Зачастую трудно бывает разделить подвиг фронтовиков и самоотверженность гражданского населения во время той войны.
КОГДА МОЯ МАЛАЯ РОДИНА под Вязьмой была оккупирована немецко-фашистскими войсками, на территории нашего Семлёвского района Смоленской области, как и других, оказались тысячи наших воинов — раненых, больных, голодных. Так вот в сёлах и деревнях, где были медпункты и больницы, школы и другие общественные помещения, возникали госпитали, куда обращались за помощью красноармейцы, выходившие из лесов.
Один такой госпиталь возник в моём родном селе Хватов-Завод. Дом, где он располагался, был на краю села, у самого леса, куда немцы боялись наведываться.
И вот семья заведующего сельским фельдшерско-акушерским пунктом, которая проживала в этом же доме, взяла на себя заботу об этих наших воинах. Их приводили из лесов жители окрестных деревень, некоторые приходили сами. Был буквально забит дом-пятистенка ранеными! Не только он, но и школа-десятилетка была превращена в госпиталь, где лежали на полу, на соломе или сене раненые солдаты.
Но ведь их нужно было кормить, лечить. Главное взял на себя сам заведующий медпунктом Аким Никонович Васильев. А медикаменты добывали на местах боёв его сын Саша вместе с другом Петром Григорьевым из деревни Бабенки. Они шли на поле недавних сражений, ловили там коней, запрягали в повозку, собирали медикаменты и привозили в Хватов-Завод, в госпиталь. Ухаживали за ранеными жена Акима Никоновича Анастасия Ивановна, дочь Тоня, сын Саша, племянница Настенька. Еду приносили жители окрестных деревень, бинты для перевязки ран рвали из простыней, пожертвованных также местными жителями.
Вот так было. И выздоравливающие красноармейцы пополняли партизанские отряды.
* * *
Но недолго фашисты оставляли Акима Никоновича и его семью в покое. Получилось так, что 15 января 1942 года в деревне Бабенки жена Акима Никоновича была выдана предателем — старостой Аверенковым и арестована.
Тогда Анастасия Ивановна выехала из Хватов-Завода, добралась до Бабенок. При въезде в деревню её остановил часовой и, видимо, хотел доложить об этом своему начальству. Как только часовой зашёл за бруствер, Анастасия Ивановна погнала лошадь в деревню, но там её опять задержали немцы. На допросе она сказала, что проживает в деревне Потапово, а здесь, у Шаповала, заказала валенки. Знает её, кроме Шаповала, Вербов — житель деревни. Вызвали Шаповала и Вербова, оба сказали, что женщина говорит правду. Анастасию Ивановну отпустили и предупредили: ни в коем случае не выезжать из деревни, иначе будет расстреляна как партизанка. «Да какая с меня партизанка», — ответила она.
И всё было бы хорошо, но когда староста деревни Аверенков узнал, что приехала «фельдшерица» и её немцы отпустили, он побежал в штаб:
— Вы знаете, кого отпустили? — заявил он. — Она же самая партизанская заводила, сын её комсомолец, а муж — командир партизанского отряда в Хватов-Заводе.
Анастасию Ивановну тут же арестовали. Сообщили в Семлёво, в штаб, и оттуда приехала жандармерия. Стали допрашивать и пытать женщину-партизанку.
На одном из допросов ей сделали очную ставку с Аверенковым. Он подтвердил, что она не из Потапова, как заявила, а из Хватов-Заводского партизанского отряда. При очной ставке на вопрос, знает ли она этого человека, Анастасия Ивановна ответила: «Лицо знакомое, а знать его я не знаю…» После предательского ответа Аверенкова она сказала ему: «Если бы не связанные руки, я рассчиталась бы с тобой… Ты думаешь, что твоя власть пришла? Этому не бывать!» Плюнув ему в лицо, повернулась к жандарму и сказала: «Теперь я его узнала, это собака!» После таких слов она получила удар по голове. Потекла кровь. Анастасия Ивановна кричала: «Бейте, паразиты, а только вам скоро конец!»
Анастасию Ивановну в сопровождении двух немцев отправили в районный центр — Знаменку, в комендатуру. Позднее стало известно, что у деревни Марфина Гора был найден труп женщины. Враги глумились над своей жертвой. Она была сильно истерзана, лицо обезображено, вся грудь изрезана, глаза выколоты. Анастасия Ивановна не дожила всего одного дня до освобождения района войсками армии генерала Белова. Аким Никонович тоже был расстрелян.
* * *
Но Родина не забыла подвиг этой семьи. Ещё шла война, а по войскам Юго-Западного фронта был издан приказ №0643, в котором говорилось: «От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за спасение жизни раненым бойцам, командирам и политработникам Красной Армии в тылу врага и активное участие в партизанской борьбе с немецкими захватчиками наградить семью Васильевых:
1. Васильева Акима Никоновича — орденом Ленина.
2. Васильеву Анастасию Ивановну — орденом Красного Знамени.
3. Васильева Александра Акимовича — медалью «За отвагу».
4. Васильеву Антонину Акимовну — медалью «За боевые заслуги».
Позднее была награждена и племянница фельдшера — Анастасия Викторовна.
По окончании войны Александр и Антонина Васильевы получили за подписью начальника штаба партизанского движения, секретаря Смоленского обкома партии Дмитрия Михайловича Попова письмо. «Уважаемые Александр Акимович и Антонина Акимовна! — говорилось в нём. — По сообщению командования, ваш отец Васильев Аким Никонович, верный воинской присяге, погиб смертью храбрых в боях за Родину. За геройский подвиг, совершённый вашим отцом Акимом Никоновичем в борьбе с врагами нашей Родины, он удостоен правительственной награды — медали «Партизану Отечественной войны» 1-й степени. Передаю вам, Александр и Антонина, награду вашего отца и удостоверение №58966 для хранения в вашей семье и для передачи из поколения в поколение, как память о славном партизане Отечественной войны, подвиги которого во славу Родины никогда не забудутся нашим народом».
Вот коротко о подвиге героической семьи. Очень хотелось бы найти кого-нибудь из их родственников. Может быть, откликнутся после публикации в газете «Правда».
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
