Исторические пределы капитализма

По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»

Автор статьи — Олег Черковец

Временное поражение социализма в СССР, ряде стран Восточной Европы и в Монголии, последовавший развал СССР не означают выхода мирового капитализма из состояния его общего кризиса как мировой социально-экономической системы, начавшегося более 100 лет назад с победой Великого Октября. Сегодня даже апологеты капитализма фактически поднимают на смех «творения» известного американского политолога Фр. Фукуямы, с восторгом писавшего 30 лет назад о том, что наступил-де «конец истории», то есть что капитализм, мол, утвердился навечно. И всё чаще из уст ведущих политиков западных стран звучат признания в том, что кризис капиталистического общества со временем только усиливается.

АПОЛОГЕТЫ капитализма недолго упивались плодами, как им тогда казалось, «окончательной победы над коммунизмом» после событий начала 90-х годов минувшего столетия. Общий кризис капитализма как мировой социально-экономической системы, начавшийся более 100 лет назад с победой Великого Октября и усилившийся после Второй мировой войны и краха колониальной системы, никуда не исчез и продолжал развиваться. Поэтому уже летом 1997 года над всей капиталистической рыночной экономикой буквально пронёсся валютно-финансовый вихрь, обрушивший сначала банковскую сферу, а вслед за ней и в целом экономики многих стран. До усиленно пытавшейся «встроиться» в капиталистический мир России этот вихрь дошёл годом позже в виде дефолта 17 августа 1998 года, разорившего миллионы наших сограждан, только-только начавших оправляться от разорительных ельцинско-гайдаровских «реформ» первой половины 1990-х годов.

Недолго было ждать и нового глобального финансово-экономического кризиса 2007—2009 годов, нанёсшего очередной тяжелейший удар по всей мировой системе капитализма и ознаменовавшего начало новой фазы его общего кризиса. По сути дела, от его последствий большинство ведущих западных стран так и не смогли оправиться вплоть до начала нынешнего, 2020 года, когда человечество столкнулось с новой напастью — эпидемией коронавируса. А между этими двумя вехами был ещё и кризис 2014—2015 годов, сыгравший роль своего рода «второй волны» после основных ударов 2007—2009 годов. В целом за период с 2007-го резко упали темпы роста ведущих капиталистических государств (исключение составили разве что США, и то в самые последние годы). По экспертным оценкам, уровень и качество жизни основных слоёв населения на Западе за это время снизились примерно вдвое, что представляет собой подлинную катастрофу для миллионов вчера ещё благополучных семей.

С другой стороны, в течение всех 30 последних лет в мире сохранялись и сохраняются страны, не желающие никакого «встраивания» в капиталистический мир и продолжающие курс на строительство социализма, то есть находящиеся непосредственно на стадии переходного периода к социализму и руководствующиеся марксистско-ленинской идеологией с учётом своей национально-исторической специфики. Это Китайская Народная Республика, Социалистическая Республика Вьетнам, Республика Куба, Лаосская Народно-Демократическая Республика, об успехах которых в социально-экономическом развитии «Правда» регулярно рассказывает своим читателям. Мощнейшим аргументом в пользу преимуществ социалистической системы стали успехи в борьбе с пандемией коронавируса, достигнутые в Китае и особенно во Вьетнаме.

Означает ли всё это, что капитализм «окончательно исчерпал себя» и «вот-вот рухнет»? Именно похожие громкие заявления в последнее время стали периодически звучать с экранов российского государственного телевидения на самых популярных ток-шоу. При этом самое поразительное то, что их делают горячие сторонники правящего в России режима — политологи и политики! Правда, есть одно принципиальное уточнение: они никогда не говорят о капитализме вообще как о строе, ограничиваясь громкими филиппиками в отношении в лучшем случае «англосаксонского капитализма», а чаще всего — вообще обтекаемого «Запада».

И понятно, почему: правящий в сегодняшней России режим — сам насквозь капиталистический по своей сути. Разве его действия — как внутри страны, так и за её пределами — не продиктованы интересами «своих» крупнейших корпораций? Единственное сущностное отличие российского капитализма от капитализма англосаксонского, французского или немецкого в том, что он экономически слабый, отсталый и — более того — продолжающий хронически отставать. А так называемые свои корпорации — не более чем «игроки второй лиги» по сравнению с такими международными гигантами, как хорошо известные всем «Майкрософт», «Гугл» или хотя бы та же «Кока-Кола». Однако и такой слабый российский капитализм более чем устраивает его апологетов, и как же они могут говорить о нём, что он «полностью исчерпал себя»?!

Но как же в действительности обстоит дело с «исчерпанностью» капитализма в целом? Вспомним классиков марксизма-ленинизма: ни один общественно-экономический строй не сходит с исторической арены до тех пор, пока до конца не исчерпает весь свой прогрессивный потенциал. Каким же «прогрессивным потенциалом» обладает современный капитализм? Разумеется, не способностью организовывать «цветные» перевороты по всему миру или потенциальной возможностью вообще превратить в ядерный пепел любую из большинства стран мира. Резервы капитализма как формации отнюдь не сводятся к военной мощи ведущих капиталистических держав (а во многом даже — единственной, главной державы) и их военно-политическому присутствию в большинстве регионов мира. Точнее сказать, эта военно-политическая мощь является объективным следствием до сих пор продолжающегося технико-технологического лидерства, способности генерирования научных идей (пусть даже ценой «скупки мозгов» по всему миру, фактически поставленной на поток) и использования инновационных достижений в производстве. И вот это — действительно остающееся преимущество современного капитализма.

Исторически такое лидерство начало формироваться в эпоху борьбы нарождавшегося капитализма с устаревшим феодальным строем, использовавшим преимущественно малопроизводительный живой труд, к тому же зачастую — в тех или иных формах — принудительный. Капитализм, уничтожая остатки крепостничества и предоставляя работникам личную свободу, одновременно создавал и стимулы к более производительному труду. Разумеется, являясь при этом эксплуататорской по своей природе формацией, каковые основные качества сохраняет и по сей день.

Современному капитализму обрести второе дыхание на этом направлении — и об этом «Правда» неоднократно писала — способствовала созданная ещё накануне Второй мировой войны как средство преодоления последствий Великого экономического кризиса конца 1920-х — начала 1930-х годов и окончательно отлаженная после войны гибкая система сочетания рыночных основ экономики с регулирующей и стимулирующей ролью государства. Напомним: создатели этой системы (в том числе в США) никогда не скрывали, что используют в том числе практический опыт социально-экономического строительства в Советской России — естественно, в собственных интересах.

В связи с этим особо значима оценка, которую И.В. Сталин дал в своём последнем, поистине историческом произведении «Экономические проблемы социализма в СССР», написанном за год до кончины, в 1952 году. Высказываясь по поводу проекта готовившегося первого советского учебника по политической экономии, Сталин подчёркивал, что, хотя современное буржуазное государство в развитых западных странах и осуществляет сильное регулирование рынка и проводит ряд мер по социальной защите трудящихся, оно остаётся при этом всё же органом классового господства крупного финансового капитала. Отсюда, пишет И.В. Сталин, такое явление, как фактическое «подчинение государственного аппарата монополиям».

Точность и непреходящий характер этого определения мы опять-таки видим на примере современной России. Разве не подчинена деятельность путинского государства интересам таких российских монополий, как «Газпром», «Роснефть», «Лукойл» и им подобных, а также крупнейших банковских структур? При том что сами они своей деятельностью сводят роль всей национальной российской экономики к организации работы в основном добывающей промышленности, направляя главные усилия государства на овладение газовыми и нефтяными рынками в Европе и Азии. Тем самым они одновременно ставят экономику и финансы страны в глубоко зависимое положение от колебаний цен на этих рынках, о чём «Правда» также писала. Этим — повторим ещё раз — консервируется и только усиливается отсталый характер российского капитализма.

Одним из наиболее ярких примеров этого является продолжающееся отставание в производительности труда, а это показатель, как раз и отражающий преимущества той или иной экономической системы. Так, по данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в 2017 году средняя часовая выработка одного работника в России отставала от аналогичного показателя в Германии почти в два с половиной раза, а от показателя в США — более чем в 2,6 раза. Примечательно, что даже в таких «молодых» странах — членах Евросоюза, как Венгрия, Польша и Эстония, производительность труда тоже выше российской, и к этой детали мы ещё вернёмся.

Аналогичные данные приводит и Московская школа управления «Сколково». Согласно им, производство ВВП в расчёте на 1 час отработанного времени в России отстаёт от показателя развитых стран в 2—3 раза. Но это, так сказать, «средняя температура по больнице». А вот аналогичные данные по отраслям, которые нынешняя Россия представляет как свою своеобразную «витрину». Так, в расчёте на одного работника «Роснефть» добывает в 2 раза меньше углеводородов, чем мировые гиганты «Шелл» и «Бритиш петролеум». По легковым автомобилям разница ещё более впечатляющая: выпуск автомобилей в расчёте на одного сотрудника на флагмане российского автомобилестроения — «АвтоВАЗе» примерно в 5 раз (!) уступает аналогичному показателю на американской «Дженерал моторс». И таких примеров много, но о них мы мало что слышим на государственном телевидении. Едва ли в течение прошлого года, а также за период эпидемии коронавируса эти показатели изменились в лучшую сторону…

А теперь вернёмся к впечатляющему факту превосходства «малых» стран Евросоюза по сравнению с сегодняшней Россией в производительности труда. Это — прежде всего результат использования преимуществ развитой межгосударственной экономической интеграции, которую, между прочим, Западная Европа тоже переняла у Советского Союза и социалистических стран Восточной Европы, образовавших ещё в 1949 году Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ). На волне антикоммунистических переворотов конца 1980-х годов СЭВ прекратил своё существование, а вот Европейское экономическое сообщество (прежнее название Евросоюза) продолжало развиваться и расширяться. Дальнейшее углубление кооперации и способность аккумулировать совместными усилиями огромные средства для достижения взаимовыгодных целей являются факторами непреходящего значения в обеспечении экономического прогресса. В том числе — в постоянной модернизации производственного парка, что, в частности, влияет и на уровень производительности труда.

И поэтому, как бы путинские пропагандисты ни старались принизить роль ЕС и даже иронизировать над ним (подспудно оправдывая тем самым полную политическую беспомощность и неспособность сегодняшней России наладить полноценную интеграцию на евразийском пространстве), любому непредвзятому наблюдателю очевидно огромное значение развитой экономической интеграции в сохранении преимуществ современного капитализма. И закончившийся в конце второй декады июля в Брюсселе очередной саммит Европейского союза на деле продемонстрировал такие интеграционные возможности. Совместное, несмотря на первоначальные острые споры и дискуссии, решение о выделении странами — членами Евросоюза для борьбы с последствиями коронавируса астрономической — по меркам той же России — суммы в 750 миллиардов евро означает, что капитализм, причём развитый, а не заскорузлый российский, пока ещё сохраняет потенциал своего существования и развития.

Однако по объективным законам диалектики неминуемо придёт то время, когда ему объективно придётся уступить место экономически более прогрессивному и производительному социальному строю — неэксплуататорскому. В условиях нового, социалистического строя рабочее время сокращается посредством именно более ускоренного — по сравнению с капитализмом — роста производительности труда ради увеличения свободного времени, используемого для всестороннего развития личности. Это подчёркивали и К. Маркс в «Критике Готской программы», и Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге».

Это произойдёт не сегодня и, очевидно, не завтра, и об извилистости пути к такому строю предупреждал соратников по большевистской партии В.И. Ленин на VII съезде РКП(б) в марте 1918 года. Сегодня мы видим экономические прорывы, прежде всего социалистического Китая, и то, как воспринимают те же США достижения КНР именно в высоких технологиях. Причина их ненависти понятна: именно в дальнейшем развитии передовых технологий — путь к общему увеличению производительности труда, что и будет означать достижение превосходства нового строя над капитализмом.

Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.