В завершающей части выпуска программы «Исторический процесс» от 1 сентября 2011 года Н.К. Сванидзе, затрагивая тему непосредственного инициирования дела ЮКОСа, остановился на обвинениях, официально предъявленных в отношении руководства компании. Как известно, в первом уголовном деле бизнес-империи М.Б. Ходорковского инкриминировалось уклонение от уплаты налогов в бюджет Российской Федерации, а во втором деле – хищение ЮКОСом добытой нефти. По сути во время двух процессах компании вменялось использование схем трансфертного ценообразования при добыче и экспорте сырья, нанёсшее финансовый ущерб государству, а также дочерним фирмам олигархической компании. В этой связи Николай Сванидзе обратился к своему эксперту – к занимавшему в 1990-ые годы посты заместителя министра финансов Российской Федерации и первого заместителя председателя правления Центрального банка РФ С.В. Алексашенко с вопросом о действиях нефтяного бизнеса в упомянутое время. Также бывший телеведущий поинтересовался, уклонялись ли сырьевые магнаты от уплаты налогов, насколько криминальными были их действия? Сергей Алексашенко сообщил, что, будучи заместителем главы Минфина, не понаслышке был знаком со стремлением топливно-энергетических корпораций уходить от налогообложения. Он признал, что нефтяники в то время действительно ощущали себя фактическими хозяевами страны, диктовали свою линию органам государственной власти, уклонялись от уплаты налогов. В качестве примера С.В. Алексашенко привёл факт использования соответствующими компаниями внутренних офшоров, продажи добытой за рубеж нефти через зарегистрированные в регионах с режимом льготного налогообложения и иные схемы, к которым они прибегали. Он добавил, что якобы с ними постоянно спорил, стремясь заставить олигархов добросовестно платить налоги, утверждал, что рано или поздно настанет время, когда им придётся делать это (Примечание: Важно отметить, что сырьевики прибегали к подобным методам, имея дарованные правительством льготы. Так, если с момента начала «рыночных реформ» машиностроение, сельское хозяйство, мелкое предпринимательство оказались под тяжёлым налоговым прессом, то банковскому сектору и топливно-энергетическому комплексу, напротив, предоставляли налоговые преференции. Казалось бы, сам бог велел им добросовестно выполнять финансовые обязательства перед государством и перед обществом. Тем не менее, они пускались во все тяжкие. Между прочим, платой за эгоизм правящего класса было недополучение бюджетом средств, необходимых для поддержания обороноспособности, для выполнения социальных обязательств государства, для финансирования ключевых инвестиционных программ и для поддержания инфраструктуры. Как писал доктор наук Лондонской школы экономики П.Ю. Хлебников в своей книге «Крёстный отец Кремля Борис Березовский или история разграбления России», устранение государства от регулирования экономики, внешней торговли позволило « «своим» разворовать природные ресурсы России». В результате наше Отечество лишилось «главного источника дохода». Как следствие, не оказалось денег «на то, чтобы платить пенсии и зарплаты, финансировать правоохранительные органы, армию, медицину, образование и культуру». Кончилось всё это неуклонным экономическим, социальным, демографическим спадом, ослаблением позиций России по всем параметрам. То есть, соотечественники вымирали, все стратегически важные сферы гнили, а узкая кучка людей беспрепятственно обирала государство. Подобную алчность «верхов» никоим образом невозможно оправдать, простить. И данный прецедент никогда не будет забыт).
В то же время Сергей Алексашенко выразил уверенность, что нефтяные компании уходили от уплаты налогов, используя имевшие место в тот момент лазейки в российском законодательстве, положения которого позволяли им совершать подобные операции (Примечание: Смотря о чём идёт речь. Несомненно, в некоторых случаях ресурсодобывающие компании уходили от налогов, пользуясь особенностями законодательства того времени. А в иных случаях они прибегали к откровенно противозаконным способам. Мы неоднократно упоминали содержание представленных в 2009 году рабочей группой Государственной Думы по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти документов, свидетельствующих о вывозе незарегистрированной части сырьевых ресурсов за рубеж – то есть, о контрабанде. Ранее упомянутый нами Павел Хлебников, опираясь на собранные им многочисленные материалы, проиллюстрировал царящую в сфере экспорта сырьевых ресурсов обстановку: «Чтобы не платить налоги, большинство российских торговых фирм прибегали к уловке, которой пользовался еще КГБ: фальшивые счета по импортно-экспортным операциям. Например, высококачественный российский лес регистрировался как низкокачественный и шел на экспорт по пониженной цене, а покупатели за рубежом переводили дополнительные суммы в иностранные банки на счета коммерческих структур либо российских официальных лиц, сделавших эту операцию возможной. Алюминий, сталь, никель, драгоценные металлы, мех, рыба экспортировались по аналогичной схеме. Колоссальные прибыли делались так же и на импорте продуктов питания, одежде, бытовой технике и промышленном оборудовании, все это приобреталось по вздутым ценам, а разница ложилась на счета российских коммерсантов в иностранных банках. Крупнейшие российские предприятия оказались впутанными в мошеннические экспортные сделки. Давыдов, например, рассказывал о торговых операциях на Магнитогорском металлургическом комбинате. «Почему Магнитогорск продает свою сталь по 20 или 30 долларов за тонну, когда раньше продавал за 110? Как минимум могли бы продавать за 100 долларов, а с толковым начальником коммерческого отдела, хорошо знающим рынок, нашли бы покупателя и за 111 долларов 20 центов. Но все дело в личной заинтересованности». Почти весь экспорт магнитогорской стали, объяснил Давыдов, шел через канадскую фирму, которая принадлежала сыну генерального директора металлургического комбината…. Даже поверхностного взгляда на многие российские внешнеторговые контракты было бы достаточно, чтобы обнаружить следы мошенничества, хищения и уклонения от уплаты налогов. К примеру, если российский нефтедобытчик поставлял сырую нефть на перерабатывающий комбинат в Германии, оплата всегда шла окольным путем. Вместо того чтобы заплатить производителю напрямую, немецкий перерабатывающий комбинат платил невнятной торговой компании, зарегистрированной где-то в офшорном налоговом рае…. Больше всего прибылей несла торговля нефтью — главнейший товар российского экспорта. Государственные нефтепроизводители и российская налоговая служба могли быть довольны, если от ушедшей за границу нефти они получали половину реальной стоимости. Остальное прикарманивали торговые посредники. «И на этой основе они поделили весь государственный аппарат», — замечает Олег Давыдов.»
Собственно говоря, со всем этим в 2015 году столкнулся избранный от КПРФ губернатором Иркутской области С.Г. Левченко. Вышеупомянутые процессы процветали в лесном комплексе. Да и филиалы крупнейших нефтяных компаний прибегали к легальным и нелегальным способом утаивания доходов. Начав бороться с налоговыми махинациями лесных компаний и филиалов олигархических империй, ему удалось добиться стабилизации финансового положения региона, мобилизовать увеличенные доходы для осуществления ключевых социально-экономических программ. Это к вопросу о стереотипах о том, что при установлении всевластия законности, при пресечении махинаций якобы экономика встанет. Практика не оставляет камня на камне от подобных утверждений. А вот от потакания алчным прихотям узкого круга лиц общество и страна будут нести убытки – в этом глупо даже сомневаться.
К слову, в 1996 году в интервью газете «Аргументы и факты», журналу «Огонёк» даже Егор Гайдар вынужден был назвать вещи своими именами. Затрагивая тему уклонения сырьевиков от уплаты налогов, он констатировал следующее: «У нас есть несколько десятков крупных предприятий, которые не платят налоги. Здесь сконцентрирована огромная налоговая недоимка, и если взять ее, то можно расплатиться со всеми неплатежами по зарплате. Среди этих предприятий — нефтяные компании, которые продают нефть по аномально высокой, по самой высокой на мировом рынке в последние годы цене — 23 долл. за баррель. Эти компании рассказывают нам, что у них нет денег на уплату налогов! И ни один из директоров не сел в тюрьму»; «У нас ни один директор крупного предприятия, явно имеющего средства и не платящего налоги, не то что не сел в тюрьму, что давно произошло бы в любой стране с устойчивой рыночной экономикой, а даже не поплатился за это нарушение своим креслом»; «У неплатежей есть несколько экономических причин, но на мой взгляд, в наших реальных условиях доминирующая часть проблемы — элементарное воровство. Скажем, нефтеперерабатывающий завод поставляет нефтепродукты компании «Филькина грамота». Компания почему-то не платит, а завод продолжает почему-то поставлять…В нормальной рыночной экономике директора предприятия за такие странные поставки давно бы посадили по действующему либеральному законодательству». Всё это чистая правда. Тем не менее, именно деятели, подобные Егору Гайдару, Борису Ельцину, прочим известным инициаторам «перестройки» и «реформ» и иже с ними, полностью отказавшись от государственного регулирования экономики, порушив Советскую управленческую систему, создали ситуацию, позволяющую «сильным мира сего» делать тёмные делишки за спиной государства и общества).
Сергей Алексашенко, развивая тезис о наличии в постсоветский период в законодательстве положений, облегчавших нефтяникам уходить от выполнения налоговых обязательств перед государством, добавил, что ЮКОС, используя схемы трансфертного ценообразования, де-факто пользовался слабыми и несправедливыми, но правовыми нормами, открывавшим ему возможность совершения подобных действий. Соответственно, по мнению С.В. Алексашенко, закон в отношении ЮКОСа (в том числе в адрес М.Б. Ходорковского) был использован судом и прокуратурой задним числом. (Примечание: В целом это похоже на правду. Только вот С.В. Алексашенко не полностью освятил данную историю. Например, важно добавить, что упомянутые положения законодательства, отвечающие устремлениям сырьевых монополистов, были пролоббированы ими же. Даже ярый адепт неолиберализма Егор Гайдар, беседуя с журналистами «Огонька» в 1996 году, сообщил, что нефтяные компании «имеют свою систему поддержки в правительственных структурах, систему лоббирования интересов, богатые связи». Поэтому правительству «не хочется их трогать, это страшно, конфликтно, это заденет влиятельных людей». В огромной степени активничала по данному направлению компания Михаила Ходорковского. Так, в конце 2003 года не в государственном СМИ, а в бизнес-журнале «КоммерсантЪ-Власть» в статье «Депутат барреля» утверждалось, что «наиболее активно работал с депутатами ЮКОС». В интервью журналу «Профиль» в 2005 году директор «Открытой России» И.Е. Ясина заявила, что М.Б. Ходорковский давал деньги и помогал пройти в Государственную Думу «людям, которые были в состоянии отстаивать близкие ему идеи». О каких идеях шла речь? Если вы ознакомитесь с содержанием опубликованной в июле 2003 года в журнале «КоммерсантЪ-Власть» статьи «Лоббизм с человеческим лицом», то убедитесь, что ЮКОС де-факто продвигал законопроекты, сводящие на нет введённый в определённой степени правительством Евгения Примакова и Юрия Маслюкова государственный контроль над добычей и экспортом энергоносителей. Речь шла об упрощении возможности вывоза нефти, о введении НДПИ, о перекладывании фискального бремени с экспортёров сырья на потребителей, о фактическом усложнении финансовых, налоговых и правовых условий для мелкого бизнеса в добывающей отрасли и т.д. Но не обошли стороной они и вопросы налогообложения для «себя любимых». Например, бывший топ-менеджер ЮКОСа Алексей Голубович в размещённой в декабре 2005 года в журнале «Эксперт» статье, затрагивая тему использования трансфертного ценообразования, писал, что компания стала «чемпионом… в масштабах применения методов налоговой оптимизации, и в деятельности по законодательной и пропагандистской защите своей деятельности».
Несомненно, дело ЮКОСа следовало проводить иначе. Действительно обвинение в использовании предусмотренных законодательством способов способно спровоцировать атмосферу правового хаоса, расширить почву роста произвола государственных органов и повлиять на инвестиционный климат в целом. Поэтому следовало первым делом менять положения законодательства – перед тем, как спрашивать с участников рынка. Тем не менее, это вовсе не означает, что надо было спустить на тормозах деятельность нефтяного гиганта. Фактическая попытка олигархических компаний приватизировать власть, лоббирование через органы исполнительной и законодательной власти интересы сырьевых корпораций путём скупки служащих и депутатов, конечно же, делает государство заложником интересов узкой группы лиц, лишает возможности проводить даже формальную политику в соответствии с общенациональными интересами, препятствует даже поиску баланса интересов не только между различными социальными группами населения, но и между различными отраслями экономики. Поэтому в глобальной ретроспективе деятельность ЮКОСа должна была расследоваться – по аналогии хотя бы с процессом против нефтяной империи Дж. Рокфеллера Standart Oil, имевшем место в 1912 году. Данная фирма нарушала антимонопольное законодательство, лоббировала через Конгресс США интересы сырьевых магнатов).
С.В. Алексашенко, комментируя по просьбе Н.К. Сванидзе два судебных процесса в отношении ЮКОСа, заявил, что в первом случае речь шла о стремлении осуществить рейдерский захват компании. Он повторно заявил о наличии объективной стороны дела, хотя налоговое законодательство было применено «задним числом». И провёл параллель с преследованием гангстера Аль Капоне, которого, арестовав за неуплату налогов, в реальности подвергли бросили в тюрьму за убийства. Так и в случае с компанией Михаила Ходорковского – официально речь шла о налоговых санкциях, а в реальности, инициаторы уголовного дела были одержимы стремлением присвоить активы многомиллиардной бизнес-империи в свою пользу. По мнению Сергея Алексашенко, продажа головного предприятия ЮКОСа («Юганскнефтегаз» — прим., авт.) «Роснефти» и подконтрольным выходцам из петербургского дачного кооператива лицам через однодневку «Байкалфинансгрупп», зарегистрированную в Твери по адресу, в котором в реальности расположены рюмочная и торговый центр, иначе как рейдерством невозможно охарактеризовать. А второе дело ЮКОСа С.В. Алексашенко квалифицировал как чисто политическое, поскольку, по его мнению, в заключении М.Б. Ходорковский по сути стал политической фигурой, выступая с рядом громких статей и рекомендаций для ряда политических партий и движений. Соответственно, он полагает, что речь идёт о стремлении власти не допустить появления на политической арене дополнительного яркого деятеля (Примечание: Следует обязательно отметить, что желание расхватить по карманам бизнес Михаила Ходорковского возникло у «власть предержащих» именно вследствие возникновения у последнего желания оппонировать им на выборах, оказывая содействие если не идейно-политическим оппонентам, то конкурирующих с «партией власти» идеологических собратьев. Речь шла о своеобразном финансовом обезоруживании политических сил, не имеющих отношения к «Единой России». Однако надо иметь в виду, что в отношении М.Б. Ходорковского применялись методы, какие он и ему подобные в своё время применяли в адрес тех, кто пытался усомнится в непогрешимости их власти и проводимой ими политики. Достаточно вспомнить, как при проведении приватизации «Сибнефти» и «Юкоса» в 1995 году банк Владимира Виноградова был дисквалифицирован и отсеян от участия в «залоговых аукционах». После чего «Инкомбанк» стремился в суде опротестовать итоги продажи двух упомянутых компаний. Затем последовали проверки финансовой структуры Виноградова – и в подконтрольной олигархии прессе начали трубить о мнимой неплатёжеспособности «Инкомбанка». Хотя данный банк своевременно проводил платежи. Затем у него была отозвана лицензия. Аналогичная участь постигла в 1996 году возглавляемый Н.И. Рыжковым «Тверьуниверсальбанк», поскольку его руководитель поддерживал на президентских выборах кандидатуру Г.А. Зюганова. Ещё можно вспомнить о попытках предъявления в 1999 году возглавляемой связанными с Ю.М. Лужковым лицами фирмы «Русское бистро». До августовских событий 1998 года компания демонстрировала успешные показатели. Но после дефолта структура начала переживать непростые финансовые времена. И правительство, воспользовавшись этим, фактически добило фирму – из за того, что Юрий Лужков бросил перчатку «младореформаторам» и ельцинской «семье». Конечно же, невозможно умолчать, как в 1999 – 2001 гг. ранее обеспечившие финансовое состояние Михаилу Ходорковскому, а затем рьяно защищавшие не только его, но и итоги приватизации лица вроде Анатолия Чубайса, Альфреда Коха, Егора Гайдара, Бориса Немцова и т.д. прямо либо завуалированно поддерживали без разбору действия властных структур и «Газпрома» по разгону «Медиа-моста», в том числе телеканала НТВ – за то, что те журналисты разоблачали тёмные дела «семьи», критиковали «излишний радикализм» «младореформаторов», противопоставляя им критикующих их соперников, вроде Юрия Лужкова и Григория Явлинского. Соответственно, против Михаила Ходорковского сработала машина, в создании и в налаживании функционирования которой он принимал отнюдь не последнее участие).
После этого Н.К. Сванидзе попросил руководителя проекта «Русь сидящая» О.Е. Романову прокомментировать историю с «Байкалфинансгрупп», через которую фактически ЮКОС перешёл компаниям, подобным «Роснефти». Она поведала весьма примечательный эпизод – вышедший на свободу из «не столь отдалённых мест» бывший заключённый рассказывал ей, как ему в тюрьме пришлось столкнуться с арестованным чиновником. Ему инкриминировали превышение полномочий, использование коррупционных связей при решении вопроса о продаже активов ЮКОСа ряду компаний, занижении их стоимости, использование иных непрозрачных схем. То есть, правящие круги осознавали реальный характер совершённой ими сделки по распродаже активов бывшей компании М.Б. Ходорковского. С одной стороны, они отдавали себе отчёт в том, что отсутствие с их стороны реакции на многочисленные публикации о мутных схемах распродажи на торгах активов ЮКОСа окончательно выдадут с головой их сущность. С другой стороны, у верхов не было ни малейшего желания брать ответственность за совершённые деяния. Поэтому они сделали «крайними» «стрелочников» в лице региональных исполнителей их предписаний, фактически повесив всех собак на них. Тем не менее, по мнению присутствовавших в студии экспертов, это полностью проливает свет на подлинную суть путинской олигархии (Примечание: Нельзя не признать формальную правоту соответствующих аргументов. И, как бы «охранители» не пытались доказать обратное, осуждение правоохранительными органами и судом пусть «стрелочников», но ответственных за распродажу активов ЮКОСа на местах лиц за нарушение законодательства, свидетельствует о многом).
Затем Николай Сванидзе спросил о профессиональном уровне людей, непосредственно расследовавших деятельность ЮКОСа, а также о влиянии их действий на общую обстановку в России. Ольга Романова заявила, что именно особенность дела компании Михаила Ходорковского, проведённого с нарушением законодательных процедур, якобы окончательно развязало руки чиновничеству, открыв шлюзы для массовых и необоснованных арестов предпринимателей, осуществления рейдерских захватов из бизнесов управленческими и контрольно-надзорными инстанциями (Примечание: Соответствующее явление действительно имеет место. Тем не менее, утверждение о начале развёртывания данных процессов именно с момента начала дела ЮКОСа представляет собой, мягко говоря, преувеличение. Начать с того, что после осуществленной под присмотром «западных консультантов» капиталистической реставрации в России сформировалась система периферийной модели экономики, ресурсы которой поставлены на службу «ведущим мировым державам». Де-факто страна превратилась в полуколониальный придаток – в источник сырья и в рынок сбыта готовой продукции. В результате в «выигрыше» оказались такие отрасли, как банковский сектор, добывающая промышленность. А машиностроение, сельское хозяйство, малое предпринимательство и т.д. по сути подверглись вытеснению. Вполне понятно, что обслуживающая интересы компрадоров власть проводила двойственную политику, предоставляя дотации, льготные кредиты, низкие налоги сырьевикам и банкирам, одновременно урезая финансовую поддержку, устанавливая высокий уровень налогообложения в отношении дышавших на ладан всех остальных секторов национальной экономики. Как только казна оказалась на грани реального опустошения, правительству пришлось ужесточать налоговую политику. Но «закручивали гайки» они не в отношении «семибанкирщины» и сырьевых магнатов, а в отношении сосредточенных в производственном комплексе, в мелком бизнесе субъектов. Подписанные президентом России указы от 18 августа 1996 года и 29 мая 1998 года по сути поставили неолигархические хозяйствующие субъекты «под колпак» фискальных органов, предоставили налоговой полиции право арестовывать имущество должников бюджета по собственному усмотрению. Несомненно, в условиях экономического кризиса, падения доходов предприятий, их высокой обременённости налогами, ставками по кредитам, тарифами на энергоносители «под раздачу» могла попасть любая неолигархическая компания, любой индивидуальный предприниматель. Неслучайно летом 1998 года (в канун дефолта и во время него) множество мелких и средних фирм «сгорели» — в результате как краха финансовой системы, так и «наездов» со стороны налоговых органов. Дело могло зайти слишком далеко уже тогда, если бы не действия правительства Евгения Примакова и Юрия Маслюкова. Они стремились создать нормальные условия для работы предприятий всех форм собственности посредством смягчения финансовой, денежно-кредитной и налоговой политики, одновременно намереваясь поставить в рамки банкиров и сырьевиков, привлечь к ответственности ряд влиятельных представителей «элиты», причастных к разворовыванию национальных ресурсов. В результате на какое то время неолигархические хозяйствующие субъекты получили возможность вздохнуть свободно.
Затем, после отставки правительства Примакова – Маслюкова и после либерально-олигархического реванша «семьи» всё медленно, но верно стало возвращаться «на круги своя». Объявив «героев» чубайсовской приватизации «священной коровой», правящая «элита» одновременно начала использовать контролирующие и проверяющие органы для осуществления расправ над компаниями, располагающими в той или иной степени с оппозиционными партиями разных видов. Ведь именно летом 1999 года россияне наблюдали начало атаки правоохранителей, окологосударственных банков и компаний на фирмы, подобные объединениям «Интеко» и «Бистропласт» (причем им инкриминировали причастность к совершению абсолютно недоказанных правонарушений), на подконтрольные холдингу «Медиа-мост» средства массовой информации, на Красноярский алюминиевый завод, использование спецподразделений внутренних войск для захвата Выборгского целлюлозно-бумажного комбината и т.д. Размах протестного движения 1998 года, приведший к приходу на восемь месяцев к управлению Россией левоцентристского кабинета министров Евгения Примакова и Юрия Маслюкова, конечно же, до смерти напугал правящий класс. Стало очевидно, что утверждённая на крови защитников Советской Конституции система президентского самодержавия, обернувшаяся в итоге всевластием не избранной на выборах «семьи», приватизировавшей государство, уже давала серьёзные сбои. Поэтому высокопоставленные представители «элиты» извлекли уроки из происходящего и с мая 1999 года медленно, но верно приступили к зачистке пространства для любой оппозиции, к полному подчинению судебной и правоохранительной системы. Отставка подлинно независимого генерального прокурора Юрия Скуратова, его замена на преданного «семье» Владимира Устинова, последовавшая зачистка органов прокуратуры, передача в 2001 году функции назначения и подбора судей от органов законодательной власти всех уровней к представителям администрации президента, создание в июле 1999 года Министерства по делам печати и информации, наделённого функцией координации работы СМИ, начало в 1999 году давления на пролужковский телеканал ТВЦ и на входящие в состав «Медиа-моста» печатные издания и телеканалы, закрытие на телеканале ТВ-6 информационной службы ТСН осенью 1999 года (вкупе с кадровыми изменениями на радиостанции «Маяк»), развёртывание информационной войны, использование иных форм для давления на КПРФ и блок «Отечество – вся Россия» во время думских выборов 1999 года с целью формирования лояльного олигархии и администрации президента парламента, а также формирование «партии власти», окончательно монополизировавшей в дальнейшем политическую сферу, — всё это доказывало намерение власти компрадорской олигархии навязать стране систему, не удовлетворяющую запросы нации, но отвечающую корыстным интересам верхов. Соответственно, в новых условиях власть озаботилась перекрытием оппозиции возможности получать финансовую подпитку.
Разумеется, не стоит игнорировать классовую природу капитала, его стремление в современную эпоху к господству, к вытеснению не только мелких игроков, но и всех, кто не подчиняется диктату монополистических структур. Просто в первые постсоветские годы выражающая интересы компрадорской олигархии власть сконцентрировала внимание на недопущении её ухода с политической сцены – в 1993, в 1996 и в 1998 – 1999 гг. соответствующая перспектива была более, чем реальной. А потом, когда правящий класс посчитал, что угроза утраты его власти миновала, занялся поглощением мелких игроков. Также началась борьба за передел сфер влияния внутри «элиты». На полях заметим, что соответствующие явления разворачивались не только на постсоветском пространстве. В странах Латинской Америки в период господства неоколониальных проолигархических режимах наблюдалась аналогичная картина. Дело было обусловлено стремлением глобального капитала и его «младших партнёров» в лице компрадорских «элит» задушить малейшие ростки местного национального производства, уменьшить население, под флагом борьбы за «финансовую стабилизацию» добиться сокращения потребления. Поэтому не просто блокировали развитие местных производителей посредством удушающей налоговой, денежно-кредитной и финансовой политики, но и путём создания административных барьеров. Достаточно вспомнить про разгромы кооперативов в Чили в годы пиночетовщины, в Никарагуа, расправы над многими руководителями хозяйствующих субъектов.
Начатые на федеральном уровне процессы не могли не затронуть местного уровня. По крайней мере, именно в июне 2003 года (ещё до начала дела ЮКОСа) вся страна узнала об орудовавшей в правоохранительных органах банде «оборотней в погонах», представители которой превышали полномочия, «крышевали» коммерческие структуры, занимались фабрикациями уголовных дел в отношении простых жителей России и различных компаний. Именно тогда руководство Министерства внутренних дел РФ развернуло кампанию по избавлению органов внутренних дел от нерадивых служащих. Тем не менее, они не затрагивали первопричину подобного явления.
Что же касается непосредственно Михаила Ходорковского, то, как ранее подчёркивалось, против него применялись его классовыми собратьями те же методы, что ранее использовались им и его соратниками против его конкурентов. Но, как бы то ни было, описываемые нами события посодействовали раскручиванию спирали рейдерства. Его масштабы достигли таких впечатляющих размеров, что даже высокопоставленные государственные руководители подчас вынуждены обращать внимание на данную проблему. Например, президент России Владимир Путин в 2015 году в своём ежегодном послании Федеральному собранию констатировал, что в 2014 году из почти 200 тысяч уголовных дел по экономическим преступлениям до суда дошли только 46 тысяч. А дополнительные 15 тысяч дел развалились во время судебного следствия. Лишь 15% дел закончились вынесением судебных приговоров. Таким образом, по словам главы государства, «83% предпринимателей полностью или частично потеряли бизнес», поскольку их «попрессовали, обобрали и отпустили». Всё это полностью соответствует действительности. Только вот правящие круги подчас не стесняются скрывать своей солидарности с теми, кто пытается осуществить рейдерский захват передовых «народных предприятий» вроде «Совхоза имени В.И. Ленина»).
О.Е. Романова, затрагивая тему рейдерских захватов и массовых арестов предпринимателей, констатировала, что им, как правило, дают продолжительные сроки заключения – восемь, десять, двенадцать, пятнадцать лет. И скоро (по меркам 2011 года – прим.авт.) должно было наступить время их выхода из мест лишения свободы. Ольга Романова заявила, что данные лица будут выходить из тюрьмы, утратив всё – бизнес, денежные средства, а нередко и семьи. По словам эксперта, самое ужасное в том, что практически никто не понесёт ответственности за приговоры, вынесенные заведомо неправосудно. При этом О.Е. Романова уточнила, что есть немало действительно правосудных приговоров. Она добавила, что с тезисом о том, что вор должен сидеть в тюрьме, никто не спорит – если он действительно вор (Примечание: Не следует отрицать наличия тех «игроков», которые действительно прибегают к реальному нарушению законодательства, в самом деле наносят ущерб бюджету, физическим и юридическим лицам. Речь идёт и о лжебанкротстве производственных мощностей, и о различных пирамидах, и об обмане потребителей, и о действительном использованию «чёрных схем» по уходу от налогов и т.д. Важно заметить, что даже часть добросовестных хозяйственных руководителей подчас заявляет, что устранение соответствующих объединений с рынка представляет собой шаг к созданию нормальных условий для повышения экономической активности. Например, в 2014 году представители «Союзлегпрома» поднимали тему борьбы с контрабандой продукции лёгкой промышленности как способа пресечение недобросовестной конкуренции со стороны зарубежных игроков. А в декабре 2017 года руководители входящих в состав АО «Стройдепо» торговых компаний (руководство «кинуло» глав дочерних структур) на инициированной депутатом Государственной Думы, первым секретарём МГК КПРФ В.Ф. Рашкиным встречи с главой МВД РФ поднимали тему пресечения мошенничества, обмана коммерческих структур недобросовестными «партнёрами» по бизнесу). Ольга Романова продолжила, что параллельно со справедливо осуждёнными коммерсантами имеется огромное количество тех предпринимателей, в отношении которых уголовные дела были сфабрикованы. По её словам, откровенный нонсенс представляет ситуация, когда в деле отсутствует реальная потерпевшая сторона, когда нет действительного ущерба, нанесённого государству, либо компаниям, либо гражданам, когда любую задолженность, которую можно погасить, превращают в «мошенничество», но при этом люди получают по 10 – 15 лет. О.Е. Романова возмущалась: «За что? Кому нанесён ущерб? На каком основании невиновные люди, не нанёсшие никому ущерба, получают годы тюремной отсидки?». Сидевший рядом с ней Сергей Алексашенко моментально ответил: «Их приговаривают к тюремным срокам за то, что не захотели отдавать бизнес прокурору, либо следователю, либо чиновнику», равно как и за нежелание брать их в долю.
Затем слово было предоставлено С.Е. Кургиняну. В целом он согласился с позицией противоположной стороны. Так, политолог констатировал наличие обильного количества противозаконно возбуждённых уголовных дел. Руководитель Экспериментального творческого центра добавил, что в наибольшей степени жесток и беспощаден произвол чиновников, когда речь идёт о простых жителях России, о рядовых предпринимателях – о тех, которые неизвестны на всю страну, которые не входят ни в какие влиятельные группировки, за которых некому возвысить голос и защитить (Примечание: Подобных прецедентов по всей России несметное количество. В качестве примера можно привести дичайшую историю фабрикации обвинений в отношении жителя Ленинского района Московской области 55-летнего предпринимателя-инвалида Евгения Коваленко, приговорённого к семи годам тюремного заключения за мнимое похищение у самого себя линии электропередачи и теплотрассы. Хотя они располагались на территории дачного участка Коваленко. На самом деле его раздавили только из-за того, что он оказался на пути у располагающих тесными связями с представителями власти девелоперских структур и крупных игроков, стремящихся осуществить захват земельных участков. А Евгений Коваленко отказался отдавать землю и хозяйство, которое обустраивал в течение 15 лет. Между прочим, никто о столь возмутительном эпизоде так и не узнал бы, если бы депутат Государственной Думы от КПРФ В.Ф. Рашкин, узнав об этом, не опубликовал бы в своём блоге – см. его заметку от 11 декабря 2019 года ««Неполитическое» дело»). Сергей Кургинян добавил, что именно такими людьми сейчас заполнены российские тюрьмы.
Далее С.Е. Кургинян призвал обращать внимание на причины развития столь негативных и преступных процессов. По мнению политолога, форсированная реставрация капитализма вкупе с разрушением правовой системы заложила мину замедленного действия. Разрушители СССР и Советского социализма провозгласили переход к буржуазной системе в течение считанных лет. Но кто мог в такой обстановке стать владельцем средств производства и национальных богатств? Сергей Кургинян отметил, что если в XVIII – XIX вв. при переходе разных стран от феодализма к капитализму имелись слои населения, располагавшие относительно честно добытыми деньгами (ремесленники, зажиточные крестьяне, мелкие торговцы и т.д.), то в конце XX столетия в нашей стране в условиях отсутствия частной собственности капиталами обладали, как правило, либо представители криминальных структур, «теневики», либо номенклатурщики. При проведении ускоренной либерализации и приватизации экономики только они могли стать «победителями» проведённых «преобразований». В результате фактически наблюдалось переплетение мафиозных группировок и номенклатуры, стремящихся к установлению контроля над финансовыми потоками и над богатейшими сырьевыми ресурсами. Таким образом, по словам С.Е. Кургиняна, в ускоренном порядке была сформирована раковая опухоль под названием «криминальный правящий класс», олицетворяющий союз крупного капитала и высшего чиновничества. Причём этот класс, по словам политолога, начал давать метастазы во все бюрократические инстанции (Примечание: По мере разрушения Советской государственной системы, всплеска хаоса и всевластия криминала, избавления управленческого аппарата, правоохранительных органов от «политически неблагонадёжных» и нелояльных новоявленной олигархической «элите» служащих происходило замещение его рядов сомнительными лицами. Так, уже упоминавшийся нами журналист Павел Хлебников, используя добытые им источники и сведения, в своей книге писал, что «на каждом уровне у бандитов свои люди в государственных органах – начиная с местного отделения милиции или налоговой инспекции вплоть до мэров и губернаторов. И так до самого верха, до окружения президента». Аналогичным образом продвигали «своих людей» во все управленческие инстанции и «приватизаторы». Постепенно избавляясь от не желавших мириться с произволом «элиты» чиновников, работников контрольно-надзорных и правоохранительных ведомств, заменяя их проводниками собственных корыстных интересов, олигархия и выражающая её интересы власть способствовали вырождению государственного аппарата. Ощущая безнаказанность «верхушки», её наместники по всей стране начали «пускаться во все тяжкие». И, конечно же, озаботились превращением собственных ведомств в своеобразные обособленные полуфеодальные вотчины, стремящиеся к максимальному захвату всего, что не приносит им дополнительные, мягко говоря, неофициальные доходы). Сергей Кургинян отметил, что в результате сформировалась полукриминальная система, которая рассматривает население России в целом, каждого конкретного жителя нашей страны в частности, в качестве рабов, постоянно растаптывая граждан. Но куда более важным, с его точки зрения, представляется вопрос о будущем нашей страны. Как исправить сложившееся положение? Руководитель Экспериментального творческого центра полагает, что надо либо положить конец безумию первоначального накопления капитала, приводить систему в нормальное состояние, бороться с произволом криминального правящего класса, либо переходить к другой модели развития (Примечание: Всё правильно. Только вот от нынешних высокопоставленных государственных руководителей, за которых С.Е. Кургинян фактически заступался в начале 2012 года, подобных перемен, в которых действительно нуждается России, никогда не дождаться).
Н.К. Сванидзе моментально вставил реплику, заявив, что из криминального правящего класса вырвали человека, якобы делавшего бизнес прозрачным, и посадили его в тюрьму. Вполне понятно, что он намекал на М.Б. Ходорковского. С.Е. Кургинян напомнил, что данный деятель далеко не ангел. В реальности он, с точки зрения политолога, является «мощным, талантливым ельцинским плутократом», «высшим дворцовым придворным», вступившим «во внутридворцовую борьбу», перейдя на политическое поле, и в конечном счёте проиграв её. Николай Сванидзе в очередной раз не упустил случая задать оппоненту вопрос: «Вы называете Михаила Ходорковского плутократом. А те, кто, сидя в правительственных кабинетах, ворует деньги и отправляет их в офшоры, разве не являются плутократами?». Сергей Кургинян моментально ответил, что они являются точно такими же, как лица, вроде экс-главы ЮКОСа. Тогда бывший телеведущий задал политологу вопрос: «Так почему же в таком случае они, в отличие от Ходорковского, не сидят в тюрьмах?». При этом он уточнил, что речь идёт о крупных бюрократах, крышующих бизнес и занимающихся рейдерством. С.Е. Кургинян подчеркнул важность поставленного Н.К. Сванидзе вопроса. Он моментально выразил недоумение тем, что занимающиеся крышеванием и «распилом» собственности, государственных ресурсов чиновники (особенно высокопоставленные) не привлекаются к уголовной ответственности. Хотя на самом деле, по словам руководителя ЭТЦ, каждый представитель клептократии должен сидеть в тюрьме. Но это, по его мнению, не означает, что Михаил Ходорковский якобы «цыплёнок» — напротив, он принадлежал к представителям подобного альянса паразитической олигархии и коррумпированной бюрократии. (Примечание: После 2011 года ряд небольших, но изменений, всё же наблюдался. Например, участилось возбуждение уголовных дел в отношении коррумпированных руководителей федеральных и региональных управленческих структур, глав субъектов Российской Федерации. Применение санкций в адрес экс-главы Минэкономразвития Алексея Улюкаева, бывшего министра «Открытого правительства» Михаила Абызова, экс-заместителя министра культуры РФ Григория Пирумова, главы департамента Минкультуры по управлению имуществом Бориса Мазо, бывшего заместителя главы управления «Т» Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД РФ Дмитрия Захарченко, экс-начальника банковского отдела Управления «К» ФСБ РФ Кирилла Черкалина, экс-главы республики Коми Вячеслава Гайзера, экс-губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина, экс-губернатора Кировской области Никиты Белых, экс-главы республики Марий Эл Леонида Маркелова и т.д. Однако это не повод утверждать о начале системного противодействия коррупции. Во-первых, на организацию показательных процессов в отношении отдельных «зарвавшихся» представителей «элиты» власти вынуждены были пойти ради поддержания реноме борцов за порядок и против воровства. К слову, как бы некоторые не утверждали о «необоснованности» обвинений, предъявленных некоторым из вышеперечисленных осуждённых федеральных министров и региональных руководителей, в течение длительного времени именно оппозиция (особенно КПРФ) постоянно разоблачала их неблаговидные дела, вскрывала факты доминирования аффилированных с региональными лидерами кланов, процветавших на фоне погружения областей и республик в болото бедности и финансовых неурядиц. И они подвергались притеснениям. А «партия власти», напротив, рукоплескала этим чиновникам, которые впоследствии были привлечены к ответственности. Во-вторых, отсутствие последовательности в борьбе против взяточничества и казнокрадства (фактическое замятие дела Анатолия Сердюкова и Евгении Васильевой, докладов Счётной палаты об итогах приватизации), нежелание правящих кругов и проправительственной партии ратифицировать предусматривающую уголовную ответственность за несоответствие между официально декларируемыми доходами чиновников и расходами 20-ую статью Конвенции ООН против коррупции, конечно же, доказывает, что в нынешних условиях на системные позитивные изменения не приходится рассчитывать).
После этого Сергей Кургинян задал ряд вопросов экспертам Николая Сванидзе. В первую очередь он вернулся к теме коррупционного сращивания власти и крупного капитала, тесной связи Михаила Ходорковского с президентской командой. В доказательство этого политолог сослался на данные международных расследований (в том числе на факты, вскрытые во время дела Bank of New York). В частности, удалось доказать факт обеспечения подконтрольными М.Б. Ходорковскому структурами счетов представителей «семьи» Б.Н. Ельцина. Однако Сергей Алексашенко заявил, что якобы ничего подобного не было, что он, оказывается, не знает подобного расследования. В ответ Сергей Кургинян справедливо заявил, что подобную информацию можно в интернете встретить, в чем можно без труда убедиться. Но для либералов это словно горох об стенку. Очень удобная позиция – не слышать того, чего не желают.
Несомненно, компания Михаила Ходорковского была вытеснена с помощью, мягко выражаясь, сомнительных методов, которые сама ранее применяла в отношении собственных соперников. Выше мы приводили вполне конкретные примеры. А здесь добавим, что во время дела Bank of New York говорилось, что «Менатеп» и ЮКОС вели игру против конкурирующих бизнес-структур. Сергей Кургинян напомнил об этом. Но Сергей Алексашенко возразил, вставив шпильку, что банк и компания М.Б. Ходорковского якобы не фигурировали в том деле. Хотя либералы явно стремились выдать желаемое за действительное и не желали слышать правду о своих проделках (равно как и о проделках их приближённых). Впрочем, без всяких зарубежных расследований можно без труда убедиться в использовании ЮКОСом нечестных способов противодействия конкурентами. Снова перечисляем структуры, подвергнутые притеснению в силу стремления перейти дорогу Михаилу Ходорковскому, да и ельцинской «семье» в целом – Инкомбанк, Тверьуниверсальбанк, Русское бистро, Выборгский целлюлозно-бумажный комбинат, Красноярский алюминиевый завод и т.д.
Впрочем, со временем та же незавидная участь постигла и компанию ЮКОС. Но только ли путинская команда имела отношение к организации преследования М.Б. Ходорковского? Конечно, она была заинтересована в избавлении от данного магната. Однако разве не было иных сил, мечтавших об аналогичном исходе судебного процесса? В этой связи Сергей Кургинян, обратившись к Дмитрию Харитонову и к Сергею Алексашенко, спросил, кого канадский адвокат экс-главы ЮКОСа Роберт Амстердам обвинял в заключении своего подзащитного под стражу? Оказалось, они не в курсе. Тогда С.Е. Кургинян сообщил, что Роберт Амстердам обвинял в качестве главных гонителей М.Б. Ходорковского и нелюдей «Дойче банк», «Дрездер кляйнер банк» и лично федерального канцлера ФРГ Герхарда Шрёдера. Политолог обратил внимание своих оппонентов, что именно адвокат опального олигарха, иностранец обвинял немецкие власти и немецких банкиров в содействии правящим кругам России в инспирировании преследования ЮКОСа. После этого Сергей Кургинян спросил Сергея Алексашенко, согласен ли он с тем, что дело Михаила Ходорковского представляет собой гигантское непрозрачное уголовное дело, состряпанное при участии зарубежных финансовых структур и зарубежных правящих кругов. В ответ С.В. Алексашенко сказал, что дело ЮКОСа якобы сшито белыми нитками исключительно российской прокуратурой, российской властью в целом, нашей судебной системой. В то же время он заявил о мнимой непричастности к этому делу ни одного иностранного государства, ни одной иностранной финансовой организации. Руководитель Экспериментального творческого центра ответил, что он как аналитик основательно знаком с уголовным делом в отношении компании М.Б. Ходорковского. Поэтому Сергей Алексашенко категорически не прав здесь. И снова «зашевелился» Николай Сванидзе, удивлённо спросив: «Значит дело ЮКОСа состряпано на Западе?». Со стороны Сергея Кургиняна последовал утвердительный ответ. Он добавил, что это крупнейшее международное непрозрачное дело. После чего Н.К. Сванидзе с недоумением спросил: «То есть, московский суд и наша прокуратура посадили Ходорковского по заявке Запада или под давлением Шрёдера?» (Примечание: Последние семь лет много говорят о внешнем управлении Украиной, о готовности киевских властей следовать установкам зарубежных государств во внутренней и во внешней политике, в кадровых вопросах. Но то же самое наблюдалось в России после развала СССР. Следовательно, если явление, о котором говорил Сергей Кургинян, имело место, то оно было вполне ожидаемым в нынешних условиях. Особенно если принимать к сведению факт борьбы капиталистических кланов – причём не только внутри страны, но и корпораций разных государств). А С.В. Алексашенко, услышав ответ С.Е. Кургиняна, громко засмеялся, саркастически обратившись к правительству Германии, призвав «от имени Российской Федерации освободить Михаила Ходорковского, если это возможно».
Окончательно договорить у двух сторон не получилось, поскольку моментально было объявлено завершение телепередачи. Настала очередь коротких прений. С фактическими заключительными словами выступили Сергей Кургинян и Николай Сванидзе. Оба они по сути озвучили тезис о бесперспективности сформировавшейся в России системы криминального капитализма, о его ярко выраженной чиновничьей окраски. Правда, два основных участника передачи в несколько разных формах обрисовали сложившееся положение вещей. Так, С.Е. Кургинян заявил о сращивании власти и бизнеса как сиамских близнецов. В результате абсолютно невозможно разобрать, где находится одно, а где другое. Но этот спрут опутывает всю Россию, фактически выкачивает из неё всё, что можно, лишая нацию перспектив. В свою очередь, Н.К. Сванидзе сообщил, что пока чиновники будут скрытыми бенефициарами компаний и банков, пока они будут настроены не на созидание и развитие, а на «кромсание» чужих бизнесов, а сам бизнес останется закрытым, теневым, то на выход страны из тупика не придётся рассчитывать. Бывший телеведущий противопоставил основной массе «элиты» М.Б. Ходорковского, якобы создавшего в отличие от остальных «чистый и прозрачный бизнес», с которого, оказывается, платились налоги, на которые, дескать, платили бюджетникам, пенсионерам и т.д. Тогда Сергей Кургинян снова напомнил о тесной связке высшего чиновничества и крупных магнатов, о пагубном влиянии на Россию клептократического спрута, с которым «надо что-то делать». Николай Сванидзе моментально согласился с ним. В то же время в ответ на напоминание С.Е. Кургиняном о М.Б. Ходорковском как о «части спрута», экс-телеведущий заявил, что он будто таковым не является в силу создания «прозрачной» компании (Примечание: Как будто это отменяет фактов поддержания магнатом тесных связей с чиновничеством в момент приватизации, допуска к осуществлению государственных программ, лоббирования через парламент узкокорпоративных интересов олигархии!).
Дмитрий Лавров, кандидат исторических наук
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
