Публикуем материал, размещённый на сайте газеты «Советская Россия».
1.
В последнее время в России обострилась проблема студенческих общежитий. Введение ЕГЭ привело к тому, что большие потоки абитуриентов потянулись в столицы и крупные города регионов, где есть вузы более или менее достойного уровня. Само по себе это, естественно, неплохо. Но по закону об образовании вуз обязан обеспечить поступивших иногородних студентов койко-местами в общежитиях.
Вместе с тем жилой фонд общежитий при вузах ветшает, нуждается в капитальном ремонте, да и не рассчитан на такое количество студентов (многие вузы за счет введения коммерческих наборов и открытия юридических и экономических специальностей разрослись, по сравнению с советскими своими «объемами», в 1,5–2 раза). Между тем Минобразования регулярно сокращает выдачу средств на ремонт общежитий. Так, «в 2016–2020 годах количество вводимых в эксплуатацию мест для проживания студентов снизится на 18,2% (с 23 тыс. до 18,8 тыс.)». (Валентина Матвиенко предлагает заменить общежития молодежными кооперативами // Коммерсант.Ру 10.07.17).
В связи с этим Российский студенческий союз попросил президента В.В. Путина выделить дополнительные средства на строительство новых общежитий и ремонт уже имеющихся. 10 июля председатель Совета Федерации Валентина Ивановна Матвиенко, выступая на встрече с членами Палаты молодых законодателей, прокомментировала это заявление студенческих активистов. Неожиданно для всех она сообщила, что общежития – это вообще … пережиток советского прошлого, от которого следует поскорее избавиться.
Буквально она сказала следующее: «Само слово «общежитие» дискредитировало себя за годы советской власти, и до сих пор это наследие в виде общежитий очень редко разрешается, потому что их нельзя приватизировать. B общежитии человек становится «рабом ситуации» – он не может его продать, взять ипотеку, купить себе квартиру» (Матвиенко предложила замену студенческим общежитиям // Ifvremya.ru). Где же жить студентам, если государство лишит их общежитий?
Высокопоставленная чиновница предложила несколько вариантов:
– создание молодежных кооперативов по типу советских МЖК;
– покупка студентами (сразу или в ипотеку) небольших квартир-студий;
– строительство государством «доходных домов», подобных тем, что уже строят частники, с последующей сдачей там квартир студентам.
Предпочтительным Матвиенко считает второй вариант – чтоб студенты сами решали свой «жилищный вопрос», не обременяя государство. Не жалея красок, она расписывала его преимущества: «Чтобы человек, который недорого заплатил за такую квартиру, мог понимать, что это уже его собственность. Пусть это 50 кв. м, для начала это неплохо, потом он заработает, эти метры продаст или вложит и улучшит свои жилищные условия». (Валентина Матвиенко предлагает заменить общежития молодежными ко-
оперативами // Коммерсант.Ру 10.07.17.) Но если уж студент не способен «недорого заплатить» за «небольшую квартиру» в 50 кв. метров полезной жилплощади, пусть платит за аренду квартиры в государственном «доходном доме». Правда, поскольку чиновница особенно подчеркнула, что это – не «частные общежития», создание которых тоже предлагали активисты, понятно, что плата там будет составлять не несколько тысяч, как «за общагу»… Впрочем, желая показать, что и она не чужда милосердия, Матвиенко предложила снижать арендную плату студентам, имеющим семьи и детей…
2.
Инициатива Матвиенко вызвала предсказуемый шквал возмущений. Уже после первых сообщений о ее выступлении в интернете посыпались гневные комментарии. Главу Совфеда сразу же стали сравнивать с французской королевой Марией-Антуанеттой, которая на сообщение о том, что у парижан нет хлеба, якобы заметила: «Так пусть едят пирожные!» Читатели тут же отметили, что однокомнатная квартира, даже на самой окраине Москвы, обойдется студенту от 6 до 8 миллионов рублей, или, в случае ипотеки, в 80 000 рублей каждый месяц в течении долгих лет.
То, что Матвиенко называет «недорого заплатить», участники дискуссии истолковывают так: согласно последней декларации о доходах, В.И. Матвиенко в год получает 22 миллиона 830 тысяч рублей (то есть почти 2 миллиона рублей в месяц), а ее супруг имеет доход 17 миллионов рублей в год. Про сына декларация ничего не сообщает, но широко известно, что Сергей Матвиенко стал крупнейшим городским банкиром в Санкт-Петербурге.
Мимо внимания дискутантов не прошло также брошенное вскользь утверждение Матвиенко, что квартира с жилплощадью 50 кв. метров – это «небольшая квартира», которая годится лишь «для начала». Для чиновницы это, возможно, и так; в ее собственности квартира в Петербурге площадью 209 кв. метров, 2 дачи по 7390 кв. метров, участок земли, а ее муж владеет домом и участком в Ленинградской области (Зарплата Валентины Матвиенко выросла // Ura.ru). Была у нее еще элитная квартира в Москве, но чиновница несколько лет назад продала ее «всего» за 152 миллиона рублей (тогда это составляло около 3 миллионов долларов). Теперь чиновница пользуется служебным жильем в Серебряном Бору площадью 730 кв. метров (Экс-квартира Валентины Матвиенко за $3 млн: что внутри // Собеседник.Ру 12 мая 2015). Однако для большинства граждан квартира в 50 кв. метров – совсем не небольшая. Это чуть меньше стандартной «двушки», в которых живут около половины россиян…
Шквал возмущений был настолько мощным, что уже через несколько дней Матвиенко как бы дезавуировала свое заявление. Она стала утверждать, что ее неправильно поняли, и она якобы имела в виду вовсе не общежития для студентов, а так называемые «семейные общежития», где работники различных предприятий ютятся годами, не имея права приватизировать комнату и возможности взять ипотеку под залог этой площади…
Это похоже на попытку сделать хорошую мину… Наверное, ей присоветовали не злить «этих нищих», ведь их голоса будут еще нужны партии власти… Во время выступления 10 июля Матвиенко открыто говорила, что имеет в виду именно студентов, и, кроме того, само ее выступление было связано с просьбой Российского студенческого союза выделить деньги на ремонт и строительство именно студенческих общежитий.
Критики председателя Совфеда считают, что подобные ей власть имущие находятся будто на другой планете и о жизни народа имеют самое смутное представление. Но дело ведь не только в этом. В словах Матвиенко скрыто определенное понимание роли высшего образования в нашем обществе, которое может вылиться и вылива-
ется в законодательные инициативы и законы партии власти. Те, от кого зависит судьба высшего образования в нашей стране, оказывается, не хотят разбираться в элементарных вещах: «Зачем нужны общежития? От чего зависит эффективность учебного процесса? Вообще какую функцию должно выполнять высшее профессиональное образование?»
3.
Общежития при вузах создаются не только потому, что студентам негде жить, если они поступили в вуз в другом городе. Если бы это было так, то тогда, возможно, кое-кому из студентов, особенно в провинциальных городах, где можно снять квартиру за небольшую сумму, действительно удобнее было жить не в общежитии. Общежития составляют с вузом единый цельный комплекс, на Западе даже есть особое название для него – кампус. Первые университеты возникли в Западной Европе в эпоху Раннего Средневековья. Сообщества преподавателей и студентов (в ту пору слово «университет» имело именно такое значение) селились отдельно от горожан, в особом университетском квартале, чтобы подчеркнуть, что университет не принадлежит городу, а является учебным учреждением, предназначенным для всего «христианского мира». Университеты не подчинялись городской администрации и даже королям страны, в которой находились, они находились под прямой протекцией Католической церкви, имели право самоуправления и даже собственное «академическое гражданство». Именно тогда университеты стали обрастать «коллегиями», или колледжами, которые представляли собой не что иное как общежития для студентов и преподавателей одного и того же факультета («коллег»).
Со Средних веков, конечно, многое изменилось. Но и сейчас кампус западного вуза – это залог единства студентов и преподавателей, их общей идентичности. Университет или высшая школа в Европе и США – не просто место работы для преподавателей или место учебы для студентов, это своеобразное сообщество, корпорация, члены которой связаны особыми духовными узами, поддерживают одни и те же традиции и даже оказывают помощь друг другу. Специалист-кадровик в крупной фирме охотнее примет выпускника Гарварда, если сам учился в Гарварде, они из одного университета, возможно, даже были членами одного и того же клуба, которых в западных вузах множество. Существует конкуренция между университетскими корпорациями, которая заставляет вузы искать пути стать эффективнее и привлекательнее, внедрять новые технологии, учреждать социальные стипендии и т.д.
Кроме того, жизнь в кампусе просто удобнее. Там все рядом – библиотека, спортивный зал, учебные корпуса, не надо тратиться на проезд до университета и обратно, платить за индивидуальный вай-фай. Наконец, немаловажно, что студента окружают здесь такие же студенты и преподаватели, которые живут общими с ним интересами – научным поиском, духом спортивных состязаний. Очень удобно, если преподаватель живет здесь же, на территории кампуса, и студент может встретиться с ним в библиотеке или на велотреке: если студент стеснялся попросить разъяснить трудный вопрос в аудитории, это можно сделать в неформальной обстановке. В Соединенных Штатах, даже если у преподавателя есть квартира в городе, администрация вуза настаивает, чтоб он переехал в кампус.
Наша система высшей школы имеет свою специфику, но выгоды кампуса по сравнению с «распределенным» образом жизни студента и у нас очевидны. Госпожа Матвиенко советует студентам покупать «недорогие, небольшие квартиры». Но даже если найдутся студенты – выходцы из богатых семей, которые смогут последовать этому совету, то это неизбежно отрицательно скажется на их учебе. Такие недорогие по московским меркам квартиры находятся далеко за МКАДом. Это значит, что этим студентам придется каждое утро добираться до своих вузов на электричках, метро, автобусах по нескольку часов (собственный транспорт тоже не спасет, если вспомнить московские пробки). Результат – ежедневное недосыпание, бессмысленная трата времени, нервов и денег, постоянные опоздания, а если говорить об интересах города – лишняя нагрузка на транспортные сети. В Москве в 2014 году было около 880 тысяч студентов («Сколько в Москве студентов?» // «The Qestion»), из них примерно 44% иногородних («Где хотят жить выпускники российских вузов?» // Демоскоп Weecly). Даже если только половина из них живут в общежитиях, то это уже около 200 тысяч человек, которые после ликвидации общежитий разъедутся по окраинам города и пополнят пассажиропоток в часы пик. Странно, что человек, который долгое время был губернатором другого российского мегаполиса – Санкт-Петербурга, не усматривает явной экономической выгоды того, что иногородние студенты живут поблизости от места учебы…
4.
Одним из главных аргументов в пользу собственных квартир у Матвиенко было указание на невысокий комфорт такого жилья. Защитники позиции председателя Совфеда, которые также нашлись на пространствах интернета, стали энергично расписывать, не жалея черной краски, убогость быта российских «общаг». Обычно на это справедливо возражают, что нужно просто вкладывать деньги в ремонт и следить за порядком в помещениях. В интернете великое множество фотографий студенческих общежитий Дрездена или Торонто, и там – совершенно другая картина. Говорят, что даже самую чистую и красивую комнату в общежитии не сравнить с собственным жильем. И вроде бы на это нечего возразить.
Похоже, председатель Совфеда исходила именно из этой сермяжной истины. Но проблема как раз в том, что комната в студенческом общежитии не должна быть такой же, как собственная квартира. Квартира обустраивается с расчетом на то, что тут будут жить долгие годы, а комната в общежитии – на то, что здесь будут жить всего несколько лет. Когда Матвиенко говорит, что общежития плохи тем, что комнаты в них нельзя приватизировать, то хочется ее спросить: а зачем позволять их приватизировать? Чтоб в общежитии вуза жили совершенно посторонние люди? Или чтоб поощрять школяров к превращению в «вечных студентов»? Иногородний студент, поступив в вуз, получает комнату или койко-место в общежитии на период учебы. После окончания учебы он ее покидает, освобождая место для новых студентов, – и это нормально! В идеале он должен бы еще и покинуть столицу, чтоб вернуться в провинцию, хотя бы на время, потому что там гораздо больше, чем в столицах, нужны молодые специалисты разных профилей со свежими знаниями.
В России так и было с самого возникновения у нас системы высшего образования. Это только зацикленные очернители всего советского внушают нам, что «распределение специалистов» придумали большевики. В действительности же оно существовало в университетах и институтах Российской империи. Студенты в дореволюционной России делились на своекоштных и казеннокоштных. Своекоштные платили за учебу сами и по окончании учебы сами же могли выбрать себе место работы либо вовсе нигде не работать (дворяне, имевшие поместья, могли себе позволить и такое). Казеннокоштные студенты содержались государством, первоначально просто получая от университета все необходимое – от одежды до еды, затем перейдя на денежное обеспечение. Но за это они должны были поработать на государство там, где укажет соответствующее министерство. Причем отработка составляла не 3 года, как в советские времена, а все 6 лет! Однако большинство студентов считали это вполне справедливым: государство оплатило твое образование, будь добр – отдай ему долг своим трудом.
Советские руководители образования просто воспользовались этой традицией российской высшей школы и расширили механизм распределения на всех студентов (тем более «коммерческих» студентов в СССР не было). Некоторые послабления предоставлялись только для отличников или для студентов, оказавшихся в особых обстоятельствах. Например, юная Валя Тютина приехала в 1970-х учиться в Ленинград из Шепетовки, и не миновать бы ей возвращения на «ридну Украину», дабы поработать там фармацевтом, но она вышла замуж за студента того же института Владимира Матвиенко и получила вместе с ленинградской пропиской распределение в ленинградскую аспирантуру.
А теперь посмотрим, чего ждет от студентов бывшая товарищ Тютина, а ныне госпожа Матвиенко. Она призывает их покупать квартиры в столицах, то есть оставаться в столицах навсегда. Благо распределение специалистов ушло в прошлое, как и многие другие атрибуты «советского совка». Теперь государство, оплатив учебу даровитого юноши из Тамбова, не только не может рассчитывать, что он вернется в качестве инженера в родной Тамбов, где как раз нужны такие специалисты, оно не может даже рассчитывать, что он вообще будет работать по специальности и хоть как-то оправдает вложенные в него капиталы… Никто ему не мешает, забросив диплом инженера на антресоли, пойти торговать на рынок…
Впрочем, это касается только врачей, учителей, инженеров. Судьбы выпускников академий МВД или ФСБ наше государство очень даже интересуют… Еще с 90-х в «силовых» вузах РФ существует модернизированная система распределения, основанная на договорах, которые студент подписывает при зачислении. Отсюда видно, что нашему государству – не на словах, а не деле – не особо нужны педагоги или врачи. Наши чиновники отправляют учиться детей за границу, сами лечатся там же; а как выживать, получать образование, лечиться простым людям в российской провинции, чиновников не интересует. Но «силовики» государству нужны, и даже очень: кто-то же должен разгонять оппозиционные митинги и заключенных охранять…
Если логически продолжить мысль Матвиенко, то получится следующее. Общежития (в общегражданских вузах) нужно ликвидировать – нечего тратить деньги на их ремонт и реновацию. Детям бедных людей вообще не следует мечтать о московском образовании. Пусть заканчивают какой-нибудь местный вуз, если, конечно, на него денег хватит. Детям же богатых граждан из провинции путь в столичные вузы открыт: они ведь могут купить своим чадам «небольшую квартирку» «всего за 6–8 миллионов». Тем более чада все равно останутся в столице: не возвращаться же им в родной городок, где папа трудится судьей, а мама – бизнесменом (или наоборот). Высшее образование в столице превращается просто в институт социализации выходцев из класса богатых и очень богатых в столицах.
Картинка, которую нарисовала Матвиенко, конечно, вполне устраивает власть имущих. Только она бесконечно далека от интересов государства и общества, о которых, казалось бы, должна радеть высокопоставленная чиновница.
Рустем Вахитов
От редакции: То есть, надо полагать, что эксплуататоры снова подали своеобразный сигнал обществу : «кто не согласен — пусть уходит»/ «выживайте как хотите, мы за вас не отвечаем». Даже комментировать нет смысла бросание на произвол судьбы молодого поколения, а значит — и будущего страны. Это очередной пример того как капиталисты во имя своих прибылей готовы загубить страну, общество в целом. Маска с их звериного лица сброшена. Народу брошен вызов. И после этого нынешняя правящая группировка окончательно утратила морально право дальше находится у власти. Избиратели должны это понять.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
