По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Автор — Юрий Белов
Размышления над трилогией Юлия Квицинского «Иуды, или Колесо Предательства»
В марте 2025 года исполнится сорок лет, как Генеральным секретарём ЦК КПСС был избран Михаил Горбачёв, ставший первопредателем Коммунистической партии и Советской Родины. В отечественной истории он положил начало периоду, известному под названием горбачёвской перестройки — сознательного разрушения великой социалистической державы. Меткую характеристику названного периода дал народный артист СССР Игорь Горбачёв: иудино время. То было время, по его словам, когда ученики предавали своих учителей, а немало кто из последних чернил советское прошлое, отрекаясь от его идеалов. Предательство стало отличительным знаком времени, которое в народном большинстве считается проклятым. Увы, оно не исчезло: проявилось с началом специальной военной операции (СВО) РФ на Украине. Особо выделим — на фашизированной Украине. Поэтому наше обращение к истории предательства Иудой Искариотом Христа Назарянина вполне оправданно.
История поучительная во все времена
Есть предательство очевидное, откровенное: теракты, шпионаж за деньги нацистских украинских спецслужб. Но есть предательство прикровенное, ограждённое частоколом морализаторства по заблуждению, но чаще по убеждению. Признаемся, что далеко не каждый считает у нас воровство у Родины в сказочно крупных размерах фактом предательства. Преступление — да, но всё же не предательство. А либеральный пацифизм, отрицающий всякую войну, в том числе и национально-освободительную, в частности и ту, что решает вопрос — быть России или не быть?
Здесь время обратиться к истории об Иуде Искариоте. История религиозная. Но отражает она то, что происходило на протяжении многих тысяч лет. И поныне предательство во всех его разновидностях (злонамеренное и по слабоволию, трусости) и по типичным его предпосылкам (всепрощение, эгоистический карьеризм, властолюбие и сребролюбие, равнодушие и мстительность, верхоглядство, себялюбие и неуёмное тщеславие, как правило, в паре с властолюбием и гордыней и т.п.) — самое страшное зло в жизни человечества.
Именно такой, конкретно-исторический, подход к анализу и оценке предательства Иуды Искариота и всех его последователей, вплоть до наших дней, находим мы в трилогии известного дипломата и литератора Юлия Александровича Квицинского (1936—2010 гг.), депутата Госдумы, члена КПРФ. Трилогия включает в себя три книги: «Искариот», «Генерал Власов: путь предательства», «Отступник». Герой последней книги некий Тыковлев, в котором нетрудно узнать идеолога горбачёвской перестройки А.Н. Яковлева.
Дать нравственно-духовный портрет — характеристику Иуды, в коем узнаются лики Горбачёва, Ельцина, Яковлева и Ко, мог только автор, писавший об этих мерзавцах со знанием дела. Таким автором и был Ю.А. Квицинский — один из умнейших людей России. История об Иуде Искариоте воспринималась им как современная. Она высвечивает суть двух остальных книг его трилогии.
Уже в представленном нам портрете Иуды становится понятным, о ком и о чём пойдёт речь: «На вид ему было за тридцать. Крупное тяжёлое лицо с толстым, слегка приплюснутым носом, рыжей бородой и пышными белесыми волосами выдавало человека волевого и не из простолюдинов. Был он высок, мускулист и несколько кривоног. Нрав имел крутой, голос громкий и характер властный. Больше всего рассказать о нём могла, однако, улыбка, появлявшаяся на лице почему-то всякий раз, когда он хотел сказать или сделать что-то неприятное. Он любил делать неприятное другим, но ненавидел тех, кто когда-нибудь доставил неприятность ему, и был мстителен». Он был одним из двенадцати самых близких учеников Христа, его сподвижником и доверенным лицом. И что чрезвычайно важно: «Иуда обожал Учителя и восхищался им. Любил ли он его так, чтобы ставить превыше всего и безропотно следовать за ним всегда и во всём? Вопрос этот не раз задавал себе Иуда и всякий раз отвечал: нет! И был горд этим ответом, полагая, что через это «нет» он более полезен делу, чем те, кто при всяком удобном случае силились угадать, какого ответа ждёт от них Христос, и не смели думать сами. Иуда был горд тем, что отличался от них. Да, он был выше их».
Вот это «выше их» определило его тщеславие, высокомерную гордыню и другие неотъемлемые качества властолюбца. Он не просто не любил Христа, он его ненавидел, боясь признаться в этом самому себе. Он ненавидел Учителя за его смелость духа и любовь к нему народа. Тянулись к нему простые люди и боялись Христа богачи. Иуда имел возможность видеть это, когда Христос, войдя в храм в Иерусалиме, стал бить верёвочной плетью торговцев животными и голубями, выгоняя их из храма, опрокинул столы менял, рассыпав их деньги. Простолюдины горячо поддержали Иисуса, с энтузиазмом следуя его примеру. Паника охватила торговцев. Они кричали и обращались за защитой к священнослужителям, но тех обуял страх, и были они в смятении великом. Христос гневно укорял их в том, что они, обеспечивая общение верующих с Богом, взимали за свои услуги немалую плату и стяжали непомерное богатство. Превратили дом Божий в вертеп разбойников.
Квицинский представил нам Иисуса Христа защитником верующих простолюдинов, бесстрашным человеком, грозой для богатых. Таким у него являлся Христос в глазах Иуды. Иуда восхищался Учителем. Но мог ли он любить человека, который был выше его?..
Вечно ли предательство?
Иерусалимский храм — стержень Иудеи, бывшей во времена Христа провинцией Римской империи. Кто управлял, а по сути владел храмом, имел безграничную власть в Иерусалиме, был держателем богатства от поборов с менял и торговцев, но больше всего — от поборов с верующих простолюдинов. Управлял же храмом Синедрион — орган, стоявший во главе клана священнослужителей. На деле же власть находилась в руках Аннаса — тестя первосвященника Каиафы. Он и его сыновья заправляли всеми делами храма. О сказанном выше поведал в своей книге «Искариот» Ю.А. Квицинский. Сделал он это не случайно: именно Аннас разглядел в Иуде склонность к предательству Христа, узрел в нём безграничное тщеславие и карьеризм на лжи. Аннас приглашает Иуду на тайный разговор, цель которого — заманить Иисуса, без его учеников-апостолов, на суд Синедриона.
Для Иуды это, как говорится, был момент истины. Он знал, что не было в Иерусалиме человека сильнее и влиятельнее, чем Аннас. Именно Аннас приглашал его на разговор. Его, а не кого-либо другого! Почему? Да потому, что он был выше других. Здесь остановим внимание читателей на том извлечении из книги Ю.А. Квицинского, в котором Иуда Искариот возвышает себя до исполнителя исторической миссии. Он — мессия, равный по меньшей мере самому Учителю, а может… и выше его.
«Его зовут говорить. Что же, он будет говорить как иудей с иудеями. Но никто не может заставить его делать то, что он не считает правильным. Им движет не гордыня, не обида, не страх и не ревность. Он идёт примирять Синедрион и Учителя — они должны понять, что надо подняться над разногласиями и прийти к большим решениям. Надо подтолкнуть их навстречу друг другу. Он сделает это. Сейчас он войдёт в тот дом, куда его поведут, со словами мира, как наставлял Иисус, и уйдёт из этого дома, воздав ему тоже по заслугам. Если надо, он отряхнёт его прах со своих ног. Останется верен сам себе, и тогда дьявол бессилен в своих соблазнах и ухищрениях. Важно найти в себе силы встать над спорящими и подчинить себе их мысли и действия, подсказав выход и убедив спорящих, что они делают то, что он подсказывает, исключительно в своих собственных интересах».
Обратите внимание, читатели, сколь велико у Иуды самолюбование: он найдёт в себе силы «встать над спорящими и подчинить себе их мысли и действия». Вот оно — быть «выше их»! По карьерной лестнице служения дому Божьему он поднимется высоко, выполнив свой мессианский долг. Он поднимется над Учителем и Аннасом! Все увидят и признают это!..
Иуда был так увлечён собой, что лгал себе самозабвенно, принимая ложь за правду-истину. Он не мог не знать, что Христос и Синедрион — силы противостоящие друг другу, непримиримые, что никакого компромисса между ними быть не может. Иуда знал, что ждёт Христа, явись он один пред Синедрионом. По Квицинскому, не тридцать серебрянников повлекли Иуду на предательство, а жажда славы, уверенность в своём превосходстве над другими, даже над тем, кому он поклонялся. Он был умён, но лишён силы гения, что разжигало в нём тщеславие и зависть по отношению к божественному гению. Это и толкнуло его на ложь самому себе — веру в свою исключительность. Ложь явилась, по Квицинскому, главной предпосылкой предательства Иудой Иисуса Христа.
Вывод новой притчи Квицинского о старом: Иуда есть синоним, а точнее сказать, родоначальник предательства по «идейной» лжи. Есть синоним и положивший начало «вечному» предательству, коему нет и не будет конца, как считает, по Квицинскому, громадное большинство, поскольку каковы бы ни были его, предательства, мотивы, оно осуществляется на основе высоких идей путём их спекулятивного использования. В многотысячелетней политической истории человечества предательство — неотъемлемый её атрибут.
Предательство по «идейной лжи»
Очевиднее всего, для людей мыслящих и совестливых, предательство стало самым страшным злом (и до сих пор таковым является) в жизни человечества с наступлением эпохи капитализма. Увы, для большинства рода человеческого, искусно прячась под покровом высоких социальных и гуманистических идей, это зло нераспознаваемо. Буржуазия в борьбе с феодализмом увлекла за собой трудящееся большинство — пролетариат и полупролетариат (крестьянство и мелких собственников города). Без названного большинства капитал никогда бы не утвердил господство своей частной собственности и никогда бы не поднялся до высшей своей стадии — империализма.
Но для всего этого требовалось держать трудящееся большинство в идейном рабстве у буржуазии, для чего иудино наследство «идейной» лжи оказалось как нельзя кстати. Оно явилось тем семенем раздора в рабочем движении, что содержится в идейном течении оппортунизма — идеологии соглашательства, «компромисса» труда и капитала. На деле оппортунизм — идеология предательства пролетариата и его союзников, к чему мы ещё вернёмся.
Предтечей оппортунизма явился буржуазный социализм, беспощадная характеристика которого дана К. Марксом и Ф. Энгельсом в «Манифесте Коммунистической партии»: «Они (буржуазные социалисты. — Ю.Б.) хотели бы иметь буржуазию без пролетариата», «Самое подходящее для себя выражение буржуазный социализм находит только тогда, когда превращается в простой ораторский оборот речи». И ведь находятся люди, преимущественно среди интеллигенции, даже в КПРФ, что чаще всего, не ведая того, принимают высказанный тезис и представленную форму выражения буржуазного социализма. «С переходом производства, — рассуждают они, — на рельсы искусственного интеллекта упраздняется эксплуатация, а стало быть, упраздняется и пролетариат».
Вот такая простота, что хуже воровства. А раз, по их логике, исчезает пролетариат как социальная основа марксизма, то и марксизм уходит в исчезающее прошлое. И открывается простор для реставрации идеалистических теорий: неонародничества, единства религии и науки и т.п., вплоть до космизма. Оппортунизм мировоззренческий ведёт с неизбежностью к оппортунизму политическому. Равно как и наоборот. В результате «компромисса» труда и капитала пролетариат становится поначалу прекариатом, а в ближайшей перспективе и вовсе «исчезает».
Что же остаётся? Остаётся монополистический капитал, он разрастается до транснационального. Из чего же он тогда извлекает баснословные прибыли? От роботов, управляемых искусственным интеллектом? Стало быть, теория прибавочной стоимости К. Маркса оказывается в архиве истории? Сфера услуг становится господствующей. Она теснит промышленное производство, результатом чего является ликвидация ядра пролетариата. Такую картину «отмирания» рабочего класса мы можем встретить во множестве оппортунистических теорий (так называемые теории информационного, потребительского общества, общества гуманного капитализма и такого же социализма «с человеческим лицом»). Более того, капитал охмуряет экономически непросвещённых пролетариев идеей социального партнёрства, предлагая им стать мелкими акционерами крупнокапиталистических фирм. Иначе говоря, разжигает в них частнособственнический инстинкт.
Увы, многие наёмные работники поддаются на эту приманку, всё более отдаляясь от классовой борьбы труда с капиталом. Короче говоря, капитализм на высшей своей стадии империализма во второй половине ХХ века и поныне с успехом для себя, а именно для оттяжки своей гибели, максимально использует оппортунизм — идеологию соглашательства, прежде всего, с крупным капиталом и политику профбюрократии и партийной аристократии как политику якобы необходимого и возможного социального партнёрства буржуа и пролетариев. На деле оппортунизм — мелкобуржуазная идеология и политика, прикрывающие марксистской риторикой предательство интересов рабочего класса и тех трудящихся, которых Ленин относил к полупролетариату (мелкие буржуа или малый бизнес, трудовое крестьянство и неэлитарная интеллигенция, низкооплачиваемые служащие).
О подкупе буржуазией пролетариата
Поскольку большинство молодых, да и среднего поколения читателей «Правды» незнакомы с ленинскими трудами, то мы позволим себе привести два извлечения из важнейшего сочинения Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма». Сделаем это, чтобы понятнее была суть оппортунизма, который в нашем образном выражении и есть иудино семя. Ю.А. Квицинский художественно сильно вскрыл иудино нутро генерал-предателя Власова и предателей СССР, КПСС и советского рабочего класса.
Но время обратиться к Ленину: «Получение монопольно-высокой прибыли капиталистами одной из многих отраслей промышленности, одной из многих стран и т.п. даёт им экономическую возможность подкупать отдельные прослойки рабочих, а временно и довольно значительное меньшинство их, привлекая их на сторону буржуазии данной отрасли или данной нации против всех остальных. И усиленный антагонизм империалистических наций из-за раздела мира усиливает это стремление. Так создается связь империализма с оппортунизмом…»
Обратим внимание читателей и на следующую мысль Ленина: в условиях межимпериалистических противоречий из-за раздела мира происходит подкуп многих пролетариев в тех же США и соответственно переход подкупленных на сторону капитала. Сегодня это значит на сторону его фашизированной политики. Сателлиты американского империализма (в первую очередь, националистическая Украина) также фашизируются. Вполне осознанно Ленин использует понятие «империалистических наций» не по этнической, а по классовой их природе. Сложившийся на Украине политический режим отнюдь не этнический, а классовый, проимпериалистический.
Находясь в угаре нацизма, украинская нация пошла на предательство родственной ей русской нации, а украинский пролетариат — да, не весь, но в значительной части своей — на предательство русских собратьев по классу. Произошло предательство советской культуры и единства исторической судьбы с русским и всеми народами России. Русофобия стала лейтмотивом украинской общественной жизни. Народ Украины в немалой, если не в большей части своей предал нашу общую историю, самое дорогое в ней — Великую Победу 1945 года; а также Переяславскую раду, Русскую православную церковь, Киевскую Русь… Весь ли народ Украины виновен в этом? Нет, не весь. Но большинство невиновных безмолвствует, как безмолвствовало невиновное в предательстве СССР советское, прежде всего русское, большинство рабочего класса. Тема это особая, нелёгкая. Пока что по ней написано одно капитальное сочинение — «Пролетариат современной России» (М. 2012). Его автор — талантливый философ Виктор Трушков.
Одно для нас безусловно: выздоровление украинского народа будет делом долгим и тяжким. Таково наше мнение. Фашизация украинского сознания есть подрыв корней его высокой национальной культуры. Для их излечения потребуются годы и годы.
О чём нужно помнить всегда и всем
В «Империализме, как высшей стадии капитализма» Ленин предостерегал русских коммунистов о грозящей опасности оппортунизма. В конце своего гениального сочинения, в подзаголовке которого было написано «Популярный очерк», его автор высказал мысль, объясняющую главную причину, по нашему мнению, падения СССР в бездну капитализма. Вот эта мысль: «что частно-хозяйственные и частнособственнические отношения (при империализме. — Ю.Б.) составляют оболочку, которая уже не соответствует содержанию, которая неизбежно должна загнивать, если искусственно оттягивать её устранение, — которая может оставаться в гниющем состоянии сравнительно долгое (на худой конец, если излечение от оппортунистического нарыва затянется) время, но которая всё же неизбежно будет устранена».
Для нас ключевыми словами в данном извлечении из ленинского труда являются: «если излечение от оппортунистического нарыва затянется». «Но, — скажут нам, — Владимир Ильич высказал означенную мысль в приложении к империалистическому обществу. Приложима ли она к обществу социалистическому, советскому?» Да, приложима.
Экономика СССР была составной частью мировой экономики, в коей доминировал капитализм, что давало ему возможность иметь агентов его влияния в образовавшейся партийной и советской номенклатуре. В то же время большевики — борцы с оппортунизмом в партии (правым уклоном) и страдающим «детской» болезнью левизны троцкизмом — в большинстве своём пали смертью храбрых на полях Великой Отечественной. Роковым для международного рабочего и коммунистического движения стал ХХ съезд КПСС (1956 г.), на котором скрытый троцкист Хрущёв сделал доклад, съездом не обсуждаемый, о «культе личности» Сталина. Это был подарок мировому капитализму, о котором тот не мог мечтать.
Оппортунизм поднял голову, прежде всего в странах Западной Европы, в её ведущих компартиях — Франции, Италии, Испании. Хрущёвская оттепель обернулась для коммунистов леденящей их души стужей. На XXII съезде КПСС (1961 г.) Хрущёв снимает с повестки дня партии главное в марксизме — тезис о диктатуре пролетариата. Тело Иосифа Сталина — последнего несгибаемого марксиста-ленинца в высшем партийном руководстве — по решению XXII съезда КПСС выносится из Мавзолея. Марксизм превращается в свою противоположность — в догму. С ним теперь легко делать партийную карьеру, что блестяще проиллюстрировал Юлий Квицинский, представив нам бездуховный портрет серого середнячка Яковлева—Тыковлева в романе «Отступник». А ведь каких вершин достиг он в горбачёвскую перестройку!.. Возвеличивая серость, генсек-болтун становился выше в своих глазах.
Оба эти фигуранта относились к партии как к черни, что послужило для них предпосылкой её предательства. Каждый из них считал себя мессией.
В 60—70-е годы прошлого века появились новые теории оппортунизма: теория конвергенции (якобы возможного синтеза в новом обществе будущего всего лучшего в капитализме и социализме, не касаясь господства капиталистической частной собственности), теория еврокоммунизма, отвергающая ленинизм, советский социализм, принимающая марксизм без диктатуры пролетариата. Руководство КПСС не приняло ни одного партийного документа, в котором давалась бы идейно-политическая оценка названных теорий, разоблачалась бы их буржуазная сущность. Всё ограничилось их весьма поверхностной критикой в устной партийной пропаганде.
А между тем идеи конвергенции и еврокоммунизма нашли отклик в среде советской интеллигенции и сыграли свою разрушительную роль в годы «перестройки». Заметим: сами по себе идеи ничего не создают и не разрушают. Это делают люди, вооружившись ими.
В измене СССР интеллигенция повинна больше, чем какой-либо слой советского общества.
С началом лживой перестройки произошло событие, прямо связанное с новой социальной базой оппортунизма, помимо бюрократизированной партийной и советской номенклатуры (не путать её с честными партийными и советскими кадрами). По инициативе небезызвестного Ходорковского Политбюро ЦК КПСС во главе с генсеком Горбачёвым в 1986 году принимает решение о необходимости разработки и принятия закона «О кооперативах». Против были два члена Политбюро — Воротников и Лукьянов. Через год закон «О кооперативах» одобряется Пленумом ЦК партии и принимается на сессии Верховного Совета СССР. За год, по сути дела, был легализован и кратно приумножен теневой капитал под лозунгами «идейной» лжи: «Революция продолжается!», «Перестройка — продолжение Октября!».
Но не Горбачёв был главной фигурой изощрённого предательства страны, государства и партии. Ею, по мнению Юлия Квицинского, с которым нельзя не согласиться, являлся А.Н. Яковлев, он же Тыковлев. Его жизнь как приготовление к предательству представлена художественно рельефно в романе «Отступник». И общеевропейский дом, и «новое мышление» без классового сознания — эти перлы генсека-болтуна вложены в его уста А.Н. Яковлевым и Ко. Смеем это предположить.
В конце первой книги трилогии «Искариот» Ю.А. Квицинский заметил: «Не всякий… годится в последователи Иуды. А уж сподобиться ему в величии измены могут и совсем немногие». Герои трилогии Юлия Александровича превзошли Иуду: сдали врагу великую державу, как говорят в народе, за непонюх табаку. Автор трилогии завершает её незабываемыми словами: «Всем же воздаётся по заслугам. Так было, так будет. Примеров было и будет ещё множество». Об этом надо помнить всегда и всем. В особенности нам, коммунистам.
Крапивное семя
И всё-таки наиболее злостной предпосылкой предательства, последствия которой самые тягчайшие для нашей партии и страны, является предательство на «идейной» лжи. Оно всегда связано с иудовым кредо — быть «выше их». Выше окружающих да и всего народа. Искушённые в «идейном» предательстве поначалу занимаются умелой имитацией критического отношения к жизни России и постепенно доводят свой критицизм до очернения этой жизни. В конечном итоге договариваются до известных положений, пытаясь сделать их расхожими: «не та страна», «не тот народ». Иудово «выше их» определяет презрительное отношение ко всему, что связано с Россией, её историей, её культурой. Русофобия становится их идеологией, стержнем их космополитического сознания. Первым после Ленина (он писал об Иудушке Троцком в 1911 году), кто разглядел в архиреволюционном Льве Давидовиче уничижительное отношение к партии и народу, был Сталин.
В речи на объединённом заседании Президиума ЦККИ и ЦКК 27 сентября 1927 года он раскрыл главную причину идеологического и политического поражения Троцкого: «Троцкий не понимает нашей партии. У него нет правильного представления о нашей партии. Он смотрит на нашу партию так же, как дворянин на чернь или как бюрократ на подчинённых. Иначе бы он не утверждал, что в миллионной партии, в ВКП(б), можно «захватить» власть, «узурпировать» власть отдельным лицам, отдельным руководителям… Можно ли вообще «захватить» власть в миллионной партии, полной революционных традиций?»
Здесь прервём цитирование сталинской речи, чтобы выделить ту мысль, что как только, начиная с хрущёвского периода, партия стала утрачивать революционные традиции, подменяя их революционной риторикой, угроза узурпации власти в КПСС её отдельными руководителями обрела рельефные очертания. В горбачёвскую перестройку угроза обернулась явью.
Продолжим цитирование упомянутой речи Сталина: «Почему же… Троцкому не удалось «захватить» власть в партии, пробраться в руководство в партии? Чем это объяснить? Разве у Троцкого нет воли, желания к руководству? Разве это не факт, что вот уже более двух десятков лет борется Троцкий с большевиками за руководство в партии? Разве он менее крупный оратор, чем нынешние лидеры нашей партии? Не вернее ли будет сказать, что, как оратор, Троцкий стоит выше многих нынешних лидеров нашей партии? Чем объяснить в таком случае, что Троцкий, несмотря на его ораторское искусство, несмотря на его волю к руководству, несмотря на его способности, оказался отброшенным прочь от руководства великой партией, называемой ВКП(б)? Троцкий склонен объяснять это тем, что наша партия, по его мнению, является голосующей барантой, слепо идущей за ЦК партии. Но так могут говорить о нашей партии только люди, презирающие её и считающие её чернью. Это взгляд захудалого партийного аристократа на партию».
Далее Сталин называет главную причину поражения Троцкого: «Заменить ленинизм троцкизмом, дополнить ленинизм троцкизмом, улучшить ленинизм троцкизмом… Вот где корень того, что партия, проделавшая три революции, нашла нужным отвернуться от Троцкого». В итоге сталинского критического анализа антибольшевистской деятельности Троцкого значится главная опасность его «идейной и новаторской» революционности и «идейного» патриотизма — сползание в болото оппортунизма.
В романе «Отступник» Ю.А. Квицинский, можно сказать, показал это во всей полноте «идейного» предательства. Тыковлев—Яковлев подкрашивает поначалу марксизм-ленинизм буржуазным либерализмом, а затем, полностью отказавшись от ленинизма, предлагает эклектическую буржуазную социал-демократическую и одновременно либеральную интерпретацию марксизма. Его «розовый» марксизм начисто лишён классового содержания.
В завершение статьи вернёмся к началу трилогии Ю.А. Квицинского — её прологу. В нём саркастически описана картина похорон главного героя трилогии — Александра Тыковлева. Представив «скорбь» Чубайса, Немцова и Гайдара, автор рассказал, что было в это время в квартире генерала Тарабаршина, где смотрели телевизор. На экране «ораторы клялись в любви к покойному, обещали продолжить его дело, грозились обязательно выявить и примерно наказать врагов демократии, явившихся причиной безвременной кончины этого замечательного человека, гордости новой России. Получалось, что Тыковлев оставил друзей в очень трудную для них и для России годину. Трудно будет без него теперь. Конечно, он, как и его единомышленники, делал ошибки, но избранный путь был и останется навсегда правильным и единственно возможным. Другого не дано.
— Ишь ты, — внезапно прервал молчание генерал. — Про ошибки заговорили. Хороши ошибки! Страну загубили. Да какую страну! Вот бы взяли верёвку да за эти свои ошибки хоть повесились бы… Иуды, — крикнул он в телевизор. — И Иуду хороните. Шабаш сатанинской на всю страну устроили».
Между генералом и одним из не главных молодых героев трилогии Ю.А. Квицинского случился спор по вопросу о кончине Тыковлева. Молодой человек, глядя на телеэкран, промолвил: «Нет его больше! Сам ли он себя судил, Бог ли его прибрал. Но всё. Кончился. Бог ему теперь судья».
«— А вот и не кончился, — захохотал вдруг зло Тарабаршин, — увидишь, не кончился. Не-е-е-т! Он жив, он изо всех углов и щелей к нам тянется. Того и гляди, сейчас из гроба встанет и тебе подморгнёт. Или на улице его встретишь…
…
— Иуды не умирают, — ответствовал с убеждённостью в голосе Тарабаршин. — Кто-кто, а он всегда с нами и среди нас. С тех самых пор, как исчез их прародитель. Крапивное семя».
Давным-давно сказано, что история ничему не учит. Но она наказывает того, кто забывает её уроки (В.О. Ключевский).
В данной связи уместным будет привести то положение в трилогии Юлия Квицинского, в котором говорится, что якобы Иуда: «По прошествии некоторого времени полюбил повторять, что распятие Христа и ниспровержение христианства на вечные времена — его, Иудина, историческая заслуга. На деньги же, заплаченные за предательство, купил себе землю и построил украшенный мрамором дом с баней и фонтаном, где любил предаваться увеселениям.
Только не пошли ему богатство и должность на пользу, и плохо кончил. Стал пухнуть до безобразия лицом, животом и другими членами. Потом то ли с крыши дома упал и лопнул от удара, то ли просто опух до того, что лопнул… Невыносимый смрад стоял вокруг его обиталища долгое время. Люди же стороной обходили то место, говоря, что не могла у него, как у всех людей, душа из уст вылететь. Устами своими целовал Христа, отдавал на казнь, и ход душе его чёрной был там закрыт. Вот и взорвалась утроба».
Не знаем, как вам, читатели, а нам данное положение напоминает другое — ленинское — о загнивании капитализма в эпоху империализма. В эпоху, в которую мы живём. Лопнет-таки утроба капитализма. По всему видно, что к этому дело идёт.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
