Поддержал ли рабочий класс Америки Дональда Трампа? Я считаю этот вопрос принципиально важным, потому что если поддержка Трампа рабочим классом – факт, то он означает, что Америка вступает на путь Германии 30-х годов прошлого века, и отсюда следуют одни выводы относительно состояния и перспектив мирового рабочего движения. Если же это не факт, то выводы следуют другие.
Когда иные левопатриоты говорят, что волноваться надо только о России, а на Америку наплевать, для коммуниста такая позиция абсолютно неприемлема. Россия, как часть мировой капиталистической системы, сильнейшим образом зависит не только от внешнеэкономической конъюнктуры, но и от расстановки классовых сил в США, как флагмане мирового капитализма.
За прошедшее после выборов недолгое время тезис о поддержке рабочими Трампа уже успел превратиться чуть ли не в догму. Его с удовольствием и злорадной ухмылкой в сторону марксизма тиражируют российские буржуазные СМИ. Однако его можно услышать и от вполне серьезных политиков и публицистов левого толка. Так, президент Белоруссии Александр Лукашенко сказал, что в Америке «люди были доведены до того, что рабочий класс за него (Трампа) проголосовал, несмотря на то, что он толстосум». По мнению публициста Бориса Кагарлицкого, «промышленный капитал одержал историческую победу над финансовым, мобилизовав голоса рабочих. Этого следовало ожидать. Левые предали рабочих – и не один раз. И рабочие, голосуя за Трампа, получили возможность совершить свое возмездие, жестоко наказав тех, кто многие десятилетия использовал и обманывал их». Наконец, историк Юрий Емельянов пишет на страницах нашей газеты, что, «вопреки многократно растиражированным оценкам, предпочтение Трампу отдали не только жители южных штатов из Библейского пояса, но также избиратели из многих штатов Востока, Запада и Севера. В ночь с 8 на 9 ноября значительная часть карты США покраснела, обретя цвет Республиканской партии. Мнение наблюдателей в день выборов было однозначным: за Трампа проголосовало большинство рабочего класса и представителей «средних слоев» населения» («Советская Россия», 12.11.16).
Насколько верно «мнение наблюдателей» относительно рабочего класса и «средних слоев»? Я намерен показать, что это явно преждевременная, не подтверждаемая фактами, оценка американской социально-политической ситуации. Посмотрим на вопрос сначала с точки зрения американской социологии. В отличие от марксистско-ленинского подхода, она определяет классы не по их месту в системе общественного производства и отношению к средствам производства, а исключительно по размеру дохода. К «рабочему классу» (working class) относят рабочих и клерков средней квалификации, имеющих нестабильную работу и с семейным годовым доходом от 16 до 30 тысяч долларов в год. Средний класс подразделяется, в свою очередь, на нижний средний и верхний средний. К нижнему среднему относят семьи с доходом 35–75 тысяч долларов. Ну и так далее.
А вот данные опроса, проведенного после выборов консорциумом ведущих телекомпаний и информационных агентств (25 тыс. опрошенных).
Из этих данных следует, что, во-первых, доля working class в числе избирателей почти в два раза ниже, чем его доля в населении, т.е. электоральная активность рабочих оказалась почти в два раза ниже средней; и, во-вторых, что рабочие не отдавали первенство Трампу. Да, при сопоставлении нынешних результатов с результатами президентских выборов 2012 года выясняется, что за Трампа проголосовало больше представителей социальных слоев, чей семейный доход не превышает 50 тысяч долларов, чем за Ромни четыре года назад. В 2012 году их голосовало за Обаму 60% и за Ромни – 38%. В 2016 году Клинтон получила 52%, а Трамп – 41%. Демократы действительно лишились поддержки значительной части бедных. Однако далеко не все утраченные Клинтон голоса автоматически перешли к Трампу – большая их часть была отдана другим кандидатам. Если бедные как-то и поспособствовали победе Трампа, то только косвенно, но никак не прямо. С натяжкой можно говорить лишь о примерном равенстве результатов Трампа и Клинтон в нижнем среднем, но уж никак не в рабочем классе. Откуда же тогда противоположные выводы о поддержке ими миллиардера?
Начало было положено, очевидно, сделанным еще в августе прогнозом известного американского левого кинорежиссера Майкла Мура о том, что Трамп станет президентом, если выиграет у Клинтон в четырех колеблющихся штатах так называемого Ржавого пояса – Мичигане, Огайо, Пенсильвании и Висконсине. Ржавым поясом (Rust Belt) именуется часть Верхнего Среднего Запада и атлантического побережья США, в котором сконцентрированы предприятия тяжелой промышленности (горнорудные, сталелитейные, автомобильные и т.п. производства), пришедшие в упадок с начала 70-х годов прошлого века.
Почему у Трампа имелись реальные шансы победить после всего, что он наговорил? «Да потому, – отвечал Мур, – что он сказал (и вполне правильно), что поддержка Клинтон Североамериканской зоны свободной торговли (NAFTA) помогла уничтожить индустриальные штаты Верхнего Среднего Запада. Этим и ее поддержкой других торговых политик, которые уничтожают людей в этих штатах, Трамп добьет Клинтон. Когда он стоял в тени завода Ford Motor во время мичиганских праймериз, Трамп пригрозил корпорации, что если она действительно закроет этот завод и перенесет его в Мексику, он наложит 35-процентную пошлину на каждый автомобиль, произведенный в Мексике и ввезенный обратно в США. О, какой сладкой музыкой были эти слова для ушей рабочего класса Мичигана. Здесь, друзья, остался лишь каркас от того, что мы раньше называли средним классом, – нищета, депрессия и борьба среды дымовых труб. Обозленные и ожесточенные работающие (и неработающие) люди, которых обманул Рейган и покинули демократы. То, что произошло в Британии с брекзитом, случится и здесь».
Прогноз блестяще оправдался. Трамп отвоевал у Клинтон эти четыре штата. Вот суммарные сравнительные результаты по ним президентских выборов 2012 и 2016 годов.
2012 год. Обама – 10 003,5 тысячи голосов (53%); Ромни – 8 778,3 тысячи голосов (47%).
2016 год. Клинтон – 8 811,3 тысячи голосов (46%); Трамп – 9 373,7 тысячи голосов (49%).
Демократы потеряли 1,2 миллиона голосов, из которых республиканцам добавилось 600 тысяч, а другие 600 тысяч проголосовали ногами или поддержали альтернативных двухпартийной системе кандидатов.
Поскольку прогноз Мура сбылся в целом, то априорно принимается, что он верен во всех своих деталях, отсюда и многочисленные утверждения о повороте рабочего класса к Трампу. Да, правый поворот Ржавого пояса налицо, однако каков вклад в него промышленного пролетариата, да и был ли вообще такой вклад? Чтобы это выяснить, необходимо смотреть на классы не с буржуазной, а с марксистско-ленинской точки зрения – учесть не только их долю в общественном богатстве, но и место в системе общественного производства и отношение к средствам производства. Американская социальная статистика не дает на этот счет никаких указаний – она не спрашивает людей об их профессии и роде занятий, о том, на каком предприятии и в какой отрасли они работают и т.д. Однако кое-что можно выяснить из статистики электоральной.
Для этого просуммируем и рассмотрим отдельно результаты в 13 депрессивных промышленных центрах этих четырех штатов (Аллентаун, Детройт, Лансинг, Кливленд, Колумбус, Милуоки, Окленд, Питтсбург, Толидо, Флинт, Цинциннати, Эри, Янгстаун). Картина следующая.
2012 год. Обама – 3 131,1 тысячи голосов (61%); Ромни – 1848,1 тысячи голосов (38%).
2016 год. Клинтон – 2 919,1 тысячи голосов (57%); Трамп – 1 826,2 тысячи голосов (39%).
Демократы потеряли в промышленных центрах свыше двухсот тысяч голосов. Но и республиканцы ничего не приобрели, а даже несколько потеряли. Увеличить поддержку среди рабочих не удалось. Значит, победу Трампа обеспечили не рабочие, а какие-то другие районы и социальные группы. Входить в подробное рассмотрение этого вопроса сейчас нет возможности, но свой первоначальный вывод я повторяю: Трампу помогли самые отсталые.
Насколько типично происшедшее в Ржавом поясе для промышленных районов в целом? Для проверки требуется очень объемная и непосильная одному человеку работа со статистикой по всем избирательным округам США. И все же посмотрим, как обстоят дела в паре других штатов.
Вот, например, входящий в Ржавый пояс традиционно «республиканский» штат Индиана, в котором Трамп уверенно победил. Общие цифры таковы.
2012 год. Обама – 1 152,9 тысячи голосов (44%); Ромни – 1420,5 тысячи голосов (54%).
2016 год. Клинтон – 1 031,9 тысячи голосов (38%); Трамп – 1 556,2 тысячи голосов (57%).
Клинтон потеряла 120 тысяч голосов, которые полностью перешли к Трампу. В пять раз – с 1% до 5% – увеличилась поддержка альтернативных кандидатов.
А вот результаты в столице и промышленном центре штата городе Индианаполис. И они зеркально противоположны штату в целом.
2012 год. Обама – 215,5 тысячи голосов (60%); Ромни – 136,1 тысячи голосов (38%).
2016 год. Клинтон – 212,7 тысячи голосов (59%); Трамп – 130,2 тысячи голосов (36%).
И демократы, и республиканцы потеряли здесь немного и практически поровну. В два с половиной раза – 2% до 5% – возросла поддержка альтернативных кандидатов.
Возьмем теперь традиционно «демократический» штат Вашингтон на тихоокеанском побережье. В нем победила Клинтон – 55% на 38%. В штате есть настоящий клад для социолога – классический «химически чистый» моногород Эверетт, где расположено крупнейшее в мире машиностроительное предприятие – авиационный завод «Боинг». В городе чуть больше ста тысяч жителей, а на заводе заняты 39 тысяч – большинство взрослого населения. Если уж где изучать политическую эволюцию промышленного рабочего класса, то именно здесь. И вот какова эта эволюция.
2012 год. Обама – 23,6 тысячи голосов (62%); Ромни – 12,8 тысячи голосов (34%).
2016 год. Клинтон – 19,8 тысячи голосов (56%); Трамп – 11,3 тысячи голосов (32%).
Здесь та же картина, что и в Индианаполисе. Рабочие снизили поддержку как демократов, так и республиканцев, зато втрое возросла поддержка альтернативных кандидатов – с 4% до 12%.
Опираясь на приведенные примеры можно сделать правдоподобное предположение. А именно. Отвернувшись от Клинтон, американский промышленный пролетариат отнюдь НЕ повернулся к Трампу. Ни с буржуазной, ни с марксистской точки зрения промышленный капитал НЕ мобилизовал рабочих. Левое движение в США не ограничено университетскими кампусами, но находит сочувствие в промышленных центрах. Особенно пример Эверетта показывает, насколько велик запрос промышленного пролетариата на третью, левую, партию. Я уже писал, что электоральный ресурс такой партии может составить 20–25%. В прошедшую избирательную кампанию знаменем левого движения стал Берни Сандерс. Только он был способен остановить Трампа, но его затерли и сломали. Однако социальные движения не зависят от отдельных личностей. Протесты против Трампа и трампизма уже начались, а лидеры у них найдутся.
Александр Фролов
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
