В последнее время в России появилось немало фильмов о войне, где фигурируют энкавэдэшники, смершевцы, чекисты, особисты, пограничники и прочие товарищи в погонах и без оных.
Вся эта братия стараниями режиссёров и продюсеров занимается, как правило, тем, что создаёт массу проблем нашей армии и народу, изнемогающему в борьбе с фашистами. Даже странно, что мы вообще сумели одолеть врага на поле брани — так сильно нам мешали Берия и его подручные.
Миф о том, что войну, дескать, выиграл народ, а не правящий режим, оплотом которого были спецслужбы, усиленно вбивается в сознание обывателя посредством немудрёного киношного языка. Это Красная армия (разумеется, завалив фашистов трупами) отстояла Москву и взяла Берлин. А всякие чекисты и особисты в лучшем случае ничего не делали, а в худшем — палки в колёса вставляли.
Между тем искусственное противопоставление народа и власти, армии и спецслужб теряет всякий смысл, как только начинаешь более пристально изучать историю войны. Выясняются интересные факты, которые современным кинематографом упрямо игнорируются. Например, такой. В первые же дни войны в Москве на стадионе «Динамо» началось формирование отдельной бригады специального назначения, позже развёрнутой в дивизию.
Задача этого подразделения — организация диверсий в тылу врага. Личный состав бригады состоял исключительно из сотрудников органов внутренних дел, а также членов спортивного общества «Динамо». Помимо рейдов по тылам противника бойцы бригады участвовали и в военных действиях на фронтах, особенно во время обороны Москвы.
Мало кто знает, например, что передовую группировку немцев, прорвавшуюся 16 октября к мосту через железную дорогу в Химках, уничтожила танковая рота дивизии внутренних войск имени Дзержинского под командованием старшего лейтенанта Николая Стребко. Сейчас на месте этого боя, без преувеличения решившего судьбу Москвы, находится мемориальный комплекс в виде противотанковых ежей. Кстати говоря, вклад дзержинцев в победу под Москвой не ограничивается участием в военных действиях.
В инженерной службе одного из полков дивизии был придуман рецепт изготовления горючей смеси, названной позднее «коктейлем Молотова». Рецепт оказался настолько дешёвым и эффективным, что ноу-хау мгновенно разлетелось по всем фронтам и активно использовалось не только в битве под Москвой, но и в других сражениях Великой Отечественной.
С первых же дней войны на оккупированной немцами территории стали создаваться партизанские отряды. Поначалу практически все они состояли из кадровых сотрудников НКВД, специально оставленных в тылу противника для этих целей. Это потом, к 1943 году, партизанское движение стало поистине массовым: народ понял, что ничего хорошего от немецкого «нового порядка» ждать не приходится, и целыми сёлами стал уходить в леса к партизанам. А в первые месяцы войны, когда значительная часть населения ещё питала какие-то иллюзии относительно немцев, партизанское движение состояло в основном из чекистов и милиционеров. Так что далеко не все сотрудники НКВД, вопреки расхожему мнению, ошивались по особым отделам и получали дополнительный паёк, многие ещё и рисковали жизнью в тылу у немцев.
Наконец, единственные, кто встретил врага 22 июня 1941 года организованным сопротивлением, были пограничные войска НКВД СССР. Практически все заставы задерживали на несколько часов, а то и дней наступление вражеских колонн. Известный русский писатель Иван Шевцов, автор многих нашумевших романов и повестей, летом 1941-го служил на румынской границе. Его застава семь дней (!) сдерживала атаки гитлеровцев. И это при том, что пограничники в отличие от регулярных частей Красной армии были вооружены лишь лёгким стрелковым оружием.
Однако большинство пограничных застав сумело организовать достойное сопротивление численно превосходящему противнику, а большинство подразделений армии, напротив, проявило абсолютную неготовность к эффективным боевым действиям.
Тот же Иван Шевцов, к примеру, вспоминает, что 22 июня командиры стрелковых соединений, дислоцированных неподалёку от его заставы, пребывали в полной растерянности и тупо ожидали приказов сверху. Пришлось Шевцову, тогда совсем молоденькому лейтенанту НКВД, брать командование на себя и руководить действиями не просто своей заставы, но и целого стрелкового батальона с артиллерийской батареей. И только когда фронт откатился далеко на восток, пришёл приказ: оставить позиции и отходить. Ещё несколько дней Шевцов с коллегами пробирался к своим. Все, кому удалось вырваться из этого пекла, снова попросились на фронт и затем отлично воевали в составе различных частей и соединений внутренних войск НКВД СССР.
Почему-то эти и многие другие факты реальной истории упорно игнорируются теми, кто шлёпает один за другим кинофильмы о войне. В результате на экране сотрудник органов госбезопасности или внутренних дел появляется лишь в обличье эдакого живодёра, для которого единственная отрада в жизни — расстрелять как можно больше соотечественников. И этот штамп кочует из одного фильма в другой, не подвергаясь даже элементарной коррекции. Кино вообще состоит из штампов и условностей, но в случае с чекистами и особистами это переходит уже все границы здравого смысла.
Ну да ладно, не нравится современным режиссёрам тот факт, что сотрудники НКВД тоже воевали, а не просто в затылок своим бойцам стреляли. Такая у современных режиссёров активная гражданская позиция, за которую, вероятно, неплохо платят. Однако соблюдать хотя бы внешнее сходство с реалиями того времени всё-таки нужно: это, как говорится, непреложный закон жанра. Между тем на экране нынче царит полный хаос. Каждый киношник, очевидно, мнит себя гением и считает ниже своего достоинства знать форму одежды, знаки различия, воинские звания и тому подобные «мелочи».
И вот появляется на свет очередной шедевр под названием «Курсанты». Сюжет телефильма таков: в одном из тыловых военных училищ готовят молодых лейтенантов. Готовят, естественно, кое-как, наспех, кормят впроголодь, зато местные особисты, как водится, жируют, чуть ли не чёрную икру из банок жуют и несчастных курсантов регулярно обижают. Дело происходит зимой 1943 года. На курсантах петлицы, на их командирах — тоже, злобные особисты также щеголяют в новеньких кителях с кубиками в петличках. И вот обучение закончено, свежеиспечённых лейтенантов отправляют на фронт. Форма на них всё та же: петлички, только теперь в них лейтенантские «кубари».
Неужели авторам этого замечательного фильма ни разу не пришло в голову поинтересоваться: а когда всё-таки в нашей армии появились погоны? А появились они в январе 1943 года: сначала вышел указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 января, а затем, 15 января, — приказ Верховного главнокомандующего, то бишь товарища Сталина. В соответствии с этими документами личный состав армии, флота и силовых структур велено было переодеть в новую форму в срок до 15 февраля 1943 года. И только герои «Курсантов», даже те, кто отправляется в действующую армию, почему-то щеголяют без погон, игнорируя приказ Верховного главнокомандующего и указ Президиума Верховного Совета СССР.
Вот другой пример пренебрежительного отношения к историческим реалиям. Недавно по Первому каналу показали телеэпопею «Дом образцового содержания». Действие некоторых серий фильма происходит в период Великой Отечественной войны. Разумеется, кроме положительных героев — неких столичных интеллигентов — в фильме есть и герои, мягко говоря, сомнительные, например сотрудники органов внутренних дел. Так вот, ведомство, в котором эти люди служат, авторы фильма упорно именуют МВД.
В любом учебнике новейшей истории русским языком написано, что не было в годы Великой Отечественной войны у нас никакого МВД, потому что не было никаких министерств вообще. Вместо них с 1917 года существовали народные комиссариаты — сокращённо наркоматы. И лишь в 1946 году, то есть после войны, Сталин возродил министерства, и ведомство, в котором служили герои фильма, стали называть Министерством внутренних дел, или МВД.
Теперь что касается воинских званий. Здесь современные гении экрана и вовсе не утруждают себя ничем: что в голову пришло, то и выдают за правду. А потому сплошь и рядом сотрудники советских спецслужб у них называются комиссарами, а немецких — штурмбанфюрерами. Между тем в системе НКВД существовали свои специальные звания, которые не всегда совпадали с армейскими.
Всего их было десять: сержант госбезопасности, младший лейтенант г\б, лейтенант г\б, старший лейтенант г\б, капитан г\б, майор г\б, старший майор г\б, комиссар госбезопасности 3-го ранга, комиссар госбезопасности 2-го ранга и комиссар госбезопасности 1-го ранга. Наконец, для самых высоких руководителей придумали особое звание: Генеральный комиссар госбезопасности. Петлицы Генерального комиссара в разное время носили всего трое человек: Генрих Ягода, Николай Ежов и Лаврентий Берия.
Отметим, что речь идёт только об органах госбезопасности, которые с 1934 по 1941 год входили в состав НКВД. У пограничников, милиционеров, бойцов пожарной охраны, военнослужащих внутренних войск, сотрудников ГУЛАГа, которые также входили в состав НКВД, были, однако, такие же звания, как и в Красной армии. Военно-морской флот традиционно имел свою систему званий. Кроме того, существовали свои особые звания у военных медиков, у военных юристов, у военных инженеров, а кроме того, в системе политических органов и интендантских служб Красной армии.
Вся эта довольно пёстрая картина сохранялась приблизительно до осени 1942 года, после чего постепенно в армии и силовых ведомствах была введена единая система воинских званий. С тех пор и чекисты с особистами стали именоваться не старшими майорами или комиссарами госбезопасности различных рангов, а просто майорами, полковниками или генералами.
Тогда же в обиход вернулось и порядком забытое слово «офицер». До того момента, напомним, офицерами называли лишь кадровых служащих Генерального штаба РККА. Все остальные начальники, как в армии, так и в спецслужбах, именовались командирами — слово «офицер» в 1920–1930-е годы воспринималось правоверным советским человеком как ругательство.
Теперь о знаках различия. Сержанты госбезопасности носили в петличках треугольничек, лейтенанты и капитаны — «кубари», майоры — «шпалы», комиссары — ромбы и звёзды. Кроме того, только для сотрудников Главного управления госбезопасности НКВД существовали нарукавные знаки различия: для сержантов — два усечённых треугольника красного цвета, для младших лейтенантов — три таких же треугольника, для лейтенантов — одна нарукавная шитая серебром звезда, для старлеев — две звезды, для капитанов — три, для майоров — одна шитая золотом звезда, для старшего майора — две таких звезды, для комиссара 3-го ранга — три, для комиссара 2-го ранга — четыре, а для комиссара 1-го ранга — тоже четыре, но расположены они были иначе, одна звезда сверху. Нашивки носили на обоих рукавах. А на левом — ещё и знак особого образца: «Щит и меч». Всё это было чётко прописано в ведомственной инструкции образца 1935 года.
Естественно, вникать во все эти тонкости современным мастерам экрана недосуг: им главное — бюджет фильма распилить так, чтобы на съёмки денег осталось меньше, а в собственный карман попало больше. Тут уж невольно приходится экономить на всём, в том числе и на экспертах-консультантах. Это в советские годы даже живые классики кинематографа не гнушались консультироваться с профессиональными историками. Создателей бессмертного кинофильма о Штирлице, к примеру, консультировала целая бригада военных историков в ранге не ниже полковника.
Современным киношникам такое и во сне не приснится. Потому и фильмы о войне частенько получаются в жанре фэнтези…
Автор: Сергей ХОЛОДОВ
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
