В предыдущей статье мы показали, как после капитуляции Дома Советов ельцинисты развернули масштабный террор в отношении его защитников. Но «демократам» все это показалось недостаточным.
Табу на оппозиционность?
Разогнав Верховный совет и съезд народных депутатов, Б.Н. Ельцин и его окружение окончательно сорвались с тормозов. В период действовавшего до 18 октября 1993 года в Москве режима чрезвычайного положения власти предприняли ряд дополнительных наступательных мер, направленных, прежде всего, на попытку удушения политических партий и движений, в различной степени активно участвовавших в защите Конституции и народовластия. Так, 4 и 6 октября была приостановлена деятельность Фронта национального спасения, «Союза офицеров», Российской коммунистической рабочей партии, движения «Трудовая Россия», Российского коммунистического союза молодёжи, Русского национального единства, Коммунистической партии Российской Федерации, возглавляемой А.В. Руцким и В.С. Липицким Народной партии «Свободная Россия» и т.д.
Правда, 21 октября 1993 года Министерство юстиции РФ издало распоряжение о возобновлении деятельности КПРФ, приостановленной 6 октября. Ей же предоставили возможность участвовать в выборах в Государственную Думу. Тем не менее, решением мэрии Москвы банковские счета Компартии были заморожены. И это явно было направлено на затруднение коммунистам возможности ведения избирательной кампании.
Что же касается печатных изданий оппозиционных организаций, то с ними «демократы» предпочли разбираться едва ли не хунвейбинскими методами. Ещё 4 октября 1993 года штаб обороны Москвы сформировал группы в составе от 20 до 60 человек – отряды по закрытию газет. В их числе оказались «Правда», «Русский вестник», «Советская Россия», «Рабочая трибуна», «Путь», «Красная Пресня» и штаб-квартира «Союза офицеров». Автобусы в составе этих отрядов отправились по конкретным адресам перечисленных СМИ.[1] Надо признать, что ряду печатных изданий досталось по крупному. Например, «демократические» активисты вкупе с силовиками, проведя обыск в помещении редакции газеты А.А. Проханова, уничтожили практически все её архивы.
Начало конца независимого правосудия
5 октября 1993 года фактически в знак несогласия с разгоном парламента в отставку подали генеральный прокурор В.Г. Степанков и председатель Конституционного суда В.Д. Зорькин. Их места заняли представлявший ельцинскую сторону Н.В. Виртук и А.И. Казанник.
Следует заметить, что президент Б.Н. Ельцин в одном из своих распоряжений призвал не созывать заседание Конституционного суда до принятия нового Основного закона России. Вполне понятно, что Кремль намеревался избежать правовой оценки его действий со стороны высшей судебной инстанции. А чтобы создать гарантии для того, чтобы так было, поставили во главе неё поддерживавшего ельцинских «реформаторов» деятеля.
Что же касается А.И. Казанника, то здесь правящие круги, несомненно, просчитались. Одно то, что новый генеральный прокурор не желал проводить расследование арестованных после падения Дома Советов лидеров антиельцинского движения в ускоренном порядке и применять к ним высшую меру наказания (как того желали радикальные «демократы», включая часть представителей президентского окружения), свидетельствовало о его готовности действовать самостоятельно, служа закону, а не лицам. Дальнейшие события заставят дополнительно в этом удостовериться.
Аресты продолжаются
Как известно, вечером 4 октября 1993 года под стражу были взяты многие руководители антиельцинской оппозиции, стоявшей на страже Верховного совета и Конституции. А несколько дней спустя та же участь постигла других ярких политиков. Так, 6 октября 1993 года в Тульской области сотрудники правоохранительных органов арестовали лидера «Трудовой России» депутата Моссовета В.И. Анпилова, доставив его в Москву в Лефортовскую тюрьму. Девять дней спустя (15 октября) в Москве был арестован бывший депутат Верховного совета, экс-лидер Фронта национального спасения И.В. Константинов.
Не было сомнений, что «демократы» тем самым намеревались устрашить население, сломить его стремление к сопротивлению беззаконию, грабежу и национальному предательству.
Диктатура в действии
Вскоре после разгона съезда народных депутатов и Верховного совета многие журналисты и политики начали проводить параллели с первыми шагами диктаторских режимов, известных историей. Так, 8 октября 1993 года на страницах «Независимой газеты» была размещена заметка, авторы которой сравнивали ельцинский режим с бонопартизмом: «Луи Бонапарт мог, как и Ельцин, по своему усмотрению распустить центральные и местные учреждения, запретить газеты (наверное, существуй в то время радио и телевидение, то в число опальных попали бы французские аналоги не только нашей оппозиционной прессы, но и нечто напоминающее российские «Парламентский час» и «Радио «Парламент»). Тогдашний французский император, как и нынешний российский президент, ничего не имел против референдумов (они именовались плебисцитами) и выборов, если их, конечно, как следует подготовить…. Подкармливались Луи Бонапартом «ручные» рабочие союзы (а разве российские соцпрофы и выделившийся из ФНПР «независимый» профсоюз работников горнодобывающей промышленности могут пожаловаться на бедственное существование?), зато, когда инициатива по их созданию исходила от самих рабочих и те начинали о себе «много воображать», то попытки эти жестоко пресекались и такие товарищества закрывались в массовом порядке».[1]
Полтора десятилетия спустя Наоми Кляйн в своей книге проиллюстрировала картину, наблюдавшуюся в России в октябре 1993 года: «После переворота Россия оказалась под диктаторским управлением, не встречавшим отпора: выборные органы были распущены, работа Конституционного суда приостановлена, как и действие самой Конституции; по улицам ездили танки, был введён комендантский час, пресса оказалась под цензурой, хотя гражданские права вскоре были восстановлены».[2]
Либеральная интеллигенция требует расправы над оппозицией
Следует заметить, что политические течения, ранее громче всех трубившее на весь мир о приверженности «демократии», «свободе» и гуманизму», испытывали несказанный восторг от разгона съезда народных депутатов и Верховного совета, от слома парламентской формы правления, от подавления оппозиции. Более того, либералы даже требовали от Б.Н. Ельцина и от его команды более жёстких действий, фактически направленных на зачистку информационно-политического пространства от оппозиции, особенно от коммунистических и от национально-патриотических сил.
5 октября 1993 года на страницах газеты «Известия» было опубликовано коллективное обращение, подписанное 42 известными литераторами, артистами, представителями музыкального искусства и т.д. Его авторы окончательно выдали с головой умонастроения «демократов», резко поливая грязью оппозицию и требуя продолжения «закручивания гаек». Считаем целесообразным опубликовать этот материал целиком:
«Нет ни желания, ни необходимости подробно комментировать то, что случилось в Москве 3 октября. Произошло то, что не могло не произойти из-за наших с вами беспечности и глупости, — фашисты взялись за оружие, пытаясь захватить власть. Слава Богу, армия и правоохранительные органы оказались с народом, не раскололись, не позволили перерасти кровавой авантюре в гибельную гражданскую войну, ну а если бы вдруг?.. Нам некого было бы винить, кроме самих себя. Мы «жалостливо» умоляли после августовского путча не «мстить», нс «наказывать», не «запрещать», не «закрывать», не «заниматься поисками ведьм». Нам очень хотелось быть добрыми, великодушными, терпимыми. Добрыми… К кому? К убийцам? Терпимыми… К чему? К фашизму?
И «ведьмы», а вернее — красно-коричневые оборотни, наглея от безнаказанности, оклеивали на глазах милиции стены своими ядовитыми листками, грязно оскорбляя народ, государство, его законных руководителей, сладострастно объясняя, как именно они будут всех нас вешать… Что тут говорить? Хватит говорить… Пора научиться действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли ее продемонстрировать нашей юной, но уже, как мы вновь с радостным удивлением убедились, достаточно окрепшей демократии?
Мы не призываем ни к мести, ни к жестокости, хотя скорбь о новых невинных жертвах и гнев к хладнокровных их палачам переполняет наши (как, наверное, и ваши) сердца. Но… хватит! Мы не можем позволить, чтобы судьба народа, судьба демократии и дальше зависела от воли кучки идеологических пройдох и политических авантюристов.
Мы должны на этот раз жестко потребовать от правительства и президента то, что они должны были (вместе с нами) сделать давно, но не сделали:
1. Все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений должны быть распущены и запрещены указом президента.
2. Все незаконные военизированные, а тем более вооруженные объединения и группы должны быть выявлены и разогнаны (с привлечением к уголовной ответственности, когда к этому обязывает закон).
3. Законодательство, предусматривающее жесткие санкции за пропаганду фашизма, шовинизма, расовой ненависти, за призывы к насилию и жестокости, должно наконец заработать. Прокуроры, следователи и судьи, покровительствующие такого рода общественно опасным преступлениям, должны незамедлительно отстраняться от работы.
4. Органы печати, изо дня в день возбуждавшие ненависть, призывавшие к насилию и являющиеся, на наш взгляд, одними из главных организаторов и виновников происшедшей трагедии (и потенциальными виновниками множества будущих), такие, как «День», «Правда», «Советская Россия») «Литературная Россия» (а также телепрограмма «600 секунд»), и ряд других должны быть впредь до судебного разбирательства закрыты.
5. Деятельность органов советской власти, отказавшихся подчиняться законной власти Россия, должна быть приостановлена.
6. Мы все сообща должны не допустить, чтобы суд над организаторами и участниками кровавой драмы в Москве не стал похожим на тот позорный фарс, который именуют «судом над ГКЧП».
7. Признать нелегитимными не только съезд народных депутатов, Верховный Совет) но и все образованные ими органы (в том числе и Конституционный суд).
История еще раз предоставила нам шанс сделать широкий шаг к демократии и цивилизованности. Не упустим же такой шанс еще раз, как это было уже не однажды!».[3]
Вы только обратите внимание на использование либеральной интеллигенцией языка, больше присущего пропагандистам режимов, которые принято именовать «тоталитарными». Фразы «красно-коричневые оборотни», «тупые негодяи», якобы «наглеющие от безнаказанности», распространявшие «ядовитые листовки» однозначно свидетельствовали о стремлении «прогрессивной общественности» разделить общество на своих и на чужих, подвергнуть инакомыслящих любой расправе.
Те же ультралибералы и антисоветчики нередко поражались письмам интеллигенции 1920-х – 1930-х годов в поддержку приговоров в отношении фигурантов целых уголовных дел по рассмотрению вредительской и предательской деятельности контрреволюционеров. А сами разве не встали фактически на путь задействования методов т.н. «тоталитаризма», против которого они якобы боролись? Содержавшиеся в обращении призывы к запрету всех коммунистических и «националистических» объединений (в «националисты» и в «красно-коричневые», как мы знаем, записывали любого патриота России, выступающего против её растворения в западном мире), к закрытию их прессы, к масштабной чистке прокуратуры, судебной системы и следственного аппарата от сторонников коммуно-патриотической оппозиции, к расправе через фемиду над защитниками Конституции РСФСР, конечно же, не могли не настораживать. При воплощении в жизнь всего вышеперечисленного дело обернулись бы созданием благоприятствующей борьбе с инакомыслием обстановки, развёртыванием маховика масштабных репрессий, со всеми вытекающими последствиями.
К сожалению, письмо подписали даже широко известные и ранее пользовавшиеся уважением у большинства соотечественников режиссёры, литераторы, актёры и т.д. (включая Булата Окуджаву, Бэллу Ахмадулину, Василя Быкова и т.д.). Но они в большинстве своём, скорей всего, просто (как и весь народ) стали жертвами информационной войны. Хотя, конечно, сознательные ультрарадикалы среди них тоже были. Это во-первых. Во-вторых, было немало других представителей интеллигенции, категорически не поддержавших ельцинский переворот. Об этом мы писали раньше.
Развёртывание массового террора «демократической» властью?
Сцены реального ужаса москвичам довелось наблюдать не только во время непосредственных столкновений между двумя конфликтующими сторонами, произошедших 3 – 4 октября 1993 года. В период действия в Москве режима чрезвычайного положения в столице следовали облавы за облавой. По данным Комиссии Государственной Думы по объявлению импичмента Б.Н. Ельцину, представленным в 1998 – 1999 гг., за 4 – 18 октября 1993 года (всего за две недели) «было задержано за административные нарушения 54 тыс. человек, за нарушение комендантского часа – 35 тыс. человек». Одновременно подчёркивалось, что при этом «задержания нередко носили произвольный характер». Более того, «в некоторых отделениях милиции происходили массовые избиения арестованных и задержанных».[4]
Между прочим, о том же самом говорилось в представленном в апреле 1994 года докладе общества «Мемориал» «Нарушения прав человека в ходе осуществления режима чрезвычайного положения в Москве в период с середины дня 4 октября до 18 октября 1993 г.», а также в докладе Комиссии по правам человека при президенте России «О соблюдении прав человека и гражданина в Российской Федерации за 1993 года».[5]
Кто понёс ответственность за беззакония?
Президентская комиссия по правам человека, констатировав в 1994 году факт произвольных арестов в Москве в период действия режима чрезвычайных положений, а также избиения задержанных, де-факто признала превышение полномочий ельцинскими силовиками. Казалось бы, логичнее всего стоило применить правовые санкции к должностным лицам, виновным в подобном деянии.
Мы напомним, что И.В. Сталин, противодействуя саботажу со стороны кулаков, развёртыванию ими террора, всё же инициировал привлечение к уголовной ответственности ряд региональных и местных партийных руководителей, сильно замешанных в «перегибах на местах» — особенно в адрес руководителей партийной организации Лепельского района Белорусской ССР, краевого комитета ВКП (б) Азовско – Черноморского края и т.д. А в 1937 году Советская власть, как известно, боролась с пятой колонной в лице подпольного троцкистско-бухаринского блока. Вместе с тем, жёсткие меры предприняли в отношении тех общесоюзных и местных партийных руководителей, которые активнее других поощряли необоснованные аресты, сильнее всех перегибали палку (вроде Н.И. Ежова, Р.И. Эйхе, П.С. Постышева и т.д.). А ельцинские силовые министры, несшие ответственность, в частности, за противоправные действия своих подчинённых, не только не получили хотя бы выговоров. Им вручили высшие государственные награды страны, несмотря на признание наличия «перегибов» в действиях П.С. Грачёва, Н.М. Голушко и В.Ф. Ерина и их подопечных.
В результате вся страна убедилась в очередной раз, чего стоят разговоры о «гуманности» и о «демократичности», распространяемые ельцинской хунтой.
Борис Ельцин окончательно выдал себя с потрохами
Мы детально иллюстрировали попытки «демократической» власти воспрепятствования проведению митингов оппозиции в рассматриваемый период. Известно, как ельцинско-поповоско-лужковские силовики разгоняли демонстрантов 23 февраля и 22 июня 1992 года, 1 мая, 2 и 3 октября 1993 года. Мы в курсе, как псевдодемократические СМИ (вкупе с президентско-правительственной командой) постоянно приклеивали коммунистическим и национально-патриотическим организациям мнимое стремление «инспирировать беспорядки», «свергнуть власть вооружённым путём», «развязать гражданскую бойню» и т.д. Хотя в их декларациях и действиях, как мы выяснили, в помине не было ничего экстремистского. Тем более, что Конституция предусматривала и предусматривает проведение свободы собраний без оружия. Более того, Б.Н. Ельцин и его соратники до 1991 года сами делали упор на развёртывание внепарламентских методов борьбы, произносили жёсткие речи в адрес М.С. Горбачёва и КПСС. А в 1992 – 1993 гг. власти сами создавали ситуацию, ведущую к столкновению на улицах.
19 октября 1993 года президент Б.Н. Ельцин, отвечая на вопросы корреспондентов «Новой ежедневной газеты», пожалуй, впервые «разоткровеничался» по этой теме. Глава государства сперва заявил, что в России, оказывается, никто не арестован за политические убеждения. А находившихся за решёткой видных представителей т.н. «красно-коричневых» Борис Николаевич отнёс к делу совершенно другой категории: «Ни в одной демократической стране оппозиция не позволяет себе называть легальное правительство «оккупационным»… Если же такое происходит, то речь идёт уже не о политических оппонентах правительства, а о желании любыми средствами захватить власть».[6]
Вот что, оказывается, категорически не устраивало Кремль. Всего лишь из-за того, что ельцинский режим называли «оккупационным», обвиняли в предательстве национально-государственных интересов России, в её подчинении западному диктату (мы доказали на конкретных примерах, что это было реальностью), всех противников «глобализации по-американски» величали то «политическими бандитами», то «экстремистами», которые якобы заслуживают подавлений, запретов и т.д. Да с таким мышлением рукой подать до объявления преступным провозглашения лозунгов защиты территориального единства России и её независимости. Что же, это полностью проливало свет на подлинные политические настроения кремлёвских сидельцев.
Что же касается т.н. «демократических» государств, то там у власти не сидят проводники интересов геополитических соперников. Немыслимо себе представить, чтобы правительства США, Великобритании и другие начали бы вырабатывать направления внутренней и внешней политики, ориентируясь на мнения представителей будь то нашей страны, будь то Китая, будь то Венесуэлы, будь то Ирана и т.д. А в России правящие круги делали это, фактически следуя в фарватере «ведущих мировых держав». Потому среди жителей нашей страны (по крайней мере, значительной их части) нарастало обоснованное возмущение.
Достаточно вспомнить, как в 1989 – 1991 гг. Б.Н. Ельцин и другие лидеры «Демократической России» не просто резко критиковали союзное правительство и КПСС. Они не скрывали, что намерены добиваться достижения собственных политических целей даже ценой утраты территориальной целостности страны. Один только публичный призыв «демократов» голосовать на референдуме 17 марта 1991 года против сохранения СССР много стоит. В таком случае мы имеем моральное право ответить данной когорте её же стилем. Ни в одной из т.н. «цивилизованных» стран, преподносимых нашими либералами в качестве эталона, оппозиция не позволяет себе призывать к разрушению государства во имя устранения от власти политических противников. Если подобное происходит, то речь уже идёт не об оппонентах правительства, а о желании любым способом захватить власть, о предательстве интересов страны.
Михаил Чистый
[1] Луи Бонапарт или генерал Перон?// Независимая газета, № 192 (616), 8 октября 1993 года
[2] Наоми Кляйн. Доктрина шока. Расцвет капитализма катастроф. Издательство «Добрая книга», 2011 г.
[3] Писатели требуют от правительства решительных действий// Известия, № 189 (24044), 5 октября 1993 года
[4] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[5] А.В. Островский. Расстрел «Белого дома». Чёрный октябрь 1993 года. М; Яуза Эксмо, 2008 г.
[6] Ельцин – Хасбулатов: единство, компромисс, борьба. М.: Терра, 1994 г.
[1] Октябрь 1993. Хроника переворота. 4 октября. Четырнадцатый день противостояния http://old.russ.ru/antolog/1993/chron142.htm 9:45 – 13:30
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
