По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»
Автор статьи — Руслан Семяшкин
Пожалуй, принадлежность к семье Хачатурянов буквально обязывала Карэна Хачатуряна стать творцом, художником со своим неповторимым почерком. Шутка ли, отец — видный деятель советского театра, а родной дядя — выдающийся композитор, ставший со временем величиной мирового масштаба и одним из самых маститых советских композиторов. И в такой среде, конечно, проявлять своё дарование было куда как интересней и перспективней. Впрочем, спрос здесь так же был велик. Потому и стал со временем Карэн Хачатурян, 105-летие со дня рождения которого приходится на 19 сентября, крупным советским композитором, народным артистом РСФСР, заслуженным деятелем искусств РСФСР, лауреатом Государственной премии СССР, общественным деятелем, стремившимся и в творчестве, и по жизни нести людям, и детям в частности, высоконравственное и духоподъёмное искусство, призванное сплачивать, радовать, способствовать духовному и интеллектуальному развитию.
А уж коли речь зашла о корнях, о принадлежности к действительно выдающейся семье, то здесь стоит отметить, что Карэну Суреновичу явно повезло и фамилию он носил по-настоящему славную и авторитетную. По крайней мере, в мире культуры и искусства.
Сама природа наделила род Хачатурянов особыми свойствами, по большому счёту сроднившими их с культурой и искусством. Три брата — Сурен, Левон и Арам — свяжут свою жизнь с разными областями культуры. Сурен, окончивший славяно-русское отделение историко-филологического факультета Московского университета, страстно увлекался театром и боготворил его. Со дня основания он работал в Первой студии Художественного театра, а также возглавлял организованную им Армянскую студию и выступал в качестве режиссёра в детском театре. Левон же, обладавший красивым баритоном, был певцом, солистом Московского радиокомитета. Его сын Эмин Левонович станет первоклассным дирижёром, художественным руководителем и главным дирижёром Государственного симфонического оркестра кинематографии, народным артистом РСФСР.
А вот о младшем брате, Араме, начавшем свой профессиональный путь в семье старшего брата Сурена, лучше чем сказал выдающийся русский и советский музыковед, академик АН СССР Борис Асафьев, думается, сказать невозможно: «Это, прежде всего, пир музыки… Это Рубенс нашей музыки, но Рубенс восточных сказок, потому что Хачатурян — музыкант из стран дивных красочных поэм и прекрасных узорчатых мелодий».
Карэн Хачатурян — явление в отечественной музыке, причём уникальность его таланта заключается прежде всего в переплетении национальных скреп, позволявших ему, уроженцу Москвы, русскому по духу творцу, не забывать и о корневой системе, связывавшей его с Арменией, с армянским народом, к которому принадлежали его любимые отец и дядя — два большущих светоча, позволившие ему в юные годы сделать правильный жизненный выбор. Ну а то, что он был именно таковым — правильным и во всех отношениях жизненно верным, сомневаться не приходится.
В советской, а затем и в российской музыке Хачатурян отметится большим количеством ярких и неповторимых творений. Творений разносторонних, основу которых составляли симфонии и песни, музыка для театра и кино, балеты и камерно-инструментальные сочинения. И самые значительные среди них им будут созданы в 60—80-е годы прошлого столетия. Прежде всего в связи с этим назовём виолончельную Сонату, написанную в 1966 году, и струнный Квартет, вышедший из-под его пера тремя годами позже, о котором великий Шостакович писал: «Квартет произвёл на меня сильное впечатление своей глубиной, серьёзностью, яркой тематикой, удивительным звучанием».
Заметными произведениями в творческой копилке композитора в последующие годы станут оратория «Миг истории», Третья симфония и виолончельный Концерт, Эпитафия для струнного оркестра, скрипичный Концерт, балет «Белоснежка», одночастная пьеса «Хачкар» для симфонического оркестра, посвящённая Армении. И каждое из этих произведений — новый этап в творческих исканиях и раздумьях, которые никогда не оставляли Карэна Суреновича, человека не просто увлечённого, а глубоко мыслившего, стремившегося к постоянному постижению новых истин и самосовершенствованию, обогащавшему духовно и интеллектуально. Потому-то главным отличием музыки Карэна Хачатуряна являлась её общительность, помноженная на оживлённость, в целом направленные на поддержание живого контакта со слушателем. Но и общительность, и оживлённость не были легкомысленными. Не служили они и средствами развлечения. По сути, это были действенные инструменты, позволявшие более выразительно доносить смыслы и темы, волновавшие композитора.
Любопытен в связи с этим сам подход Хачатуряна к созданию своих сочинений, отличавшихся оригинальностью и позволявших слушателю не только ощущать чисто музыкальный фон, но и вдумываться в существо творений. «Мне кажется, что работа его над сочинением складывается из двух этапов, — в октябрьском номере за 1980 год журнала «Советская музыка» отмечал известный советский и российский композитор Кирилл Волков, считавший Карэна Суреновича не только своим старшим товарищем, но и наставником. — На первом — определение центральной идеи, выверение её до той степени ясности, на которой можно «впасть, как в ересь, в неслыханную простоту». А на втором — строжайший отбор средств для воплощения этой простоты.
Казалось бы, знамение времени. Нет, скорее выстраданный лаконизм серьёзного художника!»
Да, художника в действительности серьёзного и требовательного к самому себе. «В музыке ценю прежде всего талант, искренность и серьёзность, — подчёркивал Карэн Суренович. — В этом смысле солидарен с Хемингуэем: «Серьёзность в писателе — это одна из двух обязательных предпосылок (кроме таланта)».
Ценю в искусстве собственное видение. Считаю это неотъемлемым правом художника, необходимым условием создания произведения. Придаю огромное значение непосредственности, яркости, свежести. Высоко ценю лаконизм».
Серьёзность, строгость и тщательный самоконтроль позволяли композитору добиваться поставленных целей и творить в различных жанрах. «Считаю, что композитор должен постоянно пробовать себя в разных жанрах музыки. Это расширяет творческий диапазон и обогащает палитру». К этому добавим, что такое отношение к творчеству позволило Хачатуряну создавать сочинения разноплановые, но при этом объединённые общностью целей, ключевая из которых — расширение знаний, знаний о мире и обществе, о жизни, об истории, о культуре и искусстве. В общем, обо всём том, что человека духовно обогащает и делает по-настоящему знающим, размышляющим и свободным.
Конечно, к большим темам и обобщающим заключениям следовало ещё осознанно подойти. А для этого необходимо было учиться. Хачатурян своё обучение начал в 1938 году, поступив в музыкальное училище при Московской консерватории, где увлечённо и энергично занимался сразу по двум специальностям: по фортепиано у Б.М. Медведева и В.В. Чертовой; по композиции у профессора Г.И. Литинского.
По окончании в 1941 году училища Хачатурян поступил на теоретико-композиторский факультет Московской консерватории. Однако заниматься там ему пришлось совсем недолго — началась Великая Отечественная война, и будущего композитора направили в Ансамбль песни и пляски НКВД, концертная деятельность которого была тогда разнообразной и насыщенной. В составе ансамбля Хачатуряну поручили в чрезвычайно сжатые сроки сочинять строевые песни, некоторые из которых пользовались заслуженным успехом.
Возобновить обучение в консерватории он сможет только в победном 1945 году. И заниматься Карэн станет у таких мэтров, как профессоры В.Я. Шебалин, Д.Д. Шостакович, Н.Я. Мясковский. Учёбу у этих выдающихся педагогов Хачатурян всю последующую жизнь считал огромной удачей. Духовными же своими наставниками композитор считал С.С. Прокофьева и И.Ф. Стравинского.
«Больше всего я признателен судьбе за то, что встретился в жизни с такими замечательными людьми и музыкантами, как Д.Д. Шостакович и Н.Я. Мясковский, — признается Карэн Суренович годы спустя. — Им я обязан тем, что стал композитором. У них в классе я приобрёл уверенность в своих силах, опыт, кругозор. Их жизнь, беззаветно отданная родному искусству, всегда являлась и является для меня примером».
Первый несомненный и большой успех пришёл к двадцатишестилетнему студенту Московской консерватории Карэну Хачатуряну в июле 1947 года в концертном зале Пражской филармонии, где в рамках Первого Всемирного фестиваля молодёжи и студентов проходил музыкальный конкурс. Для участия в нём молодой композитор тогда представил первое своё крупное сочинение — Сонату для скрипки и фортепиано. И, с волнением сев за рояль, представлял он его вместе со своим товарищем по консерватории скрипачом Леонидом Коганом.
Соната прозвучала свежо и радостно. Неудивительно, что именно она и покорила публику своей искренностью и юным задором, тем более что оба исполнителя играли с огромной увлечённостью и темпераментом, вызвав таким образом горячее одобрение участников концерта. А совсем скоро председатель жюри конкурса, известный чешский композитор Вацлав Добиаш поздравил Хачатуряна с блестящей победой, увенчавшейся присуждением ему первой премии.
Позднее Давид Ойстрах включит Сонату в свой концертный репертуар и станет исполнять её в городах Советского Союза и за границей, где она пользовалась большим успехом и была записана на грампластинку.
После Сонаты композитор напишет ряд симфоний, симфониетту, сюиты, увертюры, яркие и выразительные кантаты «За мир», «Цвети и здравствуй, молодость», «Молодёжную увертюру» для симфонического оркестра, хор «Слава комсомолу», камерные произведения (струнный квартет, инструментальные сонаты), сочинения для музыкального и драматического театра, среди которых оперетта «Простая девушка», музыка к десяткам постановок (особо выделим: «Два веронца» В. Шекспира, «Европейская хроника» А. Арбузова, «Поднятая целина» М. Шолохова, «Внук короля» Л. Шейнина, «Тревожная ночь» Г. Мдивани, «Бабьи сплетни» К. Гольдони).
Содержательно Хачатурян поработает и для кино. Его перу принадлежит музыка к кинофильмам «Семь нянек», «Високосный год», «Большая дорога», «Братья», «Выстрел», «Вий», «Странные люди», «Подвиг во льдах», «Комсомольский патруль», «Страницы» и к другим. Напишет он музыку и к мультипликационным лентам «Непослушный котёнок», «Волшебный клад», «Сердце храбреца», «Необыкновенный матч», «Старые знакомые», «Жёлтый аист», «Чиполлино».
Среди особо значимых произведений Карэна Суреновича хотелось бы выделить ораторию «Миг истории» для чтеца, хора и оркестра. Её премьера состоялась 26 апреля 1971 года. Исполняли её Большой симфонический оркестр Всесоюзного радио и телевидения, Государственная республиканская академическая Русская хоровая капелла под управлением А. Юрлова, дирижировал Ф. Мансуров, текст читал Г. Сорокин.
По существу, оратория «Миг истории» принадлежит к разновидности остропублицистического «документального» искусства, цель которого — зафиксировать определённое историческое событие, требующее своего дальнейшего рассмотрения и осознания. И точности фиксации рассматриваемого события композитор придавал большое значение, тем более что речь идёт об эпизоде покушения на Ленина 30 августа 1918 года, осуществлённого эсеркой Каплан. Этому террористическому акту, как известно, предшествовали убийства в Петрограде известных революционеров Володарского и Урицкого.
Несколько дней жизнь вождя революции находилась тогда в смертельной опасности. Но важно и то, что рабочий класс ответил на террористические контрреволюционные вылазки ещё большим сплочением своих рядов. Ближайшие за покушением на Ленина дни сентября 1918 года стали поворотным моментом в истории Гражданской войны. «Выстрелы в Питере и Москве, — отмечала «Правда» в передовице от 1 сентября 1918 года, — с необычайной ясностью определили создавшееся положение. Они подвели всему итог, наглядно обрисовали пролетариату его неизбежную классовую задачу и, усилив сознание рабочего класса, должны породить в нём могучую волевую волну, могучий подъём».
«Миг истории» выстроен из пяти частей и рассказывает он о событиях лета — начала осени 1918 года (длившихся на протяжении восемнадцати дней). Причём рассказывает предельно точно, в соответствии с историческими фактами. И посвятил Хачатурян своё сочинение заводу имени Владимира Ильича (бывший Михельсона), где и произошло покушение на жизнь вождя.
Если же вкратце взглянуть на музыкальную часть оратории, то она выглядит следующим образом. Первая часть начинается с высочайшей кульминационной точки: мощные возгласы оркестра звучат как призывы к вниманию. Далее напряжение ослабевает, но затем обозначается новая волна нарастания в обращении хора — «Всем, всем, всем!», после чего чтец произносит воззвание ВЦИК: «Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на товарища Ленина…»
А вот вторая часть наполнена драматизмом, импульсивностью, действенностью. Хор скандирует: «Тесней ряды! Спокойствие и организация».
Третья часть оратории наполняется настороженной, таинственной музыкой, возникающей как второй план, на фоне которого читается тревожный бюллетень о состоянии здоровья Владимира Ильича от 31 августа 1918 года.
Четвёртая часть призвана символизировать всенародное сплочение в ответ на контрреволюционный террор. И тут уже присутствует развёрнутая хоровая фуга, открывавшаяся мощными аккордами медной группы оркестра. Чтец же представляет публике такой текст: «Из письма красноармейцев пятой роты третьего Московского пехотного полка:
«…Дорогой товарищ, Владимир Ильич, красноармейцы уже занесли ногу, чтобы придавить всех преступников против народа, всех червяков, внушающих личное отвращение. А тебя за твои великие подвиги и самоотверженную душу мы, красноармейцы, называем великим, всемирным пролетарским вождём…» («Известия» от 6 сентября 1918 года).
Фуга завершается, в последних просветлённых медленных тактах части звучит голос чтеца: «Из беседы с доктором Обухом: «…Ильич и сейчас готов встать, всё рвётся к работе — дай ему газеты…» («Правда» от 5 сентября 1918 года).
Пятая же часть выполняет в сочинении роль образно-смысловой репризы. И вот уже на просветлённом музыкальном материале слышится информация из официального бюллетеня от 18 сентября 1918 года: «Пульс хороший… Со стороны перелома осложнений нет… Владимиру Ильичу разрешено заниматься делами».
«На основании этого бюллетеня и моего хорошего самочувствия, покорнейшая просьба не беспокоить врачей звонками и вопросами. В. Ульянов (Ленин)» («Правда» от 18 сентября 1918 года).
И вот напряжение и динамизм предыдущих разделов окончательно уступают место спокойствию и умиротворению. Слышатся струнные, челеста, арфа, колокола… Историко-публицистическая оратория «Миг истории» завершается. И завершается, естественно, на оптимистической ноте, тем самым демонстрируя исторический факт и великий ленинский оптимизм. Оптимизм его великой светлой личности и оптимизм великих идей, им сформулированных.
Оратория «Миг истории» станет не только заметным сочинением композитора-коммуниста, в основном одобренным профессиональными музыкальными критиками, но и свидетельством его творческой зрелости, самобытного художника, бравшегося за раскрытие больших и содержательных тем, имевших широкое общественное звучание. Разумеется, она явится и новой интересной страницей в советской обширной музыкальной Лениниане, сегодня фактически взывающей о своём новом профессиональном и непредвзятом прочтении.
Диапазон творчества Хачатуряна был столь широк, что он — создатель оратории на ленинскую тему мог практически в то же время работать и над балетом для детей «Чиполлино» по сказке известного итальянского писателя-коммуниста Джанни Родари.
Мировая премьера этого балета, ставшего классическим в ряду балетов, поставленных для детей, состоялась в Киевском театре оперы и балета имени Т.Г. Шевченко более полувека назад, 8 ноября 1974 года, и была приурочена к очередной годовщине Октября. А в 1976 году в ходе гастролей Киевского театра оперы и балета «Чиполлино» показали в Москве. Тогда же спектакль отметили Государственной премией СССР.
Представляя 8 ноября 1976 года в «Правде» новых лауреатов Государственной премии СССР, председатель Комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР в области литературы, искусства и архитектуры Николай Тихонов отмечал: «За произведения литературы и искусства для детей премией отмечены авторы балета «Чиполлино» на сцене Киевского государственного академического театра оперы и балета имени Т.Г. Шевченко — композитор К. Хачатурян, балетмейстер Г. Майоров, дирижёр К. Ерёменко и солисты балета Е. Косменко и Л. Сморгачёва, сумевшие придать сценическую живость, весёлое озорство характерам сказочных персонажей и в то же время донести до зрителя благородство и храбрость полюбившихся детворе героев Джанни Родари».
Балет этот после столь высокой оценки перенесут на сцену Туркменского театра оперы и балета и, как все лучшие достижения республиканских театров, рекомендуют к постановке в Большом театре Союза ССР. И вот утром 16 апреля 1977 года «овощную симфонию», как прозвали этот хачатуряновский балет, увидят юные зрители Москвы. Главные партии в нём тогда исполняли: Чиполлино — М. Цивин, Редисочка — Н. Сорокина, Магнолия — М. Кондратьева, Граф Вишенка — В. Лагунов, Принц Лимон — С. Радченко, Синьор Помидор — А. Лавренок. За дирижёрским пультом стоял А. Копылов. В целом же тот спектакль получился радостным, праздничным, направленным на утверждение добра и справедливости.
Вообще же предыстория этого триумфа такова. В 1973 году во время Второго Международного конкурса артистов балета в Москве Хачатурян предложит киевскому балетмейстеру Генриху Майорову прослушать музыку к написанному им балету «Чиполлино». Хореографу окажутся близки идея и образы, предложенные композитором, привлекут его также богатство и яркость музыкальных характеристик, ритмическая и мелодическая изобразительность гротескных персонажей сказки Родари. Майоров, находившийся под впечатлением от творения Хачатуряна, согласится поставить этот балет. В последующие годы он неоднократно подчёркивал, что хотел создать именно детский спектакль, поскольку музыкально-хореографических произведений для детей в репертуаре Киевского театра в то время было крайне мало, и сочинение Хачатуряна в этом отношении явилось как нельзя кстати.
Балет «Чиполлино» — далеко не первое обращение композитора к детской музыке. В списке творений Хачатуряна есть симфоническая сюита на сказочные темы, детские фортепианные пьесы. А вот при написании этого балета Карэн Суренович первоначально использовал музыку для одноимённого мультфильма. Жизнь и действия сказочных персонажей из мультфильма так его увлекут, что он решит продлить их жизнь в балете. Затем в 1972—1973 годах по заказу Новосибирского театра оперы и балета он начнёт работать над его партитурой.
Несомненно, что самым простым и ярким выразительным средством в музыке для детей является мелодия. И мелодическая сфера партитуры «Чиполлино» особенно богата разнохарактерными, контрастными, выразительными и хорошо запоминающимися темами. «В основе драматургии балета — противопоставление резко различных планов, — точно подмечала известный советский и российский музыковед и музыкальный критик Елена Долинская. — Возвышенная сфера сердечной доброты, преданности дружбе, искренности Чиполлино, его престарелого отца Чиполлоне и их друзей контрастирует низменному миру алчности принца Лимона и его приспешника Помидора. В балете остро сталкиваются скерцозность и нежный лиризм, фантастика и грубая житейская проза. Но определяющими в образной атмосфере спектакля являются всепобеждающая жизнерадостность и искреннее веселье».
Эти сильные стороны балета предопределили его долгую жизнь на многих сценах театров оперы и балета России и бывших союзных республик, продолжающуюся и поныне.
Музыка композитора была известна не только в Советском Союзе, но и за его пределами. Она звучала в Италии, Австрии, США, Чехословакии, во Вьетнаме, в Японии, Австралии, Болгарии, Югославии, ФРГ. Резонанс, вызванный исполнением музыки Карэна Суреновича за рубежом, привлекал к нему внимание музыкальной общественности разных стран. Его приглашали в качестве члена жюри одного из конкурсов в Японию, по заказу Венского общества Альбана Берга он в 1984 году напишет струнное Трио, а также создаст Государственные гимны Республики Занзибар (1964) и Республики Сомали (1972). Неизменно хорошие отношения он поддерживал и с рядом зарубежных исполнителей. Долгие годы композитор также занимался развитием культурных связей с зарубежными странами и входил в правление обществ дружбы «СССР — Вьетнам», «СССР — страны Африки», Советского комитета по культурным связям с соотечественниками за рубежом.
Кстати, посещая зарубежные страны, Хачатурян продолжал свои творческие наблюдения, которые затем использовал в работе, о чём неоднократно писал в периодической печати. Так, к примеру, по возвращении из Занзибара, куда он весной 1964 года приезжал по поручению Советского правительства, откликнувшегося на просьбу правительства молодого африканского государства, просившего о направлении композитора, способного написать гимн страны, Хачатурян рассказывал: «Я приехал в Занзибар накануне Первого Мая. Мне удалось увидеть, как страна, только что получившая независимость, празднует Первомай. Это незабываемое зрелище. Но я в первую очередь обращал внимание на танцы и песни, вслушивался в их ритм. Искусство народов Занзибара очень своеобразно».
И такой профессиональный подход в зарубежных командировках был для Хачатуряна обязательным. В нём всегда жил музыкант и композитор, который слышал музыку в любых ситуациях, городах, областях, республиках и странах.
Накануне 90-летнего юбилея композитора его Вторую и Третью симфонии, а также Виолончельный концерт сыграл и записал молодёжный оркестр Центральной музыкальной школы при Московской государственной консерватории, преподавателем которой практически шесть десятилетий был и сам Карэн Суренович. Дирижёр этого коллектива, доктор искусствоведения, профессор Александр Якупов тогда в интервью («Музыкальная академия», 2010, №4) высказал некоторые суждения, представляющиеся актуальными и сейчас: «…Я всё время находился под магией темперамента Карэна Хачатуряна, которым его наградила природа, магией, которая помогает понять и оценить эту музыку. Подключаясь к его энергетике, хочется выявить скрытые параллельные смыслы, зашифрованные в тексте и подтексте произведения, чтобы оно засверкало новыми красками. Процесс поиска этих смыслов доставлял мне большое удовольствие… Но в целом, мне кажется, я понял Карэна Суреновича — его попытку возвыситься над суетой и понять, зачем дана человеку жизнь, куда движется цивилизация. Удивительная музыка…
Мне кажется, что мы плохо знаем Карэна Суреновича. Он мне ранее виделся только как энергичный человек и темпераментный музыкант. Теперь же, думается, что он ещё и крупный мыслитель, а после исполнения Виолончельного концерта он видится мне ещё и утончённым романтиком… Послушайте, как тонко в концерте прослеживается интонационная связь с далёкой и сказочной Арменией — как он красиво ностальгирует по родине».
Практически до последних дней жизни Карэн Суренович продолжал работать, сочинять музыку, преподавать в Московской консерватории. Он искренне верил в силу и удивительную жизненность музыкального искусства, способного волновать, очаровывать, давать богатую пищу для размышлений и зарождения добрых намерений. Потому он и стремился создавать музыкальные произведения, наполненные глубоким содержанием, искренними чувствами, лиризмом, мелодизмом, в общем, всем тем, что отличает подлинное музыкальное искусство от каких-либо подделок, к которым мастер относился крайне отрицательно. Музыка, в понимании Карэна Хачатуряна, — искусство возвышенное, гуманистическое, направленное к человеку и говорящее о нём же. Следовательно, музыка не вправе обманывать и вводить в заблуждение. Её миссия воистину значима и благородна. Благородной миссией служения музыкальному искусству, а вместе с ним и Отечеству, была до предела наполнена и жизнь Карэна Хачатуряна — большого и серьёзного композитора, память о котором вместе с его произведениями продолжает жить.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
