Ромен Роллан, классик французской и мировой литературы, в 30-е годы минувшего века определил условия превращения выдающегося художественного произведения в произведение классическое. Прежде всего оно должно быть «действительно живое» — вызывать, «чем дольше оно живёт», различные критические суждения. «Оно развивается, оно живёт дальше, — писал Р. Роллан, — проходя сквозь толпу читателей (или зрителей. — Ю.Б.), оно обогащается их сущностью и, по старой латинской поговорке «vires acquirit eundo», приобретает силы на ходу». И, наконец, оно тогда становится классическим, когда востребовано новыми поколениями и наделяется их думами и чувствами. Я убеждён, что лучшие кинопроизведения Владимира Бортко (о них и о нём пойдёт речь в настоящем очерке) имеют все основания называться классическими, а их автор — классиком отечественного кино.
Фильм, о котором спорят и будут спорить
Я не ценитель искусства кинорежиссуры и не вправе судить, в чём сила и особенности Владимира Владимировича Бортко как режиссёра-постановщика фильмов. Буду говорить о созданных им кинокартинах как один из многих миллионов зрителей, давних поклонников яркого таланта Мастера. Как и громадное большинство впервые увидевших фильм «Собачье сердце» (1988 г.), я был потрясён им. Крупный талант его автора был очевиден для всех — как для жёстких критиков этого фильма, узревших в нём злую сатиру на Советскую власть, так и для их либеральных оппонентов, принявших фильм «на ура!» именно потому, что в нём, как они полагали, была эта сатира. Перестройка набирала обороты, и противоположные точки зрения достигли чрезмерной остроты.
Я же колебался в оценке фильма Бортко. Да, в отталкивающих образах Шарикова (в его роли был открыт для кино Владимир Толоконников) и Швондера (лучшая актёрская работа Романа Карцева) в фильме Бортко выведено явление, позорящее пролетарскую партию и Советскую власть, — невежественное мещанство с революционной фразой на устах. Немало бед оно принесло и партии, и молодому советскому обществу. Причём если Шариков олицетворяет примитивное, тупое мещанство, то Швондер — мещанство, так сказать, идейное. Как заметил Ленин ещё до Октября 1917 года, «везде паршивое мещанство одинаково гнусно, а «демократическое мещанство», занятое идейным труположством, сугубо гнусно» (из письма В.И. Ленина А.М. Горькому, 1913 г.). У Бортко последнее, сугубо гнусное мещанство Швондера, представлено языком беспощадной сатиры. Шариков — паршивое дитя Швондера, но без маски архиреволюционного борца за чистоту идеи, которую носит его крёстный отец.
Картина советского мещанства, разлагающего общество, дана в «Собачьем сердце» безжалостно правдиво. Но ведь не оно победило Советскую власть, а Советская власть победила его. Победила ли? А может, загнала мещанство в подполье, из которого оно начиная с 1970-х годов стало выходить наружу и заявило о себе во весь голос в середине 1980-х. «Святая простота» мещанского бескультурья показана Бортко с безжалостным сарказмом в фильме «Блондинка за углом» (1984 г.). Однако судить по нему о всей советской истории, трагичной, но и великой, — значит уподобиться буржуазной интеллигенции, которая в годы Гражданской войны внушала Максиму Горькому: «большинство рабочих» поставляет воров, примазавшихся «коммунистов» и пр.!» И ведь убедила великого русского писателя, «что революцию нельзя делать при помощи воров, нельзя делать без интеллигенции» (из письма В.И. Ленина А.М. Горькому. 1919 г.).
Ленин, отвечая на полное отчаяния письмо Горького, писал: «Всё делается, чтобы привлечь интеллигенцию (небело-гвардейскую) на борьбу с ворами. И каждый месяц в Советской республике растёт % буржуазных интеллигентов, искренне помогающих рабочим и крестьянам, а не только брюзжащих и извергающих бешеную слюну». Но ведь на это-то в фильме Бортко ни одного намёка нет. Иными словами, в нём есть горькая правда, но только горькая. Так я думал после первого просмотра «Собачьего сердца».
До конца перестройки мои колебания в оценке этого фильма не оставляли меня: да, он, безусловно, замечателен, но… Когда в августе 1991 года победило «демократическое мещанство», я во многом стал иначе воспринимать кинопроизведение Мастера. Главное моё внимание сместилось в сторону профессора Преображенского. Сколько ни силился я, не мог вспомнить ни единого слова, сказанного им против Советской власти. Были сетования, касающиеся глупости и невежества её представителей, того же Швондера, но ни единого слова «против» не было. Более того, Преображенского — учёного с мировым именем — усиленно приглашали жить в преуспевающем буржуазном обществе, где всё было бы к его услугам, а он предпочёл остаться в Советской России, где «сегодня — зря разбитые стёкла, завтра — выстрелы и вопли из тюрьмы» да «сотни жалоб от обиженных» (из письма В.И. Ленина А.М. Горькому, 1919 г.).
Что примечательно: с ним ведёт доверительную беседу высокое лицо из органов госбезопасности. Знакомит профессора с доносом на него Шарикова, написанным под диктовку Швондера. Оба собеседника видят большую социальную опасность в воинствующем швондеро-шариковском невежестве. И выходит, что не кто иной, как Филипп Филиппович Преображенский, блестяще сыгранный незабываемым Евгением Евстигнеевым, является одним из тех буржуазных интеллигентов, «искренне помогающих рабочим и крестьянам»: он лечит людей в отчаянно суровых условиях их жизни. Да, он не лишён интеллигентского скепсиса в отношении новой власти, но далёк от мысли противостоять ей. Он — врач-интеллигент, близкий к народу, и будет служить Советам, если их признает народ. Его ирония — это форма прикрытия внутренней драмы: а легко ли продолжать свой сложный и дорогостоящий профессиональный труд в условиях ломки всего жизнеустройства?
Владимир Владимирович Бортко через 25 лет после выхода в прокат фильма «Собачье сердце» на встрече со студентами Санкт-Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов в марте 2013 года говорил, что фильм этот о существовавшей тогда Советской власти: «Она заканчивалась, и мы это все ощущали. Заканчивалась по разным причинам, и поэтому был создан кинофильм «Собачье сердце». Он об этом и о людях, конечно». Не акцентирует ли наше внимание автор фильма на такой причине поражения Советской власти, как распространение вируса мещанства в правящей партии — КПСС? Его носитель Швондер не исчезает с возвращением Шарикова в исходное состояние — превращением его в пса Шарика. Швондер преисполнен энергии в финале фильма.
Что же касается содержащейся в фильме «Собачье сердце» преимущественно горькой правды, то, как заметил в своё время Достоевский, художник имеет право пойти на некоторое преувеличение, если это нужно для социального анализа жизни, для более яркого изображения того или иного её негативного явления. Михаил Булгаков не пожалел для этого ни красок убийственной сатиры, ни энергии художественной фантазии. Если бы Владимир Бортко не воспользовался своим правом на смелое воображение, то не было бы фильма, о котором до сих пор спорят и, уверен, будут спорить грядущие поколения.
До сих пор спорят о Великой французской революции, а русская Великая Октябрьская революция — явление ещё более грандиозное. Заранее уверен, что и высказанные мною размышления будут приняты далеко не всеми поклонниками таланта большого художника. Одно бесспорно: кинофильм «Собачье сердце» вошёл в золотой фонд советского классического киноискусства. Его смысл стал уже много шире, богаче, сложнее, чем задумывал автор. Это значит, что заложенный режиссёром-постановщиком смысл фильма столь прочен, что он в состоянии выдержать груз нелёгких размышлений и острых переживаний новых поколений. Только при этом условии кинопроизведение становится классическим.
«Бандитский Петербург» как зеркало олигархической России
Владимир Бортко, подчеркну это, — классик реалистического киноискусства. Для него никогда не перестанет быть центральной проблема отношения искусства к действительности. До сих пор существующее утверждение о тождестве искусства и жизни, то есть сопоставление искусства с зеркалом, отражающим жизнь, неприемлемо для героя настоящего очерка. Зеркальное отражение реального мира, иными словами, пассивное, механическое отражение голых фактов, ничего общего, по словам Горького, с искусством не имеет. Искусство — не только отражение, но и изображение реальной жизни в свете эстетического идеала художника. В картине, в повести, в поэме, в музыке, в кинофильме он виден сам, даже против собственной воли. Художник отражает мир не в нейтральном отношении к нему, а творчески: он создаёт свою эстетическую реальность, сквозь призму которой предлагает оценивать мир, события и факты текущей жизни. У Бортко не просто художника, а художника-творца это всегда так, в чём я лишний раз убедился, посмотрев одну из лучших его работ — кинофильм «Бандитский Петербург» (2000 г.).
Само название фильма настраивало зрителей, незнакомых с прежними работами Мастера, на восприятие новой его картины как очередного кровавого детектива, где главные герои — изощрённый преступник-убийца и сверхпрозорливый следователь. Погоня, стрельба, сцены насилия и секса — к этому набору неотъемлемых элементов привычного кинодетектива зритель был готов. Готов он был и к романтизации героев преступного мира, к их исповедальным монологам типа: «Знаю, что грешен, но грешен весь мир». Создатели подобных кинодетективов эдакого сентиментального жанра набили руку на опошлении киноискусства.
Фильм Бортко развеял привычные ожидания привычной имитации «правды жизни». «Бандитский Петербург» с первых кадров поразил зрителя картиной разложения ещё совсем недавно нравственно единого советского общества. Начало эпохи крушения коммунистических идеалов стало личной трагедией для миллионов людей, что в «Бандитском Петербурге» показано с большой художественной силой. Трагедия великого народа, великой страны раскрывается через трагедии двух молодых людей, ввергнутых в водоворот организованной преступности от беды, от отчаяния, когда всё распадается: все врозь, каждый обречён на гибель в кольце всеобщего жестокого равнодушия и цинизма; нет никаких связей даже просто между людьми.
Реставрация капитализма обернулась реставрацией аморализма дореволюционной России времён Достоевского — всё дозволено! Всё по Достоевскому, но с той разницей, что принцип «Всё дозволено!» выводился не из аристократической теории обнищавшего интеллигента-разночинца, а из государственной (точнее, антигосударственной) политики приватизации — бандитского разграбления страны. Но эта политика прикрывалась и прикрывается идеалом свободы, свободного выбора. Как прав был Достоевский, говоря о хвалёной буржуазной свободе Запада, что пришла в Россию: «Когда можно делать всё что угодно? Когда имеешь миллион. Даёт ли свобода каждому по миллиону? Нет. Что такое человек без миллиона? Человек без миллиона есть не тот, который делает всё что угодно, а тот, с которым делают всё что угодно».
Владимир Бортко блестяще представил нам бандитскую свободу, бандитскую демократию олигархической России в образе Антибиотика — главаря преступного клана, центральной фигуры фильма «Бандитский Петербург». Вот он (потрясающе сыгранный Львом Борисовым) тот, который имеет не один миллион и делает всё что угодно с теми, кто попал в его сети. Но для этого ему нужно вытравить из пленённых им их совесть.
Как известно, антибиотики — лекарственные препараты, способные убивать микробов, поражающих человеческий организм. Антибиотик из «Бандитского Петербурга» способен убивать в человеке человеческое — совесть. Сам он свободен от совести, давно свёл с нею счёты, и потому ни к кому у него нет ни жалости, ни сострадания. Я не раз слышал, как на образ Антибиотика реагировали либеральные ревнители «цивилизованного капитализма»: «Это герой первоначального накопления капитала в нецивилизованной России. Он скоро сойдёт со сцены, и ему на смену придёт культурный бизнесмен. Он проложит дорогу цивилизованному обществу».
Но в эстетической реальности «Бандитского Петербурга» нет культурных бизнесменов, способных и готовых потеснить Антибиотика. Случайно ли режиссёр-постановщик не нашёл им места? Думаю, что не случайно. Пока правят бал в России, и не только в ней, ныне здравствующие олигархи, не найдётся места «культурным капиталистам» (Ленин) ни в жизни, ни в искусстве. Чем отличаются олигархи от Антибиотика? Да ничем. Он ведь тоже олигарх — олигарх преступного мира. Как и они, он сам не убивает и лично никого не принуждает к бедности и нищенству. Как и они, он заботится о своей респектабельности.
Смотришь «Бандитский Петербург» Владимира Бортко и сознаёшь: нет, он ничуть не утратил своей актуальности. И не утратит, пока существует капитализм, мафиозный по своей природе. Наши либералы, уверяющие всех, что бандитский капитализм — чисто российского происхождения, как-то забыли великие произведения западного киноискусства «Крёстный отец» (1972 г.) с Марлоном Брандо и Аль Пачино, «Однажды в Америке» (1984 г.) с Робертом Де Ниро, «Спрут» (1984 г.) с Микеле Плачидо, иллюстрирующие интернациональный характер мафиозного капитала. «Ваши речи, господа либералы, о цивилизованном капитализме есть не более чем надувательство наивных людей. Антибиотик — это ваше творение. Уничтожив власть и собственность трудящихся, вы вывели его из подполья и сделали хозяином жизни». Этих слов, этой прямой речи режиссёра-постановщика нет в фильме. Но когда я не единожды смотрел его, то мне казалось, что как будто бы слышал за кадром речь автора фильма с этими словами.
Молодые герои «Бандитского Петербурга» (их роли исполнили талантливые Дмитрий Певцов и Алексей Серебряков) гибнут, не в силах вырваться из-под власти Антибиотика. Но гибнут они с проблеском совести. Она сильно изранена, но не убита. А это значит, что впереди неизбежно поражение Антибиотика. Бортко поставил фильм в классической традиции русского искусства. Это фильм философско-психологического стиля. Он обращён к совести зрителей, к их чувству нравственного долга перед страной, перед самими собой.
Тема геройства и предательства
Не рискуя быть назойливым, я воздержусь от представления своих размышлений над другими, не менее выдающимися фильмами Владимира Бортко: «Идиот» (2003 г.), «Мастер и Маргарита» (2005 г.), «Пётр I. Завещание» (2011 г.), «Душа шпиона» (2015 г.). Каждый из них заслуживает отдельного разговора. Замечу только, что экранизация классики русской литературы — это уже деяние, заслуживающее признания всех, кто русский по культуре своей. Она, эта экранизация, — чрезвычайная редкость в России наших дней. Не то что в советское время, когда были экранизированы все великие произведения Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Гончарова, Толстого, Достоевского, Чехова и др. Не лучше обстоит дело и с постановкой пьес классиков русской драматургии в современном театре. Их, если ставят, то переиначивают в стиле постмодерна — лишают русского национального содержания. Классическое русское музыкальное, театральное и киноискусство скромно ютятся на телеканале «Культура». Этот канал — своеобразная резервация для русской культуры. На Первом канале, канале «Россия-1», НТВ господствует культ денег («Выиграй миллион»), развратного развлечения и насилия.
И вдруг такой прорыв — многосерийный фильм по гениальному роману Достоевского «Идиот». По роману антибуржуазному, как и все романы русского литературного гения. Вся мыслящая и желающая мыслить Россия припала к телеэкрану, и оказалось, что рейтинг сериала взлетел много выше ожидаемого. Оказалось, что экранизация гениального, но сложного романа большим талантом, Мастером отвечала давно назревшей потребности российского общества в высоком нравственном идеале. Не потому ли русской классике нет хода на телевидении?
Коротко, но скажу об экранизации В.В. Бортко бессмертного «Тараса Бульбы» Н.В. Гоголя. Главную заслугу режиссёра-постановщика этого фильма я вижу в том, что он создал фильм-провидение, фильм-предупреждение о грозящей трагедии. Такое под силу только большому художнику. Фильм снят за три года до украинской катастрофы, которая явилась следствием предательства коллаборационистским олигархатом национальных интересов Украины. Они принесены в жертву имперскому Западу. Центральная тема фильма — тема геройства и предательства.
Две сцены врезались в память и взволновали душу. Сцена пыток и казни Остапа — старшего сына Тараса, пленённого поляками. Всё по Гоголю вышло у Бортко: «Хотел бы он теперь увидеть твёрдого мужа, который бы разумным словом освежил его и утешил при кончине. И упал он силою и воскликнул в душевной немощи:
— Батько! где ты! Слышишь ли ты?
— Слышу! — раздалось среди всеобщей тишины, и весь миллион народа в одно время вздрогнул».
Эта эпическая картина геройства Остапа (мне кажется, что это лучшая роль Владимира Вдовиченкова в кино), не знаю, как у кого, а у меня вызывает видение наших отцов — как они, «с кровавых не пришедшие полей», вопрошают нас: «Дети наши, слышите ли вы нас?» Мне думается, что ответом на этот зримый вопрос стал «Бессмертный полк».
Незабываема и сцена пленения Тараса и его казни поляками. Читаешь Гоголя и видишь её в фильме Бортко: «А уже огонь подымался над костром, захватывал его ноги и разостлался пламенем по дереву… Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!» Гениален Богдан Ступка в роли Тараса Бульбы. Эти и не только эти сцены, да весь фильм как эпос русского героизма делают излишним пространное объяснение того, что есть предательство. Оно — антипод геройства. Носители геройства скупы в обличении предателей, как был скуп Тарас перед казнью своего младшего сына Андрия.
«— Что, сынку, помогли тебе твои ляхи?
Андрий был безответен.
— Так продать? продать веру? Продать своих? Стой же, слезай с коня!
Покорно, как ребёнок, слез он с коня и остановился ни жив ни мёртв перед Тарасом.
— Стой и не шевелись! Я тебя породил, я тебя и убью!»
И заключительные слова после казни Андрия: «Пропал, пропал бесславно. Как подлая собака!»
«Тарас Бульба» Владимира Бортко — это фильм-предупреждение всем, предавшим Россию и могущим предать её. Предательство не имеет срока давности. Возмездие неотвратимо!..
Тема предательства, можно сказать, пронизывает большинство кинопроизведений Мастера. Он представляет нам различные ипостаси этого мерзкого явления: от предательства своей совести, своего таланта, самого себя по карьерным соображениям («Единожды солгав», 1987 г.), предательства по шкурным мещанским мотивам (особенно гадко предательство «идейных» мещан, готовых сменить вехи со сменой власти — тот же Швондер, а в реальной жизни — Ципко и др.) до предательства по трусости и по корысти — ради денег, личного обогащения («Душа шпиона», 2015 г.). Все эти фильмы утверждают старую истину, забвение которой для общества смерти подобно: равнодушное отношение к предательству есть тоже предательство, от него до героизации предателей — один шаг, с неизбежностью ведущий к дегероизации всех, кто отдал жизнь за Родину.
Самое большое желание — снять фильм о Сталине
Думаю, что пора уже сказать об идейном, политическом и нравственном кредо Владимира Бортко как художника и человека. Сказать, как говорится, напрямую. Это сделать легко, поскольку сам он его прямо выразил, открыто заявив о своём отношении к Сталину. На уже упомянутой встрече со студентами Санкт-Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов в 2013 году ему были заданы вопросы:
— Владимир Владимирович, правда ли, что вы собираетесь снимать фильм о Сталине? И как вы относитесь к роли Сталина в истории нашего Отечества?
Вот как на них ответил выдающийся кинорежиссёр современности:
— Это один из немногих персонажей в мировой истории, которые изменили существование не только своей страны, но и мира. В момент смерти Иосифа Виссарионовича половиной мира управляла Москва (и даже более). Значит, личность есть. К этой личности можно относиться по-разному. Мой дедушка был расстрелян в 1937 году, и когда я поднял его дело, то увидел, что расстрелял его не Сталин, не Берия. На его место метил другой человек, его заместитель написал донос и захотел занять его место. Почему так произошло? — это другой вопрос. Я бы рассказал об этом в кино, но его не будет.
Мне сценарий о Сталине заказал государственный телеканал «Россия». Это мои друзья, с которыми я работал в течение 10 лет, и я благодарен им… Они заказали сценарий, я и шесть докторов наук его написали. Каждая строчка сценария — правда. На телевидении прочитали его и предложили немного подождать: сначала — до выборов в Государственную думу, потом — до выборов президента. А теперь? А теперь предлагают трактовать образ Сталина так, как в Китае изображают Мао: на 70% он хороший, на 30% — плохой. Они предложили изобразить Сталина на 60% плохим, а на 40% — хорошим. Но я в проценты не играю: что было, то было. С 1924 по 1953 год, пережив две войны, СССР совершил колоссальный рывок вперёд. Главная заслуга — не создание атомной бомбы и ракет (которые были сделаны при Сталине, а запуск состоялся позже, при Никите Хрущёве), а донесение мировой культуры до масс, до людей, ликвидация неграмотности.
Моя мама рассказала мне интересную историю. Она жила в Херсонской области, в деревне Александровка. Учась ещё в школе, она играла Джульетту. Это было в начале 1930-х годов, в деревне у них действовал кружок, и они ставили Шекспира. Сколько лет прошло с начала Советской власти? И вот результат. А что сейчас происходит в деревне? Это самое главное.
И ещё два вопроса и два ответа из этой встречи:
— Фильм не состоялся, но если бы вам предложили оценить Сталина, как Мао Цзэдуна, сколько процентов было бы хороших и сколько плохих?
— Сто хороших.
— Если бы вам позвонил продюсер и спросил, что бы вы хотели снять, дав 10 секунд на размышление, что бы вы ответили?
— Фильм об Иосифе Виссарионовиче Сталине.
Есть ли ещё вопросы к Владимиру Владимировичу Бортко? Он открыт для любых вопросов как человек чистой совести, чести и долга. Не помню, кто из замечательных людей определил формулу большого таланта. Это, помимо генетического богатства, что дано предками, есть великая идея, великий труд и великая воля. Это всё о нём — о Владимире Бортко. О Личности, Патриоте, Творце, Коммунисте.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
