По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Автор — Руслан Семяшкин
Их справедливо считали самой красивой и по-настоящему звёздной парой Советского Союза. Блестящие мастера, профессионалы высочайшего класса, воистину народные артисты СССР, они не просто очаровывали, они завораживали, погружая слушателей в удивительный, красочный и возвышающий мир музыки. И, что характерно, эти корифеи оперной сцены и эстрады никогда не позволяли себе петь всё подряд. Их безукоризненные вкусы, пристрастия, взгляды на творчество, а также высокая внутренняя культура не допускали такого «ударничества», отвергая его напрочь. Хотя, пожалуй, их шикарные голоса и огромное мастерство давали им возможность исполнять любые произведения, даже самые экстравагантные и авангардные.
Но Муслим Магомаев и Тамара Синявская, встречающая 6 июля прекрасный юбилей, придерживались иного мнения. Посему и любили их творчество, что оно было лишено фальши и в нём чувствовались идеальная музыкальная гармония, гамма, пластичность, звучность и неповторимая мелодика. Было оно выверенным и взвешенным, органичным и динамичным, позволявшим им исполнять очень разные по своей направленности и содержанию произведения, требовавшие от них не только демонстрации голоса, но и артистичности, концентрации внимания и певческих усилий, собранности и особой внутренней энергетики.
Да, так было… Время, однако, расставляет всё по своим местам. Нам же, многочисленным поклонникам творчества Тамары Ильиничны и, разумеется, Муслима Магометовича, сегодня представляется возможность порассуждать об этой уникальной вокалистке и её творчестве.
Как-то Тамара Ильинична, будучи к тому времени народной артисткой СССР и РСФСР, лауреатом премии Ленинского комсомола, кавалером орденов Трудового Красного Знамени и «Знак Почёта», ведущей солисткой Большого театра Союза ССР, чьё колоритное, сочное меццо-сопрано признавалось одним из лучших не только в нашей стране, но и далеко за её пределами, крайне интересно высказалась о песенном искусстве в самом широком его понимании. Думается, эти слова выдающейся исполнительницы современности, национальной гордости нашей страны раскрывают не только существо её многогранного творчества, но и личностные характеристики певицы. Всю свою богатую на события жизнь она посвятила служению исполнительскому искусству, в котором, без сомнения, совершенно заслуженно добилась самых больших высот, став по праву лучшей среди лучших.
«Я очень люблю песни, хорошие песни, — говорит она. — У нас их немало — сочинения Александры Пахмутовой, Тихона Хренникова, Матвея Блантера, Кирилла Молчанова. Я упоминаю тех авторов, чьи сочинения звучат в моих программах. И к ним, убеждена, надо относиться с предельной ответственностью, серьёзностью, точнее, не к ним, а к своей интерпретации их. Они ведь несут огромный заряд духовных сил, чистоту и непосредственность чувств, жизнелюбие, веру в светлое. Песня — это сконденсированная драма, трагедия, комедия, поэма, эпос. Может быть, мои слова покажутся ревнителям классического оперного искусства крамольными, но, когда поёт в благородной манере хороший эстрадный певец с настоящим голосом, превращая обыкновенную песню (у других это пустячок!) в исповедь-монолог поэта — композитора — артиста, и она становится художественным открытием, я ни минуты не сомневаюсь, отдаю предпочтение его выступлению, нежели средненькой арии в интерпретации средненького оперного певца, старательно занимающегося невыносимо скучным, но правильным, по всем канонам академической школы «звукоизвлечением». Нет в моих словах и мыслях измены оперному жанру — я ему свято предана, на всю жизнь, но это не значит, что можно снисходительно относиться ко всем другим жанрам. А если так, то надо постоянно думать и заботиться о чистоте любой области творчества и исполнительства в музыке».
Да, Тамара Ильинична оперному искусству никогда не изменяла, и Большой театр для неё всегда был и останется родным домом. Собственно, это и неудивительно, ведь стажёром в труппу этого прославленного на весь мир театра она была принята в далёком 1964 году, была самой молодой в её составе. С тех пор и стала она служить этому сложнейшему жанру. Служить истово, с полной самоотдачей, прилагая все усилия, знания, опыт, раскрывавшись с каждым годом, с каждой новой партией во всей своей певческой и артистической красе.
Разумеется, за всем этим внешним блеском и головокружительными успехами стояли огромный, титанический труд, неколебимая целеустремлённость, настойчивость, вера в себя как в вокалистку, постоянное желание профессионально совершенствоваться, творчески и личностно расти. Всего через год из стажёрской группы Тамара Ильинична перешла в основную труппу, через совсем непродолжительное время стала ведущей солисткой Большого театра Союза ССР. Надо сказать, что с ростом сугубо профессиональным состоялось и её колоссальное личностное становление, позволившее ей с годами стать настоящим эталоном, можно сказать, даже культурным светочем нашей страны. Светочем, искренне защищающим и пропагандирующим подлинные искусство и культуру, постоянно, всеми возможными средствами донося до общественности вроде бы простые, но чрезвычайно актуальные истины. Они заключаются в том, что в России всегда была великая культура и мы все, вся страна, её высшие должностные лица, представители сферы культуры, да и просто обычные граждане, должны её беречь, сохранять, не допускать крайностей, примитивизма, вульгарности, опошления…
В связи с этим вспоминаются авторские передачи «Исторические концерты» на канале «Культура», в которых Тамара Ильинична с высочайшим тактом, теплотой, уважительным отношением к телезрителям знакомила их с лучшими оперными и камерными вокалистами. И это были не просто этакие коротенькие ликбезы. Нет, это были обстоятельные выступления человека, всецело посвятившего себя миру музыки. Тут, наверное, очередной раз прослеживается духовное родство с незабвенным Муслимом Магометовичем, который, как известно, серьёзно изучал творчество великого Марио Ланца, написав о нём книгу.
Творческая биография выдающейся певицы на сцене Большого театра складывалась стремительно. За первой небольшой ролью Пажа в «Риголетто» Дж. Верди последовали куда более значимые работы. Но тот первый выход на большую сцену запомнился на всю жизнь. «Знали бы вы, с какой серьёзностью готовилась я к своему выступлению — так же серьёзно, как потом к партиям Любаши или Марфы, да к любой из больших и ответственных ролей, которые довелось мне исполнять, — вспоминала годы спустя Тамара Ильинична. — Совсем молоденькой тогда была — только-только сравнялось двадцать, и незадолго до этого меня приняли в стажёрскую группу Большого. Естественно, от того, сколь успешно я справлюсь с творческой задачей в роли Пажа, во многом зависела дальнейшая карьера. Кстати, задача стояла нелёгкая — вовремя, точно произнести фразу, научиться носить мужской костюм, отработать походку, жесты. Дрожала за кулисами как осиновый лист. И вот — выход. Появилась на сцене, посмотрела в зал… и произошёл конфуз: я спела свою эту единственную фразу вдвое медленнее, чем следует. От неожиданности дирижёр повёл оркестр в «моём» темпе, и всё обошлось. Я даже не заметила ошибки. Стыдно было ужасно, но я не отчаялась, а, наоборот, с ещё большим запалом начала работать, заниматься».
Дебютной станет для Тамары Ильиничны партия Ольги в опере «Евгений Онегин», где партнёром молодой вокалистки был маститый литовский тенор, будущий народный артист СССР Виргилиус Норейка, впервые выступавший тогда на главной оперной сцене страны. Собственно, так произошло лишь в силу того, что основная труппа Большого театра уехала в то время на гастроли в Милан и кому-то следовало взяться за эту широко известную роль. Выбор дирекции окажется верным: начинающая певица проявит свои незаурядные возможности и заявит о себе, как о яркой индивидуальности.
Со временем Синявскую станут называть «лучшей Ольгой», и такая оценка будет более чем справедливой. А выдающийся русский советский оперный певец Сергей Лемешев к тому же подчеркнёт: «Мне, много раз певшему Ленского, иногда казалось несколько странным и даже обидным за своего героя: почему он полюбил такую, в сущности, глупенькую «пустышку». Но вот летом 1972 года, в свой 70-летний юбилей, я снова пел на сцене Большого театра в опере «Евгений Онегин» и понял, что в течение многих лет моему Ленскому недоставало именно такой прелестной Ольги, какой была Тамара Синявская. В ней счастливо соединился замысел Пушкина и Чайковского с детальной разработкой всей роли под руководством постановщика спектакля Б.А. Покровского. Неотъемлемое качество всех образов Т. Синявской — обаяние. Я считаю обаяние главным, непременным достоинством артиста. Без обаяния ничего не стоят все другие его качества. Тамара это знает и не боится быть на сцене обаятельной».
Затем последует работа над образом Ратмира из оперы «Руслан и Людмила» М. Глинки, отмеченная и профессиональными музыковедами, и слушателями, ставшими примечать молодую исполнительницу, заметив в ней самобытный талант, несомненную артистичность и, что самое важное, отметив её удивительный, красочный, неповторимый голос.
Успех, ожидавший совсем молодую вокалистку после исполнения этой партии, поспособствует решению вопроса о переводе её в основную труппу театра. Солисткой Тамара Ильинична станет всего-то через год после прихода в стажёрскую группу, чего в истории Большого театра практически никогда не наблюдалось.
Вообще же, буквально за несколько первых лет Тамара Ильинична успеет освоить несколько десятков различных партий. Что и говорить, случай если и не уникальный, то уж точно говорящий о её поразительной работоспособности, настойчивости и решительности. Впрочем, по-другому она себе своё творческое служение в те годы и не представляла. Но, что удивительно, с годами той молодецкой пылкости певица не растеряет. И в зрелые годы она будет трудиться добросовестно, напряжённо, не жалея времени и сил.
Среди тех работ, большинство из которых были небольшими, следует выделить непростую партию Кончаковны в опере «Князь Игорь» А. Бородина. Она стала для Тамары Ильиничны нелёгким испытанием, раскрывшим, однако, достоинства этой классической и яркой партии.
«Превосходно раскрылось наполненное, красивого тембра меццо-сопрано певицы в протяжённой, медленной кавантине «Меркнет свет дневной», — писал рецензент журнала «Советская музыка», — отлично звучали ноты нижнего, грудного регистра. И при этом голос сохранял виртуозную подвижность, гибкость. Безукоризненно точной была интонация. Настоящий профессионализм, актёрская одарённость, тонкая музыкальность певицы — основа её успехов и в этой, и в будущих ролях».
Кстати, с образом Кончаковны связаны и первые триумфы певицы на зарубежных сценах: на фестивале «Варненское лето» в Болгарии, на гастролях Большого театра СССР в Монреале, Париже, Осаке. Подтверждением же произведённого на слушателей впечатления могут служить слова, появившиеся в одной из крупных парижских газет: «Открытием спектакля, бесспорно, явилась Тамара Синявская — прекрасная чувственная Кончаковна, обладающая волнующим контральто».
Большим успехом будут отмечены выступления Тамары Ильиничны на международных конкурсах, старт которым был дан в 1968 году на IX Всемирном фестивале молодёжи и студентов, проходившем в Софии. Тогда солистка Большого театра удостоится на нём первой в своей жизни золотой медали. А через год в бельгийском городе Вервье её так и вовсе будет ожидать поистине грандиозный триумф, показательный ещё и тем, что в этом авторитетном и нелёгком состязании советские вокалисты принимали участие впервые.
«Ни одного упрёка нельзя предъявить Тамаре Синявской, — писал после её выступления критик бельгийской газеты «Лё жур», — обладающей одним из прекраснейших голосов, которые нам доводилось когда-либо слышать. Тембр её меццо-сопрано совершенно исключителен по красоте. Её благородный, ровный голос льётся легко и певуче, что, несомненно, является результатом большой певческой школы. С редкой музыкальностью и большим чувством исполняет она Сегидилью из «Кармен». Также безупречно её французское произношение. Это поистине великое искусство! Щедрую многогранность и самую богатую музыкальность продемонстрировала Синявская в арии Вани из оперы «Иван Сусанин» Глинки. С подлинным триумфом был исполнен романс Чайковского «Ночь».
Третью золотую медаль Тамаре Ильиничне присудят в 1970 году в результате победы на IV Международном конкурсе имени П.И. Чайковского. И тогда же в журнале «Советская музыка» читатели прочтут: «Тамара Синявская — самая молодая из лауреатов первых премий, она обладательница уникального по красоте и силе меццо-сопрано, имеющего ту особую насыщенность, которая так свойственна низким русским голосам… Успех Синявской на конкурсе (как и во время недавних гастролей Большого театра в Париже) можно назвать триумфальным».
Интересным в связи с этим представляется наблюдение профессионального певца и музыкального педагога Анатолия Орфёнова, в своей книге о солистах Большого театра — лауреатах международных и всесоюзных конкурсов писавшего: «Чувство высокого профессионализма отличает Синявскую в среде её сверстников. Может быть, оно у неё прирождённое, а может, она воспитала его в себе, понимая ответственность перед любимым театром, но это не так. Сколько раз её профессионализм приходил в трудную минуту на выручку театру. Дважды в одном сезоне Тамаре пришлось рисковать, выступая в партиях, которые хотя и были у неё «на слуху», но как следует она их не знала. Так, экспромтом, она исполнила две роли в опере Вано Мурадели «Октябрь» — Наташи и Графини. Роли различные, даже противоположные… Спеть в одном спектакле эти роли — для этого нужен талант перевоплощения. И Тамара поёт и играет. Вот она — Наташа, поёт русскую народную песню «По небу синему тученьки плывут», требующую от исполнительницы широкого дыхания и русской напевной кантилены. И несколько позже мы видим её Графиней — томной дамой высшего света, певческая партия которой построена на старинных салонных танго и полуцыганских надрывных романсах. Удивительно, как на всё это хватило умения у певицы. Вот это мы в музыкальном театре и называем профессионализмом».
По сути, именно тогда, в самом начале 1970-х, после заслуженного обретения трёх золотых медалей, подтвердивших наличие ярко выраженного индивидуального таланта и профессионального мастерства, для молодой певицы и начнётся восхождение на песенный, в самом широком понимании этого слова, олимп. И везде — в опере, где она перепоёт практически весь репертуар для меццо-сопрано, на камерной сцене, на эстраде, — Тамара Синявская будет блистать, очаровывая слушателей и зрителей своим бесподобным голосом и дивным обаянием. Даже, пожалуй, не обаянием как таковым, а какой-то неописуемой магией красоты, доброты, лучезарного света, словно бы спустившегося на каждого, кто слышал и видел певицу на сцене Большого театра и лучших оперных сценах мира, а также в Кремлёвском Дворце съездов и в Большом зале Московской консерватории, по телевидению и на небольших сценах малых городов, клубов, а то и вовсе на импровизированных сценических площадках в цехах заводов, фабрик, на стройках, в воинских частях.
И где бы ни выступала певица, нигде не было каких-либо сбоев с её стороны. Встреча со слушателем для Тамары Ильиничны являлась всегда делом необычайно ответственным, требовавшим мобилизации творческих сил, вдохновения, искренности, особой духовной сплочённости с аудиторией. Причём любой, независимо ни от каких внешних факторов и обстоятельств. Потому любили, любят и будут любить Тамару Ильиничну, певицу, человека, патриота, гражданина, защитницу и радетельницу русской культуры и духовности, тех основополагающих скреп, на которых держалась, крепла и далее будет стоять и мужать наша Россия, великая русская земля, всегда рождавшая удивительных самородков, среди которых и сама певица.
Надо сказать и о том, что движение к высотам певческой профессии у Тамары Ильиничны было всё же последовательным и поступательным. В нём отсутствовали какие-либо случайные «набеги», преследовавшие цель заполучить громкую шумную славу, в которой, по существу, вокалистка никогда и не нуждалась.
Потому и отмечали как профессиональные критики, так и обычные слушатели практически каждую партию, исполнявшуюся певицей, будь то Любаша из оперы «Царская невеста» и Любава из «Садко» Н. Римского-Корсакова, Марина Мнишек из «Бориса Годунова» и Марфа из «Хованщины» М. Мусоргского, Кармен из одноимённой оперы Ж. Бизе, Ульрика в «Бале-маскараде» и Азучена в «Трубадуре» Дж. Верди или Фрося из «Семёна Котко» и Клавдия из «Повести о настоящем человеке» С. Прокофьева, Комиссар из «Оптимистической трагедии» А. Холминова, Варвара из оперы «Не только любовь» Р. Щедрина, Женька Комелькова из оперы «Зори здесь тихие» К. Молчанова.
Каждая из этих партий была для нашей героини по-своему значимой, дорогой, и, бесспорно, о любой из них можно было бы что-либо существенное сказать. Посему, дабы не превращать настоящий очерк в большую исследовательскую статью, выделим лишь образ Любаши из «Царской невесты» Римского-Корсакова, один из самых Тамарой Ильиничной любимых.
«Тамара очень удачно спела Любашу в «Царской невесте», так глубоко, проникновенно, с душой, что думалось — это её коронная роль», — писала выдающаяся русская советская певица Ирина Архипова, точно отметившая большую работу своей младшей коллеги по оперной сцене.
Искренне и страстно проживала Синявская на сцене жизнь своей героини, захватывая публику естественностью, страстностью, убедительностью перевоплощения. Складывалось впечатление, будто певица фактически сроднилась со своей Любашей, всецело переняв её боль и переживания. Посему и работала она над каждым эпизодом вдумчиво, придирчиво, ища необходимые интонации и нюансировки. Дело дошло даже до комичного, когда, увлёкшись нюансами речи, находясь в образе, певица не заметила и запела вслух, да не где-нибудь в помещении, а в метро, вызвав недоумение у пассажиров.
Оперная сцена, оперный театр для Тамары Ильиничны всегда имели первостепенное значение. Недаром же в одном из интервью она высказала такую мысль: «С каждым днём, с каждым спектаклем убеждаюсь: самое сильное моё впечатление — сам театр. Хотя и выхожу каждый раз на сцену, как на корриду с самой собою, с громадой спектакля, хотя и нервничаю, как будто выступаю впервые (правда, стараюсь, чтобы этого не заметили зрители!), но знаю точно: без театра, со всеми его радостями и огорчениями, я не могла бы жить».
С годами это служение перешло в несколько иную плоскость. Тамара Ильинична вплотную занялась преподавательской деятельностью и со временем возглавила кафедру вокального искусства в ГИТИСе, добившись в этом благородном деле признания не только своих учеников, но и государства, совсем недавно удостоившего её за заслуги в профессиональном становлении артистов вокального жанра и активную наставническую деятельность знака отличия «За наставничество».
Многим нашим согражданам, недостаточно знакомым с оперным искусством, Тамара Ильинична стала хорошо знакома как камерная певица. Тут впору сказать, что она выступала и на эстраде, но, думается, эстрадной исполнительницей мы её называть не станем. Её сольные концерты были несоизмеримо выше тех, которые было принято считать эстрадными. Причём речь о выступлениях на советской эстраде, которая не идёт ни в какое сравнение с нынешней, как-то очень быстро превратившейся в пресловутый шоу-бизнес.
Концертная деятельность певицы также была довольно успешной. «В спектакле для тебя есть какие-то рамки. Грим, образ, костюмы, партнёры. В концерте — совсем другие обстоятельства, другая обстановка в зале, и у меня внутри всё по-другому. Для меня сольные концерты — всегда откровение, какая-то свобода», — говорила она.
Репертуар её был разнообразен, включал оперные арии, романсы, народные песни, сочинения старых мастеров в сопровождении органа. Немало творческой энергии отдавала Тамара Ильинична и советской песне, уделяя ей значительное место в своём репертуаре. При этом она блестяще исполняла не только «Катюшу» и «Песню о казачке» М. Блантера, «Нежность» и «Прощай, любимый» А. Пахмутовой, «Гляжу в озёра синие» Л. Афанасьева, «Жди меня» К. Молчанова, широко известные и любимые в народе, но и песни более молодых композиторов, написанные уже в восьмидесятые годы.
А с каким благородством и одухотворённостью выступала Тамара Ильинична вместе с Муслимом Магометовичем. Их совместные концерты — это необычайное, духоподъёмное явление, красочное, непревзойдённое и неподдающееся каким-то исчерпывающим объяснениям, к счастью, доступное нам и сегодня.
Особо же, пожалуй, стоит выделить торжественную песню «Прекрасная, как молодость, страна» А. Пахмутовой и Н. Добронравова, которую они написали по случаю принятия в 1977 году новой Конституции СССР и которую эти выдающиеся исполнители так проникновенно и трогательно пели.
Но при сём Тамара Ильинична никогда не позволяла себе безразлично относиться ни к своему репертуару, ни к тому, о чём она поёт. Особая взыскательность не допускала тут никакой банальности, нарочитой аффектации или примитивной иллюстративности. Да и формировался её концертный репертуар всегда продуманно, без излишней поспешности, с должным вниманием к каждому исполняемому сочинению.
«Первый критик и первый судья, — говорила Тамара Ильинична, — я сама, потом — Муслим Магометович. Порой мы не сходимся с ним во взглядах на то или иное явление, спорим. Но его вкусу, художественной интуиции и высокой культуре — общей, музыкальной — я безгранично доверяю».
Тамаре Ильиничне было суждено познать великую любовь. Любовь, о которой сняты фильмы и телепередачи, написаны статьи и о которой не раз рассказывала сама вокалистка.
О том же, как повстречались два неповторимых ярчайших таланта, которых в народе станут просто называть только по именам, забыв об отчестве и не упоминая фамилий, как бы тем самым ставя их выше всех обстоятельств и преград, в том числе возникавших и на их совместном пути, в своей книге «Живут во мне воспоминания» откровенно поведает Муслим Магометович.
«С Тамарой Синявской мы познакомились в Бакинской филармонии, носящей имя моего деда… Тогда в Баку проходили Дни искусства России… На очередном концерте в филармонии меня подозвал Роберт Рождественский и представил миловидной женщине. Я назвал себя: «Муслим…» Она улыбнулась: «И вы ещё представляетесь? Вас ведь знает весь Союз».
Казалось бы, обычное светское знакомство, но у меня сразу возникло приятное ощущение уюта и симпатии — никакой натянутости, как обычно бывает на такого рода мероприятиях с их дежурными полупоклонами, полуулыбками… Тамара мне понравилась сразу. Мне показалось, что и я ей…»
Так рождалось большое, неподдельное чувство, о котором в книге воспоминаний далее будет сказано: «Встречи стали чаще. А потом было испытание наших чувств разлукой: Тамара на полгода уехала на стажировку в Италию. Я звонил ей каждый день, мы разговаривали минут по 30—40…
В момент нашего с Тамарой романа и возникла песня «Мелодия», о которой я уже рассказывал и которую, едва записав, крутил Тамаре по телефону.
Стажировка закончилась, Тамара вернулась в Москву, домой. В честь её возвращения я дал концерт во Дворце съездов, на который она не смогла прийти. Видимо, всё шло к тому, что нам надо расстаться. Александра Пахмутова и Николай Добронравов, почувствовав, что в наших отношениях назревает разрыв, написали для неё песню «Прощай, любимый». Но прощания не получилось… Мы оказались вместе… А песни «Мелодия» и «Прощай, любимый» стали нам особенно памятны».
Они проживут вместе более тридцати лет, являя собою пример настоящей любви и высочайшей культуры, не позволявшей даже подумать о том, что личные отношения могут выноситься на всеобщее обозрение. Нет, такого в жизни этих высоконравственных, по-настоящему культурных и воспитанных людей, живших не напоказ, разумеется, не было. Посему в нашем восприятии они навсегда и останутся олицетворением настоящей любви, рождённой и пронесённой через года благодаря искусству, музыке, высококлассному вокалу.
Великую нашу соотечественницу всегда отличали лучшие человеческие качества и страстная любовь к профессии, что много-много лет назад отметила сама Ирина Архипова, сказавшая: «Когда начинаешь думать, что главное, определяющее в характере Тамары Ильиничны Синявской, первыми приходят на ум надёжность, верность в дружбе, доброта. Такая Тамара в отношении к работе, к коллективу, ко всем, с кем сталкивает её жизнь. Такая она и в творчестве».
Дитя своего времени, Тамара Ильинична выросла и всю свою большую творческую жизнь находилась среди людей. Не чуралась она заниматься и общественной деятельностью, даже при том, что таковая, как правило, забирает у настоящего артиста-творца немало времени. Тем не менее певица избиралась секретарём комсомольской организации солистов оперы Большого театра Союза ССР, делегатом комсомольских и профсоюзных съездов, членом ВЦСПС, депутатом Верховного Совета СССР одиннадцатого созыва.
Об этой удивительной и прекрасной женщине, начавшей петь лет этак с трёх, мечтавшей с детства стать артисткой, можно говорить бесконечно. Причём как сугубо профессионально, обсуждая её выдающийся путь в вокальном искусстве, так и чисто в людском, обыденном что ли плане, ведь Тамара Ильинична никогда не пыталась «казаться». Позёрство, высокомерие, надменность ей чужды. Она их всегда презирала. Чему, к слову, учит и своих молодых воспитанников. Но разве сможем мы сказать всё о такой большой планете, как Тамара Синявская? А посему давайте передадим ей слова любви и признательности за всё то, что она сделала и продолжает делать. Да и вообще за то, что она всегда рядом с нами.
С юбилеем Вас, глубокоуважаемая Тамара Ильинична!
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
