По материалам публикаций на сайте портала «Свободная пресса»
Владимир Путин прогнозирует увеличение ненефтегазовых доходов бюджета. Об этом глава государства заявил 19 ноября, в ходе встречи с руководителем Федеральной налоговой службы Даниилом Егоровым.
«Если мы говорим о том, чтобы отложить и посмотреть, как без фактора углеводородов складываются поступления, то мы выходим ноль в ноль, то есть мы выходим ровно с теми же поступлениями, что были в том году», — сказал Егоров.
Путин подчеркнул, что считает это позитивным фактором. «Это хорошо, это значит, что все-таки ненефтегазовый доход у нас стабильный», — отметил он.
Президент также предположил, что ненефтегазовый доход, «наверное, даже увеличивается». «Я думаю, может быть, даже и повыше станет», — подытожил глава государства.
Так и хочется спросить: как же так? Только-только Центробанк заявил, что спад в третьем квартале составил 3,6%, в четвертом превысит 5%, а по итогам 2020 года экономика РФ просядет весьма значительно — на 4%-5%. Почему же ненефтегазовые доходы год к году — если верить Егорову — стоят как скала?!
Надо думать, во многом это результат «бюджетной алхимии». Речь идет, прежде всего, о продаже в 2020-м году Банком России пакета акций Сбербанка на 2,14 трлн. рублей. Перемещение банка из собственности ЦБ под контроль Минфина РФ — как раз та самая операция, которая позволила кабмину волшебным образом превратить нефтегазовые доходы, пополняющие ФНБ (сделка финансировалась из денег фонда), в ненефтегазовые — в прибыль Банка России.
В свою очередь, дивиденды по акциям Сбербанка, «владельцем» которых теперь является ФНБ (сам фонд не юрлицо и собственником быть не может), также считаются ненефтегазовыми — доходами от управления средствами национального фонда.
Как на деле обстоят дела с ненефтегазовыми доходами, будут ли они расти, как рассчитывает Путин?
— На ненефтегазовые доходы оказала влияние не только сделка со Сбербанком, но и рост на 4% поступлений от подоходного налога с зарплат, — говорит завкафедрой финансового менеджмента РЭУ им. Г.В. Плеханова Константин Ордов. — Именно об этом отчитался Егоров, отметив, что рост имеет место даже с учетом снижения ставок на страховые взносы в два раза для малых и средних предприятий.
Замечу, что с начала года также вырос ряд акцизов. Сейчас правительство ожидает проблем с налогом на прибыль — это главный, после НДС, источник налоговых поступлений. Зато НДС не просел — плюс, кабмин до сих пор пожинает плоды повышения НДС с 18% до 20%.
Все это говорит о росте налоговой нагрузки — на фоне резкого сокращения объемов нефтегазовых доходов. В итоге, с точки зрения статистики, происходит диверсификация экономики. С точки же зрения реальной экономики, изменения минимальны.
Да, ЦБ ожидает по итогам года падения на 4%-5% ВВП. Но основная причина этого падения кроется в наших сырьевых компаниях. Напротив, ненефтегазовое падение ВВП минимально.
«СП»: — Но по предприятиям малого и среднего бизнеса в период пандемии был нанесен сильнейший удар. Это находит отражение в статистике?
— Малый и средний бизнес в России и до пандемии был на задворках, его влияние на доходы бюджета не такое уж значимое. Именно поэтому повышение акцизов и сделка по «Сбербанку», плюс рост поступлений подоходного налога удержали ненефтегазовые доходы от проседания.
Так что, с точки зрения финансовых властей РФ, ситуация в экономике не такая уж плохая.
«СП»: — В России численность зарегистрированных безработных, по данным Минтруда, выросла на 1,3 млн. человек — до 4,8 млн. человек, из-за чего уровень безработицы в период пандемии достиг 6,4%. Это финансовые власти не беспокоит?
— С их точки зрения, эти люди и раньше не могли похвастать высокими зарплатами. Поэтому отсутствие налоговых поступлений с их доходов существенным образом на бюджетной системе не сказалось.
«СП»: — Путин говорит, что ненефтегазовые доходы будут расти. Значит ли это, что предполагается реальная диверсификация экономики, развитие ее ненефтегазового сектора?
— Диверсификация связана, в том числе, с развитием малого и среднего бизнеса — а этот сектор в России, скорее, деградирует. Но потенциал его сохраняется, поэтому обеспечить рост экономики за счет этого — пока неразвитого сектора — вполне возможно.
Что до увеличения ненефтегазовых доходов — об этом говорят уже 15 лет. С того самого момента, когда в России доходы бюджета перестали делить на налоговые и неналоговые, как во всем мире, и поделили на нефтегазовые и ненефтегазховые. Это было сделано, исходя из специфики российской экономики.
У нас даже появилось специфическое понятие — ненефтегазовый дефицит. То есть дефицит бюджета, если бы в нем не было нефтегазовых доходов. Что характерно, в 2020-м ненефтегазовый дефицит не уменьшился — и он всегда измеряется триллионами рублей. На фоне ожидаемого к концу года дефицита бюджета то ли в 1,5 трлн., то ли в 4 трлн. рублей (зависит от того, как считать — с учетом привлеченного долга или без) — можно сделать вывод: ненефтегазовые поступления не увеличились, а доля нефтегазового сектора в совокупных доходах РФ сократилась значительно.
Замечу, из-за мирового тренда на «зеленую» энергетику нефтегазовые доходы России, скорее всего, будут и дальше сжиматься. Это требует от нас быстрого перехода к современным условиям ведения бизнеса, а также к соблюдению экологических норм. Да, история с квотами на углеродные выбросы на нас вроде бы не отразилась — прежде всего, потому, что к соглашению не присоединились США. Но сейчас — поверьте — несоблюдение экологичности будет являться поводом для дополнительного налогообложения товаров нашего экспорта в развитых странах.
Нам в такой ситуации, по идее, нужно строить новые предприятия, осваивать новые технологические процессы — получать конкурентные преимущества. Но в реальности «зеленые» технологии в России не поощряются. Кабмин, видимо, делает ставку на то, что нефть внутри России будет востребована в большем объеме.
«СП»: — К чему ведет пассивность российского правительства?
— Дальнейшее сокращение доли нефтяных доходов неизбежно приведет к тому, что государство не сможет выполнять свои социальные функции в полном объеме. Нужно четко понимать: если ненефтегазовая экономика не развивается, налоги повышаются, а доля нефтяных доходов падает — это неминуемо приведет к сокращению госпрограмм в области здравоохранения и образования.
Мы также видим сегодня, что руководители Европы и Америки из кожи вон лезут, чтобы обеспечить прямые и косвенные меры поддержки бизнеса и населения. А в России — наоборот — в кризис налоговая служба отчитывается, насколько больше налогов она сумела собрать.
Это не просто досадный диссонанс. Это сигнал, что мы намного дольше, чем ЕС и США, будем выходить из кризиса, и что последствия этого кризиса — раз у нас собирается больше налогов, — мы еще не вполне ощутили. Вполне вероятно, начало 2021 года будет более разочаровывающим — и для ФНС, и для бизнеса, и в конечном итоге для граждан.
Комментарий редакции: Правительство делает упор, как правило, на использование сырьевых доходов либо на повышение налогов на население для решения финансовых проблем государства. Однако это заведомо тупиковый метод. Предположим, сегодня вырученные от экспорта сырья доходы будут проедены. А чем дело кончится завтра, если не будет возможности поставлять за рубеж нефть, газ и т.д.? Постоянно доить национальную экономику и население тоже представляется контрпродуктивным. При подобном положении вещей однозначно сократиться число предприятий, способных пополнять бюджет (в силу их банкротства) и падет покупательная способность населения (вследствие его обнищания, вызванного сокращением финансирования социальной сферы, замораживанием зарплат, пенсий и пособий, ростом цен и налогов). Конечным следствием такой политики будет финансовое банкротство государства. И только её изменение может предотвратить катастрофу. Казалось бы, воспользуйтесь позитивным опытом политики правительства Примакова — Маслюкова — Геращенко, сумевшего пополнить бюджет, не прибегая к опустошению карманов трудящихся и реального сектора экономики. Речь шла и о введении государственной монополии на алкоголь, и об установлении контроля государства над экспортом сырьевых ресурсов, и о валютном регулировании, и о начале борьбы с коррупцией и с экономическими преступлениями в высших эшелонах власти и крупного капитала.Но нынешняя власть упорно опровергает подобные идеи. Однако по иному она действовать не может в силу своих классовых интересов. Мы знаем, что они располагают связями с сырьевыми корпорациями (по крайней мере, многие из последних присвоили в результате приватизации национальные богатства во многом благодаря неформальным связям с высшим чиновничеством). Поэтому только активная борьба за Ресоветизацию откроет дорогу к смене модели развития и к спасению России и народа.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
