Пенсионная реформа Путина напоролась на его же конституционную реформу

Основной закон будет гарантировать индексацию пенсий, но не зафиксирует пенсионный возраст

Президент Владимир Путин сдержал обещание, данное в послании Федеральному собранию: предложил закрепить несколько социально-экономических норм в Конституции. Это следует из пакета поправок к Основному закону, который глава государства внес в понедельник в Госдуму.

Поправки предлагают следующее:

— гарантировать людям минимальный размер оплаты труда не меньше прожиточного минимума (в 2020 года МРОТ превышает 12 130 руб. в месяц, прожиточные минимумы устанавливают регионы);

— гарантировать регулярную индексацию социальных пособий, выплат и пенсий, причем индексация должна проходить по действующим федеральным законам, а пенсионная система должна быть справедливой и солидарной.

На первый взгляд, все выглядит хорошо. Но если вдуматься, изменения обнаруживают «двойное дно»

Начать с того, что эти нормы уже заложены в российском законодательстве — Трудовом кодексе и законе о пенсионном обеспечении. Это означает, что никаких новых обязательств для властей и дополнительных расходов бюджета социальные поправки не создают. Мало того, их формулировки предельно размытые. Скажем, закрепление в Конституции некоей «регулярной индексации» пенсий никак не фиксирует величину этой индексации.

Бросается в глаза и другой момент. Путин в поправках ни слова не говорит о возрасте выхода на пенсию. Хотя именно этот пункт было бы логично включить в Конституцию — если уж в нее решено включить индексацию социальных пенсий и пособий.

Почему бы не расставить точки над «i» в самом болезненном для страны вопросе — повышении пенсионного возраста? Почему не гарантировать, что нынешняя планка — 65 лет для мужчин/60 для женщин — больше пересматриваться не будет?

Или даже Путин мог бы снизить пенсионный возраст на один год, что было бы логично. Средний возраст здоровой жизни мужчин в России — 62 года, поэтому прежде в 64 года мужчины массово выходили на пенсию: дольше работать было невмоготу. В этом случае — снижении пенсионного возраста на год — расходы на пенсии выросли бы примерно на 1 трлн. рублей. В 2024 году размер федерального пенсионного бюджета составит порядка 23−24 трлн. рублей. На их фоне 1 трлн. — не так много, около 4%.

Но нет — чуда не произошло. Путинские поправки к пенсионной реформе оказались даже не косметическими — вообще нулевыми. И они полностью развязывают руки новому правительству Михаила Мишустина в направлении ужесточения правил игры в отношении пожилых.

Обращает на себя внимание, что Мишустин — налоговик, и твердо понимает одно: большую часть социально-страховых взносов собирает налоговая система. Именно этим, надо думать, он и будет заниматься — собирать социальные взносы как налоги. Забывая, что это целевой взнос, и что эти деньги должны возвращаться населению в виде пособий.

Мишустина это волновать не будет. Поэтому под рассуждения РАНХиГС и ВШЭ, что эффект от нынешнего повышение пенсионного возраста будет проходить после 2028 года, кабмин вполне может пенсионный возраст еще разок поднять — как только уляжется пертурбация с транзитом власти.

Косвенно такой сценарий подтверждают все те же путинские поправки в Конституцию. Из них следует, что отныне президент получит возможность отправлять премьера в отставку, не меняя структуру кабмина. Это значит, Путин сможет менять премьеров как перчатки — это очень удобно при принятии непопулярных решений, вроде того же повышения пенсионного возраста.

А зачем при этом в Конституцию вносятся поправки об индексации пенсий — совершенно очевидно. Народ будет голосовать по пакету изменений в Основной закон разом — как конкретно будет проходить процедура, станет известно в феврале, когда Госдума будет принимать путинский законопроект во втором чтении. Но уже сегодня всем ясно: пенсионные поправки понятны избирателю, за них люди и проголосуют. Меньше всего думая при этом, чем на деле обернутся конституционные пенсионные «гарантии».

— Социальные поправки выполняют роль приманки, приглашающей население голосовать за поправки в Конституцию, и в этой приманке содержится яд, — считает доктор экономических наук, независимый эксперт по социальной политике Андрей Гудков. — Яд в том, что пенсии и социальные пособия могут индексироваться тремя разными способами.

Международная организация труда, профсоюзы и независимые эксперты говорят следующее: в социальном страховании, поскольку оно финансируется через фиксированные ставки взносов к заработной плате, все пособия должны индексироваться по зарплате. Поскольку при растущей зарплате растут и доходы страховых фондов.

У нас же протаскивается другая схема: индексация по инфляции. А инфляцию можно считать по-разному: вместе по инвестиционным товарам и услугам, плюс по потребительским товарам и услугам — либо можно считать отдельно.

Штука в том, что люди не пьют нефть, и не закусывают ее кусочком каменного угля. Поэтому индексация по инфляции, по идее, должна касаться только потребительских товаров и услуг — чего в России не делают. У нас в бюджете стоит средний показатель инфляции, касающийся и инвестиционного, и потребительского секторов.

Есть и третий способ индексации — по прожиточному минимуму. Но прожиточный минимум — тоже хитрая штука. При его расчете берется не вся товарная группа, а лишь отдельные товары-представители, как правило, довольно специфические. Скажем, в качестве демисезонной обуви могут фигурировать, условно, резиновые галоши модели 1935 года, сделанные на фабрике «Красный путь» поселка Козолупово, и стоимостью 45 рублей. Во всей остальной стране вы этих галош не найдете, но формально они существуют, они серийно выпускаются — и для товара-представителя этого достаточно.

Тех, кто рассчитывает прожиточный минимум, не волнует, что нормальная импортная обувь, которую люди в основном и носят, подорожала в два раза с 2014 года, потому что рубль вдвое упал к доллару.

Расходы ЖКХ в рамках прожиточного минимума считаются, как 30% к расходам на питание. И подобных моментов в расчетную методику заложено огромное количество. Пока с этим не разобрались, любая индексация по прожиточному минимуму — это надувательство.

Поэтому все обещания в Конституции относительно индексации социальных пособий, я считаю, ничего не стоят. Напротив, индексация может сильно ухудшить положение получателей, если четко не будет сказано: она должна проводиться по повышению средних зарплат — по крайней мере, для страховых пособий, которыми и являются пенсии.

«СП»: — А как должна выглядеть индексация нестраховых пособий?

— Здесь, конечно, индексация по заработной плате — очень трудная вещь. В этом случае, я считаю, индексацию надо проводить по потребительским ценам.

Только при этих двух условиях — индексация страховых пособий по заработной плате, а социально-обеспечительных пособий и выплат по потребительской инфляции — можно сказать, что внесение нормы об индексации в Конституцию облегчит положение социально-уязвимых слоев населения.

Наконец, Путин мог бы в поправках гарантировать индексации пенсий работающим пенсионерам — ведь пенсии им никак не индексируют, а страховые взносы эти люди платят в полной мере. Средняя пенсия работающего пенсионера сегодня — около 14 тысяч рублей в месяц. Если у него зарплата 85 тысяч рублей, он платит социально-страховых взносов более 17 тысяч рублей — больше, чем получает обратно в виде пенсии.

«СП»: — Путин мог бы включить в поправки ограничения по пенсионному возрасту?

— Конечно, мог бы. Это делается крайне просто: за точку отсчета берутся показатели, которые имеются в системе здравоохранения, и в международной статистике по каждой стране. Важнейший из них — средняя продолжительной здоровой жизни. В России — для мужчин — показатель составляет всего 62 года.

Замечу, что и оценку работы ведомств, связанные со здоровьем населения, правильно проводить не по средней продолжительности жизни, а именно по продолжительности здоровой жизни. Потому что если человеку 70 лет, а он полная развалина — какая ему радость, что он дожил до такого возраста?

«СП»: — Новации в Конституции, позволяющие с легкостью менять премьеров, свидетельствуют о том, что социальная политика будет ужесточатся?

— Это свидетельствует лишь о том, что для премьера исключается всякая возможность составить политическую конкуренцию главе государства. Как только возникнет такая ситуация — премьер будет отправлен в отставку. Это позволяет также исключить предательство со стороны премьера — на аппаратном уровне.

«СП»: — Ваш прогноз, исходя из пакета поправок: останется ли Путин на посту президента после 2024 года, или выдвинет преемника?

— Путин, я считаю, использует китайский опыт: он уйдет в Госсовет, и одновременно займет пост председателя Совета Федерации. Кроме того, он возьмет под Госсовет необходимые функции — в частности, объявление импичмента действующему президенту.

Думаю, все это будет прописано в законе о Госсовете — зачем же сразу всех пугать?

— Если проанализировать послание президента, оно разбивается на две части, и первая — социальная — является смазкой для второй части, политической, — отмечает декан факультета социологии и политологии финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов. — К поправкам к Конституции это также применимо: власть явно хотела стимулировать граждан на голосование за пакет поправок рядом социальных инициатив, вызывающих энтузиазм населения. Хотя это не формат Конституции, а лишь формат законодательных актов, которые в целом приняты.

С одной стороны, любая социальная инициатива со стороны государства, пусть имиджевого плана — это хорошо. С другой, от внесения этих поправок Россия не станет социальным государством, и вряд ли скорректирует свой достаточно жесткий капиталистический курс.

Андрей Полунин.

Материал комментируют: Александр Шатилов, Андрей Гудков.

---

Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.