По материалам публикаций на Центральном сайте КПРФ
21 апреля в Государственной Думе депутаты заслушали годовой отчет Центрального банка Российской Федерации за 2021 год. С докладом выступила Председатель Центрального банка Российской Федерации Э.С. Набиуллина. Ей задали вопросы и выступили депутаты КПРФ.
Набиуллина Э. С., Председатель Центрального банка Российской Федерации:
— Доброе утро, уважаемый Вячеслав Викторович! Доброе утро, уважаемые коллеги!
Я сегодня представляю отчет о деятельности Банка России и, конечно, буду говорить не только об итогах прошедшего года, но, наверное, больше о событиях последних месяцев, о том, что мы делаем для того, чтобы помочь экономике, людям, поддержать способность и нашей финансовой системы, противостоять беспрецедентным вызовам.
Хочу начать с благодарности депутатам. Я понимаю, что у вас сейчас напряженная работа, и при этом на наделе все фракции нашли возможность провести встречи со мной, с моими коллегами, чтобы обсудить и результаты нашей работы, и дальнейшие шаги по минимизации последствий введения санкций, поддержке экономики в новых условиях. Было также заседание четырех комитетов.
Я начну с состояния экономики, какой она вышла из пандемии и пришла к настоящему моменту. Это важно не только для оценки ситуации, но и для того, чтобы понимать, на какой основе мы можем действовать сейчас.
В прошлом году российская экономика завершила постпандемийное восстановление. ВВП по итогам года вырос на 4,7 процента, это максимум за 13 лет с 2008 года. Безработица была на историческом минимуме. Спрос полностью восстановился. Но предложение товаров, услуг не поспевало, сказывались и ковидные ограничения, и эта ситуация не была уникально российской, мы видим, что во всем мире начала расти инфляция, и в России, но мы старались действовать плавно, таким образом, чтобы не подорвать восстановительный импульс экономики, но с другой стороны не дать разогнаться инфляции, и повышали ставку.
Как результат — кредитование у нас росло двузначными темпами.
Вот кредитование предприятий выросло на 12 процентов, а я напомню, в спокойном доковидном еще 2019 году кредитование предприятий выросло на 5,8 процента.
Ипотека в прошлом году выросла на 30 процентов. Розничное кредитование — на 20 процентов.
И нам удалось создать необходимый запас прочности в банковской системе. Это стало в значительной степени результатом той политики, которую мы проводили много лет, по оздоровлению, по очищению банковской системы.
Ну, конечно, такое быстрое восстановление имело и некоторые, скажем так, болезни роста, и мы последовательно с ними боролись, чтобы не допускать разного рода пузырей.
Так, например, льготная ипотека, она подстегнула не только выдачи новых кредитов, но имела побочный эффект в виде роста цен на жилье, и мы тоже с вами много это обсуждали.
В результате нашей совместной работы с правительством параметры этой программы были скорректированы, с тем, чтобы она стала более адресной, имела большую социальную направленность, и чтобы ее масштабы не разгоняли цены на жилье.
Побочные эффекты были и в бурно растущем розничном кредитовании.
Мы понимали, что перекредитованность несет риски не только для устойчивости банковской системы, но, прежде всего, угрожает и благополучию людей, для этого принимали необходимые меры.
В прошлом году мы продолжали диверсифицировать золотовалютные резервы.
Для нашей экономики очень важно иметь разноплановые резервы. Почему?
Во-первых, как и другие страны, мы подвержены разного рода внешним финансовым кризисам. Поэтому как страна с нерезервной валютой мы должны иметь возможность стабилизировать внутренний валютный рынок в условиях такого кризиса.
А внутренний валютный рынок у нас преимущественно был в долларах и евро. Почему? Потому что львиная доля нашего экспорта, импорта торгуется именно в этих валютах, в них выражены и обязательства компаний, банков, государства, вклады в банках, поэтому долларово-евровая часть резервов нужна для отражения вот таких финансовых угроз.
Но с 2014 года наша страна подвержена санкционному давлению, поэтому мы последовательно в течение многих лет диверсифицировали резервы, наращивая долю золота и юаня. Так с конца 2013 года по конец 2021 года доля доллара США в резервах сократилась почти в четыре раза, доля золота выросла в 2,5 раза с 8,3 до 21,5 процента, а доля юаня с нуля до 17 процентов.
Мы понимали риски, поэтому приоритетом была дедолларизация финансовой системы. Ее нельзя было решить не за один день, не за один месяц, здесь нужна была последовательная работа, но за 5 лет у нас доля валютных активов и пассивов обязательств банков снизилась в 1,5 раза.
2022 год мы встретили без существенных дисбалансов с большим запасом прочности финансовой системы, сохранив макроэкономическую стабильность, и все это определило нашу возможность выдержать острую фазу кризиса первых месяцев.
Чтобы противостоять вызовам требуется структурная перестройка экономики. Эта структурная перестройка, конечно, затронет и финансовую сферу, которая должна переориентироваться на выполнение задач перед экономикой. И сейчас о тех мерах, которые мы принимали с конца февраля до сегодняшнего дня.
Первое. Когда против России западные страны ввели основной пакет санкций на финансовом рынке сразу же началась сильная волатильность. Резко снизился обменный курс, начались распродажи акций и облигаций, люди были взволнованы и забирали деньги из банков. Это создавало прямые угрозы для финансовой устойчивости и, конечно, не могло не привести к скачку инфляции.
И чтобы справиться с этим первым шоком, Банк России 28 февраля повысил ключевую ставку до 20 процентов, эта мера сработала. Люди от снятия наличных со счетов, от эмоциональных покупок товаров и услуг возвращают средства на депозиты. И сейчас подавляющая часть денежных средств уже вернулась в банки. Мера также позволила быстро стабилизировать ситуацию на валютном рынке и справиться с всплеском инфляции.
Конечно, высокая ставка, мы понимаем все, делает менее доступным кредит, но это временная вынужденная мера именно для острой фазы кризиса. Благодаря ей, мы не допускаем разгона инфляции, а это означает, что и не зашкалят долгосрочные ставки, они будут снижаться по мере снижения ключевой ставки и снижения инфляции.
Кроме того, возвращение средств вкладчиков в банки, благодаря привлекательным ставкам по депозитам, это, с другой стороны, сохранение банками ресурсов для расширения кредитования. И практически во всех фракциях задавался вопрос: надо ли было повышать так ставку? Могу сказать, пропустив вот эту фазу антикризисного такого регулирования, мы просто не смогли бы перейти к работе по обеспечению доступного кредита. По мере стабилизации ситуации на финансовом рынке, по мере снижения инфляционного давления мы начали снижать и ключевую ставку, даже не дожидаясь планового Совета директоров, мы снизили ставку до 17 процентов, и будем рассматривать возможность её дальнейшего снижения на следующих заседаниях.
Второе. В период высокой ключевой ставки, конечно, нужны программы льготного кредитования. Правительство приняло целый ряд таких программ, и со своей стороны Банк России также расширил до 675 миллиардов рублей специальные льготные программы для малого бизнеса.
Третье. Для продолжения кредитования мы ввели широкий спектр регуляторных послаблений для банков.
Что это за регуляторные послабления? Они позволяют банкам не останавливать кредитование, несмотря на то, что курс меняется, ценные бумаги меняются, кредитное… качество кредитного портфеля падает. Это было тоже важным элементом нашей политики.
Четвёртое. И здесь я хочу поблагодарить депутатов, что очень быстро приняли новый закон о кредитных каникулах, потому что это было важно для защиты людей, малого бизнеса. И по закону сейчас уже реструктурировано более 31 тысячи кредитов, но сам закон о кредитных каникулах, он стимулирует банки вырабатывать собственные программы реструктуризации этих кредитов и вот когда банки по собственной воле, не по закону, идут навстречу заёмщикам, и таких кредитов сейчас реструктурировано 170 тысяч.
Пятое. Экстремальная вот такая волатильность, она сказалась и на фондовом рынке. За один день 25 февраля индекс Московской биржи потерял 24 процента, это очень много. И в этой ситуации нашей главной задачей было защитить права российских инвесторов, которые вложились в эти ценные бумаги. И мы остановили торги, закрыли почти все секции организованных торгов и возобновляли работу биржи постепенно, ну, практически вручную разбирая разные обязательства. И если бы мы этого не сделали, то имели бы череду банкротств, эффекты домино. Сегодня можно сказать, что рынок функционирует практически в нормальном режиме.
Шестое. Санкции на российский финансовый рынок и на Банк России ограничили для нас возможности проведения валютных интервенций. Но чтобы наш валютный рынок не оставался беззащитным, мы ввели контроль за движением капитала, ограничили платежи в адрес резидентов из недружественных стран. Было также введено требование и об обязательной продаже 80 процентов экспортной выручки. Такие меры бесспорно действенны, но они, мы понимаем, не только защищают периметр нашего рынка от санкций, но и осложняют внешнеэкономическую деятельность.
А сейчас нашим компаниям предстоит искать новых поставщиков импортных товаров, комплектующих, сырья, а экспортёрам выходить на новые рынки сбыта. И поэтому валютные ограничения мы постоянно настраиваем, и во фракциях тоже это обсуждали, мы видим, что ситуация динамична, она развивается. Поэтому наша главная задача сейчас помочь именно тем, кто выстраивает логистические цепочки, выходит на новые рынки сбыта.
Седьмое. О национальной перестраховочной компании. Эту компанию мы создали в 2015 году на фоне предыдущих санкций, чтобы перестраховывать риски наших предприятий внутри страны, когда иностранные перестраховщики отказывались работать с нашими компаниями. Это нужно, чтобы летали самолёты, перевозились грузы, как раз именно то, что пытаются парализовать с помощью санкций. И мы сейчас в 10 раз до 750 миллиардов рублей увеличили капитал этой компании, чтобы она могла выполнять эти задачи.
Восьмое. Очень важный элемент нашей финансовой системы — это платёжная инфраструктура, система платежей, расчётов. Это, по сути, кровеносная система экономики. И мы делали всё в предыдущие годы, чтобы она могла работать бесперебойно.
Наша национальная система платёжных карт — НСПК, она обрабатывает все операции по международным платёжным картам внутри России и даже после их ухода с российского рынка. Внутри страны для людей, которые держали карты Visa и Mastercard, практически ничего не изменилось.
И у нас сейчас есть возможность снижать издержки для людей, для бизнеса, временно ограничив комиссии по эквайрингу, по социально значимым товарам.
Система быстрых платежей, которую мы создавали и развивали, тоже это дешёвые переводы и между гражданами, и когда граждане оплачивают товары, услуги. И вчера мы на 2 года продлили обнуление комиссий для банков в системе быстрых платежей для перевода средств граждан друг другу. Бизнес тоже активно использует эту систему. Количество операций выросло за полгода в 6 с половиной раз.
Карты «Мир». Они позволяют расплачиваться в России и в странах, с которыми у нас есть соглашения. И мы дальше будем расширять географию присутствия.
И, конечно, система передачи финансовых сообщений Банка России. Это внутрироссийский аналог SWIFT. К ней могут подключаться сейчас и иностранные участники, которые работают с российскими банками и компаниями.
И теперь я хотела бы чуть-чуть подробнее остановиться на структурной перестройке российской экономики, это сейчас самое главное.
Она уже началась, и именно эта структурная перестройка будет определять ситуацию в экономике в течение нескольких кварталов.
Что это такое, когда мы говорим — структурная перестройка экономики? Это, по сути, все экономические связи: рынки сбыта, география экспорта, импорта, доля в экономике разных отраслей, степень локализации производства, уровень включенности в международные экономические цепочки и распределение рабочей силы по секторам, спрос на специалистов определенных специальностей, уровень технологичности производственных процессов, и так далее, и так далее. И практически всё это должно претерпеть сейчас изменения.
Из-за санкций российские потребители и производители теряют доступ к рынкам импорта и экспорта готовой продукции и компонентов. И проблемы могут возникать, даже когда производство с высокой степенью локализации, когда произошло уже достаточно высокое импортозамещение. Ну, например, если нарушились поставки каких-то компонентов, частей, доля которых в конечном продукте, может быть, небольшая.
Например, швейные производства столкнулись с трудностями с приобретением швейной фурнитуры. Основные поставщики были из Европейского союза. А что это? Например, пуговицы. Их много где делают, но, вот как предприятия нам говорят, по их оценкам, поиск новых партнеров, логистики может занимать до нескольких месяцев.
То же самое, например, с бумажной промышленностью. Древесина у нас вся российская, но отбеливающие химикаты были импортными. Сейчас производители переключаются на альтернативных поставщиков, занимаются разработкой собственных химикатов, но тоже нужно время.
В пищевой промышленности сырьё отечественное, привычной иностранной упаковке нужно срочно искать замену, и всё это занимает время.
Экспортёрам тоже придётся искать новую логистику. Для российских кораблей закрыты многие порты, есть ограничения на работу российских перевозчиков и в Евросоюзе. И здесь проблема может упираться и в неразвитость инфраструктуры на российском направлении в новых направлениях для того, чтобы резко увеличить объёмы. Инфраструктуру создавать надо и это нам под силу. Это тоже потребует времени. И трудности проявляются во всех секторах — и у больших, и у малых компаний. И задача финансовой сферы, финансовой системы тоже должна быть… задачи должны быть переориентированы именно на поддержку такой структурной перестройки нашей экономики, наших предприятий. И чтобы.
Самое важное сейчас — защитить людей, их доходы, рабочие места, а это значит дать возможность экономике максимально быстро перестроиться. Это задача общеэкономическая и задача финансовой сферы. Скорость изменений может дать только предпринимательская инициатива, поэтому надо дать сейчас бизнесу, всему бизнесу максимальные возможности для проявления инициативы. Поэтому я вижу задачу Банка России наладить работу финансовой системы так, чтобы она отвечала потребностям бизнеса в такой ситуации.
Ну и, конечно, одновременно нужно защищать людей, защищать их доходы, сбережения, чтобы реальные доходы увеличивались, не съедались инфляцией, не съедались инфляцией, не обесценивались. И поэтому нам здесь, конечно, и денежно-кредитную политику надо будет проводить очень сбалансированно.
Мы работаем в тесном контакте с правительством, все программы обсуждаем совместно и будем это дальше делать.
И в силу нехватки времени я рассказала только о ключевых мерах. Мы представили большие доклады, ответы на все ваши вопросы. И, конечно, я буду готова ответить на вопросы сейчас.
Спасибо за внимание.
Куринный А. В., фракция КПРФ:
— Уважаемая Эльвира Сахипзадовна, в результате санкций ряда недружественных государств Российская Федерация потеряла половину своих золотовалютных резервов, что поставило нашу страну в крайне сложное положение. Чувствуете ли вы свою личную ответственность и ответственность своей команды за произошедшее? Почему неоднократные публичные предложения КПРФ, звучащие, в том числе и в этом зале, о необходимости диверсификации наших резервов, о необходимости их вложения в собственную экономику, а не ценные бумаги недружественных государств, остались неуслышанными со стороны Центробанка и экономического блока Правительства Российской Федерации? Спасибо.
Набиуллина Э. С.:
— Понимая, в какой ситуации мы находимся, санкции у нас начались действительно в 2014 году, мы проводили планомерную последовательную работу по диверсификации золотовалютных резервов, и как я уже говорила, мы увеличили долю, существенно долю тех активов, которые меньше подвержены риску санкций.
Почему было две части у резервов? Потому что первая часть, она действительно нужна была для стабилизации валютного рынка в условиях кризиса и здесь структура золотовалютных резервов отражает структуру взаимоотношений нашей экономики. Я уже говорила международные расчеты, у нас достаточно большая доля экспорта, импорта, больше половины идет в долларах и евро, долги компаний берут в долларах и в евро. И мы для того, чтобы и компании, и вся экономика дедолларизировалась, через банковскую систему проводили вот эту политику дедолларизации, уменьшая долю долларовых и евровых кредитов, обязательств. И, конечно, сейчас у нас в нашем распоряжении остаются и золото, и юани, которые мы можем использовать.
И хочу сказать, ещё раз подчеркнуть, что в ответ на заморозку этих активов, мы ввели зеркальную, ответную меру и ввели ограничения на движение валютных средств за рубеж и в том числе инвесторы, которые вложились из недружественных стран в акции, в облигации, они сейчас не могут выйти из этих акций и облигаций и без специального разрешения правительственной комиссии, это было также зеркальной мерой, и она осуществлена на сопоставимую сумму.
И, конечно, мы будем проводить работу по оспариванию заморозки наших резервов, будем использовать все доступные юридические механизмы для этого.
Матвеев М. Н., фракция КПРФ:
— Когда вы возглавили Банк России в 2013 году, курс рубля к доллару составлял 32 рубля, сегодня — 78. Падение в два с половиной раза. При этом никаких объективных предпосылок для такого обвала не было. Профицит внешней торговли, текущего счёта, бюджета, высокие цены на нефть, газ, вывоз капитала частным сектором свыше 52 миллиардов, плюс государство вывозило в резервы. Если посмотреть на валюты других стран — Китай, Таиланд, Филиппины, Тайвань, Корея и так далее, то там нет такой девальвации.
Напомню, что по паритету покупательной способности курс должен быть 25-27 рублей за доллар, это расчёты враждебных нам МВФ и Всемирного банка.
В чем причина такого падения курса рубля в период руководства вами Центробанком? Не потому ли, что Банк России проводил политику искусственного занижения курса рубля в интересах экспортеров крупного капитала, финансовых спекулянтов и обрушивал тем самым уровень жизни простых людей, о которых вы сейчас говорите, о том, что приоритетом Центробанка…
(Микрофон отключён.)
Набиуллина Э. С.:
— Спасибо за вопрос. Но я всё-таки напомню об объективных предпосылках с 2015-го… с 2014 года. У нас были введены масштабные санкции, мы были ограничены в доступе к финансовым рынкам. У нас в эти периоды были существенные падения цены на нефть и в 2014 году в несколько раз, в 2016 году серьезное падение, в 2020 году вплоть до отрицательных величин, а нефть и газ — это наши основные товары экспорта. Поэтому здесь, конечно, состояние экономики и конъюнктура менялись существенно.
Что касается нашей политики, мы не проводили политику ни специального удорожания, ни специального обесценения рубля. У нас рубль, валютный курс, курс рубля формировался рыночным образом в зависимости от спроса экспортеров и импортеров, потому что то, что вы говорите, да, наверное, слабый курс, он выгоден экспортерам, но тем, кто завозит импортное оборудование, производит импортозамещение, выгоден более крепкий курс. Более крепкий курс ведет к снижению инфляции, и поэтому наша задача — не столько уровень курса, сколько ограничивать его волатильность. И было с помощью валютных интервенций, теперь мы ввели ограничения на движение капитала, для того чтобы снижать эту волатильность курса. Компаниям разным, экспортерам, импортерам нужна некоторая предсказуемость и стабильность этого курса, это главное.
Михайлов О. А., фракция КПРФ:
— Уважаемая Эльвира Сахипзадовна, у меня тоже есть два коротких вопроса.
Первый. В 2020 году Владимир Путин Президент Российской Федерации подписал указ «О национальных целях развития Российской Федерации в период до 2030 года». В рамках национальной цели «Достойный, эффективный труд и успешное предпринимательство» предполагалось обеспечение темпа роста валового внутреннего продукта России выше среднемирового при сохранении макроэкономической стабильности. Сейчас только 2022 год, и на фоне введения санкций против нашей страны, беспрецедентных санкций и жесточайшей финансовой блокады каковы ваши прогнозы по поводу реализации этих целей?
И второй короткий вопрос. Не зря Вячеслав Викторович вспомнил 1998 год, у многих граждан и в средствах массовой информации периодически возникают опасения по поводу дефолта в России. Скажите, пожалуйста, возможен ли дефолт в России в этом году?
Набиуллина Э. С.:
— Олег Алексеевич, национальные цели развития, которые поставлены президентом, они направлены на повышение уровня жизни людей, качества жизни людей, на развитие нашей экономики. И в этом смысле, конечно, они абсолютно неизменны.
Но новые обстоятельства, наверное, будут требовать адаптации политики, механизмов. Это, безусловно, так.
Что касается возможности дефолта. У России есть ресурсы, есть все необходимые финансовые ресурсы. Никакой дефолт нам не грозит.
Кумин В. В., фракция КПРФ:
— Уважаемый Вячеслав Викторович! Уважаемая Эльвира Сахипзадовна, коллеги!
Мы сегодня рассматриваем годовой отчет Центрального банка России, и основной вывод, который можно сделать из рассмотрения отчета, что Банку России удалось провести такие мероприятия, чтобы фактически эффект пандемии, который мы имели два года, был сведен на нет, то есть в этом смысле банковская система вышла из пандемии окрепшей и с неразбитой, с неразрушенной, а, наоборот, укрепленной финансовой инфраструктурой. Это можно, наверное, действительно оценить со знаком плюс.
Большая работа проделана, капитал у банков дополнительный создан, об этом мы говорили на комитете. И в принципе все условия для того, чтобы, так сказать, вроде жить дальше, были налицо, но возникла новая ситуация в феврале. И надо сказать, что инфраструктура, которую создал Центральный банк за это время, позволила, ну, в общем-то, пережить первый шок, потому что первый шок был именно от финансовых, так сказать, санкций, которые были в том числе против Центрального банка.
И в этом смысле выдержала и платежная система, выдержала, так сказать, страховая система и Национальная перестраховочная компания, иначе у нас бы уже ни один самолет не полетел и ни один пароход. В этом смысле действительно инфраструктура выдержала опять.
Но, дорогие друзья, я бы хотел сказать, что в этот момент проявились и острые вопросы, которые необходимо сейчас нам обсуждать в рамках годового отчета и дальнейшей работы Центрального банка.
Прежде всего, это ситуация с валютой, да? Я напомню выступление от фракции КПРФ здесь в ноябре, мы говорили, что настало время убрать тезис об открытости валютного рынка, полностью положить его в шкаф или, как говорится, повесить на гвоздь, насчет коньков.
Мы предлагали ввести 50 процентов обязательной продажи по типу правительства Примакова, Маслюкова, Геращенко по 1998 году. Мы видели, куда идет ситуация. И мы предложили это сделать официально с трибуны. Центральный банк на тот момент был не готов, сейчас вынужден поставить 80 процентов. А мы предлагали сделать помягче, за три месяца бы рынок подготовился, экспортеры бы успокоились, был бы выработан порядок, всё бы шло аккуратно. Нет, нам пришлось сейчас тряхнуть в этой ситуации.
Это пример того, что мы должны иллюзии о том, что мы — дальше открытая экономика и открытая финансовая система, всё забыть про это, этого больше не будет никогда. И ничего страшного в этом нет, потому что есть китайский опыт, они никогда ведь не открывались до конца, они боролись и борются с оттоком капитала. Но курс у них свободный, конвертируемый, валюта уже сейчас резервная. Я извиняюсь, до этого нам еще очень далеко. Давайте этот тезис откинем. Мы всё, больше мы не свободный рынок, это нужно понять на много-много лет.
Поэтому сейчас начнутся разговоры: давайте смягчим. Ничего смягчать не надо. Если смягчать, то только косметически. Контроль над вывозом капитала должен сейчас преобладать, потому что нет другого капитала и не будет. Никакого заемного капитала больше не будет западного.
Второй острейший вопрос это отсюда же — фондовый рынок, это опять превратилось в вывод капитала. Почему-то Центральный банк разрешил торговлю активную иностранными акциями.
В итоге вывели несколько миллиардов долларов. Сейчас звонят люди, избиратели, они купили эти акции, они заморожены на счетах наших крупнейших банков за рубежом. И уже не банков, а брокеров. А брокеры, как мы знаем, не имеют механизма санации.
Это уже огромная проблема. Мы опять ее допустили.
Нужно это дело немедленно закончить, разобраться и прикрыть.
Дальше. Курс на создание крупных банков по типу, как в США, too big to fail, слишком большие, чтобы упасть, в России провалился.
Наши 12 банков системных сейчас — это наша основная проблема. Они оказались ахиллесовой пятой российской финансовой системы.
Сейчас они попали под санкции, это совершенно другая реальность, они не могут работать в этой реальности, неизвестно, что с ними будет.
Сейчас Центральный банк будет с ними долго и серьезно разбираться.
Нужно взять курс на диверсификацию банковской системы, на повышение конкурентности. Другого нет. Всё. Время больших банков закончилось. Они оказались не большие.
Это в США придумали 12 этих больших банков, что они too big to fail, что их нельзя убить, это для того, чтобы безнаказанно лезть в карманы налогоплательщиков американских.
У нас они оказались все очень слабые, включая Сбер, ВТБ и всех остальных известных игроков. Очень слабые. Сейчас нужно будет им помогать.
Я считаю, что курс на диверсификацию системы необходим.
И последний вопрос, дорогие друзья, это вопрос резервов.
Вот Эльвира Сахипзадовна довольно подробно объяснила, и я думаю, нет здесь претензий по стратегии управления этими резервами.
У нас другой вопрос. А почему их там оказалось 650 миллиардов?
Мы этот вопрос уже задавали.
Их должно быть 300 по всем канонам. 3 месяца импорта — это 300 миллиардов, максимум, дорогие товарищи.
Почему их там 650?
Ответ очень простой.
Когда вот здесь мы слушали правительство про бюджетное правило, почему-то за него здесь большинство голосовало.
Что такое бюджетное правило? Это значит я недоедаю, недосыпаю, я кладу деньги.
Помните, как он назывался, этот фонд? «Фонд будущих поколений» он назывался. Потом он стал «Фонд национального благосостояния».
Я не думаю, что будущие поколения будут благодарны нам за то, что сейчас произошло.
Поэтому не должно было быть там этих денег. Бюджетное правило вот сейчас только отменили. И больше никогда давайте не будет бюджетных правил, ладно? Давайте будем по-другому делить деньги — в интересах людей, в интересах инфраструктуры. И пусть вот эти 350 миллиардов долларов превратятся, условно, в 350 тысяч километров дорог. Царь построил, помните, 9 тысяч километров дороги, а мы не можем ничего построить.
Сегодня Эльвира Сахипзадовна перекрыла, так сказать, приоткрыла механизм, что вот эти 350 миллиардов — это потенциальные деньги все-таки хоть и замороженные, но в рублях могут попасть в правительство.
Давайте потребуем от правительства плана по этим деньгам. И давайте, чтобы Центральный банк повернулся к экономике и вместе с правительством, помогли нам адаптироваться в кризисе. Спасибо.
(Аплодисменты.)
Набиуллина Э. С.:
— Мы действительно обсуждаем очень сложные вопросы, важнейшие вопросы для развития нашей страны, экономики. И я, прежде всего, всех благодарю за такой неравнодушный подход к обсуждению этих вопросов. Это было и сегодня, и во всех фракциях, и Анатолий Г еннадьевич проводил заседание комитета. Это для нас тоже очень важно. Мы можем соглашаться или не соглашаться, спорить друг с другом, но мы понимаем, что депутаты Г осдумы — это избиратели, прежде всего, избиратели, эти вопросы волнуют людей. И для нас отчёт — это всегда очень важная часть обратной связи от людей, от того, как наша политика и работает, какие проблемы есть.
Безусловно, мы все предложения и замечания, которые прозвучали, ещё дополнительно отработаем. Будем со всеми на связи, что называется, мы и так взаимодействуем достаточно плотно. Олег Викторович, например, предложил улучшить процессы взаимодействия Центрального банка и Государственной Думы по выполнению рекомендаций, которые Государственная Дума нам дает после каждого отчета. Мы к этому готовы — улучшать это взаимодействие. Но, на мой взгляд, важно, чтобы это было не просто формальной отчетностью, а чтобы мы это сделали достаточно содержательно по ключевым моментам.
Много действительно прозвучало идей и оценок. Думаю, что тема о том, какого уровня открытости должна быть наша экономика сейчас, которую поднял, по сути дела, Вадим Валентинович, — это очень важно.
Я скажу свое мнение. Да? Понятно, что нас сейчас отрезали от значительной части финансовых рынков экономики, но мы должны быть очень прагматичными. Наша задача, чтобы наша экономика была конкурентоспособной.
На мой взгляд, не надо проводить политику самоизоляции по всем направлениям. Все-таки нужно сотрудничать с теми странами, с которыми мы готовы сотрудничать, выстраивать эти отношения. И Банк России, как я уже говорила, будет в финансовой сфере этому помогать. Кстати, и Китай тоже уже достаточно открытая страна — и повышает свою открытость, и торгует со всем миром.
Важнейший вопрос, который поднимали очень многие, и особенно Аркадий Николаевич, — конкуренция в банковской системе. Принципиально важный вопрос.
Вы знаете, да, у нас так сложилось, что банковская система очень концентрированная, неравномерная. Скажем, несколько крупных банков, достаточно большое количество и региональных, и небольших банков. И нам, конечно, важно, чтобы они конкурировали. И роль региональных банков существенна. Мы для них специально меняли регулирование.
Сейчас в банковской сфере будут происходить серьезные изменения, серьезные. И не только в реальном секторе экономики (то, что называется реальным сектором), но и в банковской системе. И нам, конечно, надо не забыть вопрос конкуренции, потому что уровень конкуренции в банковской системе — это возможность выбора для предприятий и граждан, это защита, по сути дела, их интересов. Но при этом банки, конечно, столкнулись тоже с существенными санкциями. И здесь нам нужно будет смотреть, как они будут развиваться, и вырабатывать соответствующие меры.
И Аркадий Николаевич также сказал о том, что Основные направления денежно-кредитной политики претерпят изменения. Конечно, в этих условиях претерпят. Мы в конце августа будем уже представлять с учетом всех новых обстоятельств эти основные направления.
Валерий Карлович очень эмоционально говорил, но, по сути, по важнейшим приоритетам нашей деятельности — это защита прав потребителей на финансовом рынке. Спреды, комиссии. Валерий Карлович всегда защищает и права превышенцев так называемых, вклады… те, которые имели вклады в банках с отозванной лицензией, но не покрыты государственной системой страхования. Потому что государственная система страхования в соответствии с законом, она покрывает определённую часть, поэтому защита прав потребителей, безусловно, должна быть одним из приоритетов. Мы по всем направлениям работаем. Валерий Карлович знает, что и с моими замами мы на постоянной связи, и внимательно очень относимся к этим вопросам.
Кстати, готовы вам дать и статистику, потому что уточнить некоторые цифры, которые вы сегодня давали для того, чтобы и по уровню замороженных резервов для того, чтобы оперировать уже более точными данными.
Алексей Геннадьевич говорил тоже, на мой взгляд, об очень важной вещи. Действительно беспрецедентные санкции. И было очень важно стабилизировать финансовую систему в острый период. Без этой стабилизации дальнейшие задачи развития сложно ставить.
Но важно, я вот тоже это поддерживаю полностью, важно смотреть вперёд, в будущее и не только на снижение рисков, но, конечно, на развитие экономики и перестройки экономики.
И по кредитным каникулам, вот вы сказали про 30 процентов, когда людям надо подтвердить снижение доходов на 30 процентов для того, чтобы получить кредитные каникулы. Это требование закона. Но мы готовы со своей стороны, вместе с правительством в Думе обсудить, значит, насколько это требование можно смягчить. Согласна, но сейчас это законодательно установленное требование, поэтому банки так работают в соответствии с законом.
Ну и Андрей Михайлович тоже, мне кажется, сказал одну из самых принципиальных вещей. Да, мы сейчас рефлексируем по поводу того, что произошло, какие вызовы, стабилизация и так далее. Но нужно вырабатывать видение, нужно смотреть вперёд. И в любом кризисе, ещё раз повторю, не только угрозы, риски, но и возможности. Их нам надо максимально использовать.
И, говоря о дедолларизации и об импортозамещении в финансовой сфере, нам надо иметь финансовую инфраструктуру, свою основу критическую, независимую, мы над этим работали, и, конечно, её дальше надо развивать.
И, Андрей Михайлович, я особо благодарна вам, потому что обычно банки все ругают, но вот в этих условиях кризиса, когда действительно люди пришли, побежали в банки, рядовые сотрудники банков должны были и успокаивать людей, и провели эту большую работу. И я тоже присоединяюсь к этой благодарности по отношению к рядовым сотрудникам банков, которые каждый день работают с людьми. Спасибо.
***
Итоги голосования депутатов:
Принимается отчет Центрального банка: за — 336, против — 77, воздержавшихся нет.
Решение принято.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
