В предыдущей статье мы показали, как осенью 1993 года ельцинисты во время переговоров в Свято-Даниловом монастыре де-факто предлагали парламенту и оппозиции капитулировать, смириться с чинимым ими беззаконием. То есть, стремление прозападных «реформаторов» во что бы то ни стало проталкивать компрадорский курс (ради этого ельцинская группировка пошла на роспуск съезда народных депутатов и Верховного совета) вело дело к эскалации гражданского противостояния, повышало риски возрастания внутриполитической смуты, со всеми вытекающими последствиями.
Правда, с 1993 года апологеты ельцинизма постоянно виновником произошедшего выставляли Верховный совет, А.В. Руцкого и объединённую оппозицию. Либералы представляют дело так, будто именно защитники Конституции первыми прибегли к нажатию спускового крючка, будто бы прибегнув к насильственным методам борьбы. Как правило, в подтверждении этого ссылаются и на будто бы спланированный оппозицией захват здания Объединённых Вооружённых сил СНГ на Ленинградском проспекте и проведение 2 октября 1993 года закончившегося столкновениями с силами правопорядка на Смоленской площади «несанкционированного» митинга. На самом деле эти две истории (и не только они) поставлены с ног на голову. В реальности все было иначе.
Инцидент на Ленинградском проспекте
После расстрела парламента рупоры «демократической» власти периодически акцентировали внимание перестрелке у расположенной на Ленинградском проспекте штаб-квартиры Объединённых Вооружённых сил СНГ, произошедшей вечером 23 сентября 1993 года. Как это произошло? Сперва сотрудники милиции обнаружили машины, в которых сидели люди в камуфляже. После того, как правоохранители попросили их предъявить документы, последние начали стрельбу, предприняли попытку нападения на контрольно-пропускной пункт. Но милиция, получив подкрепление, остановила пытавшихся силовым путём проникнуть в штаб-квартиру ОВС СНГ. После упомянутого инцидента был задержан и взят под стражу лидер «Союза офицеров» подполковник С.Н. Терехов. На этом основании проельцинские СМИ моментально сделали вывод о мнимой сознательной подготовке оппозицией и Верховным советом насильственных мер и стали утверждать о будто бы расползавшемся по всей Москве от парламентской резиденции оружия.
Однако «демократы» не удосужились досконально всё проверить и сказать правду об истинном заказчике произошедшего на Ленинградском проспекте. Впрочем, они вовсе не стремились к объективности. Но мы с Вами, уважаемый читатель, руководствуемся другими намерениями. Надо знать правду о том, кто подстроил инцидент, приключившийся у здания штаб-квартиры ОВС СНГ. Историк А.В. Островский в своём исследовании про события 1993 года в подзаголовке «Трагедия на Ленинградском проспекте» подробно, на основе свидетельств всех участников событий, представлявших разные стороны политического противостояния, разбирает произошедшее, сопоставляет сведения. Автор пришёл к выводу, что имела место провокация, инспирированная ельцинистами.[1]
Мы не можем подробно всё освятить. Тем не менее, считаем должным остановится на ряде весьма существенных моментов. Прежде всего, 24 сентября 1993 года назначенный А.В. Руцким заместителем министра обороны А.М. Макашов на пресс-конференции заявил, что накануне у Дома Советов появилась группа неизвестных лиц, начавших призывать всех идти к штабу Объединённых Вооружённых сил СНГ. Тогда Альберт Михайлович выступил с балкона здания Верховного совета с призывом не поддаваться на провокации. Тем не менее, часть людей (включая руководство тереховского «Союза офицеров»), к сожалению, поддались на эту уловку.
Судя по всему, С.Н. Терехов посчитал возможным пойти на столь резкий шаг с целью получения возможности донесения из штаба на Ленинградском проспекте до личного состава Вооружённых сил информации о решении Конституционного суда, о постановлениях депутатского корпуса относительно указа 1400, об отрешении Б.Н. Ельцина от должности главы государства, о временном переходе соответствующих полномочий А.В. Руцкому (равно как и о назначении досрочных выборов народных депутатов и президента). В те дни ельцинская команда полностью подчинила основные СМИ, де-факто введя жёсткую информационную блокаду в отношении Верховного совета, съезда народных депутатов, исполняющего обязанности президента Александра Руцкого. А самое главное – было принято решение о замене силовых министров. Саботаж Борисом Ельциным, Павлом Грачёвым, Николаем Голушко, Виктором Ериным решений высших органов власти, откровенная ангажированность телевидения и радио, — всё это, возможно, сподвигло Станислава Терехова пойти от отчаяния на радикальную меру. Скорей всего, он полагал, что речь должна идти о создании таким способом законным органам власти возможности получения доступа к управленческим рычагам, к донесению хотя бы до армии соответствующей действительности информации.
Конечно, узкая группа лиц не имела шансов своими действиями добиться желанного результата. Безусловно, поспешное забегание вперёд, конечно же, могло дополнительно поставить Верховный совет и оппозицию под удар. Так что это была ошибка со стороны С.Н. Терехова, но никоим образом не провокация. Другое дело, что ельцинисты могли ввести в заблуждение лидера «Союза офицеров» посредством своей агентуры.
Так, А.В. Островский пишет, что А.В. Руцкой и Верховный совет осудили действия С.Н. Терехова. Позднее в интервью радиостанции «Свобода» Александр Руцкой заявил, что лидер «Союза офицеров» перед появлением в Доме Советов встречался с начальником Управления Министерства безопасности по Москве и по Московской области Е.В. Савостьяновым (принадлежал к ельцинским «демократам»). Между прочим, на следующий день после инцидента на Ленинградском проспекте (24 сентября) Евгений Савостьянов поведал о своей встрече со Станиславом Тереховым на собственной пресс-конференции. Он сообщил, что ему стало известно о вероятности в ближайшее время «Союза офицеров» пойти на осуществление определённых акций. Е.В. Савостьянов отметил, что он предложил С.Н. Терехову не проводить никаких мероприятий до 21 часов (стало быть, после обозначенного времени «Союз офицеров» мог делать, что угодно?). Но когда в 9 часов вечера Евгений Савостьянов подъехал к «белому дому», ему сообщили, что Станислав Терехов уехал со своими людьми к штабу Объединённых Вооружённых сил СНГ.
Раз проельцински настроенный руководитель органов государственной безопасности по Москве и по Московской области (он же был заместителем министра безопасности) вызвал к себе лидера оппозиционной организаций, а также, зная о планах «Союза офицеров», не предпринял никаких мер, можно только догадываться, что кремлёвские путчисты могли использовать упомянутое объединение. Наверняка внедрили в окружение С.Н. Терехова агентов ельцинских спецслужб. Последние либо надоумили руководство «Союза офицеров» на радикальные действия, либо заверили их в гарантии успешности проведения подобных операций. Конечно, провокаторы могли пользоваться намерением Станислава Терехова пойти на жест отчаяния. Одновременно заметим, что освобождение несколько дней спустя почти всех задержанных вечером 23 сентября на Ленинградском проспекте (в том числе отдавшего приказ начать стрельбу Сергея Беляева) при одновременном оставлении С.Н. Терехова под стражей говорило само за себя.
Как бы то ни было, согласно вышеупомянутому утверждению, А.В. Руцкой и Верховный совет не одобрили действия лидера «Союза офицеров». Так, в материалах Комиссии Государственной Думы по объявлению импичмента Б.Н. Ельцину (работала в 1998 – 1999 гг.) содержалось следующее утверждение: «Встреча (С.Н. Терехова с Е.В. Савостьяновым – прим. авт.) проходила без санкции руководства Верховного совета Российской Федерации, и.о. Президента Российской Федерации Руцкого А.В. и назначенных им министров обороны, безопасности и внутренних дел Российской Федерации». Там же подчёркивалось, что лидер «Союза офицеров» никого не поставил о ней в известность после своего возвращения в Дом Советов.[1]
Зачем Кремлю нужен был подобный инцидент? В результате произошедшего у ельцинистов появлялся предлог начать штурм здания российского парламента, в частности, под предлогом ликвидации источника расползания оружия по столице.
Столкновение на Смоленской площади
Представители оппозиции считали, что важно не только собирать людей у Дома Советов, защищать парламентскую резиденцию. Параллельно они полагали целесообразным проводить одновременные митинги в других точках Москвы, привлекать всё большее количество людей. Так, 2 октября 1993 года на Смоленской площади начался митинг, проведение которого было санкционировано высшим органом власти в столице – Моссоветом. Перед собравшимися выступали видные представители Фронта национального спасения и «Трудовой России», как-то: И.В. Константинов, В.В. Аксючиц, В.И. Скурлатов, В.Г. Уражцев, В.И. Анпилов, И.О. Маляров, В.М. Якушев и другие.
Полчаса спустя после начала митинга людей начали окружать милиционеры и ОМОНовцы. При сложившихся обстоятельствах демонстранты начали спокойно покидать место, скандируя «Фашисты!». И т.н. «правоохранители» моментально стали избивать участников митинга. Разумеется, последние вынуждены были оборонятся. Но в руках митингующих были только камни, не было автоматов и пистолетов. Так и произошло столкновение на Смоленской площади, во время которого были пострадавшие и один погибший инвалид.[1]
Всё это зафиксировано на видеозаписях, вставленных в документальные фильмы «1993. Хроника Октябрьских событий», «Русская тайна», «Час негодяев», «Фильм без названия». Обращаем внимание на то, что всё это – документальные фильмы, в которых много отражено то, что в те дни было записано на видеокамеру непосредственными участниками событий. Учитывая, что в те дни имела место информационная блокада оппозиции, что в СМИ превалировала ельцинско-полторанинская точка зрения, надо смотреть независимые документальные фильмы, посвящённые событиями двадцатипятилетней давности.
Избитые, раненые и даже погибшие люди, повреждённая инфраструктура, — всё это на совести недобросовестных сотрудников милиции, предпринявших попытку разгона мирного митинга. А факт избиения ими людей, намеревавшихся покинуть место проведения мероприятия, вообще переходил все немыслимые границы.
В заключении лидер Российского христианско-демократического движения народный депутат В.В. Аксючиц призвал сторонников всей оппозиции к консолидации усилий и к моральному противодействию ельцинскому режиму, стремящемуся расчленить Россию. Остальные оппозиционные лидеры аналогичным образом призывали к стойкости и к мужеству.[2]
Несколько дней спустя – 7 октября 1993 года СМИ сообщили, что прокурор Москвы Г.С. Пономарёв возбудил уголовное дело в отношении начальника столичного ГУВД В.И. Панкратова за жестокое избиение демонстрантов сотрудниками милиции, подчинённых последнему. Однако есть основание полагать, что в упомянутый день известие о возбуждении московской прокуратурой уголовного дела в отношении главного милиционера столицы было всего лишь официально обнародовано. В реальности столичная прокуратура начала предпринимать следственные действия 2 октября 1993 года. Об этом писал бывший помощник и.о. министра обороны Иван Иванов в своих дневниковых записях. Он отметил, что работники канала «НТК – 600» сообщили им об открытии уголовного дела в отношении Панкратова Пономарёвым.[3]
Попытки штурма Дома Советов
Надо учитывать, что 21 сентября — 2 октября 1993 года ельцинисты четыре раза пытались бросить вверенные им войска на штурм парламентской резиденции. Вероятность подобного развития событий вечером 21 сентября была высокой. Так, по сообщениям СМИ, на состоявшемся в то время совещании ГУВД г. Москвы его начальник генерал-майор милиции Владимир Панкратов настаивал на немедленном захвате «белого дома». Однако санкцию на штурм должен был дать его шеф – министр внутренних дел Виктор Ерин. Но тот (по крайней мере, официально) отказался идти на такой шаг. Тем не менее, это вовсе не означало, что руководство исполнительной власти полностью отказалось от подобных намерений. Например, Борис Ельцин через час после своего объявления о роспуске Верховного совета отдал распоряжение командующему войсками Московского военного округа привести в полную боевую готовность 2-ую мотострелковую и 4-ую танковую дивизии, 27-ую отдельную мотострелковую бригаду и ждать команду на их ввод в Москву. А 22 сентября радиостанция «Свобода» сообщила, что в течение нескольких дней находились в состоянии повышенной боевой готовности Тульская дивизия ВДВ, а также Дивизия внутренних войск МВД имени Ф.Э. Дзержинского.
Массовый приход 21 сентября 1993 года к парламентской резиденции защитников Конституции и народовластия сорвал замыслы противоположной стороны. Как и ГКЧПисты в августе 1991 года, «демократы», судя по всему, не решились идти на крайние меры, заметив серьёзный напор со стороны поддерживавших оппозицию и Верховный совет. Однако это вовсе не означало, что ельцинская команда отказалась от радикального варианта захвата власти.
Так, 24 сентября Кремль предъявил парламенту ультиматум: к 16 часам изъять всё розданное оружие. В противном случае угрожали штурмом Дома Советов.
Сделаем небольшое отступление. Во-первых, у любого государственного ведомства имеется своя охрана. Во-вторых, с 21 сентября содержалась реальная угроза штурма здания. Ведь в августе 1991 года «демократы» раздавали оружие тем, кто пришёл на площадь Свободной России? Было. И тогда они объясняли это необходимостью отразить возможный обстрел «Белого дома». Так почему же, с их точки зрения, в 1993 году Верховный совет не имел право на оборону? В-третьих, даже газета «Коммерсант», которая отнюдь не принадлежала к сторонникам парламента, в те дни опровергла домыслы, будто оружие раздаётся бесконтрольно. В газете подчёркивалось, что речь идёт лишь о вооружении сотрудников Департамента охраны Верховного совета. Словом, ничего криминального в этом не было.
Тем не менее Руслан Хасбулатов и Александр Руцкой всё же отдали приказ складировать оружие. Разумеется, многие настороженно отнеслись к соответствующему решению, но начали его выполнять. Словом, начали делать то, что потребовал от них Кремль. Но чем дело закончилось? Упоминавшийся нами Иван Иванов в своих мемуарах писал, что был свидетелем того, как к вечеру Владиславу Ачалову (руководитель штаба обороны Дома Советов и и.о. министра обороны) из ельцинского окружения поступила информация, согласно которой на 22 часа был назначен штурм здания.[1]
Вот так вот. Защитник Конституции выполнили то, что требовали от них ельцинисты. Но последние восприняли соответствующие действия как проявление слабости. Словом, они требовали складировать оружие, чтобы было проще взять парламентскую резиденцию «голыми руками».
После этого, по словам Ивана Иванова, Владислав Ачалов немедленно отправился к Руслану Хасбулатову и к Александру Руцкому доложить о готовящемся штурме. В результате председатель Верховного совета и и.о. президента РФ отменили свой приказ о разоружении.
Даже такой либерал как О.П. Мороз не скрывает, что вечером 24 сентября все признаки говорили о том, что непременно произойдёт штурм здания. Так, вечером началось ужесточение пропускного режима у Дома Советов. Например, журналистов больше не пропускали на площадь возле «Белого дома», мотивируя это заботой об их личной безопасности. К зданию Верховного совета начали подтягиваться дополнительные силы милиции. А в 17 часов возле парламентской резиденции появились семь грузовиков с солдатами Дивизии внутренних войск МВД им. Ф.Э. Дзержинского.
Около 22 часов военнослужащие внутренних войск начали надевать каски, бронежилеты, получать оружие и колоннами по 50-70 человек перемещаться по границам территории, охраняемой сторонниками парламента. Казалось, что прямо сейчас внутренние войска начнут штурм здания… Но его не произошло. Одни сторонники Верховного совета призывали солдат не идти против собственного народа, другие угрожали, что если продвинуться вперёд хотя бы на один метр, то в них полетят камни.
Скорей всего, увидев твёрдое намерение защитников парламента оказать сопротивление, ельцинские силовики отложили штурм. Однако это был далеко не конец.
Вечером 26 сентября 1993 года в Дом Советов снова поступила информация о штурме здания, назначенного на 4 часа утра 27 сентября. Помощник и.о. министра обороны Иван Иванов в своих воспоминаниях пишет, что в 23 часа соответствующая информация поступила им по каналам МВД и Министерства безопасности. То есть, о готовящемся штурме «Белого дома» поставили в известность Руслана Хасбулатова и Александра Руцкого те ключевые сотрудники МВД и спецслужб, которые были против антиконституционного переворота. Выше мы писали, что таких людей даже среди членов коллегий силовых министерств было немало.
Как им удалось узнать соответствующее намерение ельцинских путчистов? Отнюдь не принадлежавшая к числу сторонников Верховного совета «Независимая газета» в те дни опубликовала информацию, полученную ею «из достоверных источников». По сведения газеты, вечером 26 сентября сообщение о готовящемся штурме Белого дома получил по спецсвязи оперативный дежурный МВД РФ (речь идёт о еринском МВД – прим.авт). Лицо, представившееся министром внутренних дел Андреем Дунаевым, сообщило, что 27 сентября в три-четыре часа ночи милиция и внутренние войска попытаются захватить Дом Советов. Звонивший предупредил, что неизбежным будет кровопролитие, поскольку защитники Верховного совета будут вынуждены открыть ответный огонь. «Независимая газета» отметила, что «звонок можно было бы считать очередной шуткой телефонного террориста, если бы не одна деталь: номер телефона, по которому звонил «Андрей Дунаев», не значился ни в одном справочнике и был известен лишь очень узкому кругу из руководства МВД».
Что же получается? Они извлекли уроки из сорвавшегося штурма 24 сентября, когда поставили в известность парламент. В результате защитники Конституции подготовились к отражению атаки. Поэтому теперь путчисты решили нанести удар в спину, совершив «вероломное нападение». Поэтому и позвонили в МВД, чтобы сообщить о своих планах и чтобы не допустить утечки информации.
Но, как известно, значительная часть заместителей Грачёва, Ерина и Голушко отрицательно оценивала указ № 1400. Но все члены коллегии правоохранитеьных ведомств – как руководители милиции и органов государственной безопасности, были поставлены в известность о готовящейся акции. Вот они и предупредили парламент о грядущем штурме.
Иван Иванов пишет, что не только от силовиков поступили соответствующие сведения. По его словам, к Александру Руцкому приходили сложивший депутатские полномочия и перешедший на сторону Ельцина Сергей Степашин, Григорий Явлинский и другие «посыльные» Кремля с уговорами «сдаться на милость Ельцина, так как ночью будет штурм».[2]
События, разворачивающиеся в ночь с 26 на 27 сентября, словно свидетельствовали о неизбежности атаки со стороны внутренних войск. Так, в час ночи Р.И. Хасбулатов сообщил журналистам, что согласно имеющимся у него сведениям, штурм начнётся даже через полчаса. Он также сказал, что руководство Верховного совета обратилось к населению, поддерживающего парламент, с призывом прийти на защиту «Белого дома». Между 2 и 2.30 ночи телеканал CNN дал в эфир интервью Руслана Хасбулатова и текст его обращения на фоне кадров прямой трансляции манёвров в окрестностях Дома Советов и приготовлений к атаке внутренних войск МВД.
К отражению штурма все были готовы. Так, эвакуировали в подвал здания пожилых граждан, женщин и детей. О.П. Мороз пишет, что информагентства сообщили, что во всех подъездах и на лестницах помещения Верховного совета заняли позиции вооружённые автоматами сотрудники Департамента охраны парламента и активисты Добровольческого полка, сформированного для защиты Конституции. Всем находящимся в помещении раздали противогазы на случай химической атаки. В Доме Советов рассчитывали на содействие ряда армейских частей, командиры которых обещали оказать поддержку. Казалось, что в случае штурма надо будет продержаться около часа.[3]
В свою очередь, Иван Иванов пишет, что на улице построился полк защитников парламента. Он отметил, что в 20 метрах за спиной на их глазах вплотную к забору стадиона «Красная Пресня» придвинулись автоматчики ОМОНовцы в касках и бронежилетах. Потом произошло отключение уличного освещения и одновременное включение прожекторов. Сделано это было людьми из штаба еринского МВД, разместившегося в гостинице «Мир» и в здании столичной мэрии.
Как развивались события дальше, описывает Иван Иванов: «В эфир на коротких волнах вышла радиостанция «Белого дома». С балкона, несмотря на приблизившийся ОМОН и световые эффекты, продолжали на виду у всех выступать депутаты. Они с пылу – с жару зачитали поступившую в 3.15 в ответ на услышанные по эфиру призывы о помощи очередную грозную телеграмму из оргкомитета военнослужащих Северного флота. За тридцать минут до начала атаки – в 3.30, — депутаты решили встретить штурм заседанием Съезда. Очевидно, вся эта суета и решительные приготовления в последний момент привели к отмене приказа на штурм «Белого дома». Через час ОМОН отвели от ограды назад».
О.П. Мороз в своей книге пишет, что 27 сентября в 2.30 некто «Андрей Дунаев», звонивший вечером 26 сентября оперативному дежурному МВД РФ, снова повторил звонок. Он сообщил милицейскому оперативному дежурному, что защитникам «Белого дома» роздали пулемёты.
Таким образом, увидев, что защитники Конституции готовы к отражению нападения, путчисты снова решили перенести штурм парламентской резиденции.
Многим казалось, что пронесло и что удалось выстоять. Утром в Доме Советов воцарилась эйфория. Депутаты начали поздравлять своих сторонников с победой. А первый заместитель председателя Верховного совет РФ Юрий Воронин, выступая на заседании съезда народных депутатов, выразил благодарность сотрудникам МВД и Министерства безопасности, которые, по его словам, «своевременно предупредили о готовившемся прошедшей ночью захвате Дома Советов».
Но радоваться было рано. Просто ельцинисты решили взять небольшую паузу и сменить тактику. Руководство парламента это предчувствовало. Так, Р.И. Хасбулатов, отвечая на вопрос журналистов газеты «Советская Россия» 27 сентября 1993 года, заявил, что «опасность штурма… велика». Но он выразил уверенность, что российские офицеры исполнят свой конституционный долг, вспомнят подвиг декабристов и не дадут попрать достоинство Российского государства и Российской конституции. Председатель Верховного совета напомнил, что офицеры вспомнят слово, которое они давали, принимая присягу. А присяга говорит о соблюдении верности именно Конституции Российской Федерации, а не «чокнувшемуся властителю».
В ночь с 27 на 28 сентября 1993 года в Доме Советов все вновь ожидали штурма. Однако на этот раз ельцинское руководство МВД, видимо, решило не ставить в известность о готовящейся акции ни парламент, ни всю милицию. Ведь они уже знали, что значительная часть высокопоставленных работников правоохранительных органов против ельцинского переворота и что они, проинформировав депутатов о планируемом захвате парламентской резиденции, фактически сорвали планы ельцинской группировки. В результате в «Белом доме» узнали об этом и так подготовились к отражению атаки, что брать их было бессмысленно. Поэтому, скорей всего, вознамерились ограничится тайным распоряжением. Но как Верховному совету удалось узнать о готовящейся атаке на этот раз? Как произошла утечка информации?
Олег Мороз в своей книге «Так кто же расстрелял парламент» пишет, что когда была угроза штурма здания, парламентарии тщательно готовились к обороне. По его словам, «это свидетельствует о том, что… Хасбулатов и его соратники всякий раз довольно точно – «в пределах допустимой погрешности» – информировались кем-то о намерениях противоположной стороны».
Хотя Дом Советов был в блокаде, но журналистам с трудом удавалось пробиваться сквозь милицейские кордоны. По словам Олега Мороза, журналисты проникали в здание ВС РФ через оцепление, «используя явное переутомление милиционеров и солдат, а также то, что на разных участках оцепления степень жесткости режима была различной». Вполне вероятно, что им милиционеры и солдаты Дивизии им. Ф.Э. Дзержинского говорили о своём намерении взять штурмом «Белый дом», на основании чего они пропустить не могут. А журналисты сообщали об этом депутатам. В частности, корреспондент «Советской России» Надежда Гарифулина, когда брала 27 сентября у Руслана Хасбулатова вышеупомянутое интервью, сообщила, что когда она пробиралась в Дом Советов, стоящие в оцеплении ОМОНовцы ей сказали буквально следующее: «Куда Вы идёте? Сегодня мы будем штурмовать».
Так, 28 сентября в начале второго ночи по внутренней радиосвязи депутатов призвали собраться в зале заседаний Совета национальностей. Появившийся в бронежилете Р.И. Хасбулатов сообщил, что в здание может проникнуть «Альфа». Депутаты оставались в зале до пяти часов утра. Но, видимо, ельцинские «силовики», послав кого-то из своих на разведку перед штурмом, увидели, что все снова подготовились к отражению нападения и поэтому отложили захват здания.
Однако блокада парламентской резиденции значительно усилилась. Так, О.П. Мороз, ссылаясь на сообщение зарубежного агентства Франс Пресс, пишет, что в ночь с 27 на 28 сентября в район «Белого дома» прибыли дополнительные силы милиции и внутренних войск. Они установили водомёты и развернули заграждения из колючей проволоки (т.е. Спираль Бруно). В свою очередь, радиостанция «Эхо Москвы» уточнило, что приказ о выдвижении в район парламентской резиденции и о его блокировании ночью получили все районные отделения милиции. Отныне никого и ничто не пропускали. В этих условиях народные депутаты, не сумевшие ранее проникнуть в парламентскую резиденцию, начали регистрироваться вблизи станции метро «Баррикадная» для проведения выездной сессии (её намеревались провести либо в помещении Моссовета, либо в здании Краснопресненского районного совета народных депутатов). Однако ОМОН (главным образом, откомандированный из других регионов России) разогнал собрание, завязалась стычка, в ходе которой с обоих сторон были пострадавшие. В частности, жестокому избиению ОМОНовцами подвергся бывший депутат Верховного совета СССР В.И. Алкснис. Его с тяжёлыми травами доставили в Институт имени Н.В. Склифосовского.
Телеканал CNN с утра показывал следующее изображение: вокруг Дома Советов конная милиция, пожарные автомобили, колючая проволока, солдаты внутренних войск в бронежилетах и со щитами. Добавить к этому факт отключения «Белого дома» от всех коммуникаций, а также то, что в него не пускали ни медикаменты, ни продовольствия, ни даже машины «Скорой помощи». Конечно, покидать пределы Дома Советов никому не запрещалось, но и одновременно не разрешали оказывать даже гуманитарную помощь защитникам парламента. Подобное нисколько не меняло сути. Всё это в целом напоминало настоящий нацистский концлагерь.
Вот к чему пришли те, кто в 1987 – 1991 гг. громче всех требовал т.н. «демократии» (а в реальности – дезинтеграции страны, разрушения порядка и дисциплины, расхищения общенародной собственности и свободы грабежа, пафосно прикрываемых демократической фразеологией).
Они действительно готовились пойти на штурм
Действительно ли ельцинские путчисты планировали осуществить захват помещения Верховного совета 21, 24, 27 и 28 сентября? Может быть, это было не более чем психологическим воздействием, оказываемом на депутатов с целью принуждения их к скорейшей капитуляции? Можно было бы высказывать соответствующие предположения, если бы не фактическое признание министр внутренних дел Виктора Ерина в намерении захватить парламентскую резиденцию.
Так, Р.И. Хасбулатов в своей книге публикует всю стенограмму совещания ельцинского окружения, прошедшего в Завидово 2 октября. Соответствующие материалы ему передали депутаты. Они, в свою очередь, получили записку от информатора, направленного на собранное совещание Ельциным.
Б.Н. Ельцин спрашивает членов правительства, когда они наконец то наведут «порядок» в центре столицы. Некоторые в ответ начинают сетовать на «бездействие» МВД Виктора Ерина. Звучат призывы отдать приказ захватить здание Верховного совета. В.Ф. Ерин тут же отвечает, что он четыре раза отдавал соответствующее распоряжение. Но командиры внутренних войск и ОМОНа, по его словам, отказываются, ссылаясь на то, что стрелять не придётся ни в кого. Более того, они, по словам министра внутренних дел, после формирования «полка Руцкого» не хотят погибать.
Стало быть, ельцинские мятежники фактически признались, что предпринятые ими четыре попытки штурма Дома Советов были реальностью. Однако они были вынуждены откладывать их. Но потом прибегли к чудовищным действиям.
Продолжение следует
Михаил Чистый
[1] Иван Иванов. Анафема. Хроника государственного переворота (записки разведчика). СПб, Палея, 1995 г.
[2] Иван Иванов. Анафема. Хроника государственного переворота (записки разведчика). СПб, Палея, 1995 г.
[3] О.П. Мороз. Так кто же расстрелял парламент? М; 2007 г.
[1] Э.А. Зенкевич. Пять лет на площади (1989 – 1993 гг.). М; 2011 г.
[2] Э.А. Зенкевич. Пять лет на площади (1989 – 1993 гг.). М; 2011 г.
[3] Иван Иванов. Анафема. Хроника государственного переворота (записки разведчика). СПб, Палея, 1995 г.
[1] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[1] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
