По материалам публикаций на сайте газеты «Правда».
«От женщины, как и от смерти, никуда не уйдёшь». В правоте этих слов М. Горького каждый вечер убеждается народ, сидя по вечерам на диванах перед экранами телевизоров. В незамысловатых телесюжетах — любовь, ревность, секс… И везде она — «трясогузка и каналья», как не очень любезно отозвался о нашей замечательной женщине уже другой классик — В. Маяковский.
Но вот в многосерийном фильме В. Тодоровского «Частица Вселенной», который прошёл на Первом канале, события оторвались от грешной Земли и устремились в космос, на орбиту. Коварных женщин там уже нет. Они присутствуют лишь в воображении. В захватывающем «Солярисе», снятом много лет назад, тоже была воображаемая женщина, порождённая разумным Океаном на далёкой планете. Но идея там принадлежала режиссёру Андрею Тарковскому, а не Валерию Тодоровскому — продюсеру и вдохновителю новоявленного фильма. И сюжет порождён талантами Станислава Лема и Тарковского, а не усилиями режиссёра-сценариста «Частицы Вселенной» Алёны Званцовой.
И ВСЁ-ТАКИ фильм привлекает фамилией вдохновителя и словечком «Вселенная», для заманухи вставленным в название. Но Вселенную, что нам показали, можно наблюдать с того же дивана в репортажах с орбиты. «Частица Вселенной» — фильм о «большой любви и преданной мужской дружбе», как говорится в рецензиях, на мой взгляд, на награду не тянет. Преданной мужской дружбы я что-то не заметил. Большой любви не узрел. Правда, Надежда, жена будущего космонавта Каманина, увлеклась начальником своего мужа — командиром экипажа Яшиным. Конечно, были постельные истории — как без них в современном кино? Чтобы никому этого зрелища не показалось мало, авторы фильма запустили в постель и сына Каманиных с дочкой Яшиных. Любители подобных сцен могут рукоплескать. Хорошо бы ещё самого Андрея Каманина уложить в постель с женой Яшина Ларисой, чтобы максимально реализовать сексуальный потенциал этих двух семей. Но в фильме всего восемь серий, до этого не дошло, хотя супружеские отношения в семье командира корабля такой ситуации могли бы поспособствовать.
И вот Надежда признаётся мужу, что у неё есть другой мужчина. Кто он такой — не говорит. Сам командир-любовник Яшин о своей близости с Надеждой помалкивает, хотя преданная мужская дружба предполагает иной стиль поведения. На орбите Андрей его спрашивает:
— Ты спал с моей женой?
В ответ командир врёт довольно уверенно:
— Нет!
И получает обвинения в трусости, потому что Каманин уже имеет убедительные доказательства измены жены и сексуальной экспансии Яшина. И по старой русской традиции чуть было не съездил по физиономии командира.
В «большие красивые поступки», о которых тоже говорится в рецензиях, всё это как-то не укладывается. Как и попытка Надежды и Андрея до старта корабля играть роль любящих супругов, иначе мужа после семейных разборок и сопровождающих их стрессов в космос просто не пустят. Надежда соглашается даже пустить слезу перед стартом космического корабля, чтобы о разладе в семье никто не догадался. Конечно, ей это неприятно, может быть, даже противно, но женщина великодушно соглашается. Так что классик погорячился, назвав всех представительниц слабого пола канальями.
После того, как супруги обо всём договорились, Каманин уходит не в соседнюю комнату — уезжает в профилакторий для космонавтов, где его встречают с вытаращенными глазами. Ведь припёрся в полночь семейный человек, а до полёта — считанные дни… Зритель, естественно, тоже в недоумении. Кажется, и сам актёр Алексей Макаров не вполне понимает, зачем авторы фильма послали его в профилакторий среди ночи после договора с женой.
Хорошо бы во время съёмок этой сцены потрогать лоб режиссёра-сценариста Алёны Званцовой: не горячий ли? И спросить Валерия Тодоровского, десять лет назад задумавшего этот фильм, почему стала возможной такая несуразица. Может, десяти лет ему не хватило, чтобы обдумать столь пикантный момент?
Встревоженный разладом между родителями и отъездом отца в профилакторий, к Каманину едет его сын. Зритель ожидает, что разговор будет о сложностях во взаимоотношениях между супругами, ведь случается всякое. Но сын как был, так и останется дорогим человеком. И так далее в том же духе. Однако наш родитель скупо роняет невразумительное: «Так надо!» И предлагает парню надеть на голову капюшон куртки, чтобы не простудился. Молодец папаша, что заботится. Но потом он уходит, словно чужой человек. Спина прямая, будто аршин проглотил. Не повернулся, не помахал рукой сыну, не сводящему с него глаз…
А вот ещё одна сценка такого же режиссёрского уровня. Надежда признаётся сыну, что у неё появился другой мужчина. И парень, у которого с матерью очень доверительные отношения — это он сам говорит! — даже не пытается понять самого близкого ему человека. Выслушав признание матери, он бросает ей в лицо:
— Ты разрушила нашу семью!
И уходит. А вслед ему так и хочется сказать: «Не верю!» Не только актёру, игравшему роль сына Каманиных. Не верю и Тодоровскому, и Званцовой. Не так должен был поступить по сути уже взрослый, хоть ещё молодой человек, весьма раскрепощённый в сексуальном отношении. К тому же любящий свою мать, иначе чего бы он стал пускать её в свою душу. Думаю, что в жизни сын всё-таки выслушал бы её и попытался понять.
Но все эти психологические тонкости авторов фильма не интересуют. Судя по всему, они даже не допускают мысли, что для читателя станет очевидной нелогичность поступков героев. Да что логика, был бы хоть здравый смысл. Но и его маловато, когда на орбите случается ЧП и командир корабля Геннадий Яшин захлёбывается в своём скафандре водой.
«За тридцать лет моей службы на Байконуре в открытом космосе случались разные нештатные ситуации, но такой что-то не припоминаю — так прокомментировал эти кадры лауреат Государственной премии в области космической техники полковник в отставке Михаил Маслянцев. — Думаю, что и быть такого не могло…».
Зато какой эффект! На много вёрст вокруг космической станции нет ни капли воды в жидком состоянии. Везде жуткий морозюка.
А за стеклом скафандра видно, как порхают эти капли перед носом Яшина. Ему даже переворачиваться вниз головой нельзя, а то якобы захлебнётся. Но для этого воды в скафандре должно быть не меньше бадьи, а там может быть лишь небольшой аварийный запас. К тому же в космосе нет ни верха, ни низа. Как бы ни кувыркался Яшин, в условиях невесомости вода никуда стечь не может. Это, судя по всему, неведомо ни господину Тодоровскому-младшему, ни госпоже Званцовой.
И ещё один штрих в этом восьмисерийном скопище нелепостей. Каманин спасает Яшина от смерти в открытом космосе, но барабанные перепонки командира не выдержали перепада давления. Он лишился слуха на все сто процентов. Каманин даже вынужден написать на листке бумаги, что командовать возвращением экипажа поручено ему. А на Земле Яшин каким-то чудесным образом исцеляется от недуга и без проблем общается с окружающими. Слухового аппарата в ушах не видно. Может быть, у космонавта выросли новые барабанные перепонки?
— А Надька-то как теперь, Надька-то? — спросила у меня наша консьержка Нина Ивановна, которую по служебной надобности оторвали от экрана в конце восьмой серии. А я по той же надобности фильм досмотрел до конца и заверил сострадательную женщину, что с Надькой должно быть всё нормально. Она выйдет из жуткой депрессии, в которую её ввергла «большая и настоящая любовь». Каманин перед очередным стартом на орбиту её простил. А вот от Яшина жена ушла насовсем. И счастлива. Их дочка снова целуется с сыном Каманиных. Видимо, снова прыгнут в постель…
Из скупых интернетовских отзывов видно, что часть зрителей фильмом довольна. Что ж, имеют право. Если на время просмотра выключить мозги и просто глядеть, хлопая глазами, то впечатление останется восхитительное. Актёры играют старательно, следуя непредсказуемым режиссёрским капризам. Космические пейзажи хороши. Вот прямо на нас мчится, кувыркаясь, огромный булыган. Наверное, метеорит. Душа, естественно, в пятки. А потом вздох облегчения — пронесло чертяку. В общем, развлекательных моментов в «Частице Вселенной» хватает.
Другие зрители или не досмотрели фильм — не хватило терпения, или называют всё происходящее в нём «полным отстоем» и «тихим ужасом». Впрочем, этот фильм не хуже, хотя и не лучше других, что нескончаемой чередой скользят по экрану, распаляя инстинкты, но не затрагивая ни ума ни сердца. Народ в основном безропотно воспринимает эту скороспелую стряпню, поощряя тем самым «тихий ужас» нашего кинематографа. И театра тоже. И эстрады. Везде мы слышим знакомые фамилии давно почивших или ещё здравствующих мастеров советской культуры. Но царствуют в ней уже их сынки и дочки, на которых, если верить некоторым приметам, отдыхает природа. Возникает вопрос: почему же она не стала отдыхать на детях А. Пушкина, Л. Толстого или М. Шолохова? А ведь все они получили хорошее образование и талантами не были обделены. Но ни один из них не замахнулся на «Евгения Онегина», «Войну и мир» или «Тихий Дон». А ведь могли бы и сочинить, и издать по романчику, чтобы только на одной фамилии предков подзаработать деньжат. Как выпускают сейчас детки некогда известных родителей многочисленные кинопустышки, такие же спектакли или издают обычные вопли через микрофон, сглаживающий голосовые изъяны.
Так что природа здесь, скорее всего, ни при чём. В минувшие времена у детей гениальных мастеров и больших талантов, видимо, имелось чувство меры и такта. Да и общество было не всеядным, как теперь. И власть не сильно жаловала серость. А теперь она, серость, заняла все престижные вакансии в отечественной культуре. Талантам из народа, не имеющим громких фамилий своих папаш-мамаш, тяжко пробиваться через весь этот осточертевший, наглый, бездарный «тихий ужас». Терпеть всё это уже нет никаких сил. И от всей души хочется…
А что хочется, догадайтесь сами.
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
