По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Автор статьи — Елена Морозова
COVID-19, ворвавшийся в нашу жизнь два с половиной года назад, безвозвратно разделил её на «до» и «после», заставив иначе взглянуть на привычные вещи и заняться кардинальным переосмыслением ценностей. И хотя минувшей весной показалось, будто коварная зараза уходит в прошлое, к концу июля стало понятно, что, перефразируя известную советскую песню, «ковиду ты не скажешь: «До свиданья», ковид не прощается с тобой!». Словом, смиритесь: с SARS-CoV-2 мы теперь, как с песней, идём по жизни рука об руку.
Впрочем, неожиданных испытаний, выпавших на долю тех, кто умудрился подхватить недуг в последнее время, не пожелаешь и врагу. Процесс лечения больных фактически пущен на самотёк, и это наглядно продемонстрировало случившееся с моей младшей сестрой Лорой, весьма успешно «скрывавшейся» от коронавируса во время пяти предыдущих волн пандемии, но в итоге не избежавшей опасной встречи с ним.
В августе девушка, живущая, к сведению, не в деревенском захолустье, а в столице нашей Родины, почувствовала сильное недомогание, сопровождавшееся кашлем и высокой температурой, и сразу решила вызвать врача на дом, по старинке позвонив в регистратуру районной поликлиники. Однако, набрав знакомый номер, натолкнулась на автоответчик, предлагавший обращаться в службу «122»: именно с её помощью теперь решаются абсолютно все насущные вопросы, связанные с болезнями, вакцинацией, записью на приём, открытием или закрытием больничных листов и прочими модными нынче дистанционными процедурами. После довольно долгого ожидания ответа на «универсальной» многоканальной линии, которому предшествовало нудное и бесполезное общение с роботом, сестру информировали, что сегодня медработник вряд ли нанесёт ей визит (из-за острой нехватки персонала на фоне лавины вызовов), и посоветовали при дальнейшем ухудшении состояния звонить в «скорую помощь».
Как ни странно, под занавес рабочего дня терапевт из поликлиники всё же пришёл, сделал экспресс-анализ на коронавирус (он оказался отрицательным) и взял стандартный ПЦР-тест. Поскольку изначально Лоре не диагностировали COVID-19, то вместо соответствующих препаратов оставили лишь упаковку парацетамола, хотя несбиваемая температура под 39 градусов и прочие симптомы явно свидетельствовали о том, что у девушки не банальная простуда, а вирусная инфекция.
Миновал день, где-то в пути «застрял» результат ПЦР-пробы, а столбик ртути на градуснике продолжал упорно держаться выше отметки 38 (примитивный копеечный парацетамол в сущности малоэффективен при серьёзных недугах). Естественно, человек, никогда не сталкивавшийся со столь нестандартным и пугающим течением болезни, растерялся. Порывшись в домашней аптечке в поисках каких-нибудь противовирусных средств, сестра обнаружила остатки триазавирина — лекарства, прошлой осенью выданного маме, лечившейся тогда от COVID-19, и с отчаяния выпила одну капсулу. Ночью ей стало немного легче, а под утро, спустя более 24 часов после взятия ПЦР-теста, пришёл ответ на него, оказавшийся положительным.
Почти все следующие сутки Лора напрасно прождала прихода врача, который, по идее, должен был обеспечить её препаратом для борьбы с коронавирусом, причём именно триазавирином: ведь в ходе лечения этого недуга, образно говоря, коней на переправе не меняют. Между тем состоянием пациентки с подтверждённым COVID-19 почему-то никто не интересовался. И девушка вновь позвонила по «122», рассказала о положительной пробе на ковид и о том, что начала принимать триазавирин, имея недостаточный запас лекарства для прохождения полного курса. Вместо конкретных рекомендаций по лечению и повторного вызова врача на дом сотрудница колл-центра потребовала от сестры соблюдать режим самоизоляции, для подтверждения которого призвала незамедлительно зарегистрироваться в специальном мобильном приложении и периодически отправлять с телефона домашние селфи. В противном случае — солидный штраф.
Столкнувшись со столь безапелляционным отношением, Лора возмущённо спросила, почему заболевшему, нуждающемуся в помощи, угрожают, тем более что, пользуясь телефоном без доступа в интернет, она технически не может посылать фотографии. Оператор на линии несколько сбавила обороты, обещала доставить соответствующий гаджет курьером и предложила открыть больничный лист, правда, в нём сестра, работающая на «удалёнке», совершенно не нуждалась.
В течение крайне утомительного разговора Лора ещё несколько раз безуспешно пыталась разобраться с проблемой своего дальнейшего лечения и в конце концов выяснила: подобными делами служба «122» не занимается (её функции, похоже, ограничиваются финансово-карательными операциями), поскольку это прерогатива представителей районной поликлиники, которые свяжутся с ней в течение… нескольких дней. На резонно возникший вопрос: «А если за это время с человеком что-нибудь случится?», последовал невнятный ответ, по сути означавший: «Значит, не судьба».
Под занавес сестра захотела уточнить, когда ей придут брать контрольный ПЦР-тест, необходимый для выхода из режима самоизоляции или его продления. Оказалось, с середины февраля данная процедура отменена, а стадию процесса выздоровления через неделю определит терапевт… на основании ответов пациента на вопросы, заданные в ходе беседы по телефону. После сей поистине сногсшибательной информации у Лоры едва не пропал дар речи: о телефонной медицине она, думаю, как и большинство людей, слыхом не слыхала. Видимо, дело анатолиев кашпировских и аланов чумаков не только живёт, но в свете тотальной цифровизации и компьютеризации обретает невиданные доселе формы.
Впрочем, самым пугающим в этой истории оказались отнюдь не нервотрёпка и куча впустую потраченного времени на раздражающе бестолковые переговоры с операторами линии «122» или потенциальная диагностика хворей по телефону, а поголовное безразличие к дальнейшей судьбе ковидного пациента со стороны служб, призванных контролировать его состояние. За всё время болезни сестре больше ни разу не позвонили и не навестили медработники! Естественно, ей не привезли никакого гаджета для отсылки селфи, не объявился и «чудо-доктор», способный в ходе телефонного разговора по одним лишь модуляциям вашего голоса определить, в какой фазе коронавируса (а может, чем чёрт не шутит, и не только его) вы пребываете.
Через трое суток Лора, допив остатки триазавирина, пошла на поправку (молодой и крепкий организм довольно быстро победил недуг), а спустя десять дней, уже начав выходить на прогулки в парк, сестра получила сообщение по электронной почте, гласившее, что она стала «счастливым» обладателем «сертификата иммунизации после перенесённого COVID-19 с подтверждающим QR-кодом». В присланном документе также указывалась «дата выздоровления» (непонятно кем и как установленная), хотя на момент прихода письма пациент, абсолютно лишённый врачебного присмотра, уже вполне мог бы отдать богу душу.
Между тем отправка сертификата иммунизации свидетельствует об удручающем факте: человека не потеряли в информационной системе обработки данных (сия наивная мысль сама собой напрашивалась в свете происходивших событий), а просто бросили на произвол судьбы, невольно заставив вспомнить расхожую шутку: спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Только вот коронавирус, как нам вдалбливали на протяжении двух с половиной лет, — недуг смертельно опасный, а потому исключает самолечение. На деле же, сами видите, всё вышло иначе.
Допускаю, конечно, будто приключившееся с моей сестрой — «досадное недоразумение», но рассказы недавно переболевших знакомых убеждают в обратном: налицо тенденция «упрощённого» обращения с ковидными пациентами. Это, кстати, доказывают и некоторые странные новшества, появившиеся гораздо раньше растянувшейся на много недель шестой волны пандемии в России, пик которой, по прогнозам специалистов, ожидается в конце сентября — начале октября. Так, в начале лета из перечня услуг в ЕМИАС исчезла запись на бесплатный ПЦР-тест, проводившийся практически во всех поликлиниках. Тем не менее этот анализ требуют при госпитализации и поездке в санаторий, а потому людям приходится делать его за собственные деньги, раскошеливаясь на сумму от 2000 рублей. За казённый счёт по-прежнему можно вакцинироваться и сдать кровь на антитела к SARS-CoV-2. Правда, последнюю услугу теперь оказывает лишь одна поликлиника на округ, а в Восточном её вообще не предоставляют.
И ещё немного о пресловутой единой службе «122», заработавшей в России в разгар очередной волны пандемии в конце ноября 2020 года. Изначально она использовалась в качестве дополнительной «горячей линии» по коронавирусу, когда регистратуры поликлиник не справлялись с наплывом звонков от заболевших, и была призвана якобы облегчить жизнь населению. Но благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. На самом деле служба «122», как и появившаяся лет пять назад Единая диспетчерская ЖКХ Москвы, лишь усложнила и удлинила процесс решения множества проблем. Откровенно говоря, уму непостижимо, зачем обращаться в какой-то общий колл-центр, если специалистов, будь то электрик, сантехник, врач или медсестра, всё равно пришлют из ближайших районных учреждений, имеющих собственные телефонные номера, вывешенные, к слову, на их официальных сайтах.
Из негативного опыта общения с операторами линии «122» вынесла, что они некомпетентны по ряду вопросов и зачастую предлагают разобраться с ними, отправившись в поликлинику по месту прикрепления (это, в частности, касается записи на приём по направлению, выданному в бумажном виде). А уж сколько времени приходится тратить на то, чтобы дозвониться туда, вообще молчу. Однажды я провела эксперимент, попытавшись через «122» перенести запись к хирургу. После нескольких минут пререканий с роботизированной системой, настойчиво пытавшейся доказать, будто номера моего страхового медполиса не существует в природе, меня переключили на линию с «живым» оператором. Прождав ответа минут десять, я отложила в сторону телефонную трубку и занялась своими делами. Через полчаса ничего не изменилось: на линии всё также играла музыка, и соединение со специалистом откладывалось на неопределённый срок. Думаю, в такой ситуации даже абсолютно здоровый человек дойдёт до белого каления, чего уж говорить о людях, страдающих от боли или едва не теряющих сознание от зашкаливающей температуры.
А потому завершить сию невесёлую историю хочется, переиначив название знаменитого триллера Альфреда Хичкока «В случае убийства набирайте «М»: «В случае болезни не набирайте «122» — если есть силы, то сразу идите в поликлинику, иначе — вызывайте «скорую».
P.S. Приглашаем читателей «Правды» присоединиться к обсуждению темы и рассказать о том, как протекало их лечение от COVID-19.
Комментарий редакции: На практике действительно для многих россиян получение медицинской помощи при заражённости коронавирусом может оказаться большой проблемой. Когда здравоохранение развалено бездумными «реформаторскими» экспериментами, когда жульё всех мастей практически везде процветает, то при таком раскладе можно всего ожидать. И самое поразительное, что правящие круги не принимают системных мер по действенному решению проблемы. Казалось бы, надо было извлечь уроки из всплеска пандемии, хотя бы возобновив работу закрытых во время «оптимизации» больниц и поликлиник, вернув в них уволенный персонал. Но всё остаётся по прежнему. Однако дело в том, что буржуазная «элита» всегда использовала любой социальный кризис, любую эпидемию, чтобы половить рыбу в мутной воде. При нынешней системе наивно рассчитывать на позитивные изменения. Они могут произойти только в случае перехода России к социализму в целом, воссоздания основ Советского здравоохранения в особенности.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
