По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Автор статьи — Виктор Кожемяко
Ранним утром 30 марта мне позвонили с печальным известием: умер наш многолетний коллега и верный товарищ по «Правде» Юрий Николаевич Яснев. Да как горько совпало! Всего несколько часов назад, вечером 29-го, узнали мы об уходе из жизни ещё одного человека, тоже крепко связанного с «Правдой», — выдающегося писателя и постоянного автора нашей газеты Юрия Василье-вича Бондарева.
Надо же, думал я, два Юрия, почти ровесники, оба бойцы Великой Отечественной. Неизбежная истина в повторяемых время от времени словах: уходит военное поколение.
И тогда же ощутил я острую необходимость поразмышлять об этих двух бойцах в родной для них газете. Однако вмешавшийся коронавирус как раз в те дни выпуск газеты временно приостановил. Даже кратких некрологов напечатать не удалось.
Мой очерк о Юрии Бондареве был опубликован лишь после возобновления выхода «Правды» в бумажном варианте — это №34 за 15—18 мая с.г. Теперь выполняю свой долг перед Юрием Ясневым.
Про ответственность особую
Так получилось, что стал Юрий Николаевич, наверное, последним из живших журналистов «Правды» — фронтовиков великой войны. А ведь ещё к началу 1960-х, когда выпало мне счастье быть принятым в этот уникальный коллектив, ветераны Великой Отечественной в полном смысле слова задавали здесь тон.
Помню, как много старших товарищей в конференц-зале редакции получали юбилейную медаль на торжестве в честь 20-летия Победы. Получали из рук Маршала Советского Союза Семёна Михайловича Будённого! А среди удостоенных награды — Константин Симонов и Борис Полевой, которые были членами нашей редакционной парторганизации. Представьте, каково сидеть на партийных собраниях рядом с такими личностями.
Да и наши главные редакторы той поры с честью прошли войну. Один, Михаил Васильевич Зимянин, был в числе основных руководителей партизанского движения в Белоруссии. А сменивший его потом у руля «Правды» Виктор Григорьевич Афанасьев — боевой лётчик, ставший после войны академиком.
Юрий Яснев получал юбилейную победную медаль в мае 1965-го, будучи заместителем редактора «Правды» по отделу стран Азии и Африки. Его подпись под газетными материалами появлялась достаточно часто: он уже был известным журналистом-международником.
Но что значит известным? Читатели обычно знают даже полюбившихся журналистов лишь по фамилиям. И в том, что газета особо не рекламирует людей, делающих её, есть свой смысл и своя правота.
Однако бывают ситуации, требующие исключения. В данном случае у нас сегодня именно такая. Потому что Юрий Яснев, замыкающий могучий отряд правдистов-фронтовиков, предстаёт уже неким обобщением. Прежде всего — той высочайшей ответственности, которая требовалась от журналиста главной газеты страны.
Добавлю: журналиста-коммуниста. Дата его вступления в Коммунистическую партию — сентябрь 1943-го. В 2018-м отметил 75-летие своей партийности. Он ей не изменил. Остался верен, несмотря на все потрясающие катаклизмы последних десятилетий, которые обрушились на страну, на партию и на «Правду».
От биографии Родины неотделим
То, что скажу я сейчас, относится, конечно, не только к Юрию Ясневу, а ко всем достойным представителям его поколения. Отличает их глубокая, органическая связь с историей родной страны, поскольку сами они эту историю и создавали. Так что личные биографии во многом сливались с биографией государства.
А как же! Начиналась жизнь на заре небывалой Советской власти. И вот что говорил об этом, выступая перед нынешними школьниками, Юрий Николаевич:
— Я родился в декабре 1922 года, то есть через пять с небольшим лет после Великой Октябрьской социалистической революции. А всего три недели спустя на карте мира появляется новое название — СССР. Вы знаете, что это означает? Союз Советских Социалистических Республик!
Не забывал также сказать, что в год его появления на свет родилась пионерская организация, которая будет носить имя В.И. Ленина, и членом её он станет. Было это на его малой родине — в небольшом городке Сокол на Вологодчине, ещё недавно называвшемся селом. Отец, урождённый крестьянин, стал к тому времени рабочим бумажной фабрики. И коммунистом.
В разгар коллективизации его направляют в Сибирь — организовывать колхозы. Светлана, дочь Юрия Николаевича, рассказывала мне, что колхоз, созданный дедом в селе Парабель (ныне Томской области), прославился как один из самых образцовых.
Юрий же, по семейным обстоятельствам оказавшись в Новосибирске, за год до войны блестяще оканчивает здесь среднюю школу. Любимые предметы — математика и литература, увлечение которой определит позднее выбор журналистской профессии. Очень хорошо даётся ему и немецкий язык. Директор школы даже приглашает одарённого парня преподавать в родных стенах, с чем он успешно справляется.
Но дальше — война. Как и многие ровесники, он рвётся на фронт. Заветной мечтой его давно стала авиация, однако медкомиссия обнаружила изъян в зрении, из-за чего призыв был отложен. Тогда комсомолец Яснев становится слесарем-сборщиком на авиационном заводе имени В.П. Чкалова.
Понятно, что ему хочется работать на оборону и вместе с тем быть как можно ближе к давней своей мечте. Вот и ещё один факт: узнав о том, что в Новосибирск эвакуирован Московский авиационно-технологический институт (МАТИ), он поступает на вечернее его отделение.
Одновременно продолжает с настойчивостью пробиваться на военную службу. И всё-таки наступает для него радостный день: 9 мая 1942 года он принимает воинскую присягу.
Способности определили его колею
Всегда, в том числе в связи с жизненной судьбой Юрия Николаевича, думаю я о талантливости множества наших так называемых простых людей. Вот и он: ведь родился, как говорится, в глухомани, от каких-либо «протекций» неизмеримо далёк, а в стране Советской был замечен.
Да, по не зависевшей от него причине лётчиком стать ему не пришлось. Но в армии сразу оценили способности Яснева к овладению иностранными языками. Решение последовало, пожалуй, самое верное: направить в недавно созданный Военный институт иностранных языков.
Интересно получилось с выбором главного языка. В школе Юрий учил немецкий, да и война шла с немцами, потому он рассчитывал прежде всего совершенствовать эти свои знания. А ему вдруг рекомендуют заняться… японским. Увидев явное удивление на лице молодого человека, представитель института, который вёл собеседование, улыбнулся:
— Напрасно расстраиваетесь, японский скоро нам очень понадобится.
А ведь ещё только разворачивалась Сталинградская битва. Вот что значит перспективный взгляд!
Японский — один из самых трудных языков для изучения. Но, осознав насущную необходимость этого, Яснев прилагал все свои силы и способности. Результат не замедлил сказаться, а вскоре действительно потребовалось и практическое применение полученных знаний.
Забегая несколько вперёд, скажу, что со временем он в совершенстве овладел ещё английским и французским языками. В международных отделах «Правды» было немало полиглотов, но и среди них, как я заметил, Юрий Николаевич находился в числе самых уважаемых.
Жажда знаний, стремление всё время пополнять их на разных направлениях вообще были свойственны ему. После войны, служа в Туркестанском военном округе, поступил в Среднеазиатский университет (г. Ташкент) на заочное отделение исторического факультета. Затем окончил факультет журналистики Военно-политической академии имени В.И. Ленина, что стало уже существенным шагом к основному делу его жизни.
Но всё это будет позже, когда закончится великая война. Юрий Яснев стал непосредственным её участником на завершающем, дальневосточном этапе. Он, названный этап, составляет очень важную часть советской Великой Победы, однако, увы, большинство нынешних наших соотечественников знают о нём слишком мало. Потому на этих страницах жизни Юрия Николаевича подробнее остановлюсь.
Во взводе пешей разведки и вокруг
Мой старший коллега по «Правде» иногда представлялся как в строю: «1-й Дальневосточный фронт, 25-я армия, 88-й стрелковый корпус, 257-я дивизия, 405-й стрелковый полк». А вот фрагмент из его воспоминаний:
«Война для нас началась 9 августа 1945 года, когда мы выгрузились из вагонов на станции Краскино, западнее Владивостока, и глубокой ночью направились к границе. Проходили мимо многочисленных орудий, которые своим огнём должны были разрушить вражеские укрепления перед наступлением пехоты, и мимо мощных прожекторов, предназначенных для ослепления противника и освещения наших путей.
Но в планы командования вмешалась матушка-природа: хлынул тропический ливень, засверкали молнии. Артиллерийская подготовка была отменена, и наш взвод пешей разведки двинулся по скользким камням через кусты сопок к укрепрайону японцев».
Лейтенант Яснев, ставший переводчиком с японского, как видим, при начале разгрома Квантунской армии не отсиживался где-то в штабном тылу. Я и по тогдашним документам, относящимся к нему, понял, что находился он в основном на передовой. Более того, взвод пешей разведки, где необходим был переводчик, зачастую раньше всех других углублялся в расположение противника. Так что выполнял Юрий далеко не только свои «профессиональные» переводческие обязанности — он воевал вместе с другими бойцами переднего края.
И воевал отлично! Об этом свидетельствует орден Красной Звезды, которого он был удостоен за мужество и отвагу.
А выдающаяся операция по разгрому японских милитаристов в Маньчжурии и Северной Корее определила, можно сказать, и важнейшие страницы его биографии. Как Юрий Бондарев постоянно обращался в мыслях к Сталинградской эпопее, так и Юрий Яснев до конца жизни продолжал исследовать обстоятельства блестящей по замыслу и исполнению нашей кампании на Дальнем Востоке. При этом личные воспоминания перемежаются у него с крупномасштабным взглядом на панораму событий, ставших историческими.
Вот, например, пишет он о себе и своих однополчанах:
«Готовясь к военным действиям против Японии, наш полк, как и все другие войска этого региона, усиленно осваивал предшествующий опыт Великой Отечественной войны. У нас тоже проводились специальные аналитические занятия, чтобы извлечь необходимые уроки боёв на западе. Нас тоже то и дело поднимали по тревоге, заставляли с полной боевой выкладкой совершать длительные марш-броски. В общем, давали приличную нагрузку в соответствии с суворовским девизом «Тяжело в учении — легко в бою». В ночных переходах мы, прижавшись друг к другу, научились (те, кто шагал в середине) даже спать на ходу».
А вот из его размышлений о необходимости для нас той военной кампании. Да, Советский Союз выполнил взятые на Ялтинской конференции обязательства перед союзниками по антигитлеровской коалиции. Точно в срок, через три месяца после капитуляции фашистской Германии, он вступил в войну против милитаристской Японии. Однако для этого у СССР были и собственные веские причины, на что Юрий Яснев настойчиво старался раскрыть глаза всем, у кого слишком короткая память. В частности, он писал:
«Учтите хотя бы то, что Япония, добровольно связав себя Антикоминтерновским пактом с Германией и Италией, фактически с июня 1941 года до августа 1945-го уже вела против нашей страны закрытую, необъявленную войну. Её самолёты с разведывательной целью то и дело нарушали советское воздушное пространство (в 1942 году — 51 раз!), её подводные лодки топили наши суда, перевозившие из США военную технику по ленд-лизу. Устраивая постоянно провокации на наших границах, Япония оттягивала от советско-германского фронта огромное количество наших войск, ждала падения Сталинграда, чтобы начать открытое вторжение в нашу страну».
Словом, И.В. Сталин имел основания заявить в своём Обращении к советскому народу 2 сентября 1945 года, когда Япония капитулировала: «Отныне мы можем считать нашу Отчизну избавленной от угрозы немецкого нашествия на западе и японского нашествия на востоке. Наступил долгожданный мир во всём мире».
Так и было! И не вина Советской страны в том, что долгожданный мир этот оказался столь кратковременным, сменившись навязанной нам тяжелейшей «холодной войной». Вчерашние союзники в одночасье стали противниками, а наша Великая Победа превратилась для них и для доморощенных антисоветчиков в объект немыслимых кощунств, извращений и фальсификаций.
Вот что многие годы, а особенно в последнее время, больше всего мучило Юрия Яснева, как и других советских ветеранов войны. Вот о чём с особой страстью и болью писал он в своих статьях, заявлял в книге воспоминаний, над которой работал, и говорил перед самыми разными аудиториями.
Отстаивая правду истории
Если уж враги нашей страны за рубежом и внутри дошли до того, чтобы чуть ли не полностью отрицать роль Советского Союза в разгроме фашистской Германии вместе с её европейскими сателлитами, то по поводу дальневосточной советской победы они ещё более бесцеремонны. Суть в кратчайшем циничном изложении такова: да без вас бы обошлись! И тут же — людоедский аргумент про американские атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки. Мол, только из-за них, а вовсе не из-за вступления СССР в войну Япония капитулировала.
Юрий Яснев возражает:
«Если бы это было так, то участники военного путча в Токио 12—13 августа 1945 года не требовали бы от императора продолжения войны до победного конца. И, наверное, американский генерал К. Ченнолт, командовавший тогда военно-воздушными силами США в Китае, воздержался бы от своего заявления, которое напечатала в то время газета «Нью-Йорк таймс». А сказал этот компетентный человек следующее: «Вступление Советского Союза в войну против Японии явилось решающим фактором, ускорившим окончание войны на Тихом океане, что произошло бы даже в том случае, если бы не были применены атомные бомбы. Быстрый удар, нанесённый Красной Армией по Японии, завершил окружение, приведшее к тому, что Япония оказалась поставленной на колени».
К этому Ю. Яснев добавляет и ряд других свидетельств, прозвучавших, как говорится, по горячим следам. Получается, общее мнение военных руководителей США и Англии на то время фактически едино: без СССР Вторая мировая война могла растянуться минимум на полтора года. Союзниками было признано, что для вторжения на территорию самой Японии потребуется семимиллионная армия, а неизбежные потери составят у США более миллиона человек, у Англии — свыше полумиллиона.
«Следовательно, — заключает ветеран-исследователь, — Красная Армия сберегла жизнь многим американцам и англичанам, не говоря уж о тех, кто был вызволен ею из плена, чему я сам не раз становился свидетелем. Можно ли ныне всё это сбрасывать со счёта? Ну и, разумеется, Красная Армия избавила от дальнейших жертв население и военнослужащих самой Японии».
Сбрасывать со счёта советский подвиг, конечно, нельзя, однако — сбрасывают. И забываются (сознательно!) такие страницы той войны, которые забывать не просто неблагодарно, а кощунственно. Обязан привести здесь ещё одно место из написанного Юрием Николаевичем:
«Особо хочется сказать о предотвращении чудовищной беды, которая грозила народам различных стран, а то и всему человечеству, если бы не быстрые действия наших войск в Маньчжурии. Посланный в Харбин лично маршалом Мерецковым авиадесант обнаружил недалеко от города остатки лаборатории специального «Отряда 731», который вместе с «Отрядом 100» занимался массовым производством и средствами доставки бактерий чумы, холеры и других страшных болезней. Один из сотрудников «Отряда 731» свидетельствовал, что готовых к использованию бактерий хватило бы для уничтожения всего человечества. Авиабомбы, наполненные чумными блохами, намечалось сбросить в первую очередь в районах Читы, Хабаровска, Благовещенска и Уссурийска. Лётчики-камикадзе, дежурившие в самолётах «Отряда 731», ждали только приказа, чтобы совершить злодеяние».
Яснев напомнил признание бывшего командующего Квантунской армией генерала Ямада: «Вступление Советского Союза в войну против Японии и стремительное продвижение Красной Армии вглубь Маньчжурии лишили нас возможности применить бактериологическое оружие против СССР и других стран».
О многом говорят и ещё некоторые связанные с этим события, которые обстоятельно расследовал Юрий Николаевич. Перед тем как скрыться и попасть под крыло американцев начальник «Отряда 731» генерал Исии, руководивший изуверскими экспериментами, приказал умертвить газом всех подопытных людей и уничтожить постройки. Правительство США отказало Советскому Союзу в праве допросить Исии. Генералу Макартуру в Токио поступило из Вашингтона секретное указание: «Данные о разработке биологической войны являются чрезвычайно важными для обеспечения национальной безопасности США и значительно превосходят то, что было бы достигнуто в результате преследования Исии как военного преступника».
Прокомментировал это Яснев так: «Цинизм Вашингтона поистине не знает границ. Он пошёл на укрывательство злодея, несмотря на то, что «подопытным материалом» в «Отряде 731», кроме китайцев и русских, служили также американские военнопленные».
Кто памятью дорожит и кому она досаждает
Но безграничный цинизм присущ, увы, не только Вашингтону, а и антисоветчикам в России, что особенно возмущало коммуниста Яснева. Шоком для него, как и для других ветеранов, стало, например, исключение Дня победы над Японией из календаря Дней воинской славы России. На состоявшейся в 2010 году встрече с тогдашним президентом страны Д.А. Медведевым ему прямо был задан вопрос об этом: почему?! Однако тот ничуть не смутился:
— Но ведь с нынешнего года введён День окончания Второй мировой войны.
Зал в ответ загудел:
— Нет, нет, это не одно и то же!
Своего рода ответом подполковника Яснева действующей российской власти стала и его тогда же напечатанная в «Правде» статья. Вот несколько строк из неё:
«Из тех, кто сражался в составе нашего 405-го полка, уже немного осталось в живых. Ведь прошло более шести десятилетий после одержанной на Дальнем Востоке победы. Память о ней живёт в сердцах нашего народа, народов Китая, Кореи и других стран.
Но она явно отсутствует в чёрствых душах депутатов от «Единой России», которые, пользуясь большинством в Госдуме, пошли на исключение Дня победы над Японией из списка российских Дней воинской славы. Подобного кощунства, издевательства над своей историей, по-моему, не позволяло себе ни одно государство!
Вначале могло показаться, что это дипломатический реверанс перед Японией в преддверии переговоров о заключении мирного договора. Однако я убеждён, что причина гораздо глубже. Смена социально-экономического строя в стране, установление политической власти капитала потребовали иных ориентиров. Вот и стараются изъять из обихода всё, что связано с советской действительностью и с социализмом. Переименовывают города и улицы, порочат народных героев и их подвиги, возводят памятники Колчаку и Маннергейму, устраивают пышные церемонии перезахоронения праха Деникина и Каппеля. Дело дошло до того, что у православного храма в Москве отчеканиваются на мемориальных плитах имена гитлеровских пособников Краснова и Шкуро, которые были казнены в 1947 году как военные преступники.
Зло торжествует тогда, когда добро безмолвствует. К сожалению, широкая наша общественность, за исключением КПРФ, некоторых ветеранских организаций и их печатных изданий, не даёт должного отпора распоясавшимся прислужникам народившейся буржуазии».
Это пишет убеждённый коммунист. И настоящей духовной опорой для него в последние десятилетия жизни вполне естественно становится руководимый Коммунистической партией Китай.
О, это я видел своими глазами и не раз слышал от него — необыкновенный интерес ко всему, что происходит в Китайской Народной Республике. С этим он приходил на наши партийные собрания. Об этом рассказывал в «Правде». Гордился выдающимися достижениями великой социалистической державы, в создание которой и он внёс свой вклад.
В самом деле, ведь что такое Маньчжурия, которую вместе со своими боевыми побратимами и китайскими товарищами освобождал Юрий Яснев? Огромная исконная часть Китая, находившаяся с 1931 года под японской оккупацией. За эти четырнадцать лет китайские потери составили свыше 35 миллионов человек. «Сколько же страшных людских судеб, неимоверных физических и душевных страданий скрыто за этим чудовищным числом!» — писал Юрий Николаевич в «Правде», когда отмечалось 70-летие победы над Японией.
В мае того дважды юбилейного 2015-го Председатель КНР Си Цзиньпин, прибывший в Москву, вручил китайские государственные награды группе российских ветеранов, воевавших за свободу Поднебесной. Из его рук Юрий Яснев получил высокую медаль под названием «Мир». Получил и личное приглашение на сентябрьские торжества в Пекин. Ему было уже за 90, однако полетел! Счёл своим долгом, и, конечно, была это величайшая для него радость…
После человека — имя
Понимаю, что мой очерк пора завершать, а между тем так много не сказано о замечательном этом человеке. Повторю то, что написал о Юрии Бондареве: тут не очерк нужен, а книга.
И в ней будет всё, что связано с «Правдой». Потому что именно она определила после войны фарватер жизни этого достойного представителя поколения победителей. Предшествовавшее сам он называл подготовкой к «Правде».
Подготовка — фронт. Работа в газетах «За прочный мир, за народную демократию» и «Советская авиация» — тоже подготовка. В «Правду» был взыскательный отбор, хотя ошибки случались. С Ясневым редакция не ошиблась, что он делами доказал.
Всегда виделся мне Юрий Николаевич готовым к любому, самому неожиданному и трудному заданию. По-военному подтянутый, мобильный, открытый в общении. А неожиданности действительно бывали. Однажды, я помню, беседовали мы с ним на какую-то историческую тему, и вдруг его вызывают к главному редактору. Возвращается и сообщает: «В Австралию надо лететь». Когда? Сегодня. Сейчас.
Потом, через некоторое время, он станет собкором «Правды» в Австралии, Новой Зеландии и Океании. Собкор — это постоянно живущий в той или иной стране корреспондент. Ещё Ясневу доведётся в течение ряда лет представлять главную газету СССР в Бельгии, Нидерландах, Люксембурге. И по всем странам, где будет работать, он становится настоящим, глубоко эрудированным специалистом. А в общей сложности побывал почти в 50 странах мира.
Я уже упомянул про его активную общественную деятельность, которая не приостановилась, а, наоборот, возросла с переходом журналиста на пенсию. Он не просто значится, а деятельно работает как член Международной комиссии Московского комитета ветеранов войны, более двадцати лет руководит организацией журналистов-фронтовиков при Союзе журналистов России, с душой трудится в правлении Общества российско-китайской дружбы.
По-особому уважают и любят его в родном Вологодском землячестве. Причём не только как энциклопедически образованного человека, но и как заботливого, внимательного товарища, готового в трудную для кого-то минуту протянуть руку помощи и подставить плечо. Впрочем, в этом я и сам не единожды убедился.
А землячество в позапрошлом году помогло Юрию Николаевичу организовать великолепную выставку его фоторабот под названием «Многоликая планета». Дело в том, что во время своих путешествий по миру талантливый журналист-международник никогда не расставался с фотоаппаратом. И какое же удивительное богатство снимков собралось у него за многие годы!
Вот бы, думаю я, выпустить альбом лучших его фотографий. Разумеется, и книга воспоминаний Ю. Яснева ждёт своего издания.
Как-то он привёл в статье китайскую пословицу: «После тигра остаётся шкура, после человека — имя». Что ж, дорогой друг, на страницах «Правды» за десятки лет честное и благородное имя Юрия Яснева уже увековечено.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
