По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Автор статьи — Любовь Ярмош
Ночь с 18 на 19 июля 1936 года. Металлический голос радиостанции Сеуты, испанского анклава на севере Марокко, бесстрастно сообщил: «Над всей Испанией безоблачное небо!» Эта сугубо мирная фраза послужила сигналом к началу фашистского мятежа под руководством генерала Франко. Человечество замерло, напряжённо прислушиваясь к Мадриду. И 19 июля оттуда донёсся женский голос: «Трудящиеся антифашисты! Все на ноги! Готовьтесь защитить Республику, народную свободу и демократические завоевания народа!..» В радиоэфире выступала известная испанская коммунистка Долорес Ибаррури. Именно тогда из её уст прозвучала ставшая крылатой фраза: «Но пасаран!» — «Они не пройдут!»
Дочь горняка
Долорес Ибаррури Гомес — дочь горняка-подрывника. Родилась 9 де-кабря 1895 года на севере Испании, в городке Гальярте провинции Бискайя, входящей в состав автономного сообщества Страна Басков. Столица сообщества Бильбао была одним из тех городов, где возникли первые рабочие организации, примкнувшие к I Интернационалу — Интернационалу Маркса и Энгельса. За короткий срок Бискайя превратилась в оплот рабочего и социалистического движения.
Детство Долорес протекало в доме, расположенном у спуска в шахту, которая ежедневно в призрачной предутренней мгле поглощала родных и близких ей людей и держала их там до поздней ночи. Взрывы динамита в глубине шахты, от которых сотрясался дом и обваливались стены шахты, были её колыбельной песней.
Первую школу классового сознания Долорес получила в родном доме. Там находился «Рабочий центр», где каждый вечер собирались шахтёры, обсуждая тяжёлые условия своей работы и намечая пути борьбы против эксплуатации. В этом бедном горняцком клубе девочка слушала рассказы о героической борьбе бискайских рабочих. Здесь она научилась с восторгом смотреть на красное знамя рабочей организации, хранившееся в шкафу рядом с фотографиями Парижской коммуны.
«1903 год прочно живёт в моей памяти, словно выплывая из тумана прошлого, и ни время, ни события последующих лет не могли стереть ясную и чёткую картину пережитого. Именно с этого года начинаются мои детские воспоминания и, я бы сказала даже, моя сознательная жизнь, пробудившаяся под влиянием событий, свидетельницей которых мне, робкому несмыслёнышу неполных восьми лет, довелось стать.
Весной 1903 года в нашем шахтёрском районе вспыхнула новая всеобщая забастовка горняков. Штаб руководства забастовкой находился в моём родном городе, а если говорить точно — в том самом предместье, где я жила с моими родителями… Рабочие бастовали уже два месяца, однако из-за упорства шахтовладельцев они не пришли ни к какому соглашению. В результате столкновения бастующих с солдатами среди шахтёров были жертвы. Борьба, таким образом, приобрела кровавый характер, хотя требования горняков были самыми умеренными. В некоторых местах выросли баррикады.
В поддержку бастующих развернулось движение классовой рабочей солидарности, к которому примкнули даже люди из обеспеченных кругов, возмущённые жестокостью шахтовладельцев. Семьи фабричных районов, служащие и мелкие торговцы приютили у себя детей горняков, чтобы оградить их от жестоких лишений, вызванных затяжным характером забастовки, которую шахтёры решили продолжать. (…) Испанский пролетариат выразил свою солидарность с русской революцией 1905 года и сказал об этом словами песни, которую пели наши рабочие. Когда я была девочкой, меня научили петь шахтёры: «Будь несгибаем, русский народ, / Час заветный настал…» (Д. Ибаррури. «Единственный путь»).
Окончив начальную школу, Долорес два года училась у портного швейному делу. Затем работала в доме богача.
«В детстве Долорес мечтала стать сельской учительницей, — писал Илья Эренбург. — Она стала не учительницей, но служанкой; она вставала до рассвета, ложилась в два часа ночи, стирала, мыла полы, ходила за коровами. Маленькая черноглазая Долорес… Иногда она думала: «Вдруг всё переменится, и я стану учительницей…»
Горький хлеб этого самого подневольного из всех видов наёмного труда в капиталистическом мире дополнил развитие классового сознания девушки. Знакомство с молодым горняком-социалистом Хулианом Руисом Габинья, ставшим в 1916 году её мужем, окончательно определило дальнейший жизненный путь. Она начала изучать марксистскую литературу в местной библиотеке. Учение К. Маркса и Ф. Энгельса открыло перед молодой женщиной новый, захватывающий мир борьбы. Вскоре она втянулась и в практическую революционную деятельность.
Арест мужа, принимавшего участие в стачке, голод, нищета, будни безработной жизни не испугали Долорес. Именно тогда она оформила членство в местной социалистической организации в Соморостро (Бискайя).
В 1918 году, в возрасте 22 лет, Долорес Ибаррури опубликовала свою первую статью в газете «Бискайский шахтёр», подписавшись «Пассионария» (по-испански страстоцвет — ярко-красный цветок).
В 1920 году Долорес бросили в тюрьму. Начальник науськивал заключённых женщин: «Это коммунистка, чистоплюйка, она вами брезгует». Долорес знала человеческое горе. Её слушали, её спрашивали, ей верили. Несколько дней спустя начальник тюрьмы докладывал губернатору: «Это опаснейшая преступница, заключённые её боготворят!»
Пассионария
В 1922 году Долорес и Хулиан вошли в число основателей объединённой Коммунистической партии Испании. Не было ни одной социалистической газеты тех лет, которая не печатала бы корреспонденций Ибаррури. Не было ни одного выступления рабочих, где бы не звучал её голос.
Влияние этой женщины среди горняков Бискайи быстро росло. Долорес фактически руководила самым сильным бискайским профсоюзом горняков, несмотря на то, что реформистское руководство воспрепятствовало её принятию в профсоюз.
В апреле 1931 года была провозглашена Вторая Испанская Республика, и Долорес с детьми (Рубеном и Амайей) переехала в Мадрид, где она руководила газетой Mundo obrero («Рабочий мир»), а Рубен и Амайя помогали её распространению в Мадриде.
1 мая 1931 года, когда полиция попыталась нагайками и пулями разогнать манифестацию трудящихся, организованную Компартией, Долорес, высоко подняв красное знамя, увлекла за собой массы и провела демонстрацию по всем улицам Мадрида.
После 1932 года Долорес Ибаррури возглавила работу КПИ среди женщин. В 1933 году она стала президентом созданного в Испании Союза женщин-антифашисток.
В ноябре — декабре 1933 года Д. Ибаррури посетила Советский Союз для участия в работе VIII Пленума Исполкома Коминтерна.
В 1936 году Долорес Ибаррури была избрана депутатом кортесов (испанского парламента. — Авт.) от Астурии, став там одной из 16 депутатов-коммунистов. Левые партии Испании объединились в блок, названный Народным фронтом.
«Фашизм точит нож»
В феврале 1936 года Народный фронт победил на парламентских выборах. «Испанская буржуазия, ленивая, беспечная, растерялась, — отмечал известный советский писатель Илья Эренбург. — Один адвокат говорил мне: «Я даже не мог себе представить, что у рабочих такая сила!»
В апреле 1936-го Народный фронт победил на выборах и во Франции: ликующие французы шли по парижским бульварам, распевая «Интернационал».
Казалось, в Европе создавалась возможность противостоять поднимавшему голову фашизму. Но правые силы Испании наращивали военные мускулы.
8 марта 1936 года Долорес Ибаррури повела за собой 80 тысяч демонстрантов под лозунгами освобождения женщин Испании от гнёта помещичье-капиталистической эксплуатации и борьбы против готовившегося к прыжку фашизма.
Илья Эренбург побывал в Испании в апреле 1936 года. По возвращении в Париж он поделился своей тревогой на закрытой встрече с левыми французскими интеллигентами. Эренбург говорил, что Народный фронт Испании в опасности. Зреет международный заговор против Испанской Республики. Фашизм точит нож. Ликторский пучок и паучья свастика плывут в грозных облаках над оливковыми плантациями Андалусии и виноградниками Кастилии. Эренбург читал ставшие потом с его лёгкой руки популярными и за границей стихи Михаила Светлова, тут же переводя их на французский язык: «Гренадская волость в Испании есть… Я хату покинул. Пошёл воевать, Чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать…».
«В ту весну я познакомился с дочерью астурийского шахтёра, с Долорес Ибаррури, которую рабочие прозвали Пассионарией, — пишет Илья Эренбург в книге «Люди. Годы. Жизнь». — Она была крупным политическим деятелем и оставалась простой женщиной; были в ней все черты испанского характера — суровость, доброта, гордость, смелость и, что всего милее, человечность. Мне рассказали, как в Астурии она освободила заключённых: пришла с толпой рабочих, скомандовала солдатам «вольно», вошла в тюрьму и, когда все арестованные вышли на свободу, улыбаясь, показала толпе большой ржавый ключ».
16 июня 1936 года Долорес Ибаррури с трибуны парламента от имени Коммунистической партии Испании разоблачала перед всей страной подготовку фашистского мятежа. Она призывала принять меры, пока не поздно.
Летом 1936 года Роман Кармен, которому ещё только предстояло стать выдающимся фронтовым кинооператором, изучал в зрительном зале отснятые им кадры автопробега Москва — Горький — Кара-Кумы — Памир — Москва.
«Просматривая материал, ловил себя на том, что сознательно отвлекаюсь от главного, чем живу, — вспоминал он. — А жил я только и только Испанией. Жадно вчитывался в корреспонденции Михаила Кольцова, который был уже там и присылал в «Правду» изумительные репортажи. (…) Кольцов писал: «Нельзя не заражаться этим настоянным в воздухе волнением, слыша, как тяжело колотится собственное сердце, с трудом продвигаясь в толчее среди молодёжи с винтовками, женщин с цветами в волосах и обнажёнными саблями в руках, стариков с революционными лентами через плечо. Среди песен, оркестров, воплей газетчиков, мимо уличных митингов и торжественного шествия рабочей милиции…» Стоило научиться держать камеру в руках только ради того, чтобы запечатлеть всё это… Приоткрылась дверь, полоска света проникла в тёмный просмотровый зал, и голос секретаря дирекции бросил в темноту: «Кармен и Макасеев, срочно к директору студии!» Во мне всё оборвалось, внутренний голос подсказал: «Испания!..»
Мятеж
Военно-фашистский мятеж вспыхнул 18 июля 1936 года в испанском Марокко и тут же перекинулся в Испанию: 19 июля его непосредственно возглавил генерал Франко. Примерно в половине страны мятеж, в котором принял участие едва ли не весь офицерский корпус, был подавлен. Началась почти трёхлетняя гражданская война между молодой Испанской Республикой (коммунистами, социалистами, анархистами) и военными во главе с генералом Франко, правыми и ультраправыми партиями.
Реакционную военщину Испании открыто поддерживал международный фашизм. Самолёты Гитлера бомбили испанские города. Танки, посланные Муссолини, утюжили испанские поля. Этой армаде реакции противостояли полные отваги и самоотверженности, но слабо обученные и вооружённые отряды вчерашних рабочих и крестьян.
На помощь им поспешили антифашисты из разных стран мира. Группами и в одиночку они пересекали границы, чтобы влиться в ряды интернациональных бригад и встать на защиту Республики.
Советский Союз посылал на помощь республиканцам добровольцев и военную технику. Через Испанию прошло около трёх тысяч советских военных советников и добровольцев. Больше всего было лётчиков (772 человека) и танкистов (351 человек). Среди сражавшихся против фашизма в Испании — один из организаторов военной разведки в СССР Ян Берзин, будущие маршалы, генералы и адмиралы Николай Воронов, Родион Малиновский, Кирилл Мерецков, Павел Батов, Александр Родимцев. За воинские подвиги 59 человек были удостоены звания Героя Советского Союза, 170 погибли или пропали без вести.
В 1937—1938 годах из Испании было эвакуировано более 34 тысяч детей из семей республиканцев с целью спасти их от военных действий, из них в СССР в составе четырёх партий прибыло 2895 детей. Долорес Ибаррури сказала тогда: «Испанский народ никогда не забудет великодушную и бескорыстную помощь, которую он в этот драматический период получил от Советского Союза».
«Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!»
В сентябре 1936 года сражавшаяся с фашизмом республика отправила в поездку по ряду стран делегацию своих парламентариев, в число которых входила секретарь Коммунистической партии Испании Долорес Ибаррури. Первой была Франция. Левые, прежде всего коммунисты, активно поддерживали Республику: в Париже прошли демонстрации. 3 сентября, во время митинга, Пассионария обратилась к народу Франции: «Выслушайте и запомните меня! В Бадахосе палачи перебили всё население. В Байоне из 500 жителей они убили 270. В деревнях они обливали хижины керосином и живьём сжигали женщин и детей… Если позволить фашистам продолжать преступления, которые они совершают в Испании, фашизм обрушится и на другие народы Европы. Нам нужна помощь, нужны самолёты и пушки… Испанский народ предпочитает умереть стоя, чем жить на коленях!»
Вернувшись в Испанию, Долорес возглавила сопротивление франкистам и организацию обороны Мадрида, который фашисты стали регулярно бомбить с августа 1936 года.
«В Мадриде она шла впереди женщин. Был холодный пыльный день. Она остановила дружинников, убегавших от марокканцев, — не упрёком — глазами. Бойцы клялись ей: «Отстоим Мадрид!» — писал об Ибаррури Илья Эренбург в «Испанских репортажах».
А какими выразительными и говорящими были заглавия выступлений Д. Ибаррури в самом начале фашистского мятежа!
«Бойцы не должны нуждаться ни в чём!» (речь по радио в Мадриде 24 июля 1936 года); «Дисциплина! Спокойствие! Бдительность!» (речь по радио в Мадриде 29 июля 1936 года); «Удержите руку интервентов!» (речь по радио в Мадриде 30 июля 1936 года); «Берите пример с героических русских братьев!» (речь на митинге 5-го полка народной милиции в Южной казарме в Мадриде 16 августа 1936 года); «Мы победим!» (статья для газеты «Правда» от 25 сентября 1936 года); «Мы предпочитаем быть вдовами героев, чем жёнами трусов!» (речь на митинге Народного фронта в Мадриде 16 октября 1936 года) и другие.
«Мы знаем, что такое для оратора аплодисменты. Я слышал, как речи Долорес прерывали орудийные выстрелы. Среди снарядов привычные слова звучали по-иному. Её слова обходят мир быстрее, чем песня. Они становятся анонимными, как эпос. Они становятся словами народа. Многие ли знают, кто первый кинул в лицо смерти два чудодейственных слова «Но пасаран!»? Она, Долорес». (И. Эренбург. «Испанские репортажи»)
«Мой сын, будь силён…»
В «Испанских репортажах» Илья Эренбург поместил эпизод:
«В маленьком андалузском домике я увидел портрет Долорес рядом с изображением святой Терезы. Я спросил крестьянку:
— Ты знаешь, кто это?
— Пассионария. Бедная женщина, как я. Только у неё большое сердце. Её все слушают — министры, генералы. А я смотрю на неё, и мне легче плакать: у меня все трое там…»
Шестеро детей было у Долорес Ибаррури и Хулиана Руиса Габиньи. Четверых они потеряли совсем маленькими. Их унесли беды и лишения капитализма. Остались двое: сын Рубен и дочь Амайя, одна из родившейся у них тройни. В 1935 году, после того как Долорес бросили в тюрьму за журналистские выступления во время жестоко подавленной правительством октябрьской забастовки горняков в Астурии 1934 года, Коминтерном была организована эвакуация её детей в Советский Союз. Под чужими именами они пересекли на поезде нацистскую Германию и прибыли в Москву.
В 1938 году дети Долорес Рубен и Амайя выехали из Советского Союза в охваченную антифашистской борьбой Испанию. 18-летний Рубен вместе с отцом Хулианом принимал участие в сражении на реке Эбро и за храбрость был произведён в сержанты. 15-летняя Амайя работала санитаркой в Барселоне, в детском доме для эвакуированных мальчишек и девчонок.
Рубен рано познал школу классовой борьбы. Ещё мальчишкой бегал он на митинги и к матери в тюрьму. На московском автозаводе получил Рубен свою первую рабочую профессию. Потом было военное училище. В годы Великой Отечественной войны лейтенант Рубен Ибаррури добровольцем ушёл защищать СССР.
«Мой сын, будь силён. Помни о нашем идеале. Будь готов бороться. Будь готов до конца пожертвовать собой за наше дело. Никогда не сомневайся в том, что коммунизм — единственный идеал, которому следует посвятить всю свою жизнь», — писала Рубену на фронт Долорес Ибаррури.
Её сын никогда не сомневался в их общем идеале. Орден Красного Знамени — его первая фронтовая награда. Ранение, госпиталь и опять фронт.
«Дорогая мама, я снова стремлюсь в бой. Можешь быть уверена, что я до конца выполню свой долг…»
Он был командиром пулемётной роты. Последний героический бой принял под Сталинградом. Рубен Ибаррури, единственный испанец, удостоенный звания Героя Советского Союза, похоронен на площади Павших борцов в городе-герое Волгограде.
Узнав о смерти сына, Долорес Ибаррури сказала его товарищам:
— Когда вы разгромите фашизм и Красное знамя будет реять над Берлином, я буду знать, что на этом знамени есть капля крови моего Рубена.
Амайя Руис Ибаррури вышла замуж за Артёма Сергеева — сына Фёдора Сергеева (более известного как «товарищ Артём»), основателя и главы Донецко-Криворожской Советской республики, близкого друга Сергея Кирова и Иосифа Сталина. После трагической гибели Фёдора его сына взял на воспитание И. В. Сталин. У Артёма и Амайи родилось трое детей: сыновья Фёдор и Рубен, дочь Долорес.
«Когда смотришь бабушкино досье и всё то, что о ней написано, ты не находишь ничего, что могло хоть какой-то тенью отразиться на её образе. Она не замешана ни в какой грязной политической борьбе. Ни в каких интригах», — сказала о Пассионарии её внучка Долорес Руис Ибаррури-Сергеева.
Все 32 месяца жестокой схватки с фашизмом Долорес Ибаррури, как и другие руководители Коммунистической партии Испании, была там, где республиканцам приходилось труднее всего. Она строила укрепления под Мадридом, выступала перед бойцами, уходившими на фронт, помогала организовать на заводах выпуск оружия. Неравная схватка с фашизмом закончилась поражением Испанской Республики, но явила миру высокий пример международной классовой солидарности.
Долорес Ибаррури с 1939 года проживала с семьёй в СССР. В 1942 году, после гибели лидера КПИ Хосе Диаса Рамоса, стала Генеральным секретарём Коммунистической партии Испании.
В 1975 году умер диктатор Франко, и Долорес Ибаррури вскоре возвратилась на родину. Она была избрана в кортесы, где представляла Компартию.
Долорес Ибаррури прожила 93 года, была награждена орденами Ленина, Октябрьской Революции и удостоена Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами».
Клич «Но пасаран!», словно щит, выставленный коммунисткой Ибаррури против фашизма, пронизывает выступление И.В. Сталина от 3 июля 1941 года: «Вместе с Красной Армией поднимаются многие тысячи рабочих, колхозников, интеллигенции на войну с напавшим врагом».
Мы слышим «Но пасаран!» в последнем обращении к чилийцам 11 сентября 1973 года президента-социалиста охваченного фашистским мятежом Чили Сальвадора Альенде: «У них есть сила, и они могут подавить вас, но социальный процесс нельзя остановить ни силой, ни преступлением. История принадлежит нам, и её делают народы».
Напрасно буржуазная пропаганда внушает нам мысль, что в современном понимании фраза «Но пасаран!» утратила политическую окраску и уже употребляется в значении противостояния конкурентам и обидчикам. Это ложь! Сегодня мы говорим «Но пасаран!» украинским нацистам. Потому что они, запретившие в своей стране имя Долорес Ибаррури, обстреливают Донбасс точно так же, как немецкие нацисты бомбили испанские города. Потому что донецкая Горловка лежит в таких же руинах, как в 1930-е годы лежала испанская Герника.
«Они летали над Мадридом, спрятавшись за облаками.., и сбросили на наш беззащитный город свой смертоносный груз. Женщины и дети были разорваны вражескими бомбами. Сколько их было убито? Много… Среди жертв имеется двухмесячный ребёнок — он был убит вместе с матерью, давшей ему жизнь. Материнские руки сжимали его в последнем объятии защиты», — писала Долорес Ибаррури в статье «Кровь и картечь», опубликованной в газете «Правда» от 3 ноября 1936 года.
А вот сообщение СМИ современного Донбасса: «27 июля 2014 года — один из самых чёрных дней в истории Горловки и всей ДНР… Ровно десять лет назад в этот день украинская армия нанесла артиллерийский удар по мирному городу. Были ранены десятки людей, а 13 человек погибли. Среди них — 23-летняя Кристина Жук с десятимесячной дочкой Кирой… Мёртвая Кристина лежала на траве, всё ещё прижимая к себе дочь…»
Читайте, сравнивайте и понимайте: так повторяется фашизм, если ему разрешают «пройти»!
А советский оператор-кинодокументалист Роман Кармен тогда действительно поехал в охваченную гражданской войной Испанию. И 20 июля 1939 года в СССР вышел документальный фильм, который так и назывался — «Испания».
«К оружию! Боритесь за свободу! Но пасаран!» — говорит в этой замечательной киноленте Долорес Ибаррури. Автор сценария — Вс. Вишневский, режиссёр — Э. Шуб, операторы — Р. Кармен и Б. Макасеев. Также были использованы кадры хроники испанских операторов.
Когда советский переводчик Леонид Володарский смотрел этот фильм, он представлял себя московским подростком образца 1939 года: «Вот сижу я в тёмном кинозале, смотрю «Испанию», а сердце ноет, кулаки сжимаются — «не успел, не попал»… Ничего… Ничего… Успеешь! И я думаю — что бы стало с нами всеми дальше, если бы не этот подросток, сжимавший кулаки в кинозале на просмотре фильма Эсфирь Шуб «Испания» летом 1939 года?..»
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
