Огненный сорок первый. Сентябрь

Вчера на сайте портала «Свободная пресса» была размещена статья, в которой речь шла об обстановке в Москве осенью 1941 года. Публикуем её полностью.

Первого сентября дети обычно шли в школу. В сорок первом давняя традиция была нарушена. Большинство юных москвичей было эвакуировано, к тому же в школу могла угодить бомба. Дети занимались в «консультативных пунктах», куда приходили на два часа три раза в неделю. Они слушали объяснения учителей и получали домашние задания.

Вот другие, мирные вести из военного времени.

Объединенный пленум МК и МГК ВКП (б) обсудил вопрос «О ходе заготовок, отгрузки в Москву и подготовки к хранению картофеля и овощей», бюро МК ВКП (б) и исполком Моссовета приняли постановление о строительстве большого кольца Московской окружной железной дороги.

Открылся новый сезон в московском концертном зале имени Чайковского, в Большом театре состоялась премьера балета «Лебединое озеро». На Москве-реке состоялись соревнования по академической гребле. «Много публики было вчера в зоопарке, — информировала „Вечерняя Москва“. — Посетителей очень заинтересовали выступления на эстраде парка известных дрессировщиков Горбачевойи Быстрова с прирученными животными».

В те сентябрьские у людей появлялись не только маленькие радости, но и большие. Газеты сообщали, что сберкассы столицы приступили к выплате выигрышей по облигациям Государственного займа Третьей пятилетки. Солидные денежные суммы обрели более ста человек.

Обстановка на театре военных действий была крайне тяжелой. На Киевском направлении в окружение попали четыре советские армии — более шестисот тысяч бойцов и командиров. Вырваться из котла сумели лишь несколько тысяч красноармейцев…

19 сентября в столицу Украинской ССР вошли части вермахта. Оккупация Киева продлилась более двух лет, и те, кому выпала горькая доля жить при немцах, вспоминали то время с ужасом. Город был буквально залит кровью…

На северо-западе противник высадился на острове Сааремаа, занял город Пушкин в предместье Ленинграда. На Украине немецкие войска захватили Чернигов, Полтаву, в Крыму, возле Перекопа начали атаковать укрепленные позиции Красной армии.

…Москва все больше пустеет: поезда и пароходы с эвакуированными женщинами, детьми и стариками — уходят на восток. Уезжающие, согласно решению Моссовета, должны сдать свои квартиры домоуправлениям. Семьи военнослужащих освобождались от платы за содержание дома, остальные должны были вносить деньги, но не более 50-ти процентов.

В дни Великой Отечественной почтальонов ждали и… боялись. Они могли принести радость — долгожданное письмо с фронта от близкого человека или вручить небольшой листок, который в народе прозвали «похоронкой». На нем коротко сообщалось, что товарищ А. или Б. «в боях за социалистическую родину, верный присяге, проявив геройство и мужество, был убит…»

Случалось, что почтальон приносил в одну квартиру — в Москве было немало многонаселенных коммуналок — сразу несколько «похоронок». Нетрудно представить, какие душераздирающие сцены возникали после визита письмоносца. Иногда приходилось вызывать «неотложку».

Впрочем, докторов вызывали и по другому поводу. Вот запись из дневника врача московской «Скорой помощи» Александра Дрейцера от 14 сентября: «8 часов утра. Воскресенье. На квартире лежит без сознания молодой человек лет 28, студент. Пьян. Выкачиваем из желудка с полведра вина. Приходит в себя. Пьет он потому, что „на войне, на фронте неудачи“. Советую ехать самому на фронт».

А вот другой случай, рассказанный врачом «скорой»: «Дома отравилась девушка 19 лет. Выпила склянку йодной настойки. Родители лежат в обмороке, сестра мечется по комнате, а сама больная лежит на диване без чувств. На столе письмо в Красную Армию. Оказываю ей помощь. Она „жить не хочет“. Она на заводе испортила деталь (это не в первый раз), ее все ругали…»

Обратите внимание, как поступает врач. Это говорит о том, что война не ожесточила людей, а, наоборот, пробудила в них душевность и милосердие. «Переговорил с комсомольской ячейкой, — вспоминал Дрейцер. — Встретились в больнице. Потолковали. Потом возвращаю ей письмо в Красную Армию. Обрадовалась, что письмо не отправлено. Обещает больше таких „глупостей“ не делать».

17 сентября увидело свет постановление Государственного комитета обороны — «О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан СССР». Ему подлежали мужчины от 16 до 50 лет без отрыва от работы на фабриках, заводах, в учреждениях и колхозах.

В газетах публикуется еще один указ ГКО — «О переселении немцев из Москвы, Московской области и Ростовской области». С сентября по октябрь 1941 года было депортировано в отдаленные районы страны почти полмиллиона советских немцев. Это касалось не только гражданских лиц, но и военных — красноармейцы немецкой национальности отправлялись с фронта в тыловые части.