По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Подготовила Татьяна Офицерова
Что нужно сделать на законодательном уровне для того, чтобы «мусорная реформа», проводимая в России с 2019 года и сопровождаемая неизменными протестами граждан, была на благо природе и людям? Так можно коротко изложить суть того, чему была посвящена дискуссия на «круглом столе», состоявшемся 11 апреля в Государственной думе. Фракция КПРФ, инициировавшая и организовавшая этот форум, пригласила коллег-депутатов, чиновников, бизнесменов, учёных, общественных деятелей сообща обсудить проблему и выработать конкретные предложения по её преодолению. Желающих выступить было много. Дискуссия продолжалась больше четырёх часов.
Жить по совести
Открыл «круглый стол» руководитель фракции КПРФ Геннадий Зюганов. В своём вступительном слове, обращённом к участникам парламентских слушаний, он говорил о том, что с природой надо обращаться по справедливости и по совести. В противном случае она будет вынуждена защитить себя сама. Природа всё чаще даёт понять человеку: «Я тебя породила, я тебя и убью». Сегодня в несколько раз увеличилось число всевозможных природных катаклизмов: пожаров, ураганов — меняется климат. «Чтобы нормально жить, надо прежде всего позаботиться о земле, воде, лесе и воздухе, — сказал Геннадий Андреевич, — и парламентские слушания предполагают очень энергичную работу для решения этой проблемы».
Природе трудно справиться со стремительно растущим количеством бытовых отходов, остающихся после человека. По подсчётам специалистов, фильтр от окурка разлагается 2—3 года, жевательная резинка — 30 лет, батарейки — 110 лет, полиэтиленовые пакеты и пластиковые бутылки — 200 лет, алюминиевые банки — 500 лет, столько же и одноразовые подгузники, которых в среднем от одного ребёнка за два года накапливается почти 2 тонны, стеклянные бутылки — почти 1000 лет. Несмотря на принятую программу по утилизации бытовых отходов и всевозможные постановления, сегодня перерабатывается примерно лишь 7% мусора, а вся «реформа» взвалена на плечи населения в виде дополнительного платежа, заметил Зюганов. Это неправильно. И вектор «реформы» надо, безусловно, менять.
Вырвать природные богатства из хищных лап
Ведущий «круглого стола», первый заместитель руководителя фракции КПРФ в Госдуме Николай Коломейцев напомнил, что наша страна является самой богатой в мире по природным ресурсам, у нас находится 40% стратегических ресурсов, по 32 видам мы занимаем первое место в мире. Россия также находится в числе лидеров по запасам пресной воды. В одном только озере Байкал четверть мировых запасов чистой пресной воды. При этом уже каждому второму-третьему жителю нашей страны не хватает чистой воды. У нас треть хвойных лесов, богатейшие чернозёмы.
За последние годы, заметил депутат, Россия продавала своих природных ресурсов почти на 20 триллионов рублей. Но в бюджет попадало не больше 8. «12 триллионов рублей — это дань, которую мы платим или платили мировой и нашей внутренней олигархии, — сказал он. — Учитывая, что на нас наложили 6 тысяч санкций, никогда в истории ни одной страны такого не было, нам надо вместе подумать, как максимально использовать наши природные ресурсы в интересах своей страны, своих граждан».
Неужто планы такие?
С позиции исполнительной власти «мусорная реформа» идёт по плану. По мнению минприроды, вопрос обеспечения населения «качественной и прозрачной услугой по вывозу твёрдых коммунальных отходов… практически решён». Есть нормативно-правовая база, охват населения услугами региональных операторов составляет порядка 97%, собираемость платежей возросла с 77% в 2019 году до 88% в 2021-м, перечислил «достижения» реформы заместитель министра природных ресурсов и экологии РФ Дмитрий Тетенькин.
Создание инфраструктуры по сбору, обработке и утилизации твёрдых коммунальных отходов (ТКО) тоже, хоть и медленно, но движется к намеченной президентом цели, согласно которой к 2030 году все коммунальные отходы должны обрабатываться и не менее половины из них — утилизироваться. Всего в России образуется около 60 миллионов тонн твёрдых коммунальных отходов. Если в 2019 году, на старте «реформы», обрабатывалось 29% ТКО и утилизировалось 4,3%, то сейчас обрабатывается 43,3% отходов, утилизируется 11,6%, захоранивается 73%.
Одним из источников финансирования реформы является плата населения за услугу по обращению с ТКО.
Проходит процедуру согласования с правительством предложенная минприроды такая мера поддержки, как предоставление регионам субсидий на строительство инфраструктуры при наличии готовой проектно-сметной документации. Фундамент экономики замкнутого цикла, о создании которой говорил президент России в Послании Федеральному собранию, — это раздельный сбор отходов, подчеркнул Д. Тетенькин. В прошлом году 1 миллиард рублей был направлен в субъекты Федерации для закупки 70 тысяч контейнеров. В этом году будет нправлено ещё 500 миллионов рублей.
В декабре 2021 года утверждён новый федеральный проект «Экономика замкнутого цикла», предполагающий снижение объёмов отходов, использование их в качестве источника нового продукта.
Почему же народ бунтует?
Самара на баррикадах правовых норм
Один из организаторов «круглого стола», депутат Госдумы, заместитель председателя комитета Госдумы по региональной политике и местному самоуправлению Михаил Матвеев разделил проблематику «мусорной реформы» на две составляющие: экологическую и экономическую. К первой относятся технологические вопросы, изучив которые, надо сделать выбор между сжиганием мусора и его переработкой. Экономическая составляющая связана с образованием тарифов и нормативов. Обещанный цивилизованный подход к утилизации и сбору бытовых отходов: создание предприятий по мусоропереработке, ликвидация свалок, раздельный сбор мусора — всё это свелось только к росту цен. Во многих населённых пунктах (особенно это характерно для малых городов и частного сектора) введена оплата за сбор мусора с квадратного метра площади, что вообще экономически не обосновано, потому что квартира сама по себе без человека не мусорит, заметил Михаил Николаевич. В таких городах, как, к примеру, Кинель, Отрадный, Жигулёв в Самарской области, люди буквально стонут — платежи взлетели в десятки раз. Наша задача как парламентской фракции — так отрегулировать законодательную базу, чтобы устранить все лазейки, позволяющие кому-то, прикрываясь «реформой», набивать карманы и при этом не менять ничего, подчеркнул депутат.
Его земляки приехали в Госдуму представительной делегацией, чтобы с цифрами и фактами в руках показать размах произвола, развернувшегося в их городе на фоне «мусорной реформы».
«В региональной схеме по Самарской области заложено 1,3 миллиарда тонн мусора в год. А во всех планах — почти в два раза больше. На столько же, в соответствии с планами, завышен и тариф, что позволяет региональному оператору ежегодно получать по 2 миллиарда рублей», — привёл расчёты председатель ТСН, заместитель председателя Ассоциации собственников жилья Самарской области Олег Сергеев.
Стремятся заработать на «мусорной реформе» и фирмы-прокладки, которые зарабатывают по 15% от оборота в год. Областной бюджет даёт субсидию рег-оператору 420 миллионов рублей на выпадающие доходы, а у нас только одна такая фирмочка зарабатывает по 450—700 миллионов рублей, заметил Олег Владимирович.
В Самарской области восемь сортировок, зачастую это просто металлические ангары, где сортируется всего-навсего полтора процента отходов региона.
На закупку контейнеров минприроды выделило Самаре в этом году около 250 миллионов рублей, столько же два года назад дали из регионального бюджета. Но и по сей день в Самарской области ноль контейнеров для раздельного сбора мусора.
ТСН, которым руководит Сергеев, организовало на своей территории раздельный сбор отходов, сортируя их на девять фракций, включая и бытовую технику. Нашли подрядчиков, которые вывозят на переработку каждую фракцию по отдельности. С тонны мусора товарищество получает от 15 до 20 тысяч рублей. Регоператор, не желающий делиться своими барышами, воспринял эту инициативу в штыки. 342 дня саботировал вывоз твёрдых коммунальных отходов с площадки ТСН. А договор на вывоз отходов по факту и по сей день отказывается подписывать. И управы на него ни в Роспотребнадзоре, ни в УФАС, ни в прокуратуре найти не удалось. Даже штрафом не наказали.
У регоператора, известное дело, свой интерес — коммерческий. Он цепляется за все законодательные закорючки, когда не понятно, где заканчиваются твёрдые коммунальные отходы и начинаются отходы от использования товаров (ОИТ), когда правительство постановляет считать тариф по количеству установленных контейнеров, а не вывезенных, тем самым накручивая бизнесменам прибыль за счёт потребителей услуг.
«Почему мы не выполняем письмо Роспотребнадзора, которое говорит о том, что при раздельном накоплении расчёт только по факту, другого способа нет. Почему не выполняем?» — председатель самарского ТСН пытался отстоять правду с парламентской трибуны. Собравшиеся в зале выражали солидарность с ним аплодисментами.
Депутат Думы городского округа Тольятти, член фракции КПРФ Павел Турков дополнил гнетущую картину «мусорной реформы» по-самарски ещё несколькими фактами, которые должны, по его мнению, стать предметом отдельного разбирательства.
Самарская область — один из трёх регионов наряду с Амурской (кроме Благовещенска) и Московской областями, где плата за сбор мусора начисляется за квадратные метры. Но если в столичном регионе собственникам ИЖС идёт скидка 30%, максимальный платёж, согласно площади жилого помещения, не более 1 рубля за квадратный метр, оплата по факту и скидки пенсионерам в зависимости от возрастной категории, в городах Амурской области с количеством населения от 5 до 60 тысяч в расчёт идёт только жилая площадь, то в Самарской области в частном секторе считают все хозпостройки, бани, гаражи, котельные и пр. А частный сектор в 10 городских округах Самарской области — это 55% от числа всех домов.
К чему такая политика привела, можно узнать из истории жительницы города Тольятти Хабибы Мустафовны Садреевой. Ей 91 год. Она ветеран Великой Отечественной войны и ветеран труда. До 2019 года за своё домовладение платила 97 рублей в месяц, сейчас — 2 тысячи рублей. У неё образовался долг почти 100 тысяч рублей.
Самарские депутаты-коммунисты не один суд провели, отстаивая интересы жителей области, схваченных за горло «мусорной реформой». Но всё тщетно. И суды, и прокуратура, и органы власти — все на стороне регионального оператора и тех «мусорных» лоббистов, которые за ним стоят.
Контроль есть, а порядка нет
«Мусорная реформа» проводится под контролем Федеральной антимонопольной службы России. Заместитель начальника Управления регулирования в сфере ЖКХ ФАС России Ирина Касаткина заметила, что основная сложность в вопросе регулирования тарифов — это соблюдение баланса интересов инвесторов и потребителей.
Множество нарушений было выявлено ФАС при осуществлении антимонопольного контроля. Чаще всего нарушителями становились региональные операторы, которые навязывали потребителям невыгодные условия учёта, отказывались от оказания услуги по вывозу ТКО. Часто нарушалась процедура отбора транспортировщиков операторов. Поэтому законодательство действительно надо донастраивать, считает представитель ФАС. Необходимо совершенствовать институт расширенной ответственности производителей. И одно из самых важных здесь направлений — это выстраивание системы администрирования распределения средств экологического сбора.
Нуждается в корректировке и подход к нормативу образования ТКО. Существующий способ расчёта по факту привязан к количеству контейнеров, которые стоят на контейнерной площадке, а совсем не к их реальной наполняемости. В этом ФАС поддерживает жителей Самары.
Сфера обращения с ТКО находится под контролем и Росприроднадзора. Почти 30% всех жалоб граждан в адрес ведомства связаны именно с этим вопросом. Руководитель службы по надзору в сфере природопользования Светлана Радионова призналась, что возглавляемая ею служба «не овеяна оптимизмом» по поводу объектов размещения и захоронения отходов.
Утверждённые во всех регионах территориальные схемы включают в себя несертифицированные, нелицензированные полигоны, то есть просто старые свалки. И исправить это при том количестве таких объектов на сегодняшний момент невозможно. Росприроднадзор может бесконечно всех штрафовать, но везти мусор больше некуда, трезво оценивая ситуацию, заметила С. Радионова.
Критическая ситуация в Ненецком автономном округе, на Чукотке, в Мордовии, в Ленинградской области, есть проблемы в Республике Крым, Республике Северная Осетия — Алания, Калмыкии, Ингушетии, Алтайском и Приморском краях. Там полигоны или уже переполнены, или близки к этому, их геометрия выходит за пределы проектных решений. Отходы размещаются на неподготовленных площадках без газоотведения.
Что касается сортировки, больше 90% её делается вручную. И отобрать при этом удаётся не больше 4% отходов. Отсюда такие низкие цифры и по утилизации, и по обработке. Более чем в 20 субъектах Российской Федерации утилизация ТКО в 2021 году не осуществлялась совсем.
Должно быть госрегулирование
Доцент ИГСУ РАНХиГС, руководитель образовательной программы «Управление отходами производства и потребления» и Лаборатории по исследованию экономики замкнутого цикла Содном Будатаров считает, что вдвое сократить полигоны захоронений «мусора» — а именно такая цель поставлена к 2030 году в указе президента — можно и раньше. Но, самое главное, при этом во столько же снизить повсеместно и тариф на вывоз отходов. И это возможно, если будут устранены препятствия как на федеральном, так и на региональном уровне.
Государственная политика в сфере обращения с твёрдыми коммунальными отходами базируется на двух ложных моментах, заметил учёный. Первый — то, что вывоз ТКО — это бизнес. Массированно создавались частные региональные операторы. Но бизнес всегда хочет зарабатывать деньги, в данном случае — за счёт тарифа, который к тому же является для населения обязательным.
А вывоз и утилизация мусора — это не бизнес, это санитарная очистка территории. Это публичная сфера, где, безусловно, должно быть государственное регулирование, настаивают учёные.
«Реформа» коснулась каждого жителя, и очень сильно ударила по социально незащищённым категориям. Там, где расчёт тарифа идёт в зависимости от площади, сильно пострадали и объекты соцкультбыта, предприниматели. Причём разница в регионах по тарифу для физических лиц в 5—6 раз, для юридических — в 2—60 раз. Например, в стареньких сельских магазинах Курганской области тариф вырос в 60 раз.
Учёные Академии народного хозяйства предлагают правительству узаконить своим постановлением норму: если человек отсутствует больше 5 дней, он не должен платить за вывоз твёрдых коммунальных отходов.
Второй ошибочный момент, по мнению С. Будатарова, — в реформу не были вовлечены люди. А это очень важно, чтобы в преобразованиях консолидированно участвовало всё общество. Люди должны чувствовать выгоду. Но они почувствовали только дополнительную необоснованную нагрузку. Тариф поднялся, а схема обращений с отходами не изменилась. Их захоронение по-прежнему является в ней главным пунктом.
Сегодня все инвестиции направлены на создание мусоросортировок, полигонов, мусороперегрузочных станций и пр. Но итог один — закопать мусор и немножко сжечь.
Для бизнеса — бутерброд с маслом, для народа — хлеб с водой
Тимур Котляр, заместитель генерального директора АО «РТ-Инвест», компании, которая занимается строительством сортировочных комплексов и мусоросжигательных заводов в Подмосковье и Казани и которой принадлежат подмосковный и казанский региональные операторы по вывозу мусора, попытался доказать участникам слушаний, что «любая инвестиция стоит денег». А кто должен платить? Требование президента не повышать тариф больше, чем на 4,5% ежегодно, судя по рассуждениям Т. Котляра, не удовлетворяет бизнес. Значит, должен платить бюджет региона. «В Российской Федерации стоимость услуги по обращению с отходами по сравнению, например, с Германией, в 5 раз меньше», — попытался обрадовать аудиторию бизнесмен.
«К сожалению, это очень сложный бизнес, — посетовал Котляр. — Государство ограничивает доходность этого бизнеса на уровне 5%. И инвестору, для того чтобы вкладывать очень много денег, нужно всегда для себя решить вопрос с некоей дилеммой, а что ему делать? А насколько он хочет в этот бизнес войти?.. Бизнес у всех в том, чтобы вывозить отходы и зарывать их на свалках и полигонах».
50 процентов отходов, которые мы с вами формируем, поедут на полигон либо на сжигание. Вы ничего с этим не сделаете. В Германии уже 27 лет идёт реформа. Наилучший показатель, которого коллеги добились в этой сфере, — 56% они смогли полезных фракций извлечь. Это примерно 30% — органические фракции и 26% — различные пластики и прочие неиспорченные сухие фракции.
Тезис «надо выбрать: либо вторичное использование, либо энергоутилизация» неправомерен, считает Т. Котляр. Это примерно, как сравнить бутерброд с маслом.
Его умозаключения зал несколько раз прерывал возгласами протеста.
Дорогу — советскому опыту
Термодеструкция, мусоросжигание — абсолютно неприемлемый подход для решения проблемы с ТКО, считает депутат Госдумы (фракция КПРФ), член комитета по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды, кандидат биологических наук Олег Михайлов.
«Очень часто обращаются люди по вопросам, связанным с вывозом мусора, особенно в сельской местности, — заметил депутат-коммунист. — У нас огромная территория заселена не очень плотно — деревни, сёла. Здесь испокон веков бумагу и всё то, что горит, сжигали просто в печке. Законом же не предусмотрена возможность сжигания этого мусора. При этом история с инсинераторами преду-сматривает изъятие у людей твёрдых коммунальных отходов и их сжигание. Это точно такой же путь, но при этом человек должен сдать мусор и заплатить большой тариф.
Есть и альтернативные технологии, которые позволят нам решить эту проблему.
Действительно, полигоны для твёрдых коммунальных отходов переполнены… Для того чтобы снизить объёмы полигона, существует такая технология, как мульчирование.
Ну и, конечно же, раздельный сбор отходов. У нас же есть советский опыт раздельного сбора мусора, когда собирали макулатуру, металл, стекло — всё это сдавалось и шло во вторичный оборот. Восстановление этой культуры обращения с вторичным сырьём сейчас не просто стучится в двери, уже ломится, потому что решить проблему можно исключительно с использованием раздельного сбора отходов.
Идея мусоросжигания, которая нам навязывается, подразумевает сжигание несортированного мусора, состав которого многокомпонентный, в том числе есть опасные отходы. В результате в процессе мусоросжигания образуется огромное количество загрязняющих веществ, в том числе диоксины, фураны, тяжёлые металлы. До 40% оставшихся компонентов — это отходы первого и второго класса опасности, которые требуют, естественно, дополнительных затрат для того, чтобы каким-то образом их утилизировать.
А почему это происходит? Потому что основная задача мусоросжигания — это снизить издержки регионального оператора на вывоз из отдалённых местностей. То есть задача не утилизировать, не ликвидировать полигонное захоронение, а просто снизить издержки. Я считаю, что такой подход совершенно неприемлем. Прежде чем говорить о термической утилизации отходов, надо первым делом обеспечить их сортировку, для того чтобы опасные компоненты не попадали в топку, а использовались в интересах развития российской экономики, которая находится в сложном положении».
«Значительная территория нашей страны находится в Арктической зоне. А северная природа очень сложно восстанавливается, и мусоросжигание только ухудшает экологическую безопасность», — считает депутат О. Михайлов.
Байкал в опасности
Заместитель председателя Законодательного собрания Иркутской области, член фракции КПРФ Ольга Носенко остановилась на двух проблемах, которые касаются озера Байкал и Байкальской центральной природной территории:
«Бич Байкальской территории — несанкционированные свалки. Из бюджета Иркутской области на 2022 год выделено около 500 миллионов рублей на их ликвидацию. И я не уверена, что даже после ликвидации они не появятся вновь. Дело в том, что побережье Байкала находится в центральной экологической природной территории, и устраивать полигоны ТБО, сортировать, перерабатывать мусор здесь нельзя. Так что у большинства поселений на Байкале в принципе нет возможностей законного складирования и утилизации мусора.
Выхода два. Либо вывозить на ближайшие легальные мусорные полигоны, в лучшем случае за 70 километров, в худшем — за 150—200 километров от деревень, либо сваливать отходы в ближайший овраг, что обычно все и делают, так как стоимость услуг по вывозу мусора на этих территориях намного выше, чем в крупных городах, потому что транспортное плечо огромное, а объёмы скромные…
Один из вариантов снижения себестоимости вывоза ТБО — создание в деревнях мусоросортировочных, перегрузочных станций. На них можно копить мусор в окрестностях деревень, скажем, до объёма Камаза, чтобы потом отправлять на полигон. Помимо снижения тарифа, такие станции обеспечивали бы дополнительные рабочие места, но для этого надо пересматривать ограничения в центральной экологической зоне.
Другой вариант — строительство лицензированных полигонов на границе центральной экологической зоны. Сейчас в Иркутской области разрабатывается программа по обращению с отходами. Такая программа позволит получать средства из федерального бюджета. Но сегодня основными инвестициями, конечно же, являются сборы с жителей. И мы не можем сегодня позволить себе строительство больших мусороперерабатывающих заводов. У нас в Иркутской области ни одного такого завода, к сожалению, нет. Думаю, с предложениями по инвестициям должны прийти регоператоры…
Ещё одна проблема — это особо опасные отходы. В Иркутской области два города — Байкальск и Усолье-Сибирское, где есть накопленный вред окружающей среде и его ликвидация — жизненно необходимое условие для развития этих городов. Но сегодня отложили ликвидацию отходов Байкальского целлюлозно-бумажного комбината до 2023 года из-за необходимости переделать проект работ без привлечения импортного оборудования.
На различных площадках в Иркутской области мы неоднократно рассматривали более 70 различных технологий. Накопленный вред в городе Байкальске — это 12 карт, особая экономическая зона. И понятно, что пока есть накопленный вред, сложно найти инвесторов для развития территории».
Коми: ожидания и реальность
Нина Ананина, председатель региональной экологической общественной организации «Экологи Коми», член Комитета спасения Печоры, на примере своей республики также рассказала об обратной стороне «мусорной реформы», которая стартовала здесь чуть раньше, чем в целом по стране, — в ноябре 2018 года. Доводы экологов убедили власти включить в региональную программу «Отходы производства и потребления» субсидию на приобретение баков и прессов для раздельного сбора отходов для муниципалитетов. Сегодня Коми по оснащённости баками для раздельного сбора отходов входит в десятку лучших в стране. Но на этом позитив, пожалуй, и заканчивается.
«Большая часть баков для раздельного сбора отходов, как и прессы, используются для накопления смешанных ТКО либо спрятаны в каких-нибудь закромах администраций», — заметила Нина Васильевна. Муниципалитеты, получив субсидию, не озаботились тем, кто будет заниматься вывозом вторичного сырья, как готовить население к раздельному сбору отходов, какие баки удобнее. Всё это обернулось тем, что по документам раздельный сбор отходов внедрён практически во всей республике, а по факту далеко не так.
Не повезло жителям Коми и с регоператором. Им по итогу конкурса стало ООО «Ухтажилфонд» — компания, по словам Н. Ананиной, с символическим уставным капиталом, без собственных полигонов, без мусоровозов. И все прелести «мусорной реформы» жители Коми хлебнули сполна: невывезенный мусор, взлетевшие тарифы. Усть-Илимский район за весь 2021 год увидел всего 4 мусоровоза. Находясь в центре республики, регоператор отправлял мусоровозы на окраины по разбитым северным дорогам за полтысячи километров.
«Получилось, что вся прежняя система сбора мусора была разрушена, а новая построена в угоду одной маленькой частной компании», — заметила эколог-активист. Тариф вообще был взят, видимо, с потолка. Изначально в территориальной схеме, которая тоже писалась под нового регионального оператора, было 500 тысяч тонн отходов в год, на сегодняшний день — 280. А тариф как был, так и остался, и населению перерасчёт никто делать не собирается.
Сегодня хрупкая арктическая экосистема испытывается на прочность внедряемыми для труднодоступных мест термодеструкторами, которые представляют собой железные бочки без уловителей газов, где будет сжигаться несортированный мусор. Люди взбунтовались. В городе Печора, рядом с которым, в посёлке Кожва, планировали установить самый первый термодеструктор, только за неделю было собрано 5 тысяч подписей «против».
Почему у нас ничего не получается с «мусорной реформой»? — Н. Ананина и её соратники по экологическому движению объясняют управленческим кризисом. Нужно менять подход: мусор сегодня — это не мусор, а ценное сырьё. В условиях санкций это тем более актуально. Никуда не годится и распределение финансовых средств. Средства, которые поступают в рамках расширенной ответственности производителей (РОП), должны идти не на поддержку региональных операторов, а тем, кто занимается сортировкой и переработкой. Региональных операторов одарили и нулевой ставкой налога на прибыль, и освобождением от уплаты НДС, а о приёмщиках и переработчиках никто и не подумал.
Саратов: имитация преобразований
Депутат Саратовской областной думы, руководитель фракции КПРФ Александр Анидалов убеждён: «мусорная реформа» никакого отношения ни к экологии, ни к пользе населения не имеет. Её цель — за счёт бюджета и за счёт населения пополнить карманы частников. Во всяком случае так это реализуется.
«В Саратовской области… производится 2 млн кубометров мусора. Два саратовских мусоросортировочных завода могут переработать, работая в три смены, 500 тысяч кубометров. А если учесть логистику и пр., максимум 300. А в тарифы заложили переработку всего миллиона, фактически отправив в карман две третьих собранных с населения денег.
Дальше — начали разбираться, выехали на полигоны, в кустах посидели, посчитали машины… оказалось, что машин в 3 раза меньше туда приходит.
Не учитывается в тарифе и то, что мусор при перегрузке-перевозке уплотняется в 7 раз, а деньги берутся за весь объём.
Мусороперевалочные станции в районах специально располагают рядом со свалкой. И фактически всё из района везётся на эти свалки, а полигон и сортировочные станции остаются девственно чистыми. Это выгодно и рег-оператору, и главе администрации. Он галочку поставил — у него, дескать, всё сортируется и вывозится…
Мы посчитали, если за год вывезти все свалки, муниципалитеты должны будут заплатить регоператору в 3 раза больше, чем у них бюджеты. Это просто нереально. Поэтому, естественно, они договариваются. Это огромная коррупционная схема, по которой работают главы администраций.
С вывозом отходов из городов другая история. Порой месяцами не вывозят мусор. А на требования вычесть тариф из платёжки один ответ: «Мы лучше заплатим штраф». Чего ж не оплатить — штраф-то копеечный. А людям деваться некуда: регоператор — монополист. Вот и ждут, когда он соблаговолит забрать отходы.
Для внедрения раздельного сбора мусора Саратовская область, как и другие, тоже получила сотни миллионов рублей. Закупили контейнеры и сложили их, потому что регоператор заявил, что при таком раскладе вынужденно повысит тариф на 30% —логистика, мол, будет совсем другая, сколько машин придётся гонять! Предложили другой вариант: пусть переработчики забирают пластик, бумагу, металл. Но и это регоператора не устроило: зачем ему выхолощенный мусор, из которого всё ценное, что он мог забрать, продали?! И снова пригрозил тариф повысить. Так до выборов губернатора контейнеры и простояли в загашнике.
Ещё факт. Накануне реформы жителей Балаково убедили в том, что в городе необходимо построить мусоросортировочный и мусороперерабатывающий комплекс. А как построили, так тут же тариф повысили в два раза.
Народ спрашивает: почему? Заводы-то наши. А им поясняют: технологии теперь более продвинутые — то на полигон мусор возили, а теперь сортировать будем, перерабатывать. Как тут людям объяснишь, что такая «реформа» на благо, когда у них зарплаты нищенские?!
А в довершение ко всему, когда в Подмосковье заполыхали мусорки и губернатора закидали булыжниками, когда загорелось под Кремлём, в Саратовской области решили построить мусороперерабатывающий комбинат по переработке отходов первого, второго класса опасности. И только антимусорные выступления в Шиесе да митинги в самом Саратове отложили на два года эту плохую затею».
Как Курган дал регоператору прикурить
Сергей Завьялов, директор ООО «ЭКО Технопарк» (г. Курган), член правления Союза отходоперерабатывающих предприятий УРФО, поделился опытом борьбы за снижение тарифа на обращение с ТКО. По словам выступавшего, с помощью экспертного сообщества, которое он представляет, в Курганской области тариф был снижен на 20%. Было установлено, что фактическое количество образования твёрдых коммунальных отходов в Курганской области составляет 40% от расчётного. Таким образом, за год работы регионального оператора население и предприятия области переплатили ему из-за завышенных тарифов 600 миллионов рублей. Конечно, региональный оператор без борьбы не сдался. Были судебные тяжбы, прокурорские проверки.
До начала реформы наша страна не знала другого способа учёта отходов, кроме как по факту: сколько контейнеров вывезли, столько и заплатили. Можно установить тарифы и выше, считает С. Завьялов, тогда это будет стимулировать граждан к раздельному накоплению отходов, к сдаче вторсырья и в итоге снижать количество неперерабатываемых отходов. Но учинять тарифный произвол непозволительно. И курганцы это доказали.
Власть людей не слышит
Депутат Московской городской Думы, член фракции КПРФ Евгений Ступин:
«Чиновники и представители регоператоров говорили о мусоросжигании как о выходе из «мусорного» кризиса. Я сам живу возле мусоросжигательного завода №4 в Москве. Это экологический ад. Росприроднадзор, куда я написал депутатский запрос, выявил массу нарушений: работа без санитарно-защитной зоны, без лицензии на эксплуатацию особо опасных объектов. Завод этот принадлежит правительству Москвы. И, несмотря на многократные привлечения к административной ответственности, он продолжает работать. Чёрный дым валит из труб, люди травятся, в четыре с лишним раза выросло число онкологических заболеваний. Мы задыхаемся от вони жжёных проводов. А нам говорят: всё чисто. Нет, не чисто. Это подтверждают в том числе те общественные экспертизы, проводившиеся по новым мусоросжигательным заводам, которые хотят строить в Московской области и в Татарстане, и они будут ещё хуже, потому что здесь 250 тысяч тонн отходов в год утилизируется, а там будет 700 тысяч тонн каждый завод».
«Раздельный сбор отходов и переработка — это просто очковтирательство», — заявил депутат Мосгордумы. Нет учёта вторсырья, нет критериев эффективности работы.
Жители 20-го избирательного округа, от которого Е. Ступин выбран депутатом, проводят ежемесячные акции по раздельному сбору отходов. Силами волонтёров собирается более 40 фракций. Люди делают это безвозмездно, отдавая всё собранное вторсырьё переработчику. «Люди хотят сортировать мусор и беречь природу. Но от власти нет никакого отклика», — сказал депутат-коммунист.
* * *
Один за другим выходили к микрофону участники «круглого стола», рассказывая о бедах своих городов, посёлков и пытаясь донести до власти одну-единственную мысль: нельзя делать деньги на том, что является жизненно важным. А переработка и утилизация отходов именно таковые. Государство не имеет право отдавать эту сферу на откуп частнику.
По итогам обсуждения участники форума приняли рекомендации правительству, министерствам, Госдуме, главному санитарному врачу России, Генеральной прокуратуре, Счётной палате.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
