма развернули кампанию по размыванию идейно-политических основ советского строя, печатный орган российских коммунистов «Советская Россия» стал оказывать им активное сопротивление. В ходе читательской дискуссии по вопросам советской истории на страницах этой газеты 13 марта 1988 года было опубликовано письмо ленинградской преподавательницы химии Нины Андреевой под заголовком  «Не могу поступаться принципами», в котором решительно осуждались попытки очернить советское прошлое. Это письмо получило поддержку многих читателей. 
Одобрили письмо и некоторые члены Политбюро. Однако, как записал в своем дневнике В.И. Воротников, на заседании этого высшего органа партии 24 марта 1988 г. М.С. Горбачев неожиданно  объявил, что статья Нины Андреевой «носит деструктивный характер, направлена против перестройки. Неясно, как она появилась в газете». Спор о том, как оценивать выступление в газете ленинградского преподавателя, продолжался в Политбюро два дня.
5 апреля 1988 года «Правда» опубликовала редакционную статью о письме Нины Андреевой. В грубой демагогической манере, выдававшей стиль А.Н. Яковлева, статья извращала содержание письма Андреевой, приписывая намерение возродить беззакония. Следствием этой статьи стал поиск «врагов перестройки», а фактически приступили к травле всех, кто выражал беспокойство за судьбу страны. Под прикрытием крикливой кампании против «сторонников Нины Андреевой» и под лозунгами демократии и гласности поднялись все, кто желал разрушить советский социалистический строй. 
Под вопли о «произволе» карательных органов СССР разрушались органы правопорядка, разведка и контрразведка. Под крики о «советской агрессивной политике» уничтожались вооруженные силы страны. Одной из мишеней для «нападок стала армия, – вспоминал бывший руководитель КГБ СССР В.А. Крючков. – В открытую говорили об иждивенчестве военнослужащих, их третировали, били по командному составу, стали доказывать невыгодность для Советского Союза продолжения линии на удержание стратегического паритета, что якобы лишь мешает Западу развивать торгово-экономические отношения с нами, а Советский Союз ввергает в ненужные расходы».
Антисоветчики добивались признания всех былых действий правительства СССР преступными, чтобы поставить под вопрос законность всей системы международных отношений, сложившейся после Ялты и Потсдама. Антисоциалистические силы в ГДР, Польше, Венгрии, Чехословакии, Румынии, Болгарии получили мощное идейно-политическое оружие для борьбы против сложившегося народно-демократического строя, за выход из военно-политического блока с СССР. В этих странах стали совершаться то «бархатные», то кровавые контрреволюции и к власти приходили правительства, объявлявшие о своём желании выйти из Варшавского договора.
Под флагом борьбы со «сталинизмом» развернулось уничтожение советского хозяйства, системы социального обеспечения, образования, культуры, сложившихся национальных отношений, государственного устройства. Под огнем уничтожающей критики оказались целые направления народного хозяйства, по которым страна лидировала во всем мире. Глашатаи «перестройки» огульно объявляли заводы и фабрики ненужной данью «сталинской гигантомании», гидроэлектростанции – экологически вредными, колхозы и совхозы – преступно созданными организациями, а экономику – убыточной и растратной. Следствия атаки на организацию экономики страны не заставили себя долго ждать. По словам Крючкова, «в 1988 году обозначилось, а в 1989 году стало более очевидным сокращение темпов прироста в промышленности и сельском хозяйстве… Страна вступила в полосу глубокого и всестороннего кризиса».
Чтобы спасти страну, требовались организованные силы, способные дать отпор разрушителям. В своей книге воспоминаний «Обманутые надежды. (Или как разрушали страну)» И.К. Полозков писал, как и почему в конце 80-х гг. в стране вновь был поднят вопрос о создании Компартии Российской Федерации. По словам Ивана Кузьмича, «на фоне усиливающейся анархии, правового беспредела, кровавых межнациональных конфликтов, откровенного притеснения русских и глумления над всеми их историческими и духовными ценностями». Однако речь шла не только о защите интересов русского народа во время разгула националистических страстей. Стало ясно, что необходимо спасать всю Советскую страну от гибели. И.К. Полозков писал о хаосе и беспределе, «которые порождались в те годы в Кремле». Он вспоминает, что тогда «не только в среде русского народа, но и среди здравомыслящей части малых народов России все больше зрела мысль о создании барьеров ограждения расползающегося по всем направлениям общественного и государственного разрушения. Поиски эти сводились к защите от Кремля, от заседавших в нем разрушителей, от Горбачева, Яковлева, Ельцина и иже с ними. А обращены они были прежде всего к решающей в то время силе – к коммунистам, к их местным структурам». 
По словам Полозкова, возглавлявшийся им Краснодарский крайком тогда часто посещали видные деятели российской культуры: «Юрий Бондарев, Георгий Свиридов и Василий Белов, Виктор Лихоносов, Андрей Знаменский и Исхак Машбаш, Вячеслав Клыков, Виктор Захарченко и Григорий Пономаренко, Людмила Зыкина, Николай Доризо и Савва Дангулов, Валерий Чухаркин, Юрий Кузнецов и Виталий Бакалдин… И всегда вставал один и тот же вопрос: «Почему вы ничего не предпринимаете, чтобы остановить этот вселенский бедлам, оградить наш народ от нарастающей нищеты и унижений?» И непременно спрашивали, почему в России нет компартии?.. Газета «Советская Россия» в конце июня 1989 года провела общественный опрос. Результаты были ошеломляющими: 85 процентов коммунистов РСФСР настойчиво требовали безотлагательного создания компартии России». Создание нового центра коммунистов, способного противостоять партийному руководству во главе с Горбачевым, стало насущной необходимостью.
Неудивительно, что наибольшее сопротивление созданию КПРФ оказывали Горбачев и его сторонники в руководстве КПСС. Они осознавали, что новая партия возглавит большинство партийных организаций, которые могут выступить против курса на развал страны. Как отмечает И.К. Полозков, «в парторганизациях РСФСР тогда состояло на учете 56 процентов коммунистов страны». На первых порах Горбачев попытался утопить вопрос о создании новой партии в дискуссиях с привлечением ученых. В ходе состоявшихся в середине октября обсуждений было решено создать Российское бюро ЦК КПСС. Соответствующее решение было принято на пленуме ЦК КПСС 9 декабря 1989 г. В ходе дискуссии Горбачев пугал угрозой раскола партии, заявил: «Надо не переступить черту, не войти в федерализацию, иначе произойдет раскол партии». Как и в 1956 г., во главе Бюро встал руководитель КПСС, то есть Генеральный секретарь ЦК КПСС М.И. Горбачев.
Как стало видно, у него были свои цели.
Под руководством Горбачева Бюро бездействовало. Полозков отмечает: на пленуме ЦК КПСС, состоявшемся с 5 по 7 февраля 1990 г. бывший руководитель РСФСР В.И. Воротников напомнил, что за четыре месяца после его создания Бюро «ни разу не собиралось и не рассмотрело ни одного вопроса». Указав на растущие требования о создании Компартии РСФСР, Воротников предложил «собрать Всероссийскую партийную конференцию, делегаты которой могли бы представлять российских коммунистов на XXVIII съезде КПСС. Они и решат эту проблему».
Однако Горбачев продолжал вставлять палки в колеса. На мартовском (1990 г.) пленуме ЦК КПСС, когда вновь обсуждался вопрос о создании КПРФ, Горбачеву, по свидетельству Полозкова, «удалось увести членов ЦК от практического дела. В принятом постановлении речь свелась не к созданию КПРФ, а к созыву российской партконференции… При избрании делегатов на съезд (КПСС) наделять их одновременно правом делегатов Всероссийской конференции КПСС. Избирать их предложено было по территориальным округам, аналогично выборам народных депутатов РСФСР. Расчет Горбачева и его окружения был очевиден: они решили получить делегатов Российской партконференции и XXVIII съезда КПСС такого же пошиба, какой сформирован был депутатским корпусом России».
3 апреля открылось заседание подготовительного комитета Всероссийской партконференции. Полозков пишет: «Открыл его Горбачев призывом подумать и взвесить хорошенько, чем объяснить настроения в ряде регионов в пользу создания Российской Компартии? Это раскачает РСФСР! Подумайте, куда нас тянут сепаратисты?» По словам Полозкова, доклад на подготовительном комитете «недавно избранного секретаря ЦК Манаенкова… был робким и обтекаемым. Но в конце его Юрий Александрович все же выдавил из себя, что дело, видимо, идет к созданию РКП, нам надо обсудить организационные формы. Но я опять-таки думаю, что вопрос этот надо хорошо взвесить, в тон Горбачеву – закончил свое выступление Ю.А. Манаенков».

В заключение выступил Горбачев. Он заявил: «Сегодня… «русский вопрос» становится главным. Сейчас хотят разыграть «российскую карту». Многие на эту удочку попались. Что же делать? Сегодняшнее обсуждение дает еще один повод». Полозков так прокомментировал эти слова: «Почему и у кого «русский вопрос» становится главным, кто и в чьих интересах хочет разыграть «российскую карту», первое лицо нашего государства не соизволило сказать даже тем, кого собрало для решения этого самого «русского вопроса».
 

Осадчий против Горбачева

15 мая 1990 г. состоялась вторая встреча Горбачева с членами подготовительного комитета. По словам Полозкова, Генеральный секретарь «долго, путано и размыто говорил о подготовке российской партконференции, содержании его доклада на ней и документах, которые должны быть ею приняты». 
Затем слово взял представитель Краснодарского края в подготовительном комитете. Участник Великой Отечественной войны и партийный работник, доктор исторических наук, профессор Иван Павлович Осадчий. Он так начал свое выступление: «Мы являемся полномочными представителями коммунистов всех областей, краев и республик России; мы привезли наказ – реорганизовать российскую партконференцию в учредительный съезд и на нем провозгласить создание Компартии РСФСР. Это должна быть партия ленинского типа, построенная на ленинских организационных и идеологических принципах, свободная от социал-демократических тенденций в программе и в практических действиях. Мы должны оставаться здесь, пока не решим свою задачу».
Из выступления Осадчего следовало, что сторонники создания КПРФ не собираются разыгрывать «русскую карту», а намерены перейти в контрнаступление на тех, кто изменяет делу ленинизма и превращает КПСС в подобие обуржуазившихся социал-демократических партий в западных странах. Речь Осадчего вызвала ярость Горбачева. Позже генсек «не раз отчитывал» Полозкова, приговаривая: «Где ты выкопал такого динозавра, с ним ни о чем нельзя договориться?!» Полозков же «радовался, что мы не ошиблись в выборе такого представителя от Краснодарской парторганизации для подготовки столь ответственного форума коммунистов России».
И.П. Осадчий был не одинок. По словам Полозкова, «в таком же духе на встрече выступили Арапов, предложивший назвать основной доклад на конференции «За партию ленинского типа, за социализм и коммунистическую перспективу». В таком же ключе выразили свои мысли Макеев и Биндюков. Горбачев не ожидал такого напора и откровенности. Он был обескуражен, но продолжал хорохориться и заигрывать с присутствующими. Хотя было очевидно, что позиции большинства членов подготовительного комитета и Генерального секретаря ЦК КПСС по оценке обстановки в стране и в КПСС и особенно по вопросу о характере создаваемой Компартии Российской Федерации принципиально расходятся».
Через месяц, 16 июня, в Мраморном зале здания ЦК КПСС на Старой площади состоялось совещание представителей делегаций, прибывших на Всероссийскую партийную конференцию. Полозков вспоминает: «За стол президиума Михаил Сергеевич поднялся один… Выступление Горбачев начал словами: «Я только что от врачей. Сделали укол. Чувствую себя неважно. Прошу пощадить. Я не смогу ознакомить вас с докладом, с которым буду выступать 19 июня на российской партконференции. Думаю, вы доверяете мне. А сейчас давайте посоветуемся по организационным вопросам. Ну как, нет возражений?»
В книге Полозкова говорится: «И вдруг в левой передней части партера раздается хрипловатый голос: «Есть возражения!» Зал притих. Все устремили взгляд на стоявшего у бокового прохода худощавого седовласого незнакомца. Сердце мое екнуло, то был И.П. Осадчий. «Началось! – мелькнула у меня мысль».
«Горбачев от такой неожиданности в явном замешательстве». Встав на трибуну, Осадчий сказал: «Товарищи! Хотя Михаил Сергеевич просил пощадить, но я обязан сказать то, что вы должны знать». Осадчий заявил, что «члены подготовительного комитета решительно не согласны с вариантом доклада, подготовленного для генерального секретаря «теневой группой», ибо в нем предлагается создать Компартию РСФСР, не имеющую ничего общего с представлением о ленинской партии, о партии «ленинского типа».
По словам Полозкова, «нервы у Михаила Сергеевича сдали, и он буквально закричал в зал: «Чепуха! Как это не ленинскую партию? А какую же?»
Осадчий уверенно продолжал: «Да, именно так. Вы порываете с ленинскими принципами построения партии, становитесь на путь создания партии, не имеющей ничего общего с сущностью партии ленинского типа». Речь Осадчего постоянно прерывалась бурными аплодисментами. Он предложил заслушать тезисы доклада, предложенные подготовительным комитетом.
Горбачев терял контроль над собой. Он выкрикивал в зал: «Кому вы аплодируете?! Перестаньте!» Но в конечном счете был вынужден поставить на голосование предложение Осадчего. Было решено предоставить на конференции слово для содоклада представителю подготовительного комитета. 
 

Партийная конференция становится съездом 
Компартии России

19 июня М.С. Горбачев открыл Всероссийскую партийную конференцию. Первый доклад сделал сам Горбачев. Те, кто ознакомился ранее с первоначальным вариантом доклада, увидели, что Горбачев существенно переделал его, видимо, учтя опыт дискуссии на подготовительном комитете. Затем содоклад подготовительного комитета зачитал Осадчий. Как отмечал Полозков, «содоклад… был воспринят неоднозначно». Докладчика то прерывали бурными аплодисментами, то «делались попытки освистать или заглушить криками».  
Осадчий начал выступление с ленинской работы «Кризис партии», приведя слова Владимира Ильича: «Надо иметь мужество смотреть в лицо горькой истине. Партия больна. Партию треплет лихорадка». Осадчий ставил вопрос ребром: «Найдет ли Коммунистическая партия Советского Союза силы навести порядок в собственном доме, в каждой партийной организации, овладеть ситуацией в стране, определить научно обоснованные меры выхода из кризиса, в котором она находится, – тогда, мы уверены, трудящиеся снова увидят в ней свой политический авангард». Эти слова, по свидетельству Полозкова, были встречены «бурными аплодисментами и одобрительными выкриками».
Делегаты конференции устроили овацию Осадчему, когда тот внес предложение образовать российскую компартию, не дожидаясь съезда КПСС. На другой день, 20 июня, абсолютным большинством голосов было принято постановление «О преобразовании Российской партийной конференции в Учредительный съезд Коммунистической партии РСФСР».
Вечером 20 июня под руководством Горбачева состоялось совещание представителей делегаций от регионов России. 
Горбачев внес несколько кандидатур на пост первого секретаря ЦК КПРФ. Список открывался фамилией бывшего секретаря Кемеровского обкома партии, а тогда министра внутренних дел СССР В.В. Бакатина (который впоследствии раскрыл американцам секретную систему прослушивания, установленную в новом здании посольства США в Москве). Однако участники совещания стали вносить дополнения в этот список. Первый секретарь Пермского обкома КПСС А.Н. Ильин внес кандидатуру И.К. Полозкова.
В то время как все кандидаты, выдвинутые Горбачевым или участниками совещания, получили возможность выступить, слово Полозкову не было предоставлено. Первый секретарь Липецкого обкома В.В. Донских попросил у Горбачева объяснений, почему он не дал возможности Полозкову выступить. Тут стал говорить сам Полозков. Он сказал, что Горбачев «лучше чем кто-либо знает меня. Я семь лет курировал в Отделе ЦК Ставропольский край и с его согласия дважды направлялся на Кубань. Я расцениваю это как нежелание видеть меня в этой роли и поэтому снимаю свою кандидатуру. В зале разразился шум. Горбачев молчал. Я пытался успокоить зал, заявив: «Это мое решение, и я прошу его учесть».
Для поступка Полозкова были резонные основания. Не прошло и месяца с тех пор, как в ходе выборов председателя Верховного Совета РСФСР путем фальсификации при подсчете голосов у И.К. Полозкова была украдена победа. А затем А.Н. Яковлев, ссылаясь на мнение Политбюро, настоял, чтобы Полозков снял свою кандидатуру. Так была открыта дорога для избрания Б.Н. Ельцина председателем Верховного Совета. Иван Кузьмич вряд ли мог рассчитывать на то, что руководство КПСС согласится с его кандидатурой и на пост первого секретаря.
Однако после закрытия совещания с Полозковым стали беседовать те, кто не желал поддерживать выбор Горбачева и его сторонников. По словам Полозкова, «самое сильное впечатление осталось от разговора с В.А. Купцовым, Г.И. Янаевым и Е.К. Лигачевым. Купцов рассказал мне о том, какой разнос Горбачев устроил секретарям и руководителям отделов ЦК за выступление Осадчего. Он напрямую связывает выступление Ивана Павловича 

с тобой и считает, что ты должен нести ответственность за дезорганизацию работы конференции… Купцов решительно настаивал на том, чтобы я не снимал кандидатуры на съезде. Иначе российскую Компартию похоронят, не родившись, – закончил тот поздний разговор мой добрый и верный друг».
Уговаривали отказаться от самоотвода также Г.И. Янаев и Е.К. Лигачев. Как писал Полозков, «Геннадий Иванович повторил то же, что говорил мне Купцов. Егор Кузьмич со свойственным ему напором закончил наш разговор словами: «Не смей снимать свою кандидатуру на съезде. Ты уже раз послушал их, уклонился от политической борьбы с Ельциным. Если на этот раз сделаешь это, будем расценивать как трусость. На твоей совести будет лежать тогда горькая участь Компартии России».
На другой день на съезде началось обсуждение кандидатур на пост первого секретаря ЦК КПРФ. Неожиданно была выдвинута кандидатура О.И. Лобова. Полозков вспоминает: «Как мне сказал В.И. Болдин, его навязал Горбачеву Ельцин. Олег Иванович много лет работал в строительных организациях Свердловской области в бытность Бориса Николаевича первым секретарем обкома. Многие подчеркивали их близкие дружеские отношения. Не без его участия Лобов стал заместителем Председателя Совета Министров РСФСР». Очевидно, выдвижение Лобова было частью сделки между Горбачевым и Ельциным.
После первого тура голосования большинство получили Лобов и Полозков. Вечером 22 июня состоялся второй тур голосования. Утром 23 июня были оглашены его итоги. Полозков получил 1431 голос, или 54% от числа делегатов съезда. Иван Кузьмич записал: «Так я стал первым Первым секретарем созданной Коммунистической партии Российской Федерации».
Как писал И.К. Полозков, в тот же день «в добавление к уже принятым «Декларации Учредительного съезда Коммунистической партии РСФСР», обращениям «К Коммунистическим партиям союзных республик» и к «Первому Съезду народных депутатов РСФСР» были приняты резолюции «По проектам Программного заявления XXVIII Съезду КПСС и Устава КПСС», «О текущем моменте и очередных задачах Коммунистической партии РСФСР», «Об отношении Учредительного Съезда Компартии РСФСР к средствам массовой информации» и Обращение «К коммунистам, к народам России».
Горбачев увидел провал его планов, направленных на срыв создания Компартии России, а также попыток поставить во главе ее ставленника капитулянтских сил. Тогда он решил свернуть работу съезда. Полозков «не ожидал», что сразу же после принятия упомянутых резолюций «Горбачев предложит… объявить съезд закрытым, а решение остальных организационно-уставных вопросов отнести на потом. Аргументы, которыми он убеждал делегатов пойти на такой шаг, были следующие. Формировать выборные органы по квотам центра и местных организаций. А поскольку сейчас обкомы не готовы дать свои предложения, представить им такую возможность после XXVIII съезда КПСС. Далее, проектом Устава КПСС, который предполагается принять на предстоящем съезде партии, коммунист может быть избран только в два руководящих органа партии. Секретарям обкомов, райкомов и другому активу партии надо предоставить возможность сделать выбор, в каком партийном комитете они считают необходимым состоять. И это делегатами было принято. Таким образом, избрав Первого секретаря ЦК Компартии Российской Федерации… и 133 названных Горбачевым членов ЦК, Учредительный съезд прервал свою работу до лучших времен.
Сразу же после завершения съезда И.К. Полозков был приглашен на пресс-конференцию, которая проводилась в пресс-центре на Зубовском бульваре. Прежде всего журналистов интересовал вопрос, что имеет в виду вновь избранный руководитель, когда он говорит о «партии ленинского типа». Полозков отвечал: «Партия ленинского типа – это партия, выражающая интересы и морально-нравственные ценности рабочих, крестьян и всех трудящихся, занятых производительным трудом. Это партия социалистического выбора и коммунистической перспективы на базе общественной собственности на основные средства производства. Это партия, категорически отрицающая эксплуатацию человека человеком, любые формы присвоения чужого труда кем бы то ни было, не приемлющего всего остального, что не обогащает, а унижает человека. В условиях, которые навязываются нашему обществу сейчас, она должна активно использовать любые формы политического противостояния. Главные из них – повседневная активная работа каждого коммуниста среди населения по разъяснению своей политики и конкретных целей. При этом всецело использовать все демократические, парламентские, в том числе и протестные формы борьбы за свои цели и планы, вплоть до организации массового неповиновения». Актуальность этих слов сохраняется до сих пор.
… Лишь после завершения XXVIII съезда КПСС продолжил свою работу первый съезд Компартии РСФСР. Враги новой партии старались сорвать его слаженную работу. Б.Н. Ельцин даже потребовал, чтобы главный редактор «Советской России» В.В.  Чикин перестал посещать съезд российских коммунистов, а присутствовал на Съезде народных депутатов РСФСР. М.С. Горбачев распускал слухи, что И.К. Полозков подал в отставку. Первый секретарь МГК Ю.А. Прокофьев, возглавивший редакционную комиссию съезда, внес на обсуждение вместо уже готовившейся «Программы действий Компартии РСФСР» заявление «К гуманному, демократическому социализму», написанное сторонниками Горбачева и Яковлева.
Несмотря на эти интриги съезд поручил ЦК и Центральной ревизионной комиссии Компартии РСФСР подготовить в ближайшее время, обсудить в региональных организациях и на совместном заседании принять «Основные направления деятельности КП РСФСР».
В конце съезда состоялось заседание ЦК, на котором было избрано Политбюро в составе 18 членов и секретариат из 8 человек. Членами Политбюро стали И.К. Полозков, второй секретарь ЦК А.Н. Ильин, И.И. Антонович (секретарь по общественным организациям), Г.А. Зюганов (секретарь по идеологии),  А.Г. Мельников (секретарь по рабочему движению), И.П. Силкова (секретарь по работе среди женщин), В.В. Чикин (главный редактор «Советской России»), К.В. Фролов (вице-президент АН СССР), Н.В. Калинин (начальник войск Московского военного округа) и другие. Вспоминая работу Политбюро, И.К. Полозков писал: «Это был дружный и работоспособный политический орган КПРФ, активно и самоотверженно отстаивающий коммунистические идеалы».
Тепло оценил Полозков и деятельность секретариата ЦК: «Время нашей совместной работы в весьма сложных, иногда невыносимых условиях показало, что ни в одном из секретарей ЦК КПРФ я не ошибся. До сих пор все они остаются коммунистами, а Г.А. Зюганов и В.И. Кашин являются общепризнанными лидерами российских коммунистов. Они снискали себе славу зрелых и убежденных марксистов, прекрасно разбирающихся в диалектике политической борьбы и остающихся на высоте предназначения истинных патриотов».
Руководству новой партии сразу же пришлось окунуться в борьбу за спасение социалистической Родины. Враги новой партии постоянно предпринимали усилия, чтобы сорвать ее слаженную работу, не гнушаясь мелкими пакостями. Полозков писал: «Перечислить меры, обрушившиеся как со стороны ЦК КПСС и Президентского совета СССР, возглавляемого Генеральным секретарем ЦК КПСС, так и со стороны Верховного Совета РСФСР, возглавляемого Ельциным и его подручными в Москве – Станкевичем и Поповым, в Ленинграде – Собчаком… невозможно».
Между тем, по словам Полозкова, продолжался «процесс методичного и целенаправленного государственного переворота, развала страны, осуществляемый высшим руководством партии и государства буквально по всем направлениям». Ярким примером вопиющих действий против КПРФ стал приказ руководства КПСС запретить распространение номера «Советской России», в котором была помещена статья Г.А. Зюганова «Архитектор у развалин», в которой разоблачалась подрывная деятельность А.И. Яковлева.  
Борьба велась на пленумах ЦК КПСС, Съездов народных депутатов СССР и РСФСР, на митингах и собраниях, в средствах массовой информации. В своем выступлении на пленуме ЦК 31 января 1991 г. И.К. Полозков заявил, что «законы и многие решения, принимаемые высшими государственными органами в развитие курса перестройки, служат разрушению экономики, сеют социальное неравенство и плодят криминал, …а многие осуществляемые нами меры ничего общего с социалистическим строительством не имеют». К тому времени Полозков был убежден, что КПРФ и сторонники Горбачева и Ельцина оказались «по разную сторону баррикад. Становилось очевидным, что миром все это не закончится».

***

С первого же дня своего существования Коммунистическая партия Российской Федерации вступила в тяжелый бой с врагами социализма, которые справедливо усмотрели в новой партии главную угрозу для реализации их планов. За первые три года своего существования партию дважды запрещали. В те годы и последующие десятилетия средства массовой информации КПРФ, ее представителей в законодательных органах власти и рядовых членов подвергали и подвергают травле и гонениям. Вопреки этим испытаниям созданная за полтора года до крушения Союза Коммунистическая партия Российской Федерации превратилась в самую крупную и влиятельную марксистско-ленинскую партию в бывших советских республиках. Все три десятилетия после создания КПРФ коммунисты России сохраняют веру в правоту марксистско-ленинского учения и справедливость своего дела борьбы за восстановление социализма в нашей стране. Ныне, по мере всестороннего обострения общего кризиса капитализма и присущих ему противоречий, как никогда очевидна прозорливость тех, кто 30 лет назад поднял знамя борьбы за возрождение партии под знаменем ленинизма. 

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ

Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.