По материалам публикаций на сайте газеты «Правда».
В связи с исполняющимся в нынешнем году 100-летием Ленинского комсомола «Правда» открыла в номере от 13—14 февраля новую рубрику — «Век комсомола. Свершения и лица». Редакция пригласила читателей принять активное участие в ней и присылать для неё свои материалы. Спасибо за отклики, которые мы будем публиковать.
Ну а сегодня предоставляем слово неравнодушному и талантливому автору из Пскова Наталье Кимовне Бухвал, которая пишет о юных героях — своих земляках.
ИЗВЕСТНО, что в годы Великой Отечественной войны в нашей стране действовало множество подпольных комсомольских организаций. Каждая достойна восхищения и памяти, но история одной из них мне кажется всё-таки особенной. Эта подпольная организация — одна из самых первых, возникших на оккупированной части СССР. Состоявшая в основном из парней, она возглавлялась девушкой. А когда случился провал и часть подпольщиков погибла, оставшиеся продолжали успешно работать. И, конечно, эта потрясающая история волнует меня потому, что она происходила у нас на Псковщине.
Когда я пишу сейчас в «Правду» о подпольщиках города Остров Псковской области, вспоминаются слова песни, посвящённой не им: «Это было в Краснодоне, в грозном зареве войны, комсомольское подполье поднялось за честь страны…». При чём тут краснодонская «Молодая гвардия»? А героев-островичей тоже нередко называют молодогвардейцами. Например, в их родном городе есть улица Островских молодогвардейцев. Поразительная нравственная высота роднит всех этих ребят, в большинстве своём 17—19-летних, совершавших дерзкие диверсии против оккупантов.
Остров был захвачен уже в начале июля 1941 года. Немецкие части входили в город по двум цепным висячим мостам — уникальному памятнику инженерной архитектуры XIX века. С мостов через реку Великую открывался чудесный вид на городок, который тут же подвергся мародёрству. Словно по злой иронии, произошло это ровно через 600 лет после первого упоминания Острова в древней летописи 1341 года. Не сосчитать, сколько раз крепость-форпост, построенная на островке средь реки Великой, держала оборону на подступах к Пскову, уничтожалась Ливонским орденом и вновь возрождалась. К 1941 году от тех стен давно не осталось ничего, но, кажется, сам дух героической крепости неистребимо витал над городом.
ПОЛКОВНИК Карл Зассе был очень занят. Он вступил в должность коменданта Острова и знал, какую роль начинает играть это провинциальное поселение для 18-й армии группы «Север» в наступлении на Ленинград. В Острове сошлись дороги из Прибалтики и с юга на пути к Ленинграду. Здесь разместились штабные организации, разведорганы, подразделения дорожного строительства. На плечи коменданта ложилось много работы, поэтому он не придал особого значения каким-то листочкам, которые принесли ему подчинённые со словами: «Вот посмотрите, господин полковник, что стало появляться в людных местах». Комендант повертел исписанные от руки листки и сказал: «Пора поймать этих сочинителей и наказать как положено».
Неуловимые сочинители не без юмора использовали в своих целях развешенные немецкие приказы, которые начинались, например, так: «К населению города Острова. Обращение германского командования». А чуть ниже изумлённые прохожие читали рукописное: «Смерть немецким оккупантам! Из сообщения Совинформбюро…». Листовки будоражили горожан как лучик надежды. Неужели партизаны? Может, Красная Армия не разбита? А тут ещё пошли неполадки оборудования на электростанции и в ремонтных мастерских. Это были явные диверсии. Даже немецкий военный городок то и дело оставался без света и связи. После скандала оттуда на всякий случай выгнали всех русских рабочих.
Но вскоре случилось кое-что посерьёзнее: из штаба вместе с картой исчез секретный план размещения военных объектов и передвижения воинских частей. Неизвестные действовали лихо и слаженно. Комендант Острова помыслить не мог, что главный организатор диверсий живёт в том же доме, что и он сам. И этот организатор — хорошенькая девушка!
Двухэтажный дом на улице Урицкого стоял у берега реки Великой. На другом берегу виднелись полуразрушенные стены Симанского монастыря, где появился пересыльный лагерь за колючей проволокой. Комендант занимал половину второго этажа дома. В соседней квартире жила русская женщина с дочерью. Кареглазая, чуть смуглая, с тёмно-каштановыми волосами девушка была мила и приветлива. Она работала ученицей в частной швейной мастерской. Клиенты её хвалили. Ну кто бы подумал, что улыбчивая расторопная швея — руководитель подпольной комсомольской организации Острова!
Её звали Клава. Клавдия Ивановна Назарова. На фотографиях у неё просто изумительные глаза! Они живые, горящие, и кажется странным, что этой девушки давно нет на свете.
Когда говорят о человеке героическом, пытаются найти в подробностях его биографии ответ на вопрос: как получилось, что он стал способен на подвиг? Прежде чем Герой Советского Союза Клавдия Назарова вошла в историю Великой Отечественной, судьба отмерила ей чуть больше двадцати лет жизни. Родилась она в Острове, в крестьянской семье. Встречаются разные варианты года её рождения — 1918-й или 1920-й. Отец Иван Назарович умер после Гражданской войны от ран. Мать Евдокия Фёдоровна растила Клаву и Лёлю одна в крайне скромном достатке.
Школьница Клава, или, как её звала мама, Клаша, была заводилой во всевозможных пионерских и комсомольских делах школы №1 имени В.И. Ленина. Неудивительно, что девушку с хорошими организаторскими способностями привлекли к работе Островского райкома комсомола. Вокруг пионервожатой Клавы вечно вились малыши и пионеры. Она готовила с ними номера художественной самодеятельности и сама мастерски пела, плясала, играла в школьных сценках. А ещё водила пионеров в походы, причём с её участием школа наладила связь с воинской частью пограничников.
Там, бывало, наслушаются ребята историй о задержании нарушителей и начинают пограничников расспрашивать, как заряжается пулемёт и как по компасу ориентироваться. А Клава и её подруга Мила Филиппова, к восторгу пионеров, не упускали случая красиво погарцевать на конях по плацу погранзаставы. Все знали, что вожатая мечтает о профессиональном спорте. Ведь ей не было равных в лёгкой атлетике среди островских девчат.
Клаву уважали, ей хотели подражать. Позднее бывшие пионеры войдут в подпольную организацию под её же руководством. Но сначала провинциальная островская девчонка устремится навстречу мечте — в Ленинград, в Институт физкультуры имени П. Лесгафта. Счастливая, захваченная вихрем студенческой жизни, Клава не слишком унывала из-за безденежья, вечерами подрабатывала дворником. Подавала заявление об отправке на войну с белофиннами, но брали только парней — сильнейших лыжников института. Клава с сокурсницами не без зависти проводила товарищей, а после организовала отправку посылок в действующую армию. Туда же направилась медсестрой старшая Клавина сестра Ольга.
Клава ещё не знала, что ей самой предстоит другая война, а полем боя для неё будет родной Остров. Тогда, в 1940 году, из дома обрушилось известие, как удар: заболела мама. После ухода Ольги Евдокия Фёдоровна осталась одна. И Клава приняла трудное решение — забрать документы из вуза и вернуться в Остров. Наверное, наплакалась, но так, чтоб никто не видел. Киснуть было не в её характере. В Острове она пошла работать в свою школу старшей пионервожатой и физруком Дома культуры.
Так Назарова оказалась в кругу давно знакомой молодёжи. Существует мнение, что с началом Великой Отечественной войны она осталась в оккупированном Острове по предложению партийно-комсомольского руководства города. Будучи бойцом истребительного батальона, Назарова не покинула город с сослуживцами. Перед ней стояла особая задача — борьба в тылу врага, в Острове.
УДИВИТЕЛЬНО, насколько активно действовала эта подпольная организация численностью всего-то одиннадцать человек! Вспомним их поимённо: Клавдия Назарова, Константин Дмитриев, Анна Иванова, Александр Козловский, Павел Корныльев, Александр Митрофанов, Николай Михайлов, Иван Панфилов, Олег Серебренников, Лев Судаков, Людмила Филиппова. Все устроились работать. Милу Филиппову взяли в столовую, благодаря чему девушка проникла в военно-хозяйственные части. Позднее она нашла возможность похищать чистые бланки разных немецких документов, что ценились на вес золота. Организация передавала их оставленным в Острове советским разведчикам Владимиру Алфёрову, Нине Бережито, Зое Кругловой-Байгер и бежавшим из плена красноармейцам, партизанам.
Клава знала, что в госпитале лежат раненые красноармейцы, и устроилась туда санитаркой. Она организовала побег лётчика Ивана Балкова и медработника Архипа Александрова, снабдила их документами, оружием и направила к партизанам. Много было потом таких спасённых, включая даже мобилизованных на торфоразработки. Они пополняли ряды партизан или уходили к линии фронта, причём не с пустыми руками. Для таких целей подпольщики вели сбор оружия.
Можно представить, как нелегко приходилось Клаве со своими бывшими пионерами. Ведь парни, составившие большую часть организации, рвались с собранным оружием в открытый бой. Силой своего авторитета Назарова строго запрещала самовольные действия. Когда она предложила Льву Судакову устроиться киномехаником в Дом культуры, Лёва возмутился: «Столько оружия собираем, а я должен фильмы крутить!» «А ты не горячись, — успокоила Клава. — Завезли новые немецкие фильмы, а они рейх восхваляют. Понял?» Пожар, что случился после того разговора, Судаков тушил лучше всех. Фильмы отлично сгорели, поэтому он от радости так увлёкся, что загубил своё пальто.
Опыт поджога пригодился, когда в школе имени В.И. Ленина разместилась воинская часть. Ещё недавно там учились многие подпольщики, включая Олега Серебренникова, которому в октябре 1941 года исполнилось 18 лет. Ребята собрались поздравить Олега. Мать Анастасия Ивановна угостила их чем могла. Она, как врач, помогала подпольщикам — снабжала справками о непригодности к отправке в Германию. Когда в тот вечер она вышла из комнаты, Клава вдруг сказала: «Нашу школу надо сжечь!» Все на минуту притихли. Школу было жаль, но…
А мне сейчас жаль, что в газетном материале хватит места всего лишь на упоминание некоторых поразительных дел островских молодогвардейцев. Например, того, как внедрение Нюры Ивановой и Саши Козловского в полицию привело к освобождению молодёжи от угона в Германию, после чего Козловский ушёл с партизанами в рейд и был ранен в обе руки. А чего стоит одна только диверсия Кости Дмитриева, которого немцы назначили ездовым в обоз, а он по дороге взламывал ящики с артиллерийскими снарядами и сбрасывал снаряды в снег! Так и опустошил множество ящиков, аккуратно их потом закрывая. На его счастье, в пункте назначения перевозчиков отпустили раньше, чем всё обнаружилось. И, конечно, чудом кажется акция по переключению городской радиосети на Москву на несколько минут.
Характерная черта островского подполья — тесная связь с партизанами. В Псковском крае развернулось необыкновенное по масштабам партизанское движение — около тридцати партизанских бригад! Из Острова шла реальная помощь разведданными штабу Северо-Западного фронта и штабам 2-й и 3-й партизанских бригад. Не без той помощи партизаны вели «рельсовую войну», а в апреле 1942 года советские лётчики разбомбили немецкую нефтебазу около станции Остров.
ОСЕНЬЮ 1942 года подпольщики совершили роковой для них шаг. Саша Козловский повёл к линии фронта двух недавних военнопленных и девушку-еврейку. Вместе с бланками немецких документов он нёс письмо красноармейцам от подпольщиков с их подписями. В письме ребята рассказывали об организации и о своей надежде встретить в Острове Красную Армию. Это было нечто вроде письменной клятвы. Под Демянском Новгородской области группа нарвалась на вражеский отряд. Саша крикнул: «Стреляем до последнего!» Патроны кончились. Девушка приняла яд, который несла в тайне от всех. Когда враги бросились к Саше, он подорвал их и себя гранатами. Красноармейцы были снова взяты в плен и доставлены в Остров, а после начались аресты молодёжи. Так подпольная организация, руководимая Назаровой с августа 1941 года, была частично разгромлена в ноябре 1942-го.
Когда Клавиной матери разрешили свидание с арестованной, Евдокия Фёдоровна при виде едва узнаваемой дочери словно онемела от ужаса. Ежегодно дата 12 декабря отмечается в Острове как день памяти подвига Клавы, хотя исследователи называют датой её казни 15 декабря 1942 года. Но пусть об этом спорят историки. Из публичной казни подпольщиков устроили чудовищный спектакль. Клаву, одетую в серое пальто и галоши, с непокрытой головой и связанными руками, привезли на площадь в крытой машине. Защёлкали немецкие фотоаппараты. Стоя с петлёй на шее, она успела крикнуть островичам последние слова о том, что Красная Армия придёт.
Вместе с ней погибла Нюра Иванова. Костю Дмитриева, Колю Михайлова и родителей Саши Козловского увезли с площади, чтобы публично повесить в родных деревнях Рядобже и Ногино. Родители Саши входили в число помощников подполья. После похорон Клавы на кладбище Жён-мироносиц партизаны увели Евдокию Фёдоровну в свой лагерь. Позднее стало известно о гибели на фронте второй её дочери — Ольги, участницы боёв с белофиннами.
А на могиле Клавы Назаровой оставшиеся подпольщики дали клятву жить и бороться так, как она. Начиналась новая глава в летописи островского подполья, где руководителем снова станет девушка — Клавина подруга и ровесница Людмила Филиппова, по агентурной кличке — Катя, работник райкома комсомола. Возобновились диверсии. Весной 1943 года Олег Серебренников устроил взрыв на лесопильном заводе, а летом электросварщик Иван Панфилов «поколдовал» с электропроводкой и вывел завод из строя окончательно. Почти год группа действовала и получала задания от партизан через разведчицу Анну Дмитриеву.
АВГУСТ 1943 года — последний месяц борьбы этой замечательной организации. Чтобы повлиять на поведение арестованной Милы Филипповой, её ненадолго привезли домой. К ней бросилась маленькая дочка Инночка. Мила расплакалась. Это понравилось сопровождавшему офицеру. Он даже позволил Миле схватить с комода её фотографию и написать несколько слов для дочери: «…Милая моя крошка, храни эту карточку, ибо она тебе напомнит мать, будешь большая — вспомнишь её. Дорогой крошке от мамульки».
Девятого сентября 1943 года Мила Филиппова, Лев Судаков, Олег Серебренников, Саша Митрофанов и разведчица Зоя Круглова-Байгер были расстреляны в семи километрах от Острова. Их останки нашли спустя 16 лет и перезахоронили рядом с могилой Назаровой…
Остров был освобождён 21 июля 1944 года. Встретить Красную Армию посчастливилось Ивану Панфилову, но он погиб в бою в Германии весной 1945 года. А 20 августа 1945 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Клавдии Назаровой звания Героя Советского Союза посмертно, товарищи её, тоже посмертно, удостоились орденов Отечественной войны 1-й и 2-й степени.
После поездки в Остров корреспондент «Комсомольской правды» Ольга Чечёткина написала большую статью, опубликованную 21 августа 1945 года. Так об островских молодогвардейцах узнала вся страна. Им посвящены художественно-документальная книга Алексея Мусатова «Клава Назарова» и другие произведения искусства. Клавина мама после войны передала личные вещи дочери в Псковский музей-заповедник. Там в мае 2015 года в традиционную «Ночь музеев» была организована выставка, связанная с именем Клавы. Рядом с её личными вещами было представлено уникальное полотно «Последний путь Клавы Назаровой», написанное художником Александром Гусаревичем в 1946 году на шерстяном одеяле.
С гордостью думаю о том, что в созвездии многих комсомольских героев сияет Золотая Звезда девушки с нашей Псковщины. Из самоотверженных поступков вот таких молодых людей, как островские подпольщики, складывалась столетняя боевая слава комсомола.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
