В предыдущей статье мы продемонстрировали, как именно ельцинисты первыми прибегли к незаконным и к насильственным действиям. Они 21, 24, 27 и 28 сентября 1993 года пытались захватить Дом Советов. Точно так же эта группировка действовала и 3-4 октября 1993 года.
После разгона Верховного совета официальные СМИ, вспоминая произошедшие в Москве 3 – 4 октября 1993 года, постоянно преподносят единообразную картину. Сторонники оппозиции якобы собираются на несанкционированный митинг, начинают драки с силами правопорядка, погромы автомобилей, самовольно прорываются к зданию Верховного совета. Затем А.В. Руцкой и Р.И. Хасбулатов призывают к свержению власти, к «насильственному» захвату ключевых объектов столицы. Далее камеры показывают, как под руководством А.М. Макашова сторонники парламента штурмом берут гостиницу «Мир» и здание мэрии, отправляются в Останкино с целью захвата телецентра. И тем самым пытаются доказать, будто именно парламент и оппозиция первой начали бойню, которую, дескать, можно было остановить только силовыми методами. Вот таким образом находят оправдание на расстрел людей у телецентра, на танковый обстрел Дома Советов и на последующую массовую зачистку Москвы от «бунтовщиков».
Такое освящение событий, мягко говоря, целиком и полностью односторонне. При этом допускается сознательное умалчивание многих важных обстоятельств. Сводить всё к прорыву демонстрантами милицейских оцеплений, к занятию ключевых объектов – это примерно то же самое, что, пересказывая историю Великой Отечественной войны, ограничиваться только акцентом на военных действиях Советских войск в странах Европы, в том числе в Германии, на взятии ими Рейхстага, умалчивая о предыдущих действиях со стороны гитлеровцев, и на этом основании делать вывод о мнимой «оккупации» СССР стран, либо о «равной ответственности» Иосифа Сталина и Адольфа Гитлера за развязывание войны.
Говоря о событиях 1993 года, многие умалчивали действия ельцинских силовиков, провоцировавших Верховный совет и оппозицию на радикальные действия. Нам предстоит убедиться в этом. Считаем целесообразным использовать данные документальных фильмов, содержавших прямые видеозаписи событий (включая «Фильм без названия), материалы исследования историка А.В. Островского «1993. Расстрел Белого дома», а также материалы Комиссии Государственной Думы по объявлению импичмента президенту Б.Н. Ельцину, составленные в 1998 – 1999 гг.
Прежде всего, надо учитывать, что в ходе прошедшего 2 октября 1993 года в Завидово совещание Б.Н. Ельцина с представителями администрации президента, с руководителями и с членами правительства стало ясно, что «демократы» собираются прибегнуть к силовому варианту.
Напомним, что по его окончанию Борис Николаевич отдал распоряжение Павлу Грачёву и Виктору Ерину немедленно разогнать парламент, очистить центр Москвы от выступлений (под предлогом «восстановления порядка в столице»). Он же велел своим помощникам подготовить проекты указов и поручений, направленных на правовое обеспечение задуманных радикальных мер в отношении Верховного совета. Примечательно, что подобное решение было принято до масштабных уличных побоищ, до взятия сторонниками А.В. Руцкого и парламентариев мэрии и Останкино.
3 октября 1993 года в 11:30 по московскому времен представители Министерства безопасности и МВД сообщили исполняющему обязанности президента А.В. Руцкому о подготовке масштабной провокации. Они предупредили, что Борис Ельцин дал указание своим силовым министрам покончить с Верховным советом в течение суток. Становилось очевидным, что в ближайшее время может произойти резкий поворот в развитии процесса. Другое дело, что ельцинские заговорщики, возможно, опасались моментально и без предупреждения захватить Дом Советов, подвергнуть «зачистке» сторонников оппозиции. Высока вероятность того, что они задумали создать ситуацию, толкающую противоположную сторону на отчаянные меры, и тем самым воспользоваться предлогом для молниеносной реализации своего замысла. Конечно, подобного ельцинисты открыто не афишировали. Напротив, они официально ещё не отказывались от продолжения участия в новом раунде переговоров в Свято-Даниловом монастыре. Тем не менее, предпочли действовать исподтишка, создавая с помощью своих людей в силовых структурах ситуацию, ведущую к эскалации столкновений. К подобному данная когорта приступила, пытаясь сперва сорвать митинг на Октябрьской площади, а затем открывая огонь из здания мэрии Москвы по защитникам Конституции.
В течение последних тридцати лет телевидение, вспоминая события осени 1993 года, регулярно транслировало выступления с балкона Дома Советов А.В. Руцкого и Р.И. Хасбулатова, призывавших то к штурму здания столичной мэрии и телецентра в Останкино, то к захвату Кремля. Вполне понятно, что тем самым некоторые намекают, будто антиельцинская сторона первой взялась за оружие, призывая своих сторонников к т.н. «кровопролитию». Однако официальные СМИ, как правило, умалчивают, что непосредственно предшествовало выступлениям и.о. президента и председателя Верховного совета – ни слова не говорят о стрельбе из здания мэрии по демонстрантам. Если вы полностью посмотрите посвящённые тем событиям независимые документальные фильмы, то своими глазами увидите видеозапись упомянутого инцидента. Примечательно, что даже сторонник ельцинских либералов О.П. Мороз в своей книге пишет, что «по версии властей, из мэрии был открыт предупредительный огонь холостыми патронами». Он также пишет, что «другая сторона представляет дело иначе: в результате стрельбы из мэрии и гостиницы «Мир» было убито семь человек, несколько десятков ранено».[1]
Историк А.В. Островский в своей книге приводит целый ряд сведений, подтверждающих факт стрельбы из здания мэрии по демонстрантам. Например, некто А. Залесский отмечала, что 3 октября к защитникам Дома Советов присоединились новая колонна людей с транспарантами. Затем внезапно началась стрельба. Очевидец утверждал, что было впечатление, будто огонь ведут сверху. По словам одного из участников прорыва, когда демонстранты убирали автоцистерны, устремились к Дому Советов, со стороны здания мэрии открыли шквальный огонь.[2]
Помощник и.о. министра обороны, руководителя Штаба обороны Дома Советов Владислава Ачалова Иван Иванов вспоминал, что демонстрантов у парадного подъезда начали расстреливать МВДшники. По приказу своего руководства силовики, «вылезшие из-под пандуса мэрии, стреляя напропалую, даже пошли в атаку на «Белый дом»…». Было видно, как «из здания мэрии бьют на поражение длинными очередями из пулемёта». И перед глазами встала жуткая картина: «Люди падают, пытаются вжаться в асфальт, укрыться на газоне, за парапетом. Практически не видно, как падают убитые и раненые».[3]
Депутат С.Н. Бабурин в своих книгах писал, что после того, как раздвинули стоявшие у парламентской резиденции поливальные машины, люди хлынули к Дому Советов. И тогда раздались выстрелы. В начале Сергей Бабурин принял их за устрашающие хлопушки, а потом заметил, что люди падают: «Когда я спустился по боковой лестнице на первый этаж, то увидел, что заносят в здание демонстрантов с огнестрельными ранениями…». Даже представитель ныне признанной иностранным агентом на территории Российской Федерации организации «Мемориал» С.А. Чарный, ссылаясь на документы, признал, что стрельба из здания мэрии действительно велась. В то же время он заявляет, что стреляли, оказывается, холостыми патронами для устрашения. Но если это так, то откуда тогда появились человеческие жертвы (например, раненая одной из первых при прорыве блокады здания Верховного совета Марина Белянчикова)?[4]
В.А. Ачалов, увидев всё, что происходило на его глазах доложил А.В. Руцкому. Тот приказал никого не пропускать в Дом Советов без пропусков и усилить его охрану. Потом и.о. президента России попытался связаться по рации с расположенным в гостинице «Мир» штабом еринского МВД, чтобы прекратить начавшуюся стрельбу. Однако с той стороны никто не отвечал.[5]
Таким образом, именно ельцинская сторона первой взялась за оружие.
Не мятеж, а его подавление законной властью
Представляется крайне некорректным утверждать о попытке А.В. Руцкого, А.М. Макашова и Р.И. Хасбулатова свергнуть власть. Напротив, этим занимались как раз представители ельцинской команды. Как известно, по Конституции именно съезд народных депутатов и Верховный совет представляли собой высшие органы власти. У президента не было полномочий распускать органы народного представительства. А Борис Николаевич, издавший противозаконный указ 1400, решением народных представителей и Конституционного суда был отстранён от президентской должности. Но он не выполнял решений высших органов власти, игнорировал вынесенный судом вердикт. Да ещё пытался блокировать работу парламента, окружив Дом Советов колючей проволокой, тройным кольцом оцепления. Ельцинские силовики избивали демонстрантов, начали стрельбу из здания мэрии.
Следовательно, Б.Н. Ельцин и его команда за нарушение Конституции лишились занимаемых должностей. Но они не решались выполнять постановления органов власти и в добавок ко всему начали мятеж, загнали в угол Верховный совет и его сторонников (речь о стрельбе по манифестантам) В этих условиях противоположная сторона больше не могла бездействовать. Представьте, что несколько бандитов пытаются припереть свою жертву к стенке. Подчас те, кто не желает пострадать от рук преступников, начинают сопротивляться с помощью силы. А в октябре 1993 года вооружённое выступление против законной власти начали ельцинисты. Так что дело А.В. Руцкого, Верховного совета и съезда народных депутатов заключалось в подавлении попытки переворота, в ликвидации баз ельцинских мятежников.
Ещё раз обратим внимание на отстранение Бориса Ельцина от должности президента не только на основании не только решений съезда народных депутатов и Верховного совета, но и заключения Конституционного суда. Главный штаб путчистов располагался именно в Кремле, а в гостинице «Мир» и в здании мэрии – штаб МВД, координируемый В.Ф. Ериным (откуда, в частности, был открыт огонь по демонстрантам). Поэтому действительно важно было занять перечисленные объекты, привести подразделения Вооружённых сил Российской Федерации для установления контроля над Кремлём с целью устранения гнезда ельцинских путчистов.
Что же касается звучащих с балкона «Белого дома» призывов к аресту Б.Н. Ельцина и его соратников. Начать с того, что предание суду запятнанных в преступных деяниях бывших правителей неоднократно наблюдалось в истории разных стран. Например, во Франции после победы движения Сопротивления судили нацистских пособников в лице вишистов. В Чили её бывший диктатор Аугусто Пиночет после своей отставки оказался на скамье подсудимых. Впрочем, не мешало бы вспомнить и об арестах ГКЧПистов и их сторонников после августовских событий 1991 года. «Демократы» тогда аплодировали репрессиям против данной публики, а позднее даже выражали недовольство досрочным освобождением тех, кто был связан с ГКЧП.
А что же натворили в 1993 году Борис Ельцин и его окружение? 1. Нарушили Конституцию, 2. Саботировали решения высшего органа власти (Съезда народных депутатов), проигнорировали заключение Конституционного суда. 3. Парализовали деятельность законных органов власти – как парламента посредством блокады его резиденции и отключения от коммуникаций, так и министерства обороны и Генштаба. 4. На основании блокады и лишения доступа к связи военного ведомства можно сделать вывод о посягательстве на обороноспособность государства. 5. Пытались четыре раза захватить Дом Советов, избивали демонстрантов. 6. Начали стрельбу из здания мэрии по народу. Всего перечисленного (не считая грубейшего попрания Конституции в декабре 1991 года при игнорировании результатов референдума о сохранении СССР) было более, чем достаточно, для принятия предусмотренных законом мер реагирования. Речь шла о действительно подсудных деяниях.
После занятия мест дислокации штаба еринского МВД (над гостиницей «Мир» и над зданием мэрии), казалось бы, следовало привести армейские части для установления контроля над Кремлём. Ведь именно там находился основной центр координации путча. Тем не менее, и.о. президента А.В. Руцкой поставил задачу отправляться к Останкинскому телецентру. Соответствующее намерение вызвало обоснованное сомнение со стороны ряда его соратников.
Так, Р.И. Хасбулатов считал грубой ошибкой двигаться в сторону Останкино, поскольку основные мятежники находились в Кремле. В своих мемуарах он писал, что в результате отправки целой колонны к телецентру десятки тысяч демонстрантов покинули парламентский дворец, что обернулось существенным сокращением числа его защитников. И это предоставило ельцинистам больше возможностей для разгрома Верховного совета. Одновременно важно заметить, что большинство людей, направившихся в Останкино, стали покидать колонну, сомневаясь в целесообразности этого мероприятия (к телецентру приехало около 2 – 3 тысяч человек). А отсоединившиеся от движения к зданию телевидения не вернулись к Дому Советов. Изложенное обстоятельство во многом предопределило дальнейший исход событий. Руслан Хасбулатов справедливо писал, что «если бы все эти люди – общей численностью 200 – 300 тысяч человек – занимали бы позиции по всему периметру Белого дома – никакие танки генералов Кобеца и Волкогонова не посмели бы открыть огонь, а общая ситуация приобрела бы качественно другой характер».[1] В подобных размышлениях присутствует рациональное зерно. Ведь штурм Дома Советов, ранее планируемый 24, 26 и 28 сентября, не состоялся именно в силу наличия большого количества людей у здания парламентской резиденции, их решительного настроя и подготовительных мер к отражению атаки.
А.М. Макашов аналогичным образом скептически относился к намерению направить людей к останкинскому телецентру. Выступая перед сторонниками Верховного совета у здания мэрии, он предупредил, что Б.Н. Ельцин может направить в центр Москвы лояльные ему подразделения силовиков. Поэтому Альберт Михайлович призвал всех оставаться у Дома Советов, охранять резиденцию представительного органа до самого конца. Зная соотношение сил и средств, количество оружия, имевшегося у противоположной стороны, а также осознавая рискованность отрыва от здания Верховного совета весомой части его защитников, он прямо заявил о бесперспективности похода на Останкино. Но исполняющий обязанности президента А.В. Руцкой ответил, что А.М. Макашов, как и.о. заместителя министра обороны, должен выполнять распоряжения главнокомандующего. «Это приказ, генерал!», — отрезал Александр Руцкой.[2]
Чем руководствовался А.В. Руцкой, намереваясь отправить защитников Верховного совета к Останкинскому телецентру? Понятно, что руководство телевидения грубо нарушало положения закона о средствах массовой информации, гарантирующего равный доступ к телеэфиру всех сторон политического спектра. Нет сомнений в том, что постоянное распространение СМИ дезинформации о деятельности Александра Руцкого, депутатского корпуса, антиельцинской оппозиции, умалчивание о принятых ими решениях, о постановлении Конституционного суда (вкупе с блокированием выхода в эфире телепередач, авторы которых не во всём были согласным с действиями Кремля), не могло не вызывать осуждения. Более того, всё это требовало решительного устранения, применения к нарушителям закона о СМИ санкций. Глупо спорить с необходимостью принятия мер для предоставления и.о. президента А.В. Руцкому возможности выхода в телеэфир для обращения к россиянам с целью донесение подлинной информации о происходящем. Тем не менее, он не принял во внимание, что даже в случае завладения Останкинским телецентром Кремль мог отключить телевещание и продолжить его с другого места.
Собственно говоря, это и было сделано. Известно, что в ночь с 3 на 4 октября вещание канала РТР было организовано из Шаболовки. Следует дополнить, что во время столкновений у Останкинского телецентра все остальные телеканалы прекратили своё вещание. Такое решение принял председатель ВГТРК В.И. Брагин для того, чтобы «не дать возможности Макашову и прочей этой швали выйти в эфир».[3] А в 1998 – 1999 гг. комиссия Государственной Думы по объявлению импичмента Б.Н. Ельцину установила весьма любопытный факт. Председатель правительства В.С. Черномырдин провёл телефонные переговоры с В.Б. Булгаком, с В.Ф. Ериным, с В.Ф. Шумейко. По их результатам было принято следующее решение. Если сторонникам Верховного совета удастся выйти к прямому эфиру, то по команде премьер0министра «будет произведено отключение первого телеканала».[4]
Следовательно, отправка людей в Останкино в тех условиях изначально представляла собой обречённое мероприятие. Вместо этого следовало сосредоточить всех защитников Верховного совета у здания парламентской резиденции, охранять её и, как в ночь с 26 на 27 сентября, должным образом подготовиться к отражению возможного штурма.
Но и в Останкино все развивалось не так, как представляют последователи ельцинской команды. Прибыв к зданию Останкинского телецентра, сторонники Верховного совета начали митинг с требованием предоставления эфира исполняющему обязанности президента А.В. Руцкому и парламенту. К месту телевещания прибыли такие видные представители оппозиции, как А.М. Макашов, И.В. Константинов, В.И. Анпилов и т.д. Они рассчитывали добиться требования митингующих посредством проведения переговоров с руководителями ВГТРК.
Сперва к телецентру направилась группа во главе с Альбертом Макашовым для проведения переговоров с руководством Останкино о предоставлении слова народу. Их не пустили в здание, однако должностные лица ВГТРК направили на переговоры работников милиции. Тогда Альберт Михайлович потребовал от них обеспечения исполняющему обязанности президента и Верховному совету доступа к телеэфиру. Но милиционеры заявили, что не могут сдать телецентр без указания сверху. А.М. Макашов согласился с их доводами, предоставил им возможность связаться со своим начальством.[1]
Несмотря на требование А.М. Макашова, председатель ВГТРК «Останкино» В.И. Брагин не вышел на переговоры. Правда, В.И. Анпилов писал, что видел его около 18:30. Но, по словам лидера «Трудовой России», Вячеслав Брагин прокричал, что он «не уполномочен решать вопрос о предоставлении прямого эфира для выступления Руцкого, и тут же испарился, словно его и не было».[2]
Затем А.М. Макашову сообщили, что вопрос о предоставлении телеэфира будто бы решён. При этом ему дали понять, что это будет сделано из другого здания – из АСК-3, откуда выходит прямой эфир, в то время как в АСК-1 расположена администрация и три – четыре десятка студий. Альберту Михайловичу сообщили, что помещение аппарата телецентра охраняют всего несколько милиционеров, готовых перейти на сторону Верховного совета.
Тогда группа А.М. Макашова перешла через дорогу к АСК-3. При их приближении к зданию из охраны телецентра вышел майор милиции. Альбер Макашов предложил ему открыть двери и предоставить возможность представителям законной власти выйти в прямой эфир. Майор отправился к своему руководству, чтобы поставить его в известность. Но обратно на переговоры не вышел. Однако находившийся в то время у телецентра Н.А. Абраменков показал на следствии, что в момент их подхода к зданию АСК-3 к ним из помещения вышел майор милиции, сообщив, что в здании находятся «придурки, готовые устроить бойню». Сотрудник правоохранительных органов больше ничего не сказал, поскольку два бойца «Витязя» «скрутили его и уволокли внутрь АСК-3».[3] После этого А.М. Макашов подошёл к закрытым дверям и приказал подойти к командиру, схватившего начальника милицейской охраны. Но тот никак не реагировал. А открыть двери в помещение АСК-3 для прохода к руководству телевидения с целью проведения переговоров военнослужащие «Витязя» отказались, сказав, что у них нет ключей.
То есть, руководство Останкинского телецентра затягивало с проведением переговоров о предоставлении эфира, по сути явно издеваясь над группой А.М. Макашова, ищущей способы для диалога с главами ВГТРК. Более того, наглость военнослужащих «Витязя», взявших за руки и за ноги даже начальника милицейской охраны, предупредившего сторонников Верховного совета о подготовке провокации, не могла не вызвать шквала возмущений. Только после этого к зданию АСК-3 двинулся грузовик, выдавивший только наружные двери входа в техцентр. Т.н. «таран прохода» был далеко не сразу после прибытия к зданию телецентра сторонников парламента и под воздействием нервозной обстановки, намеренно созданной противоположной стороной, особенно вызывающим поведением «Витязей».
Однако после въезда грузовика сторонники Верховного совета вовсе не собирались немедленно с оружием захватывать телецентр. Напротив, А.М. Макашов положил на асфальт автомат, вошёл с мегафоном в недоделанный дверной пролом. Он потребовал от командира «Витязя» спуститься для проведения переговоров. Затем подошёл боец Дивизии имени Ф.Э. Дзержинского в камуфляже и с портативной радиостанцией в руке. Альберт Михайлович снова повторил ему своё ранее озвученное требование о встрече с руководством телевидения для обсуждения вопроса о предоставлении доступа А.В. Руцкому и Верховному совету к эфиру. Военнослужащий выслушал генерала и ответил, что ему нужно 10 минут для связи со своим начальством.
Затем группе А.М. Макашова сообщили, что в здание АСК-3 можно проникнуть через «правый от главного входа оконный проём», стекло которого было выбито вторым грузовиком. Тогда под командой Альберта Михайловича пять-шесть человек влезли в тот проём, оказавшись в холле центрального подъезда техцентра.
Стоило только защитникам Верховного совета войти в АСК-3, так над их головами послышался топот бегущего по балкону в их сторону человека. В темноте по их головам несколько раз мазнул красный лазерный луч, остановившийся на щеке Альберта Макашова. Иван Иванов вспоминал, что увидел торчащую из-за парапета голову шумно дышащего «космонавта» в маске из спецназа внутренних войск. Он с трудом фиксировал красный луч на левой щеке Альберта Михайловича, руки его дрожали. Тогда А.М. Макашов приказал выдвигаться в сторону автоматчика. Но военнослужащие «Витязя» потребовали, чтобы они возвращались обратно на улицу. Начальник макашовской охраны настоял, чтобы подчиниться требованиям спецназовцев, что было сделано.
Выйдя из здания техцентра на улицу, А.М. Макашов предложил одним оставаться у входа в АСК-3. Сам решил отойти в сторону, чтобы связаться по рации с А.В. Руцким. И именно в указанный момент раздался первый выстрел, после чего по собравшимся у здания техцентра отряд «Витязь» открыл ураганный огонь.[4]
Всё это было зафиксировано в материалах расследовавшего октябрьские события 1993 года старшего следователя Генеральной прокуратуры РФ Л.Г. Прошкина.
Кто произвёл первый выстрел в Останкино?
После октябрьских события 1993 года СМИ утверждали, будто сторонники Верховного совета первыми взялись в Останкино за оружие, выстрелив их гранатомёта РПГ-7 В-1 тандемной гранатой кумулятивного действия ПГ-7 ВР. В результате погиб рядовой внутренних войск Н.Ю. Ситников. Поэтому, с точки зрения «демократов», спецназовцы в ответ открыли огонь на поражение. Указанная версия существует по сей день.
Между тем, занимавшийся данной темой старший следователь Генеральной прокуратуры по особо важным делам Л.Г. Прошкин отмечал, что никто не называл систему гранатомёта и использованной гранаты. А их имеется множество, разных по мощности и по назначению. Как было установлено в ходе следствия, «при экспертизе не были учтены результаты осмотра места происшествия, не исследовались одежда Ситникова и средства индивидуальной защиты бойца спецназа МВД». Сделавший приведённое заключение эксперт на допросе пояснил, что «по объективной картине ранений и, в частности, по диаметру раневого канала он определил боеприпас, который мог быть гранатой от подствольного гранатомёта».
Тем не менее, следствие установило, что «у сторонников Верховного совета, находившихся в тот момент в Останкино, не имелось ни одного «подствольника»» и имелся один – единственный «ручной противотанковый гранатомёт РПГ – 7И – 1, заводской номер АД – 528». В ходе проведённого Генеральной прокуратурой расследования также выяснилось, что гранатомёт привёз в Останкино Н.А. Абраменков, не знавший, как обращаться с ним. Он получил оружие только после деблокирования Дома Советов у неизвестного полковника милиции (данный гранатомёт находился на учёте в Кремлёвском полку). В Останкино же Н.А. Абраменков по приказу одного из охранников А.М. Макашова передал находившийся у него гранатомёт РПГ-7 одному из приехавших с генералом людей – участковому инспектору 72 о/м г. Санкт-Петербурга М.А. Смирнову, ранее служившего офицеров во внутренних войсках.
Одновременно Л.Г. Прошкин отмечал, что на основании сомнений в достоверности результатов первичной экспертизы было назначено проведение повторной комиссионной комплексной медико-криминалистической экспертизы. К её проведению наряду с судебно-медицинскими экспертами были привлечены специалисты взрывотехники, баллисты, разработчики и пользователи гранатомётов и средств индивидуальной защиты – бронежилетов. Эксперты ознакомились с материалами уголовного дела, с видео – и с фотоматериалами, побывали на месте происшествия. Тщательному исследованию были подвергнуты одежда погибшего рядового Н.Ю. Ситникова, его бронежилет. На полигоне внутренних войск провели следственный эксперимент с отстрелом из гранатомёта РПГ-7 В-1 гранаты ПГ-7 ВР с имитацией условий места происшествия. Его результаты показали, что тандемная граната кумулятивного действия ПГ-7 ВР обладает огромной проникающей (прожигающей) мощностью и при «работе» внутри здания должна была оставить серьёзные повреждения, каких в АСК-3 не было обнаружено. То же самое подтвердил и ведущий специалист по гранатомётам Главного ракетно-артиллерийского управления Генерального штаба Вооружённых сил РФ.
Одновременно следствие установило, что Н.Ю. Ситников в момент своей гибели «находился в положении лёжа за бетонным парапетом». В этой связи «прямое попадание в него при выстреле со стороны нападавших исключалось». Генеральная прокуратура пришла к заключению, что «телесные повреждения, полученные им (Н.Ю. Ситниковым – прим.авт.), являются следствием разрыва в непосредственной близости от него неустановленного устройства…». Одновременно отмечалось, что «выстрел внутрь здания через главный вход тандемной гранатой кумулятивного действия ПГ – 7 ВР из гранатомёта, имевшегося у нападавших, не производился». Л.Г. Прошкин писал, что «с учётом результатов экспертизы и иных доказательств, собранных по делу», Генеральная прокуратура сделал вывод, что «Ситников погиб не от выстрела из гранатомёта со стороны стоявших перед входом в АСК-3 сторонников Верховного совета, журналистов и зевак, а в результате взрыва какого-то устройства, находившегося внутри здания, то есть у оборонявшихся».[1]
Таким образом, мы убедились, что первый выстрел произвели отнюдь не сторонники Верховного совета. Все участники события, находившиеся возле телецентра, утверждают, что первый выстрел прогремел из АСК-3 и его жертвой стал один из сторонников парламента. Например, Иван Иванов писал, что в момент, когда прозвучал первый выстрел, слева в метре от них с грохотом упал автомат и без звука осел на асфальт знакомый ему киевлянин армейский подполковник Н.Н. Крестинин, одетый в гражданскую форму. Пуля спецназовца попала ему в правую ногу, раздробив кость. О том, что первый выстрелом был ранен один из телохранителей А.М. Макашова, утверждал на основании проведённого расследования и Л.Г. Прошкин. Сам Альберт Михайлович подтверждает то же самое в своих мемуарах.
В этом плане представляется примечательным свидетельство иностранца Себастьяна Джоуба, наблюдавшего за происходящим в Останкино: «Одиночный выстрел совсем рядом. Никто не двигается. Толстый человек, вооружённый, но не в форме, медленно падает напротив перегородки, отделяющий меня от входа… Санитар в белом халате бросился на помощь». И тут раздался «взрыв», «затем началась стрельба». А ранее упомянутый Н.А. Абраменков во время следствия дал следующие показания: «Через 3-5 минут после того, как вынесли раненого Н.Н. Крестинина, у входа в АСК-3 раздалось несколько практически одновременных взрывов – от разрывов 2 – 3 гранат, выпущенных из подствольных гранатомётов военнослужащими «Витязя», находившимися в АСК-3, и взрыв в холле этого здания, сопровождавшийся ярким свечением. После чего был открыт шквальный огонь из зданий АСК-1 и АСК-3».[2]
В материалах Комиссии Государственной Думы по импичменту Б.Н. Ельцину 1998 – 1999 гг. отмечалось, что «взрыв, сопровождавшийся ярким свечением, был вызван, по видимому, разрывом свето-шумовой гранаты…, которая, по свидетельству бывших военнослужащих «Витязя» находится у командира их отряда. Бросок этой гранаты является командным действием – сигналом к началу активных боевых операций. Разрыв светошумовой гранаты оставил обширное пятно копоти на каменном полу в холле первого этажа здания АСК-3».[3]
Стрельба без разбора После первого выстрела и взрыва гранаты внутри здания техцентра бойцы «Витязя» палили буквально по всем присутствующим. Старший следователь Генеральной прокуратуры по особо важным делам Л.Г. Прошкин отмечал, что «через две-три секунды после взрывов внутри и снаружи АСК-3 из зданий телекомплекса и из других мест, где находились военнослужащие внутренних войск и сотрудники милиции, был открыт шквальный огонь. Стреляли очередями и одиночными выстрелами из снайперских винтовок по вооружённым и невооружённым людям, по боевикам и журналистам, по активным участникам событий и просто зевкам. Стреляли по раненым и по людям, пытавшимся их вынести».[4]
Следует также отметить, что в дальнейшем в течение длительного времени «демократические» СМИ распространяли вздорные сообщения о мнимом нападении сторонников антиельцинской оппозиции на здание телецентра, о погромах магазинов и т.д. Но подобные утверждения явно не соответствовали действительности.
Так, М.В. Леонтьев, далеко не сторонник Верховного совета (а в наши дни занимает далеко не последнюю должность в одной из крупных нефтяных компаний России), в газете «Сегодня» писал, как обстояло дело вблизи телецентра в реальности: «Нам рассказывают и показывают, как банды озверевших национал-коммунистических погромщиков бродили по Москве, штурмуя телецентр, мэрию и различные иные общественно нужные объекты. Однако вы не найдёте ни одного сообщения о разгроме беззащитного коммерческого ларька. Ужасные коммунистические экспроприаторы, немного полежав под шквальным огнём рядом с телецентром «Останкино», отбегали в соседний киоск, покупали за деньги воду и шоколадки и возвращались назад, помирать за идеалы социальной справедливости. Киоски у Белого дома в «ночь беспредела» после его деблокирования, когда в городе даже с миноискателем нельзя было найти ни одного милиционера, сделали рекордную выручку».[1]
Примечательно, что даже прокремлёвская газеты «Куранты» в своём выпуске от 6 октября 1993 года признала, что ряд сообщений СМИ о том, что штурмовавшие Останкино повстанцы якобы врывались в окрестные дома и грабили квартиры, являлись насквозь лживыми. Отметим, что даже последовательный сторонник ельцинско-гайдаровской политики О.П. Мороз нигде не приписывает сторонникам Верховного совета подобных злодеяний.
Другое дело, что в момент эскалации внутриполитического противостояния для криминальных группировок создаются благоприятные условия для беспредела. И они, конечно, могли творить бесчинства в те дни. Но если так было, то это не значит, что за действия не связанных с политикой бандитов надо возлагать ответственность на А.В. Руцкого и на Верховный совет. Более того, кто может гарантировать, что ельцинсты не использовали уголовников в своих целях? Ведь одна только история с засевших на крышах домов таинственных снайперов, которых долгое время причисляли к «парламентским боевикам» (а на деле они принадлежали к другой силе), говорит сама за себя. Об этом в дальнейшем пойдёт речь.
Михаил Чистый
[1] Р.И. Хасбулатов. Преступный режим. Либеральная тирания Ельцина. М; Яуза-пресс, 2011 г.
[1] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[2] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[3] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[4] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[1] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[2] В.И. Анпилов. Наша борьба. М; 2002 г.
[3] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[4] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[1] Р.И. Хасбулатов. Преступный режим. Либеральная тирания Ельцина. М; Яуза-пресс, 2011 г.
[2] А.М. Макашов. Трагедия СССР. Кто ответит за развал? М.; Алгоритм, 2011 г.
[3] О.П. Мороз. Так кто же расстрелял парламент? М; 2007 г.
[4] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[1] О.П. Мороз. Так кто же расстрелял парламент? М; 2007 г.
[2] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[3] Иван Иванов. Анафема. Хроника государственного переворота (записки разведчика). СПб, Палея, 1995 г.
[4] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[5] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
