16 ноября президент Российской Федерации подписал распоряжение с довольно неуклюжим для русского языка названием «О намерении Российской Федерации не стать участником Римского статута Международного уголовного суда». «Принять предложение Минюста России… о направлении Генеральному секретарю ООН уведомления о намерении Российской Федерации не стать участником Римского статута Международного уголовного суда», – говорится в документе.
Соответствующее уведомление было направлено МИДом Генеральному секретарю ООН.
Даже из текста распоряжения видно, что речь идет не о рядовом документе и необычном событии. Распоряжение вызвало уныние «либералов», в интернете постоянно «отправляющих» Путина в Гаагу, при этом путая почем зря разные юридические учреждения, которых в Гааге действительно довольно много. Кто-то понял это распоряжение как выход из-под юрисдикции Европейского суда по правам человека, решения которого действительно порой вызывают недоумение как своей политизированностью, так и дифференцированным подходом к жалобщикам.
Многие также вспомнили о достаточно редкой для сегодняшних государств норме статьи 15 Конституции России, в соответствии с которой международные договоры Российской Федерации имеют приоритет над внутренним правом. Эта норма появилась в российском законодательстве впервые в Конституции 1993 года и никогда раньше не имела своего аналога ни в праве царской России, ни уж тем более в праве СССР. Обычно приоритет международных норм над внутренним законодательством устанавливается в так называемых протекторатах, то есть территориях с ограниченным суверенитетом, или в странах, потерпевших поражение в войне, как, например, в послевоенной Германии. У большинства же стран в конституциях нет ничего подобного, а в Китае и США прямо закреплен приоритет внутреннего права над международным.
К сожалению, после разрушения СССР, бывшего наравне с США гарантом международного права, а в социальной сфере даже не просто гарантом, а главным законодателем, нам было быстро и со всей наглядностью продемонстрировано, что так называемое международное право – это просто право сильного и в отсутствие значимого противовеса. Международное право и соответствующие юридические институты, такие как Международный уголовный суд, Международный трибунал по бывшей Югославии и ряд других, быстро превратились в проводников политической линии США и их союзников и в инструменты расправы над политическими противниками.
Впрочем, в защиту судов надо сказать, что они были в этом не одиноки – примерно те же процессы после разрушения СССР и двуполярного мира произошли с прессой, ставшей просто инструментом пропаганды, или с торговыми организациями, также превратившимися в инструмент взламывания границ суверенных государств, и их порабощение такими средствами ничуть не менее эффективно, чем с помощью танков и пушкек. Между прочим, танки и пушки тоже не потеряли своего значения и в последние 25 лет применялись Западом там, где ему хотелось, и в том порядке, который был ему нужен, без всякой оглядки на международные институты. И наоборот – любые действия государств по защите своего суверенитета объявлялись военной агрессией и военными преступлениями.
К сожалению, Россия в 90-х годах управлялась людьми, про которых мне сложно сделать окончательный вывод: были ли это люди, старавшиеся любой ценой понравиться Западу – даже ценой потери суверенитета и независимости, стать частью Запада на любых условиях, хоть сырьевым придатком, хоть спать у Запада на коврике в прихожей, или же это были сознательные агенты Запада, целенаправленно разрушавшие нашу страну. Впрочем, одно другому не мешает.
Так или иначе, в те годы власти России без широкой огласки подписали и ратифицировали огромное количество документов, прямо наносящих ущерб России и ее суверенитету. А психология Запада была и остается очень простой: если можно взять – значит, надо брать. Можно взять силой – значит, и силой надо взять. Ни о какой мудрости или стратегии тут речь не идет, и принципиально она ничем не отличается от психологии зверя, съедающего все, что смог поймать.
Наша страна довольно спокойно смотрела на то, как Запад одного за другим заглатывает наших союзников в Восточной Европе, занимает жизненно важные для нас территории, откуда вытеснил нас – вроде Афганистана, затем съедает уже части нашей страны, отторгнутые в результате так называемых Беловежских соглашений, являющихся самими по себе надругательством над нормами права и послевоенными принципами устройства мира. Проглатывает Прибалтику, Грузию, Молдавию. Съел бы и Украину полностью, если бы не поторопился от жадности – достаточно было просто устроить выборы вместо государственного переворота, и России было бы очень сложно что-то предпринять против натовской базы в Крыму.
Собственно, перспектива получения военно-морской базы США в Севастополе в сочетании с крайне антироссийской, профашистской и, я бы сказал, просто дикой властью в Киеве показала, что Россия вплотную подступила к грани физического выживания и что в современном мире любую толерантность, склонность к компромиссам и гибкую политику просто принимают за слабость. А слабых бьют, как совершенно справедливо заметил президент Путин и многие политики до него. И на примере Каддафи, Хусейна и Милошевича видно, что не просто бьют, а убивают жестоко и демонстративно. Иногда процесс умерщвления затягивается на годы, как с целыми странами, как с Югославией или Сирией. «И все по закону», как говорил один из героев фильма «Ворошиловский стрелок».
Поэтому деятельность так называемых международных судебных органов перестала вызывать энтузиазм не только у рядовых граждан России, но и у властей.
А вообще, идея международных судов, на мой взгляд, и не только на мой, была продуктивной. Попытки создать такие постоянно действующие судебные органы получили практическое воплощение после Второй мировой войны на волне эйфории от победы и явного взаимоуважения стран-союзников, несмотря на серьезные идеологические разногласия. Каждый признавал в другом силу и был готов идти на компромиссы. А кроме того, человечество, оказавшись перед лицом страшных преступлений фашизма, ни в коем случае не хотело повторения чудовищных преступлений.
Опыт Нюрнбергского и Токийского международных трибуналов был, безусловно, успешным и оказал огромное влияние на всю систему международного права и международных отношений, показал возможность совместной работы ведущих стран по преследованию и наказанию виновных в геноциде, военных преступлениях и преступлениях против человечности. В 1948 году Генеральная Ассамблея ООН в своей резолюции указывала о необходимости создания специального юридического органа, который бы на постоянной основе занимался уголовным преследованием преступников.
К слову, Советский Союз, участвуя в любых международных организациях, никогда не боялся ограничения своего суверенитета, потому что никому и в голову не приходило наш суверенитет хоть в чем-то ограничивать.
К сожалению, практического воплощения идея международного уголовного суда не получила – позиции бывших союзников СССР и США были слишком разными, чтобы вместе судить одних и тех же лиц.
Поэтому всерьез так называемые международные суды и трибуналы заработали только после разрушения социалистического блока. Я назвал их «так называемыми», потому что в условиях, когда право и закон стала диктовать одна сторона, эти суды просто превратились в суды победителей над побежденными. Печально известный международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) стал выразительным символом несправедливости и расправы над проигравшей стороной – настолько дискредитировал всю систему международного правосудия, что в ближайшие годы вряд ли возможно учреждение чего-то подобного, а находящиеся в его застенках лидеры сербов Радован Караджич и Ратко Младич воспринимаются не просто как политические заключенные, а как военнопленные.
Но между МТБЮ и Международным уголовным судом (МУС) есть принципиальная разница. МТБЮ и вообще трибуналы, учреждаемые Советом Безопасности ООН, создаются под конкретные события, конкретный конфликт и действуют на непостоянной основе. Еще меньше общего у МУС и Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), который вообще не ставит задачу преследования кого-либо, а просто оценивает решения обычных уголовных и гражданских судов в отношении обычных граждан – жителей стран Европы на предмет соответствия Европейской конвенции по правам человека, ратифицированной всеми без исключения странами Европы.
Вообще, на мой взгляд, в мире равноправных партнеров международные суды – вещь, безусловно, полезная и нужная. Они нисколько не ограничивают суверенитет стран, так как действуют в узкой области человеческих отношений, но учат партнеров слышать друг друга, искать компромиссы, унифицируют системы прав разных стран, повышают кругозор и квалификацию юристов и, как результат, улучшают уровень правовой защиты простых граждан. Да и не очень простых. Я всегда привожу в пример дело лидера Курдской рабочей партии Абдуллы Оджалана. В 2005 году Европейский суд признал несправедливым, вынесенным с нарушением статьи 6 Конвенции смертный приговор турецкого суда в отношении него, и Турция была вынуждена отменить приговор, направить дело на новое рассмотрение. Оджалан до сих пор жив, и по крайней мере смертная казнь ему не угрожает.
Поэтому, вероятно, идея МУС как первого постоянного судебного органа уголовного правосудия, созданного на основе договора между государствами, преследующего лиц, совершивших преступления, опасные для всего человечества, была и остается перспективной. Вот только время для ее реализации еще не пришло.
МУС был создан в 1998 году на основе так называемого Римского статута, международного договора, которым он был учрежден. Официально свою работу начал 1 июля 2002 года после ратификации статута 60 государствами. Кстати, те же США к статуту также не присоединились. И вообще предпочитают диктовать нормы «международного права», а не подчиняться им. На практике, как и следовало ожидать, МУС оказался бесполезен, вынеся за годы своего существования три приговора в отношении африканских деятелей. Тем не менее работа его все более политизировалась, а последней каплей, я думаю, стал недавно выпущенный доклад суда, в котором события по возврату Крыма в Россию в 2014 году названы российской агрессией и фактически приравнены к военным действиям. Таким образом, говорится в заявлении МИД России, МУС не оправдал возложенных на него надежд, не стал авторитетным судебным органом и все больше политизируется.
Отказ России стать участником Римского статута, на мой взгляд, шаг своевременный – этим шагом мы с минимальными потерями с точки зрения участия в действительно полезных международных институтах показываем, что не намерены играть по правилам, устанавливаемым одной, прямо заинтересованной в исходе дела стороной. Думаю, следующим логичным шагом должны стать изменения в статью 15 Конституции, приведение ее как раз к мировым стандартам – из нее должна исчезнуть норма о приоритете международного права над внутренним.
А к идее международного суда человечество обязательно вернется – когда все страны, в первую очередь самые сильные, научатся уважать друг друга и согласятся, что право, ответственность и справедливость должны быть одинаковыми для всех.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
