По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Автор — Руслан Семяшкин
Поэзия, вдохновение, радушие, сердечность и, разумеется, уникальная, ярко выраженная музыкальность — всё это в творчестве Дмитрия Кабалевского, 120-летний юбилей со дня рождения которого приходится на 30 декабря текущего года, присутствовало во всей полноте и постоянно, на протяжении долгого творческого пути. Да и сам он был человеком во всех отношениях постоянным. И прежде всего постоянным в своей любви к жизни. «Превыше всего, превыше себя, превыше искусства художник должен любить жизнь!» — скажет однажды Дмитрий Борисович. Скажет не ради того, чтобы блеснуть красноречием, а потому, что жизнь действительно любил без сентиментальности и выдуманных страстей. Любил так, как и подобает художнику, создававшему уникальные музыкальные полотна, наполненные гражданственностью и лиризмом, мелодичностью и серьёзным содержанием.
«Творчество прославленного мастера давно уже вошло в золотой фонд советской музыкальной культуры, — писал о Кабалевском в 1982 году выдающийся русский советский дирижёр, народный артист СССР Евгений Светланов. — Композитор яркой творческой индивидуальности, нашедший свой почерк, свою интонацию, свой образный строй, всегда стремился к тому, чтобы музыка его была понятна широкому слушателю, чтобы мысли его были облечены в стройную, классически ясную форму. Во всех жанрах им созданы прекрасные произведения. В частности, большое признание получили вокальные сочинения композитора. Постоянный и заслуженный успех сопутствует исполнению «Реквиема», сонетов Шекспира, арий из опер, романсов и песен».
Творчество Кабалевского неотделимо от советской эпохи, от всего того, чем жило государство и его многонациональный народ. Это, конечно, не означает, что каждое произведение композитора было связано с советской действительностью тематически и сюжетно. Например, чудесная поэтичная опера «Кола Брюньон» переносила слушателей в давно прошедшие времена, в далёкую, напоённую солнцем Бургундию. Но и в этой работе раскрывалось оптимистическое мировоззрение, эстетическое кредо автора — художника исключительно советского, гордившегося своей принадлежностью к социалистической эпохе.
Кстати, появление оперы «Кола Брюньон», кому-то казавшееся случайным, на самом деле таковым не являлось. Это было время первой пятилетки. Всюду разносился грохот новостроек. Страна наша находилась на подъёме. Посему-то солнечное, радостное восприятие мира, любовь Брюньона к жизни, не покидавший его оптимизм были бесконечно близки молодому Советскому государству и его трудолюбивому народу.
Вспоминая подробности истории создания этого произведения, Дмитрий Борисович много лет спустя поведает: «Идея написать оперу о Кола Брюньоне была настолько заманчива, что, понимая гигантские трудности этой работы, я решил всё-таки попробовать. Честно говоря, я ещё не был уверен, что опера получится. Но приехал в Москву Ромен Роллан, и я в числе других композиторов получил приглашение приехать на дачу к Алексею Максимовичу Горькому, у которого был и Роллан. Горький нас познакомил. И я рассказал замечательному не только писателю, но и музыканту, — кстати, мало кто знает, что Роллан был профессором Парижской консерватории по истории музыки, — о своём смелом замысле. Рассказал очень робко. И был уверен, что он в лучшем случае улыбнётся. Но Роллан со щедростью настоящего великого человека сказал, что одобряет эту идею, и просил, чтобы я держал его в курсе своей работы, писал ему…»
И композитор, естественно, Роллану писал. Получал он и ответные послания из Парижа: «Это были очень добрые, бесконечно добрые письма большого художника, который от всей души поддержал молодого начинающего автора в трудной работе».
Темы и образы, рождённые революцией и последующей жизнью Советского Союза, насыщали творчество Кабалевского почти с самых первых его сочинений. Откликом на революционные бури, изменившие лицо мира, явились его «Поэма борьбы» для хора и оркестра (слова А. Жарова), Первая симфония, написанные в начале 1930-х годов. Ленинской теме композитор в 1933 году посвятит Третью симфонию «Реквием» (стихи Н. Асеева). Повседневностью и борьбой советских людей разных поколений будут вдохновлены написанные им в те же годы песни — взрослые и детские. Тогда же Дмитрий Борисович напишет музыку и к фильмам «Аэроград», «Щорс», пьесам И. Прута, А. Корнейчука, братьев Тур, В. Гусева и других советских драматургов.
Заметным произведением 1930-х годов станет и Вторая симфония Кабалевского, написанная им в 1934 году и являвшаяся по сути «историей современника». Музыка этого произведения была проникнута духом борьбы, активного действия, стремления вперёд. В нём просматривалась мечта о будущем и уже завоёванном счастье. Посему и праздничный финал симфонии композитор наполнит молодым искрящимся весельем, в котором слышались отголоски былых походов и напоминания о непреодолённых ещё преградах, встававших на жизненном пути человека.
Эту линию симфонических повествований о современнике композитор впоследствии разовьёт в Четвёртой симфонии и некоторых других произведениях. А вот после 1941 года особое значение в его творчестве закрепится уже за темой защиты родной земли. Она раскроется Кабалевским в трёх операх — «В огне» («Под Москвой»), «Семья Тараса», «Никита Вершинин». И каждая из них по-своему значима и уникальна.
Оперу «Семья Тараса» в советское время профессиональные музыковеды считали одной из вершин всего советского оперного творчества. Кабалевский, которого ранее многие воспринимали (и не без оснований!) преимущественно лириком, в этом творении создаст образы и сцены, захватывавшие публику своей драматической напряжённостью.
Но при сём сюжет оперы композитор ограничит жизнью одной семьи. Правда, в эти рамки он вместит многозначное и богатое содержание, раскрывавшее борьбу советских людей против фашизма. И тема, идея произведения воплотится у него в психологически насыщенных образах, в музыке, отражавшей внутренний мир людей, оказавшихся в условиях войны. Создаст композитор и реалистичные, выразительные портреты героев того судьбоносного времени: старых рабочих Тараса и Назара, коммуниста Степана, комсомольцев Насти и Павки. При этом мы увидим единство разных поколений, «отцов и детей», о котором Кабалевский впоследствии поведает также и в кантате «Ленинцы» на слова Е. Долматовского.
В этой опере композитором на первый план выдвигалась молодёжная линия. И она получит даже более существенное выражение в сравнении с литературным первоисточником — повестью Бориса Горбатова «Непокорённые». Впоследствии писатель на сей счёт выскажет своё мнение и Кабалевскому: «Жалею, что я в своей книге не разработал молодёжную тему так, как вы это сделали в опере». Оттого-то комсомолка-подпольщица Настя и станет одним из самых привлекательных образов, созданных авторами. Незабываема и последняя встреча девушки с Павликом — звучит нежная музыка, овеянная девичьими мечтами; затем же воочию мы наблюдаем картину её героической гибели.
Показателен и финал оперы: отзвучали последние слова скорбного дуэта Тараса и Ефросиньи, оплакивавших свою погибшую дочку, кончается ночь, наступает утро, а в оркестре тихо, просветлённо звучит мелодия Настиной песни о минувших детских годах, о боевой дружбе вчерашних школьников. И этим завершением, по всей видимости, Кабалевский ещё более возвысил значение образа своей юной героини. Тут же отметим, что образы советской молодёжи занимали в творчестве композитора действительно огромное место. Они воплощены им и в операх, и в оперетте «Весна поёт», и в триаде «молодёжных» концертов (скрипичный, Первый виолончельный, Третий фортепианный), и во многих песнях.
Высказываясь языком музыки о войне, Кабалевский не мог не говорить и о мире. Мир он последовательно отстаивал и как художник, и как общественный, государственный деятель. Так, в своём вокально-симфоническом «Реквиеме», написанном в начале 1960-х годов, Дмитрий Борисович в содружестве с поэтом Робертом Рождественским воплотит образы народа, советских воинов, матери, скорбящей о погибшем сыне, детей. По сути же, в эту широкую историческую панораму вместятся картины военных лет и борьбы за мир, за будущее. О мире поётся и в детских кантатах композитора «Песня утра, весны и мира» (1958), «О родной земле» (1965).
«Я ещё не начинал писать «Реквием», — вспоминал композитор, — я ещё не знал, каким он будет, но одно я знал твёрдо: в нём должны быть дети. Потому что писать сочинение, воспевающее жизнь, рассказывать о тех, кто погиб во имя солнца, во имя будущего, невозможно, не показав это будущее. А будущее — это дети. Они — символ будущего…»
На протяжении всей творческой жизни Кабалевский думал не только о сегодняшнем, но и о завтрашнем дне, а это прежде всего означало повседневную заботу о воспитании молодого поколения, заботу о детях. По существу, музыкально-эстетическое воспитание детей, молодёжи станет одним из важнейших дел жизни, которому он отдавал чрезвычайно много сил и времени. «Начало моей работы над музыкой для ребят, в сущности, совпадает с началом моей творческой работы вообще, — вспоминал композитор. — Примерно в 1925—1926 годах я впервые начал близко соприкасаться с ребятами, занимаясь преподаванием игры на фортепиано в детской музыкальной школе Государственного областного музтехникума (позже преобразованного в музыкальное училище при Московской консерватории. — Р.С.). <…> Я начал сочинять лёгкие пьесы для фортепиано, стараясь давать в них возможно более конкретные образы людей и явлений, близких нашим советским ребятам. Часть этих пьес вошла в мой позднее напечатанный сборник «Из пионерской жизни».
Так начиналась большая плодотворная работа, впоследствии увенчавшаяся созданием множества детских фортепианных пьес, главная отличительная черта которых — содержание, крепко спаянное с советской действительностью. И при этом некоторые его произведения со временем рассматривались по-разному. Так, сочинённая в 1930-х годах пьеса «Новелла» воспринималась тогда детьми как рассказ «о погибших героях Гражданской войны, дети сороковых годов переживали в этой музыке гибель партизанского разведчика», боровшегося на территории, временно оккупированной гитлеровцами. А один из самых удачных вариационных циклов «Лёгкие вариации», написанный на собственную тему героико-трагического склада и впервые изданный в 1945 году, содержал, по верному наблюдению известного музыковеда Леонида Ройзмана, «отголоски славных и трудовых дней Великой Отечественной войны».
Круг образов, настроений, выраженных Кабалевским в его детской музыке, очень широк. Это и музыкальные пейзажи, игры, забавы, танцы, и юмористические сценки, и повествования сказочного, фантастического характера. Многие его произведения для детей издавались во всех социалистических странах, а также в США, Великобритании, Франции, Италии, ФРГ, Японии, Австралии. Фортепианные же пьесы Кабалевского за рубежом включались в программы целого ряда музыкальных учебных заведений.
А какие замечательные детские песни написал Дмитрий Борисович! И многие из них получили широкую известность. Отмечу в этой связи лишь некоторые: «Четвёрка дружная ребят» (стихи С. Маршака), «Наш край» (стихи А. Пришельца), «Пионерское звено» (стихи О. Высотской), «Школьные годы» (стихи Е. Долматовского), «Часовые стоят» (стихи В. Шляхова), «Артековский вальс» (стихи В. Викторова). При сём и в фортепианных пьесах, и в песнях, и в опере «Сёстры», также обращённой к юному слушателю, композитор беседовал с детьми как старший товарищ и друг: просто, серьёзно, иногда шутливо, но всегда искренне и душевно.
Искренность и душевность относятся и ко всему остальному творчеству композитора. Но, скорее, следует привести ещё более ёмкое определение — человечность. Качество это в высшей степени присуще всему тому, что написал Кабалевский.
Сила воздействия музыки Кабалевского определялась не только тем, о чём она говорила слушателям, но и тем, как она им говорилась. И стиль его при этом являлся воистину демократичным, а музыкальному языку была свойственна ясность, общительность, проявлявшаяся, прежде всего, в увлекательности и красоте песенного по своей природе мелоса. Богатством мелодии в полной мере были отмечены и знаменитая опера «Кола Брюньон», удостоенная в 1972 году Ленинской премии, и симфонии, концерты, и камерный вокальный цикл «Сонеты Шекспира». В то же время творчеству композитора был присущ активный художественный поиск, он умел искать и находить новые, свежие интонации, звуковые вариации и краски. И при сём Кабалевский не чуждался острых диссонансов там, где они были нужны. Большой мастер являлся подлинным творцом, способным создавать высокохудожественные, оригинальные и яркие произведения — от песен до опер и симфоний.
Долгие годы Кабалевский занимался международной музыкально-общественной деятельностью, обращённой к детям, в частности в ИСМЕ (Международном обществе по музыкальному воспитанию детей), избирался его почётным президентом. Были у композитора и многочисленные юные корреспонденты из многих стран мира, воспринимавшие знакомство с его музыкой и общение с ним самим как некую важную составляющую общения с Советским Союзом, с культурой и людьми нашей страны.
Так, английская девочка Линда написала в 1961 году Кабалевскому о том, что, играя его, «Вариации на русскую народную тему», она впервые поняла, «какие они, русские люди». А одно из первых писем из Америки композитору пришло в 1955 году от четырнадцатилетней Каролин Симондет, захотевшей узнать у самого автора, как следовало играть его Сонатину. Кабалевский ей ответил. «И реакция на мой ответ, — рассказывал Дмитрий Борисович, — была поистине неожиданной: в заметке, напечатанной в «Нью-Йорк таймс», было сказано, что музыка помогла американской девочке убедиться в том, что «железный занавес» между США и СССР не столь уж непроницаем, как она слышала об этом от взрослых».
Так музыка ещё раз обнаружит свойства преодолевать препятствия разного рода, в том числе различие языков и взглядов. Обнаружит она и способность быть послом мира. Ясная, светлая музыка Кабалевского вызывала симпатии к нашему народу и несла добрые чувства людям. Многое говорила она и детскому сердцу.
Для композитора никогда не существовало дел второстепенных, тем более если они касались детей и организации деятельности детских музыкальных коллективов. Известна одна история, в полной мере характеризующая Кабалевского и как наставника подрастающего поколения, и как человека, неравнодушного к делам других творческих людей и коллективов, рассказанная советским писателем и драматургом Цезарем Солодарём:
«Военная зима сорок второго. После нескольких поездок на фронт Дмитрий Кабалевский пишет оперу «В огне». Сюжет и образы подсказаны живыми наблюдениями, подвигами воинов под Москвой.
Композитор работает без отдыха в прямом смысле слова: оперу ждёт филиал Большого театра, играющий спектакли в прифронтовой Москве. Мне, начинающему драматургу, доверено либретто. Кабалевский поражает меня своей работоспособностью, требовательностью к себе, необыкновенным умением дорожить каждой минутой.
И вдруг в самые горячие дни нашей совместной работы Дмитрий Борисович отменяет наши встречи… Как же так? Ведь меня для работы с Кабалевским отпустили из фронтовой газеты на короткий срок. Композитор всё это знает, но считает себя обязанным немедленно посмотреть репетиции какого-то пионерского, никому не известного ансамбля, вникнуть в репертуар…
Потом я узнал, что речь шла об ансамбле песни и пляски, созданном в суровую военную пору энтузиастом музыкального воспитания детей Владимиром Сергеевичем Локтевым при Московском Доме пионеров. Судьба ансамбля висела на волоске. Локтеву нужна была решительная поддержка. Он нашёл её у Кабалевского, который уже тогда считал себя обязанным не только сочинять музыку для детей, но и действенно помогать всем, кто нёс музыку детям. В дни кровопролитных сражений была опубликована его взволнованная статья об ансамбле, о его перспективах. И действительно, к Дню Победы взращённый Локтевым коллектив имел десятки побратимов во многих уголках страны».
Пример практической помощи композитору и музыкальному педагогу Локтеву для Кабалевского не являлся удивительным, показательным или требующим какой-либо особой благодарности. Наставничество, педагогическая деятельность, помощь коллективам, отдельным ребятам и молодым музыкантам для Дмитрия Борисовича были столь же необходимы, как и само творчество. При этом он на протяжении долгих лет жизни выступал в роли музыкального пропагандиста, стараясь тем самым прививать молодёжи интерес и любовь к музыке с самых ранних лет. И этой деятельностью он занимался столь успешно, что именно за ним в Советском Союзе закрепится право быть и музыкальным арбитром, и тем практикующим педагогом, к которому дети по-настоящему прислушивались, кому верили, в ком видели старшего доброго друга, умело, даже завлекательно знакомившего их с волшебным миром музыки.
Музыкальное воспитание в представлении Кабалевского было такой же важной педагогической задачей, как и приобщение подрастающего поколения к литературе, к театру, к изобразительному искусству, к культуре в широком её понимании. И композитор в этой работе старался выделять главное, основополагающее, то, что начиналось со знакомства с классикой и не могло быть на скорую руку заменено чем-то сиюминутным, может, и привлекательным, но незначительным, безыдейным в своей основе.
Музыку следует настойчиво постигать, был убеждён Кабалевский, ей необходимо учиться. И композитором можно стать только тогда, когда, помимо живого интереса, появятся к тому же и определённые знания, навыки, опыт. «…Быть может, одно из самых чудесных свойств музыки, как и всякого искусства, состоит в том, что чем больше душевных сил мы ей отдаём, тем больше новых сил в ней черпаем, — напишет Дмитрий Борисович в своей книге «Про трёх китов и про многое другое», в основу которой были положены беседы композитора о музыке, которые он в течение ряда лет вёл на радио. — А невнимательное, незаинтересованное слушание музыки, точно так же, как невнимательное, незаинтересованное чтение книг или рассматривание картин, только утомляет нас, отбирает наши силы, а взамен ровно ничего не даёт, разве что вызывает пагубное заблуждение, будто бы скучно всё это, непонятно и неинтересно…
Композитор, чтобы хорошо сочинять, должен учиться. Исполнитель, чтобы хорошо исполнять, тоже должен учиться. И слушатель, чтобы быть хорошим слушателем, тоже должен учиться, хотя, конечно, по-другому, чем учатся композитор и исполнитель. Главное, что тут требуется, — это желание, интерес, стремление узнать что-то новое, неизвестное, неизведанное».
Сегодня у многих наших современников представления о музыке, в том числе и о музыке классической, скажем так, претерпели существенные изменения по сравнению с теми, которые укоренились в советское время. И укоренились во многом благодаря подвижнической неутомимой деятельности Дмитрия Борисовича. Акцентируем на этом внимание потому, что ныне в высоких кабинетах минпросвещения и Госдумы, например, всерьёз обсуждают вопрос о том, чтобы с 2025 года внести в школьную программу по музыке изучение современных песен таких исполнителей, как Олег Газманов и SHAMAN (Ярослав Дронов).
Ничего не имею против этих артистов, в их репертуаре действительно присутствуют песни патриотической направленности, но неужели они в своём творчестве достигли того совершенства и безупречного музыкального качества, чтобы на их примерах воспитывать современную детвору? Почему же тогда не рекомендовать в школе подробно изучать творчество Александры Пахмутовой, Дмитрия Кабалевского, Евгения Крылатова, Александра Флярковского и других советских композиторов, писавших для молодёжи и детей? Разве их творчество не приучает детей к пониманию прекрасного, любви к Родине, к духовности и необходимости следования по жизни в соответствии с нравственными ориентирами?
Или, может быть, откровенный ура-патриотизм в наше непростое время более эффективен? И именно на нём государственные институты попытаются выстраивать тот образовательный универсальный стереотип, на котором и будут формироваться новые поколения? Что ж, посмотрим. Наверное, ни от чего хорошего и разумного отказываться не стоит. Вот только не мешало бы определиться в том, что же нам предлагают под этим понимать. И как, соответственно, в совсем недалёком будущем придётся всем этим инструментарием действенно пользоваться, дабы наблюдался результат, а не одни лишь призывы и заклинания.
Возвращаясь же к вопросу о многолетней педагогической деятельности Кабалевского, стоит ещё раз подчеркнуть, что о подлинном воспитательном предназначении музыки он не уставал напоминать постоянно, из года в год, на протяжении всей жизни. Однажды Дмитрий Борисович в своём рабочем кабинете выступил с таким монологом, образовательно-воспитательное значение которого нисколько не растеряло своей актуальности и в наши дни:
«Тут недавно был у меня разговор с одним юношей, московским школьником. Он рассуждает так: когда я прихожу домой усталый, я включаю радио или пластинку, и звучит лёгкая развлекательная музыка — мне это очень нравится, мне это помогает отдохнуть. А Бетховен мне не помогает. И дальше у него, представляете, какой ход мысли: Бетховен мне не помогает отдохнуть — долой Бетховена, Моцарт не помогает — долой Моцарта, Мусоргский не помогает — долой Мусоргского! Понимаете, какое дело! Мне, мол, достаточно развлекательной музыки, я и с ней проживу. Как вы на такую позицию смотрите? Прав он или нет? Если прав, то получается, что величайшие художники разных времён творили только для того, чтобы развлекать этого юношу!
А как Бетховен, великий Бетховен говорил: «Музыка должна высекать огонь из сердец людей». И был замечательный композитор Гендель. Он говорил так: «Мне было бы досадно, если бы моя музыка доставляла людям лишь удовольствие. Моя цель — делать людей лучше». И Чайковский не говорил, что мечтает развлекать. Знаете, как он утверждал? «Я мечтаю, чтобы моя музыка давала человеку подпору в жизни и утешение. Вот цель искусства!» А вы что об этом думаете?..»
Кабалевский вслед за выдающимися композиторами прошлого, в том числе и русскими, прославившими Россию как музыкальную державу, также упорно работал над тем, чтобы люди становились лучше. Чтобы они настойчиво размышляли, сопоставляли всё самое содержательное и глубокое, спорили и обязательно приобщались к искусству, к музыке.
«В жизни человека существуют разные вещи: существует труд и существует отдых, — напоминал соотечественникам композитор. — Если человек не умеет отдыхать, он хуже трудится. Правда? Но представьте себе человека, который умеет только хорошо отдыхать, а трудиться хорошо не умеет! Вот так и в искусстве. И ещё: часто говорят, что искусство сопровождает человека на протяжении всей его жизни. <…> Так что же это значит: «сопровождает»? Что оно — просто идёт рядом, и всё? Нет, искусство сопровождает человека в том смысле, что оно на него влияет, делает иной жизнь. Но, конечно, влияет иначе, чем, скажем, наука. В науке, в технике мы изобрели машину, и эта машина немедленно начинает на жизнь воздействовать. А искусство воздействует на жизнь через человека. Вот написали хорошую песню или хорошую симфонию. Они заронили зерно в душу человека. И человек стал лучше, умнее, содержательнее и тем самым получил возможность изменить к лучшему жизнь…»
Изменить жизнь к лучшему Дмитрий Борисович настойчиво пытался и как коммунист, и как общественно-политический деятель, многолетний депутат Верховного Совета СССР, действительный член Академии педагогических наук, секретарь Союза композиторов СССР, член Советского комитета защиты мира. И как профессор Московской консерватории, музыковед, критик, публицист, пианист и дирижёр, выступавший с исполнением собственных произведений, и как преподаватель музыки 209-й московской общеобразовательной школы… Даже как-то и не верится, что у признанного советского композитора, профессора, академика, депутата парламента огромной страны находилось время и для работы в обычной школе.
Всё это выдающееся и бескорыстное его служение объяснялось тем, что для Кабалевского не существовало важного и неважного. Ему всё было важно и нужно, особенно когда речь заходила о маленьких согражданах нашего государства. До всего доходила его всегда пульсировавшая мысль. За всё готов он был браться, лишь бы общество наше становилось гуманнее, добрее, совестливее, человечнее. Лишь бы приобщалось оно к искусству, к музыке, к её чарующему миру грёз и возвышенных переживаний.
Народный артист РСФСР и СССР, заслуженный деятель искусств РСФСР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и трёх Сталинских премий, лауреат Государственной премии СССР, Государственной премии РСФСР имени М.И. Глинки и премии Ленинского комсомола, кавалер четырёх орденов Ленина, орденов Трудового Красного Знамени и «Знак Почёта», он в жизни оставался человеком скромным, не обременённым славой. Повседневные творческие и общественные дела ему не позволяли отвлекаться на мысли о личном авторитете, престиже и наградах.
Главной же наградой для композитора неизменно оставались смех и радость советской детворы, хорошо учившейся, искренне дружившей, певшей добрые песни, стремившейся в будущем стать достойными гражданами своей великой страны. Неужели же ради этого не стоило жить так споро, энергично, целеустремлённо, долгие годы каждый свой жизненный финиш превращая в очередной старт? Стоило! И Дмитрий Кабалевский о своём жизненном пути никогда не пожалел, оставив после себя выдающееся музыкальное наследие и добрую память, которую нам следует передать и будущим поколениям.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
