Татьяна Куликова. О нефтяных ценах и федеральном бюджете

По материалам публикаций на сайте газеты «Правда».

Цены на нефть непрерывно снижаются уже семь недель подряд и опустились примерно на треть от максимумов, достигнутых в начале октября. В пятницу, 23 ноября, произошло очередное мощное снижение, и цена барреля нефти эталонной марки Brent упала до 59 долларов, или, в пересчёте на рубли, примерно до 3,9 тыс. рублей. Это уже существенно ниже цены, заложенной в бюджете на 2019 год. Вполне вероятно, что нефтяные цены продолжат снижаться и дальше, что может привести к необходимости пересмотра бюджета и сокращению бюджетных расходов.

КАК ИЗВЕСТНО, в России основным параметром для всех макроэкономических прогнозов является цена на нефть. В этом году ситуация с мировой нефтяной конъюнктурой была для России крайне благоприятной: большую часть года цена нефти эталонной марки Brent находилась выше 65 долларов за баррель (д/б), а в период с мая по октябрь она колебалась в диапазоне 70—80 д/б, иногда поднимаясь ещё выше. В результате по итогам года федеральный бюджет будет исполнен со значительным профицитом.

Поэтому когда готовился бюджет на 2019 год, настроения наших чиновников в отношении прогнозов цен на нефть были крайне оптимистичными. В базовый сценарий бюджетного прогноза была заложена среднегодовая цена 63,4 доллара за баррель российской нефти Urals, что гораздо выше, чем было в бюджетах прошлых лет. Цена нефти марки Urals привязана к цене марки Brent и отличается от неё немного: обычно на 1—3 доллара за баррель. Таким образом, можно считать: наш бюджет предполагает, что среднегодовая цена марки Brent в 2019 году составит порядка 65—66 д/б. Другой базовый параметр нашего бюджета — среднегодовой курс доллара; в бюджете на 2019 год заложен курс 63,9 рубля за доллар (тоже, очевидно, нереалистичный). Следовательно, можно считать, что предполагаемая в бюджете среднегодовая цена нефти эталонной марки Brent в рублях составляет порядка 4,2 тыс. рублей за баррель.

Тогда, в сентябре, при ценах 75—85 долларов (то есть выше 5 тыс. рублей) за баррель Brent заложенный в бюджет 2019 года прогноз цен представлялся весьма умеренным, то есть многим казалось, что российский бюджет имеет большой запас прочности. Однако в начале октября цены начали стремительно падать и с тех пор непрерывно снижаются. Цена нефти Brent за это время упала примерно на треть — с 86 до 59 д/б. Особенно мощное падение произошло в минувшую неделю (с 19 по 23 ноября): по итогам недели цена упала примерно на 8 д/б (до этого темп падения составлял порядка 3 д/б в неделю). В пересчёте на рубли по текущему курсу цена Brent опустилась до 3,9 тыс. рублей за баррель, то есть она уже заметно ниже среднегодового значения цены, заложенного в федеральном бюджете 2019 года.

Если снижение продолжится и дальше, то запланированный в бюджете профицит будет сокращаться. По оценкам агентства АКРА, федеральный бюджет на 2019 год обеспечивается при цене 48,8 доллара за баррель Urals, то есть примерно при цене 50 долларов за баррель Brent. При падении ниже 50 д/б федеральный бюджет станет дефицитным. Это может привести к сокращению бюджетных расходов, поскольку финансирование дефицита бюджета за счёт дальнейшего роста госдолга может оказаться слишком дорогим, а компенсация выпадающих нефтяных доходов бюджета из средств Фонда национального благосостояния, согласно бюджетному правилу, начинается только при падении цены нефти ниже цены отсечения, которая в 2019 году составит 41,7 д/б.

Насколько вероятно, что падение нефтяных цен продолжится? Точнее, насколько вероятно, что цены на нефть значительно упадут от их нынешних уровней и будут оставаться низкими в течение длительного времени (как минимум 2—3 квартала), так что среднегодовая цена нефти за 2019 год окажется значительно ниже заложенной в бюджете?

Мировые цены на нефть в среднесрочной перспективе зависят в первую очередь от динамики мирового спроса и предложения. В краткосрочной перспективе существенную роль также играет спекулятивный фактор: в результате действий спекулянтов цены могут временно отклоняться в ту или другую сторону от уровней, определяемых спросом и предложением. В эту категорию входит и так называемая геополитическая премия, то есть спекулятивная «прибавка» к цене нефти, возникающая на ожиданиях военных конфликтов и обострения геополитической напряжённости.

Посмотрим на динамику каждого из указанных факторов.

Что касается спекулятивного фактора, то в ближайшее время он будет способствовать падению нефтяных цен (если, конечно, не случится какого-то резкого обострения геополитической напряжённости). Дело в том, что сейчас большинство индикаторов технического анализа указывают на продолжение падения, поэтому спекулянты будут играть на понижение, тем самым поддерживая и усиливая тенденцию к понижению.

Что касается мирового предложения нефти, то оно растёт, причём в последние несколько месяцев этот рост заметно усилился. В частности, в США, в России и в Саудовской Аравии — в трёх странах, которые с большим отрывом лидируют в мире по добыче нефти, — объёмы добычи находятся вблизи исторических максимумов. В сентябре мировая добыча нефти превысила 100 млн баррелей в сутки (мбс), и к началу октября этого года дефицит нефти на мировом рынке сменился устойчивым профицитом. Кроме того, американское эмбарго в отношении Ирана оказалось гораздо мягче, чем ожидалось, и это также нанесло дополнительный удар по ценам.

ОПТИМИСТЫ указывают на два фактора, которые, по их мнению, помогут убрать с рынка избыточное предложение и тем самым не позволят ценам упасть слишком низко. Во-первых, на начало декабря запланирована встреча ОПЕК+, на которой ожидается принятие решения о сокращении добычи странами, входящими в эту организацию. Во-вторых, оптимисты ожидают, что при падении цен ниже 50—55 д/б добыча сланцевой нефти США будет резко сокращаться, поскольку считается, что на нынешнем технологическом уровне при таких ценах она нерентабельна. Однако, на наш взгляд, ни один из этих двух оптимистичных прогнозов скорее всего не реализуется.

Дело в том, что странам — экспортёрам нефти и раньше далеко не всегда удавалось договориться о снижении добычи, и даже если договорённость всё-таки достигалась, то зачастую некоторые из стран-участниц практически сразу начинали тайно её нарушать, тем самым подрывая у остальных участников стимул к её соблюдению. Теперь же ситуация дополнительно осложняется ещё и тем, что любое самоограничение добычи странами ОПЕК+ будет стимулировать рост добычи сланцевой нефти в США (которые не входят в ОПЕК+), и это уже в недалёком будущем приведёт не к стабилизации мирового предложения нефти, а к перераспределению долей рынка в пользу США.

С 2013 года объёмы нефтедобычи в США выросли примерно в полтора раза — до 11,7 мбс в ноябре этого года (Россия и Саудовская Аравия сейчас добывают примерно столько же — 11,4 и 10,9 мбс соответственно). Весь рост американской добычи произошёл за счёт сланцевой нефти: за эти годы она увеличилась на 4 мбс — с 3,5 до 7,5 мбс. Причём в 2018 году благодаря высоким нефтяным ценам, сложившимся в результате прошлой сделки по ограничению добычи странами ОПЕК+, рост добычи нефти в США заметно ускорился. Так, за первые девять месяцев этого года объём добычи вырос примерно на 2 мбс (в январе 2018 года объём добычи в США колебался в диапазоне 9,5—9,9 мбс; до этого было ещё меньше). Более того, в Техасе уже подготовлены скважины суммарной мощностью ещё на 2 мбс; они заработают, как только будут достроены нефтепроводы для транспортировки нефти, а это ожидается в первой половине 2019 года.

Таким образом, самоограничение добычи странами ОПЕК+, если оно всё-таки произойдёт, будет им выгодно в краткосрочной перспективе, но уже в недалёком будущем обернётся потерями. Участники ОПЕК+ проблему понимают, и это будет подрывать их стимул договориться.

Также можно вспомнить о нынешней политической «уязвимости» Саудовской Аравии вследствие убийства проживавшего в США журналиста Хашогги. В такой ситуации Эр-Рияд вряд ли пойдёт на значительное сокращение добычи наперекор явно выраженному желанию Трампа видеть цену на нефть «намного ниже» (несмотря на высокие объёмы добычи, США до сих пор остаются нетто-импортёром нефти, так что низкие цены им выгодны).

Второй аргумент оптимистов — о сокращении объёмов сланцевой добычи при падении нефтяных цен — также, скорее всего, окажется несостоятельным. Во-первых, потому что технологии добычи сланцевой нефти постоянно совершенствуются и уже на многих сланцевых месторождениях (в частности, в Техасе) добыча остаётся рентабельной даже при ценах 30 долларов за баррель.

А во-вторых, потому, что в период высоких цен на нефть американские сланцевики, по-видимому, зафиксировали цену своих поставок на весь 2019 год на приемлемых для себя уровнях (об этом предположении сообщает, в частности, агентство «Блумберг»). Это делается с помощью покупки специальных финансовых инструментов (фьючерсов и опционов) и позволяет нефтяникам сделать свои бюджеты более предсказуемыми: они теряют часть прибыли в периоды роста цен, но зато могут сравнительно комфортно переживать периоды их резкого падения.

Известно, что такую практику уже давно и успешно используют мексиканцы. На волне всеобщего оптимизма в отношении цен на нефть, царившего на финансовых рынках в середине этого года, производители нефти могли сравнительно недорого зафиксировать себе цены продаж на уровне 60—70 д/б. Этим воспользовались многие нефтяные компании, например, бразильские нефтяники зафиксировали себе цену на весь 2019 год на уровне 65 д/б (в пересчёте на цену Brent).

По всей видимости, американские сланцевики тоже воспользовались этой возможностью и зафиксировали себе на 2019 год приемлемые цены продаж. Об этом косвенно свидетельствует «двухходовка» Трампа, который сначала грозил Ирану жёстким нефтяным эмбарго, создавая тем самым информационный фон для спекулятивного роста цены нефти, а потом вдруг оказалось, что эмбарго практически не работает, и Трамп начал активно выступать за снижение нефтяных цен. Американские нефтяники тоже внесли свой вклад в эту спекулятивную игру, приостановив рост добычи на период с июня по сентябрь, а с октября добыча в США резко рванула вверх.

Немного отступая от темы, заметим, что российские нефтяники тоже «застраховались» от падения нефтяных цен, заключив с правительством соглашение о заморозке цен на бензин. Это соглашение, напомним, было заключено в конце октября, когда нефтяные цены были ещё вблизи максимумов. Таким образом, в отличие от мексиканских и бразильских коллег, наши нефтяники застраховали свои прибыли не за счёт разумного использования финансовых инструментов, а за счёт примитивного ограбления народа. Подробнее об этом см. статью «Олигархи внакладе не останутся» («Правда», №125, от 15.10.2018). Высказанный в той статье прогноз подтверждается: уже к середине ноября биржевые цены на бензин и дизтопливо в России стали выше, чем экспортные цены (за вычетом пошлин и затрат на транспортировку за рубеж).

ИТАК, в 2019 году мы, скорее всего, не увидим заметного сокращения предложения нефти даже в случае падения цен до 30 д/б, поэтому быстрого отскока цен не будет. Следовательно, при нынешних темпах роста потребления переизбыток нефти на мировом рынке, скорее всего, сохранится в течение всего следующего года.

Но это ещё не всё: есть серьёзные основания полагать, что не только динамика предложения, но и динамика спроса на нефть в 2019 году будет неблагоприятной для роста цен, так как спрос будет расти гораздо медленнее. Это будет вызвано существенным замедлением мировой экономики, которое уже началось и далее будет только усиливаться.

Всё это говорит о том, что падение нефтяной конъюнктуры, скорее всего, будет глубоким и цены будут оставаться на низких уровнях значительное время. Нельзя исключать и совсем жёсткий сценарий, при котором цена упадёт значительно ниже 40 д/б. Так будет в случае, если наблюдаемое сейчас замедление мировой экономики перерастёт в полномасштабную рецессию. И хотя неизбежная при таком сценарии девальвация рубля окажет некоторую поддержку российскому бюджету, её будет явно недостаточно для удержания бюджетного дефицита на приемлемом уровне.

В 2019 году, даже при этом жёстком сценарии, сокращение бюджетных расходов будет ограниченным, поскольку согласно бюджетному правилу при падении нефтяных цен ниже цены отсечения 41,7 д/б выпадающие доходы бюджета могут компенсироваться из Фонда национального благосостояния (ФНБ). В настоящее время объём ФНБ составляет 5,1% ВВП, и если к концу года он не станет меньше 5% ВВП, то компенсация нефтяных доходов бюджета, выпадающих в результате падения цены нефти ниже 41,7 д/б, возможна в полном объёме. Однако уже в 2020 году такой поддержки у бюджета может и не быть: при жёстком сценарии к концу 2019 года объём ФНБ станет меньше 5% ВВП, и компенсация выпадающих нефтяных доходов бюджета из средств ФНБ, согласно бюджетному правилу, будет ограничена величиной 1% ВВП. И тогда бюджетные расходы уже придётся резать по живому.

Комментарий редакции: На наш взгляд, следует ставить вопрос не о том, какими будут цены на нефть на мировом рынке. Вести разговор надо о принятии мер, направленных на минимизацию последствий колебаний на мировых рынках. Предположим, сегодня цены на энергоносители высоки. И что, до скончания века будем жить на нефтедоллары (независимо от того, есть ли пресловутое «бюджетное правило» или нет)? Тем самым мы потеряем возможность создать собственную производственную базу, провести модернизацию экономики и, как следствие, выйти на новые рубежи прогресса. А потом — после ухудшения внешней экономической конъюнктуры, мы получаем удар палкой. Но правящие круги, похоже, не собираются уделять должного внимания этому. Напротив, проводится старая политика, направленная на консервацию нынешней экономической системы. Соответственно, при подобном положении вещей Россия столкнётся с серьёзными потрясениями. 

Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.